Социальная революция в Руанде

Социальная революция в Руанде[1] (англ. Rwanda's Social Revolution[2]), также известная как Руандийская революция (англ. Rwandan Revolution[3]), Революция хуту (англ. Hutu revolution[4]), Социальная революция хуту (англ. Hutu social revolution[5]) или «Ветра разрушения» (руанда Muyaga, англ. Wind of destruction[6]) — название периода с 1959 по 1961 год на территории современной Руанды, который характеризовался взаимным насилием между двумя основными национальностями страны — хуту и тутси, развившимся на почве этнической и национальной ненависти. Итогом стало её преобразование из подконтрольной Бельгии монархии во главе с династией тутси в независимую республику под контролем народности хуту.

Революция началась в ноябре 1959 года с серии нападений, поджогов домов и этнических столкновений, совершённых хуту после того, как группа экстремистов из народа тутси совершила нападение на вождя хуту Доминика Мбоньюмутву. Тутси попытались отомстить и изгнать хуту и бельгийцев из страны, однако им помешал властвующий в регионе бельгийский полковник. Бельгийцы стали поддерживать замещение тутси хуту, проводя массовые переназначения и чистки. Король Кигели V стал номинальным властителем, не имеющим де-факто никакой власти; позже он и вовсе бежал из страны. На фоне продолжающегося этнического насилия, бельгийцы организовали выборы, на которых победили националисты-хуту, собрав более 70 % поддержки. В 1961 году страна стала автономной республикой, год спустя получила независимость.

Революция оказала большое влияние не только на Руанду, но и на ряд других стран региона Великих Африканских озёр. Ряд историков называет это событие ключевым. Оно унесло жизни около 100 000 человек, не менее 336 000 стали беженцами. В дальнейшем партизанские отряды тутси пытались вернуть себе власть, порождая новые всплески этнического насилия. В 1990 году самая крупная из группировок — Руандийский патриотический фронт — развязала масштабную гражданскую войну, которая привела к геноциду и новому установлению власти тутси во главе с Полем Кагаме. На 2021 год данная военизированная группировка, преобразованная в партию, остаётся главной правящей силой в стране.

Предыстория

Территория современной Руанды была заселена племенами охотников-собирателей не позднее последней ледниковой эпохи, в промежутке между началом или серединой неолита и 3000 годом до нашей эры, то есть концом Африканского влажного периода[7]. Они считаются предками тва, самого древнего и ныне самого малочисленного народа страны[8].

В 2000 году до нашей эры[9] состоялась миграция говорящих на языках банту племён с юга Африки[10]. Относительно того, кем были мигрировавшие племена, есть две теории. Согласно первой из них, «первой волной мигрантов» были хуту или их предки, а тутси представляют собой пришедшие позже племена завоевателей с севера, из района притоков Нила[11]. Таким образом, последние принадлежат к иной подрасе негроидной расы, нежели хуту[12], в пользу чего также говорит и тот факт, что хуту — земледельцы, а тутси — скотоводы[13]. Согласно другой теории, племена, являющиеся предками хуту и тутси, прибывали в земли Великих Африканских озёр с юга одновременно и постепенно, небольшими группами, а позже слились в единый народ[14]. Таким образом, исходя из этой теории, все сложившиеся между хуту и тутси различия являются не расовыми, а лишь классовыми, связанными с тем, что вторые стали править первыми[15]. В целом же этот вопрос остаётся крайне дискуссионным, у научного сообщества нет[16] и достаточно давно не существует единого мнения на этот счёт[17]. Так или иначе, уже к XVIII—XIX векам оба основных народа говорили на одном языке из группы банту, носили одинаковые имена и вступали в брак друг с другом[18].

Изначальной формой организации племён по всей территории Великих озёр были кланы (руанда ubwoko)[19] Позже они стали объединятся в «королевства» и «княжества»[~ 1] — к 1700 году таких монархий насчитывалось уже восемь[20]. Правителями большинства государств были хуту[21].

Музей королевского дворца «Рукари»

