Сражение при Бауцене

30 декабря 1812 года прусский генерал Йорк и генерал русской армии Дибич подписали Таурогенскую конвенцию. Согласно конвенции прусский корпус генерала Йорка объявлялся нейтральным и более не препятствовал операциям русской армии. Узнав об измене Йорка, Мюрат спешным образом отступил за Вислу: Восточная Пруссия и «все прочие прусские земли к востоку от Вислы сразу же оказались под контролем русских»[2]. К началу весны 1813 года союзная русско-прусская армия под командованием фельдмаршала Кутузова, а после его смерти (28 апреля) — генерала Витгенштейна, контролировала значительную часть Германии . Были освобождены Берлин и Пруссия. 16 марта прусский корпус генерала Блюхера пересёк границу Силезии и двинулся в Саксонию. 27 марта Винцингероде занял Дрезден. Русско-прусская объединённая армия рассредоточилась по территории Саксонии и двинулась к Лейпцигу[3]. Однако к маю Наполеон подготовил свежую армию взамен уничтоженной в России в 1812 году. После неудачного сражения при Лютцене с Наполеоном 2 мая русско-прусская армия, при которой находились и их монархи, отступила за Эльбу и заняла позицию за Баутценом, городком в Саксонии в 40 км восточнее Дрездена.

Потери союзников (русские и пруссаки) после поражения при Лютцене были восполнены подходом 13-тысячного русского корпуса Барклая-де-Толли, который высвободился после падения крепости Торн. Кроме этого подошли ещё 6—7 тыс. резервов. Русско-прусская армия стала даже сильнее, чем была в сражении при Лютцене.

19 мая, накануне сражения при Бауцене, союзники сделали вылазку силами 24-тысячного отряда под командованием Барклая-де-Толли против французского корпуса Лористона (Сражение при Кёнигсварте и Вайсиге) и ранним утром 20 мая вернулись на бауценовскую позицию. В ходе боя в 15 км к северу от Бауцена пруссаки потеряли 1880, а русские около 1 тысячи солдат. Урон французов точно не известен, но значительно превосходил потери союзников (только в плен взято около 1760 французов).

Штаб Русско-прусской объединённой армии находился в населённом пункте Вуршен примерно в одиннадцати километрах восточнее Баутцена. В штабе присутствовали фельдмаршалы Михаил Богданович Барклай-де-Толли, Иван Иванович Дибич-Забалканский и прусские военачальники[4].

Позиция союзников при Бауцене состояла из двух линий.

Передовая позиция тянулась вдоль правого берега реки Шпрее поперек главной дороги, в центре её находился Бауцен, обнесённый каменной стеной. Городок был заранее подготовлен к обороне, возведены дополнительные укрепления. Передовую линию занимали войска под командованием генерала Милорадовича.

Основная позиция располагалась очагово на высотах за Бауценом и тянулась на 12 км. Её левый фланг (южный) прикрывал горный хребет, за которым находилась территория Австрийской империи, на правом (северном) фланге было множество болот и оврагов. Крайний левый фланг занимал корпус Горчакова, затем в центре стояли прусские корпуса Йорка и Блюхера, разделенные речкой Блезарт. Крайний правый фланг замыкал корпус Барклая-де-Толли. Русская гвардия находилась в резерве.

20 мая союзники располагали 65 тыс. русских и 28 тыс. прусских войск при 610 орудиях. Из них около 24 тысяч кавалерии (в том числе 7 тысяч казаков)[5].

Наполеон имел значительный перевес в силах — 143 тысячи солдат, однако был слабее в кавалерии (12 тыс.) и особенно в артиллерии (350 орудий)[6].

Непосредственно у Бауцена Наполеон имел 4 пех. корпуса и гвардию (100 тыс. солдат), с севера подходили ещё 3 корпуса маршала Нея (45 тыс. солдат). Корпуса (3-й, 5-й, 7-й) под начальством Нея были отправлены для захвата Берлина, но позднее Наполеон перенацелил их для генерального сражения, справедливо полагая, что в случае разгрома союзников Берлин и так достанется победителю. Приказ Наполеона Нею был отправлен слишком поздно, так что Ней не успел бы к сражению. Однако накануне по совету Жомини Ней сам повернул войска, и, таким образом, подошёл всеми корпусами ко второму дню сражения.