Примерно с середины XIV века на территории современной Руанды существовало три «княжества» тутси[22]. К 1740—1750-м годам они объединились в «королевство», которое во главе с династией Кигели вскоре стало доминирующим в регионе[23]. Территориального апогея это государство достигло через сто лет, в правление короля-воина Кигели Рвабугири (он же Кигели IV)[24]. Ему удалось расширить территорию «королевства» почти втрое, завоевав несколько соседних государственных образований. После этого король начал далеко идущую земельную реформу[25]. В ходе неё доминирующая роль тутси в обществе была несколько снижена: хуту была передана часть скота и земель, пригодных для сельского хозяйства, в обмен на работу в угоду тутси (ранее они были де-факто бесправны, жили общинами и практически не имели имущества)[26]. Введённая королём система напоминала барщину[27] и на местном наречии называлась убуретва (руанда uburetwa)[28] — хуту работали безвозмездно два дня в неделю на своего хозяина из тутси[29]. К тому же «королевство» во времена Кигели IV стало полноценным скотоводческим феодальным государством, в котором земледелие, традиционное занятие хуту, не играло большой роли[30]. Хуту считали себя униженными после реформы, ведь ранее, ничего не имея из имущества, они хотя бы не были прислугой у тутси[31]. К тому же представителям двух национальностей отныне было фактически запрещено вступать друг с другом в брак; единичные случаи могли караться изгнанием[32]. Тва тем временем чувствовали себя лучше тутси, некоторые из них были даже приближёнными королей. Однако они были слабы физически, имели маленькое потомство, и их количество стремительно сокращалось[33].

Марка Бельгийского Конго 1916 года со штампом для использования в Западной Африке

В 1884 году в Берлине была проведена конференция, на которой был закреплён раздел Африки между европейскими державами[34]. После этого на территорию Руанды и в близлежащие «княжества» начались европейские экспедиции. Первым из тех, кто сумел туда проникнуть, стал австриец Оскар Бауман, ступивший на землю «королевства» в 1892 году[35]. Следом с войском в 620 человек туда прибыл Густав Адольф фон Гетцен. Он даже сумел побывать на приёме у короля и предложил ему добровольно перейти под протекторат Германии[36], на что получил отказ. Это привело к государственному перевороту[37], первому в истории страны[38]. На трон сел Юхи V Мусинга, признавший протекторат кайзера. Законодательно он был закреплён 22 марта 1897 года[37]. Немцы создали на территории сильную вертикаль власти и осуществляли опосредованное военное правление с помощью вождей[39]. Это делалось с целью обеспечения возможности содержания на территории как можно меньшего числа войск[40].

Так продолжалось, пока не началась Первая мировая. 31 августа 1915 года Бельгия, входившая в Антанту и воевавшая с входившей в Тройственный союз Германией, вторглась в земли германской восточной Африки и к следующему году взяла значительную часть этой территории под свой контроль, установив свою администрацию[41]. Одержав победу в составе Антанты, бельгийцы, как утверждает французский профессор и специалист по Великим озёрам Жан-Пьер Кретьен, управляли страной более жёстко, чем немцы: они лишили всех местных вождей прав на правление своим народом[42], и под мандатом Лиги наций управляли сами, централизовано и без посредников[43]. Однако историк-африканист Кэтрин Ньюбери пишет о том, что власть короля оставалась незыблемой и все чиновники, которые управляли провинциями, назначались лишь с его согласия. Главы низших субъектов теоретически зависели от них, однако де-факто ими также напрямую управляли мвами[~ 2], а резиденции губернаторов управлялись его жёнами или наложницами, то есть в каждом округе было минимум по три должностных лица, напрямую зависящих от короля[44]. Из-за жёсткой политики бельгийцев, пытавшихся держать под контролем любые действия в колонии, они сохранили немецкую систему управления и сотрудничали с традиционными правителями Руанды из тутси, что ставило хуту в ещё более зависимое положение, чем когда «королевство» было полностью независимым[45]. Они же внедрили в систему управления страной удостоверения личности с указанием национальности в отдельной графе без возможности её изменения, что сделало национальную ситуацию ещё более напряжённой[46]. До этого разницы между народностями были более социально-политическими, нежели этническими[47], и люди могли «переходить из одной национальности в другую»: разбогатевший хуту имел возможность примкнуть к правящей элите и начать считаться тутси, а обедневшие тутси нередко становились хуту[48].

Прелюдия

Образование контрэлиты со стороны хуту

Бельгия продолжала управлять территорией Руанды и по окончании Второй мировой войны, получив от ООН мандат на контроль территории вплоть до обеспечения её независимости[49]. Война значительно изменила жизнь в стране, в частности экономический ландшафт: оборот наличности рос[50], а вместе с ним рос и спрос на рабочую силу на рудниках бельгийской Катанги и на сахарных и кофейных плантациях Руанды[51]. Одновременно произошёл важный сдвиг в католической церкви. Многие священники руандийской церкви, происходящие из богатых и консервативных слоёв общества[52], были заменены на молодое и готовое к переменам духовенство из рабочего класса, подавляющая часть которых была фламандцами. Они сочувствовали тяжёлому положению хуту в отличие от занимавшие ранее эти посты валлонские бельгийцы[53]. Экономические условия и налаженное семинарское образование, которое давала церковь, дали хуту невозможную ранее социальную мобильность и позволили создать своеобразную элитную интеллигенцию[54].

Самой видной фигурой всего движения был Грегуар Кайибанда. Как и большинство представителей сформированной контрэлиты правительству со стороны хуту, он прошёл подготовку для получения духовного сана в семинарии Ньякибанды[55]. Завершив образование в 1948 году, Кайибанда устроился учителем начальных классов, а в 1952 сменил Алексиса Кагаме на посту редактора католического журнала L’Ami[56]. В конце десятилетия он был одним из членов совета директоров продовольственного кооператива TRAFIPRO[57] и редактором одного из поддерживающих движение хуту журналов Kinyamateka[55]. Позже Кайибанда основал «Социальное движение Мухуту» (англ. Mouvement Social Muhutu, MSM) с целью защиты интересов хуту[57].

Второй крупной фигурой движения был Джозеф Гитера, также бывший семинарист[58], который в своё время прекратил обучение, чтобы построить небольшой кирпичный завод[59] на юге страны, где он и жил[57]. Он основал партию под названием «Ассоциация за социальный прогресс народных масс» (фр. Association pour la promotion sociale de la masse, APROSOMA). Историки церкви Ян и Джейн Линдены описали его как более сострадательного, нежели Кайибанда, но часто неустойчивого и порой фанатичного человека[58]. В отличие от него, Гитера призывал к решительным действиям по свержению монархии, «угнетающей хуту», ещё в 1957 году, хотя по большей части его риторика была нацелена более на освобождение бедных (как хуту, так и тутси) от власти богатых королей, нежели на социальное разделение представителей разных национальностей[60].

Ухудшение отношений между хуту и тутси

Благодаря проводимой Бельгией антикоммунистической политике, в начале и середине 50-х годов на территории Руанды доминировало стремление к демократизации. Контрэлита поддерживала достаточно дружественные отношения с королём страны, надеясь мирно добиться установления конституционной монархии[61]. Молодые хуту и тутси, которые получили образование в семинарии или вместе работали в области международной торговли, объединялись в группы (известные как Évolué[62], букв. — «Развитый»[~ 3]) и работали на младших должностях в колониальной администрации[28]. Однако во второй половине 50-х отношения между ними резко ухудшились[61]. В 1956 году[64], в июле конголезская газета La Presse Africaine опубликовала статью анонимного священника с подробным описанием многолетних предполагаемых злоупотреблений со стороны действующей власти в отношении хуту. Данная публикация была не единственной, позже различные конголезские и руанда-урундийские газеты опубликовали похожие статьи, которые подробно описывали историю взаимоотношений, а также статус и полномочия мвами. Король Мутара III и члены правящей верхушки тутси отвергли эти обвинения, заявив, что никаких национальных различий в государстве не существует и что хуту и тутси неотличимы друг от друга[62].

Следующим катализатором ухудшения отношений стали первые демократические выборы, прошедшие в 1957 году. На них имели право голосовать все совершеннолетние мужчины[28]. 66 % избранных парламентариев были хуту, однако ранее на этих должностях хуту и тутси было поровну. На более высокие же должности люди по-прежнему назначались, а не избирались, и они почти все по национальности были тутси. Такая несбалансированность подчеркнула, что национальное неравенство не в пользу хуту, вероятно, существовало[65].

До 1956 года монархи тутси не предавали большого значения процессу обретения независимости, будучи уверены, что в должный момент бельгийцы просто передадут им всю полноту власти. Однако в конце этого года встревоженные быстрорастущим влиянием хуту монарх и его приближенные начали кампанию по максимально быстрому переходу к независимости[52]. Данный год был назван историком Джеймсом Корни «годом манифестов» (англ. The Year of Manifestoes)[66]. Мутара III и верховный совет, в котором по-прежнему доминировали тутси[67], через манифест, названный mise au point[66] и написанный в ожидании миссии ООН[68], предложили основать новые министерства: финансов, образования, общественных работ и внутренних дел, которыми они бы управляли независимо от колонизаторов. Контрэлита быстро отреагировала на это событие, расценив его как заговор правящей элиты с целью закрепления превосходства тутси в стране и после обретения независимости[69]. Кайибанда вместе с другими лидерами хуту начал работу над своим документом, получившим название «Манифест Бахуту» (фр. Manifeste des Bahutu)[70]. В его написании им помогали молодые бельгийские священнослужители, которые по-прежнему сочувствовали делу хуту[69]. Данный манифест подверг резкой критике косвенное правление бельгийцев. Он призывал к отмене системы Убухаке[~ 4] и развитию среднего класса в обществе. Это был первый в истории документ, в котором хуту и тутси назывались представителями разных рас: первые называли вторых хамитами и обвиняли в расизме и установлении «расовой монополии», а также называли расу «маркером угнетения и свободы»[72]. Через манифест Кайибанда и другие лидеры хуту призывали к передаче всей полноты власти от тутси к ним на основе «статистического закона»[73], а также к началу экономических и политических реформ в стране[74]. Обнародование различных манифестов о конкурирующих друг с другом представлениях по развитию будущего страны у разных национальностей привлекло внимание бельгийских политиков и общественности к проблемам социальной политики и социального неравенства в Руанде, которые до этого были предметом изучения лишь для социологов и некоторых специализированных подразделений бельгийской администрации[75].