Силы Наполеона располагались в следующем порядке (отсчет с правого фланга, или левого фланга союзников): 12-й корпус (Удино, 20 тыс.), 11-й корпус (Макдональд, 12 тыс.) перед Бауценом, 6-й корпус (Мармон, 20 тыс.), 4-й корпус (Бертран, 20 тыс.). Гвардия Наполеона (15 тыс.) находилась в резерве. Маршал Сульт возглавлял левый фланг Наполеона, маршал Удино — правый.

В отличие от предшествующего сражения при Лютцене, при Бауцене командующий русско-прусской армией Витгенштейн избрал чисто оборонительную тактику, используя сложный рельеф местности. План Наполеона заключался в следующем: ложной атакой отвлечь резервы союзников на их левый фланг, а потом, нацелив главный удар по правому крылу, обойти его силами маршала Нея и прижать русско-прусские войска к богемским горам[7][8].

За два дня сражения русские потеряли 6400 солдат, пруссаки — 5600[11]. На 37-й стене Храма Христа Спасителя указаны потери русских в 6400 солдат, что совпадает с цифрой военного историка М. И. Богдановича. За проявленную доблесть 7 генералов были награждены орденом Святого Георгия 3-й ст., что свидетельствует о достаточно высокой оценке результатов сражения, несмотря на отступление.

Французские потери в полтора раза больше, 18—20 тысяч[11][12]. Соотношение потерь будет ещё более невыгодным для французской стороны, если включить результаты дела при Кёнигсварте 19 мая.

Союзная армия организованно отходила, отбиваясь от наседавшего авангарда Наполеона. Передают горестное восклицание[13] Наполеона по результатам сражения: «Как! Такая бойня и никаких результатов!»

Если для русской армии отход представлял собой выгодный тактический манёвр, для пруссаков последствия были тяжелее. Боевые действия перенеслись на территорию Пруссии.

После второго подряд неудачного сражения император Александр I заменил 22 мая 1813 года главнокомандующего Витгенштейна на более опытного и старшего по выслуге лет в чине Барклая-де-Толли[14]. Из записок Михайловского-Данилевского следует, что отставку Витгенштейна инициировал генерал Милорадович как равный в чине, но более старший, чем Витгенштейн, по выслуге лет в чине генерала-от-инфантерии.

Собственный рассказ М. А. Милорадовича по запискам А. И. Михайловского-Данилевского:

Я поехал поутру к графу Витгенштейну и сказал ему: зная благородный образ ваших мыслей, я намерен с вами объясниться откровенно. Беспорядки в армии умножаются ежедневно, все на вас ропщут, благо отечества требует, чтобы назначили на место ваше другого главнокомандующего. «Вы старее меня, — отвечал граф Витгенштейн, — и я охотно буду служить под начальством вашим или другого, кого император на место моё определит».

Русские войска в составе объединённой армии, отступая в Силезию, дали ряд удачных арьергардных сражений. 22 мая 1813 года французы настигли русский арьергард у деревни Райхенбах. Барон фон Оделебен, саксонский офицер в штабе Наполеона, наблюдал[10]:

Распоряжения касательно обороны спорной высоты делают величайшую честь командиру русского арьергарда (герцогу Евгению Вюртембергскому). Дорога на Райхенбах, спускающаяся с противоположной стороны холма, на выходе из города делает поворот. Русский генерал до самого конца сохранял преимущество, которое давала ему позиция, и его войска не отступили до тех пор, пока не подошли столь крупные силы французов, что сопротивление стало совершенно невозможно. Сразу после этого его видели защищавшим ещё одну высоту между Райхенбахом и Маркерсдорфом, где он вновь остановил движение французов.

Эшелонированное отступление русского арьергарда «заставило французов продвигаться черепашьими шагами», что «взбесило» Наполеона . Он взял командование авангардом на себя. Арьергард русских занял позицию за деревней Маркерсдорф. Наполеон с боем пробился через деревню. Однако, первый же залп русской артиллерии смертельно ранил его гофмаршала и ближайшего друга Жерара Дюрока[15].