В 1958 году группа ультраконсервативно настроенных хуту[76] во главе с Гитерой посетила дворец в Ньянзе. Он относился к монарху подчёркнуто уважительно, а Мутара III к лидеру хуту наоборот — с ярко выраженным презрением. В какой-то момент он схватил Гитеру за горло и назвал его и его последователей «ненавистниками Руанды» (руанда inyangarwanda). Это унижение побудило организации MSM, APROSOMA и поддерживающие хуту католические издания занять более твёрдую антимонархическую позицию[77]. Журнал Kinyamateka опубликовал подробный отчёт о том, как монарх обращался с лидером хуту, развенчивая его полубожественный образ и обвиняя в «смертных грехах» — расизме и поддержке доминирования тутси в повседневной жизни. В журнале также публиковались статьи, который цитировали мифы о происхождении хуту, тутси и тва. Политика короля называлась несовместимой с идеями равенства и демократии[78]. В статьях напрямую не оспаривалась власть короля над «крестьянами»[79], но рассказ об эмоциональном всплеске Мутары привёл к расколу между ним, контрэлитой и бельгийскими властями[80]. В том же году бельгийское колониальное министерство попыталось лишить короля власти, сделав его лишь номинальным властителем[81]. Однако он был популярен у локальных руководителей, а также среди тутси, что опасались усиления господства хуту и всё растущего националистического движения. Поэтому действия бельгийцев привели к серии протестов и забастовок[82].

Смерть Мутару III и формирование «руандийского национального союза»

В декабре 1958 года губернатор Руанды-Урунди выступил с официальным заявлением, в котором признал существование в стране этно-националистической проблемы, однако утверждая при этом, что она носит не политический характер. Он потребовал от хуту объединиться с тутси в общей борьбе с бедностью, а не заниматься межплеменной рознью[83]. Позже, в январе 1959 года бельгийское правительство организовало «рабочую группу» (фр. Groupe du Travail), которую направило в Руанду для «разведки политической ситуации». После её возвращения в апреле (или мае[~ 5]) того же года, оно созвало парламентскую комиссию для изучения вариантов демократизации и предоставления независимости колонии[85], назначив новые выборы на конец года[86]. Совместно с бельгийцами[82] и большей частью духовенства на своей стороне[87], Гитера начал кампанию по уничтожению или захвату Калинги (руанда Kalinga) — королевского барабана, одного из главных символов монархии. Мутара III был всё более напуган движением хуту в стране, и контрабандным путём вывез музыкальный инструмент из страны. Он также пил много алкоголя[88]. 25 июля[89] того же года он умер в Усумбре после обращения за медицинской помощью. Первоначально был поставлен диагноз кровоизлияния в мозг[88]. Как пишет американский гуманитарный деятель и писательница Розамунд Холзи Кар в книге о своей жизни в Руанде, многие руандеры тогда были уверены, что это бельгийцы ввели королю смертельную инъекцию. При этом, хотя вскрытие никогда не проводилось из-за возражения королевы-матери, оценка независимых врачей позже подтвердила первоначальный диагноз[90]. Кэтрин Ньюбери также пишет о наличии подобных подозрений у населения, однако при этом дополняет, что каких-либо реальных оснований у жителей для них не было[89]. В бельгийских правительственных кругах также ходили слухи, что король покончил жизнь ритуальным самоубийством по указанию придворных историков[75]. Элита тутси, полагая, что король был убит церковью при поддержке бельгийского правительства, начала кампанию против обоих[87]. Брат Мутары III и новый король, Кигели V был назначен на должность не только без участия европейцев[91], но и даже против их воли[60]. Историки церкви Ян и Джейн Линдены описали это событие как «малый переворот тутси»[91]. Данная смерть стала основным катализатором для вспышки межнациональных противоречий и дальнейших событий[92].

После коронации Кигели V[91], которая произошла 28 августа[89] 1959 года[93], многие тутси, желавшие максимально быстрого продвижения к независимости[91], основали прокоролевскую и действующую на основе манифеста Мутары III партию — «Руандийский национальный союз» (фр. Union Nationale Rwandaise, UNAR), которая тем не менее не контролировалась непосредственно королём[94] и собиралась после независимости включить страну в состав коммунистического блока[95][~ 6]. Она призывала руандеров, «детей Руанды» бороться «за независимость страны и против угнетения бельгийцами»[93], а её скрытой целью было заставить последних подавить новые группировки хуту[97]. Помимо этого, партия начала продвижение руандийского национализма, пообещав в первую очередь заменить в школьном курсе истории изучение истории Европы на изучение завоеваний короля Кигели IV, а также призвали к устранению белых захватчиков и их миссионеров. Это побудило церковные власти, а вместе с ними и многих руандеров, которые считали, что церковь вытащила их из бедности, назвать UNAR антикатолической организацией[98]. Данное заявление было опубликовано в газете Temps Nouveaux d’Afrique[97]. Гитера же, пользуясь этим обстоятельством, ложно заявил о поддержке церкви со стороны своей партии[99]. Колониальное правительство попыталось ограничить всё растущее влияние UNAR с помощью устранения трёх лидеров партии, а также открыла огонь по протестующим руандерам[100]. Тем временем Грегуар Кайибанда зарегистрировал движение MCM как официальную политическую партию, которая получила название «Пармехуту». (фр. Parti du Mouvement de l'Emancipation Hutu, с фр. — «Движение и партия за освобождение хуту»)[101]. Она начала мобилизовать ячейки сторонников по всей стране, призывая к установлению конституционной монархии при господстве хуту[102]. Историк-африканист Кэтрин Ньюбери описала ситуацию в конце 1959 года как «кипящий котёл» (англ. simmering caldron)[60]: количество демонстраций хуту, требовавших передачу власти представителю их национальности, и аналогичных митингов со стороны тутси стало настолько велико, что 10 октября бельгийцы запретили их вовсе. Однако запрет лишь «подлил масла в огонь». 17 октября напротив резиденции губернатора в Кигали прошла демонстрация с требованием освобождения трёх ранее задержанных вождей тутси. Бельгийцы применили против неё слезоточивый газ, и мирное шествие переросло в насилие, в ходе которого пострадали четыре человека, один из которых позже скончался[103]. К концу ноября, когда должен был быть опубликован парламентский отчёт и приближались новые выборы[86], уровень напряжённости в стране достиг пика[104]. На тот момент бельгийцы планировали привести страну к автономному управлению лишь к 1964 году, а в 1968 году даровать независимость[105].

Революция

Нападение на Мбоньюмутву и восстание хуту
Роялистский значок на лацкане со слоганом «Vive Kigeli V» (с фр. — «Да здравствует Кигели V») периода социальной революции в Руанде

В воскресенье[103], 1 ноября 1959 года Доминик Мбоньюмутва, один из немногочисленных хуту на высших должностях в колониальной администрации, являющийся также активистом и членом партии «Пармехуту», подвергся нападению после посещения мессы со своей женой. Оно произошло возле церкви, недалеко от его дома в Баймане, в провинции Гитарама. Нападавшими были девять членов молодёжного крыла UNAR, которые мстили за отказ Мбоньюмутвы подписать письмо протеста организации, которое осуждало смещение бельгийцами трёх вождей тутси[106]. Они сначала вовлекли его в разговор о всё растущем влиянии хуту на жизнь в Руанде, а после нанесли удар кулаком[107]. Мбоньюмутва смог отбиться от нападавших и вместе с женой спокойно вернулся домой[100], но по стране стали расползаться слухи о том, что он был убит[108]. Историк Джеймс Корни предполагает, что эти слухи он мог распускать сам[100].

Нападение на Мбоньюмутву оказалось очередным катализатором, вызвавшим ожидаемый, в связи с напряжённостью в предыдущие месяцы, насильственный конфликт между хуту и тутси. 2 ноября, на следующий день после нападения, хуту устроили акцию протеста напротив дома вождя тутси Афанасе Гашагазы в Ндизе (провинция Гитарама). Данный человек был непосредственным начальником Мбоньюмутвы[100]. Демонстрация завершилась мирно, однако на следующий день в том же месте прошла ещё одна, которая переросла в массовую драку. Хуту с лозунгом «за Бога, церковь и Руанду» убили четырёх тутси, и заставили Гашагазу скрыться и покинуть свой пост. Его место занял Мбоньюмутва[109]. Таким образом началась так называемая «ноябрьская революция»[110].