После изматывающих сражений при Лютцене и Бауцене армия Наполеона совершенно расстроилась, солдаты утомились от непрерывных безрезультатных боёв. Снабжение французских войск было неудовлетворительным. Войска были истощены, число заболевших резко возросло. Крупные силы русских под командованием Чернышева и Воронцова были близки к захвату Лейпцига с обширными складами в глубоком тылу французской армии[16]. Наполеону необходимо было «привести в порядок французскую кавалерию и предпринять меры против возможного вмешательства Австрии» на стороне коалиции.

Александр I писал[17]:

«Все сражения, имевшие место в Саксонии в апреле мае, были даны с целью задержать Наполеона и выиграть время для Австрии, которая непрестанно заявляла о том, что собирается вмешаться».

К концу мая 1813 года остро обнажились разногласия в Главном штабе Александра. Не была устранена главная проблема — «нехватки резервов» для действий против французов одновременно, как в Силезии, так и для защиты Берлина внутренних районов Пруссии. Люди голодали. Кроме того, многомесячные бои «в сочетании с неумелым управлением Витгенштейна довели армию до состояния замешательства»: командующий не знал «точного местоположения своих боевых подразделений, их численности»[15].

29 мая Барклай-де-Толли предложил отвести армию за Одер к базам снабжения. Однако для Пруссии этот шаг грозил потерей Силезии, Берлина, Бранденбурга и, как следствие — срыва присоединения Австрии к коалиции. 2 июня Блюхер и Йорк заявили, что в случае отвода русских частей за Одер прусская армия будет вынуждена отделиться для защиты Пруссии[18].

В течение первой недели июня «вся стратегия Александра грозила развалиться». Однако его выдержка и самообладание дали результат: 4 июня Наполеон согласился на посредничество Австрии в переговорах и приказал «доверенным лицам» подписать перемирие (см. Плейсвицкое перемирие). Впоследствии Наполеон вспоминал, что этот шаг был «одним из худших решений в его жизни», так как дальнейшее наступление французов разделило бы русские и прусские силы и «отпугнуло» бы австрийцев. Первоначально Наполеон пытался «начать переговоры напрямую с русскими». Однако Александр отверг такую возможность.

Барклай не мог поверить в удачу: Наполеон дал ему ещё больший срок, чем он сам планировал, для восстановления армии. Барклаю «не нужно было рисковать разрывом с Пруссией или Австрией или же проводить преобразования в разгар военных операций». Ланжерон, получив сообщение о перемирии, направился в штаб Барклая[16]:

Он встретил меня шумным хохотом: столь бурное проявление радости было вовсе не типично для него. Мы оба смеялись над Наполеоном. Барклай, все генералы и наши монархи были пьяны от радости и имели на то все основания.

Нессельроде подчеркивал «уникальность» текущего момента[19]:

Впервые с 1793 г. армии всех трёх восточноевропейских монархий имели потенциальную возможность объединиться и сосредоточить свои силы на одном и том же театре военных действий. Они имели превосходство над Наполеоном в численности, моральном духе и организации.

В «течение следующих двух с половиной месяцев высшая европейская дипломатия сосредоточилась на небольшой территории между ставкой Наполеона в Дрездене» и главным штабом коалиции в Райхенбахе[20]. 27 июня в Райхенбахе был подписан договор между Австрией , Россией и Пруссией (см. «Рейхенбахская союзная конвенция Австрии, Пруссии и России») об условии присоединения Австрии к 6-й антинаполеоновской коалиции. Заключены субсидные конвенции (см. Рейхенбахские конвенции 1813 г.). Разработан план совместных действий войск коалиции «Трахенбергский план». Военная кампания 1813 года возобновилась 11 августа, но уже с большим перевесом в силах у союзников, к которым присоединилась Австрия.

• Богданович М. И. История царствования императора Александра I и России в его время. — Тип. Ф. Сущинского, 1869. — Т. IV.
• Ливен Д. Россия против Наполеона: борьба за Европу, 1807—1814. — М.: РОССПЭН, 2012. — (Эпоха 1812 года). — ISBN 978-5-8243-1583-7.
• Богданович М. И. История войны 1813 года за независимость Германии. — СПб.: Тип. Штаба Военно-Учебных Заведений, 1863. — Т. I. — 723 с. с.
• Военная энциклопедия (рус.). — СПб.: Тип. Т-ва И.Д. Сытина, 1911. — Т. Том IV. — 399 с.

• Каткарт Г. Комментарии по войне в России и Германии в 1812 и 1813 гг., 1850.
• Бауценское сражение // Хронос