Протесты, которые медленно тлели по всей стране, быстро переросли в массовые беспорядки и достаточно быстро охватили всю страну: объединённые в группы, хуту перемещались по своему району и нападали на дома тутси[109]. 7 ноября началось восстание в Бьюмбе и Каронги, а 10 ноября волнения добрались до Ньянзы и Кигали (при том, что последний был заселён преимущественно тутси)[110]. Исключением стали провинции Астрида, где проживал Джозеф Гитера, и крайние юго-западные и восточные регионы страны: Рузиси и Нгома[111]. Основными методами революции стали поджоги имущества, а не убийства, за исключением случаев, когда тутси активно давали отпор[112]. Сначала в Ндизе, а затем и по всей стране хуту сожгли множество домов тутси дотла[113]. Главным из «оружием» был парафин — легковоспламеняющееся, а также широкодоступное, благодаря использованию в лампах, средство[112]. Оставшись без крова, одни тутси принялись искать убежище в домах бельгийских католических миссионеров, в то время как другие направились в другие колонии, такие как бельгийское Конго или британская Уганда[113]. Поджигатели вербовали в свои ряды крестьян из деревень, быстро распространяя восстание по всей стране[112]. При этом многие хуту, веря, что король является сверхчеловеком для тутси, утверждали, что совершают нападения от его имени[114]. Самые сильные беспорядки были на северо-западе колонии. Например, в провинции Рухенгери сгорели все дома тутси[104].

Первоначальная реакция бельгийских властей на насилие была сильно сдержанной: в начале ноября колониальное правительство имело на территории Руанды лишь 300 военнослужащих несмотря на существующую угрозу начала гражданской войны, которая лишь усилилась за прошедшие месяцы. Альфонс ван Хоф, белый отец, работавший в стране, описал бельгийские силы как «несколько джипов, мчащихся по дороге» (англ. a few jeeps speeding along the road). Некоторые поджигатели были арестованы, но колонизаторы не смогли сдержать распространения восстания и были вынуждены вызвать подкрепление из Конго[113]. Король попросил у бельгийцев разрешения сформировать собственную армию для борьбы с насилием[115], однако колониальный резидент (губернатор) отказал ему в этой просьбе. Как утверждает историк Джеймс Корни, представитель колониальной власти опасался, что если дать тутси вооружиться, то данный кризис перерастёт в полномасштабную гражданскую войну[113].

Несмотря на отказ в разрешении, король Кигели V 7 ноября начал контрнападение на восставших[116]. Мобилизовав тысячи верных ему ополченцев[113], он приказал арестовать или убить несколько видных лидеров националистических движений хуту в надежде, что «потеря командования» приведёт к подавлению «остальных крестьян»[115]. Среди погибших в ходе контрнападения был брат Гитеры, который являлся одним из руководителей APROSOMA[113]. Многие из арестованных были доставлены в королевский дворец в Ньянзе, где их пытали члены UNAR. Кайибанда в это время успешно скрывался, и поэтому его схватить не удалось[115]. 9 и 10 ноября войска Кигели атаковали возвышенность в Саве, недалеко от Астриды, стремясь добраться до дома лидера APROSOMA и схватить его. Гитера собрал все имеющиеся у него силы на защиту холма и позже атаковал в ответ[117]. Силам короля не хватило боевого опыта, чтобы выиграть эту битву, и в конце концов колониальные власти направили собственные силы в Саве с целью предотвращения дальнейшего кровопролития. Это привело к побегу Гитеры[118]. Хотя у Кигели и UNAR оставалось больше сил и они были лучше вооружены, чем группировки хуту, тутси знали, что бельгийцы теперь поддерживают националистические группировки, причём решительно. Они понимали и то, что время играло на противника. Поэтому UNAR при поддержке короля стремилась максимально быстро добиться независимости и воспользоваться обретённой полнотой власти в своих интересах[119].

Прибытия Гая Логеста

Ноябрьское восстание 1959 года и последующие боевые действия между хуту и тутси положили начало революции, но, как утверждает историк Джеймс Корни, именно решительное вмешательство в конфликт бельгийцев обеспечило изменение ролей этих двух этнических групп в независимой Руанде[114]. Наиболее важное решение было принято Гаем Логестом, полковником бельгийской армии, который служил в бельгийском Конго в составе Force Publique[120]. Как утверждает Кэтрин Ньюбери, Логест был близким другом губернатора Руанды-Урунди Жан-Пола Харроя, и ещё до начала революции полковника попросили приехать в Руанду чтобы оценить силы Бельгии, находящиеся в колонии[115]. После первой вспышки насилия, он ускорил свой отъезд из Конго и прибыл в Руанду 4 ноября[121]. Вместе с Логестом прибыли несколько солдат. Этой боевой группе был отдан приказ организовать восстановление порядка в колонии[115].

Описанный Корни как набожный католик и социал-демократ по политической ориентации[114], Логест решил отдать помочь хуту обрести власть в стране[121]. Отчасти это было связано с соображениями безопасности, поскольку он утверждал, что хуту продолжат своё насилие, если тутси останутся у власти. Тем не менее, Логест выступал за революцию на демократических основаниях, поскольку видел в этом возможность для «угнетённых крестьян-хуту» восстать против правящего класса из тутси[114]. Позже он писал в своих мемуарах:

Некоторые из моих помощников считали, что я был неправ, что относился с таким пристрастием к тутси и что я вёл Руанду по пути демократизации, конец которой был далёк и не определён. Это, вероятно, было желание положить конец надменности и разоблачить двуличие, что лежало в основе деспотичной и несправедливой аристократии[122]

После того, как Кигели и UNAR устроили нападение на лидеров хуту ради справедливого, по их мнению, возмездия, приоритетной задачей Логеста и его людей стала их защита[115].

12 ноября, после того как Харрой объявил чрезвычайное положение, Логест был назначен «специальным военным резидентом» (англ. Special military resident) с мандатом на любые действия с целью восстановления порядка в колонии[115]. Чувствуя, что независимость страны неизбежна и что UNAR и руководство тутси имеют возможность достаточно быстро сформировать независимое королевство тутси, он со всей решительностью подтолкнул политические силы в стране к помощи хуту в установлении республики. При поддержке Харроя, Логест назначил нескольких представителей контрэлиты на высшие административные должности в колонии[123]. Затем уже более половины вождей тутси были заменены на хуту, большая часть из которых принадлежала к националистической партии «Пармехуту». Логест назвал эти назначения лишь временными, заявив, что вскоре последуют прямые и полностью демократические выборы. При этом, если многие члены UNAR были преданы суду и осуждены за свои преступления, совершённые во время контрреволюции тутси, хуту их группировки «Пармехуту» и APROSOMA, виновные в поджогах и убийствах, избежали наказания и ушли без предъявления обвинений. В декабре 1959 года Логест получил новую должность — «специального гражданского резидента» (англ. Special civil resident), заменив более консервативного политика Андре Преудомме[114]. Бельгийское правительство уполномочило полковника свергнуть короля Кигели IV и наложить вето на его решения, что означало установление де-факто «конституционной монархии» при полной власти Логеста как фактического руководителя страны[124].

Пармехуту набирает силу

В период после смерти Мутары III в июле 1959 года последующего переворота против бельгийцев со стороны тутси, движение «Пармехуту» Кайибанды получило решающее преимущество в уровне поддержки по сравнению с APROSOMA Гитеры и UNAR тутси. Последняя выступала за инклюзивный подход к руандийскому национализму, в то время как авторитарное правление короля подпитывало враждебные к тутси настроения среди хуту[125]. Власть и поддержка «Пармехуту» ещё больше усилились после ноябрьских протестов и беспорядков, когда Логест назначил временных лидеров, которые принадлежали в основном к этой партии, что позволило им задавать повестку дня и контролировать проведение будущих выборов[126]. Несмотря на это, члены партии утверждали, что людям хуту всё ещё требуется больше времени, чтобы «достаточно эмансипироваться и начать эффективно защищать свои права». Они успешно лоббировали бельгийцев, убедив их отложить выборы, которые ранее были назначены на январь 1960 года и отныне должны были пройти в июне того же года. В марте Руанду посетила делегация Организации Объединённых Наций чтобы оценить прогресс политических реформ в стране на пути к независимости. Во время её визита основные политические партии поощряли уличные демонстрации, которые перерастали в новые вспышки насилия. Некоторые дома тутси сжигались на глазах у представителей делегации. Это побудило представителей ООН заявить в апреле 1960 года, что бельгийские планы на июньские выборы неосуществимы[127]. Вместо этого они предложили бельгийцам провести круглый стол с участием всех политических группировок, чтобы положить конец насилию[128]. В этом же году, за некоторое время до выборов «Пармехуту» выступила с заявлением, направленным в сторону антиколониального движения всего мира. Оно получило название Appel Pathétique (букв. — «Страстный призыв») и де-факто отождествляло европейский колониализм и ранний феодализм:

Население Руанды-Урунди желает независимости от двух колонистов: европейцев и тутси. Первый колониализм в истории Руанды — это феодализм колониального характера. Хуту, составляющие 85% населения страны, подвергались [насилию со стороны] бесчеловечного феодального режима тутси, пришельцев из Эфиопии, что составляют не более 14% населения[129]

Несмотря на предостережение, бельгийские власти решили всё же провести выборы в июне—июле 1960 года. Их результатом стала решительная победа партии «Пармехуту», которая получила 160 из 229 мест (в целом же разные партии хуту получили на выборах 83,94 % голосов). Все партии тутси вместе взятые контролировали лишь 19 мест. Члены «Пармехуту» немедленно лишили местных вождей их прав и власти. Они проводили политику, подобную феодализму в годы «королевства» Руанда и Руанды-Урунди однако при этом отдавали предпочтение хуту. Несмотря на то, что Логест объявил об окончании революции после проведения выборов, насилие продолжилось: массовые убийства тутси происходили на протяжении всего периода 1960—1961 годов[130]. Король Кигели V, который жил фактически под арестом в южной части страны[131], бежал в июле 1960 года и несколько десятилетий жил в различных странах Восточной Африки прежде чем обосноваться в США[132].

Независимость

После выборов 1960 года, закрепивших господство хуту, Бельгия в целом и Логест в частности поддержали «Пармехуту» и утвердили результаты выборов. Влияние тутси было практически уничтожено. Совет по опеке ООН, в котором доминировали страны коммунистического блока, поддерживавшие UNAR, был недоволен произошедшим. Он выпустил резолюции Генеральной Ассамблеи номер 1579 и 1580, которые призывали к новым выборам и референдуму о монархии[133]. Логест решительно отклонил их как «совершенно бесполезные». В январе 1961 года в Бельгии прошла конференция по вопросу национального примирения, закончившаяся неудачей. Логест и Кайибанда созвали встречу лидеров местных администраций, на которой была провозглашена «суверенная демократическая республика Руанда»[134], временным президентом которой был объявлен Доминик Мбоньюмутва[135]. ООН опубликовала отчёт, в котором резюмировала, что «одна система угнетения была заменена на другую» (англ. oppressive system has been replaced by another one), однако хоть как-то повлиять на события она оказалась неспособна. «Пармехуту» получила контроль над законодательным советом в сентябре 1961 года[136], президентом был провозглашён Грегуар Кайибанда[137], а 1 июля следующего года страна стала полностью независимой[138]. Правительство установило эту дату как государственный праздник, названный «Днём спасения»[139].

Влияние

Революция оказала значительное влияние на многие страны всего региона Великих Африканских озёр, в первую очередь на Руанду и Бурунди. Американский историк Кэтрин Ньюбери и ссылающийся на её работу российский историк Иван Владимирович Кривушин называют его ключевым[140]. В частности в Бурунди (которая ранее вместе с Руандой входила в состав колонии Руанда-Урунди) усилилась социальная и национальная напряжённость между хуту и тутси. Правительство страны отныне всеми силами пыталось избежать аналогичной революции. В 1972 году по его приказу было убито несколько тысяч хуту в ответ на попытку восстания[141].

Последствия

Исход тутси и нападения повстанческих группировок на земли Руанды

В ходе революции было убито около 100 000 человек[142]. По мере её развития, многие тутси стали покидать Руанду, спасаясь от чисток и убийств. Исход начался ещё во время поджогов 1959 года[143] и неуклонно продолжался на протяжении всей революции и даже после неё[144]. Большинство тутси поселились в четырёх соседних странах — Бурунди, Уганде, Танганьике (современная Танзания) и республике Конго (Леопольдвиль) (современная Демократическая Республика Конго)[145]. Изгнанники, в отличие от этнических тутси, которые переселились в эти страны в раннюю колониальную эпоху, рассматривались принимающими странами как беженцы[146]; среди них появились лидеры, которые почти сразу же стали агитировать за возвращение в Руанду[147]. Причём их цели и методы различались: некоторые стремились заключить мир с «Пармехуту» и жить сообща, а другие надеялись устранить новую власть, силой вернуть трон королю Кигели V и организовать конституционную монархию[148]. Однако они были значительно разобщены и дезорганизованы. Наряду с монархистами в рядах повстанцев были и социалисты, которые со временем стали преобладать[149]. С конца 1962 года вооружённые группировки, состоящие из изгнанников тутси (официальным правительством они именовались иньензи, руанда inyenzi, букв. — «тараканы»[131][~ 7]) начали налёты на территорию Руанды с переменным успехом. На юге от республики, в Бурунди установилась власть тутси, и наступавшие с этой стороны группировки нанесли немалый ущерб южной части Руанды[148]. Беженцы в Конго, Уганде и Танганьике значительно реже организовывали подобные военные операции благодаря местным условиям; например, в последней из стран их приняли очень хорошо и многие тутси приняли решение остаться здесь навсегда, отказавшись от попыток вернуться в Руанду. При этом нападения вооружённых группировок заставили многих тутси, ещё живших в Руанде, бежать за пределы страны, поскольку правительство Кайибанды отвечало на агрессию репрессиями против них[151].

Уже в декабре 1963 года базирующаяся в Бурунди повстанческая группировка предприняла масштабную атаку на территорию страны, захватила провинцию Бугесера и начала движение в сторону Кигали. Плохо оснащённые и организованные повстанцы были без особых проблем разбиты правительственными войсками. В ответ власти Руанды осуществили самую жестокую на тот момент расправу — за месяц в период с декабря 1963 по январь 1964 года хуту убили около 10 000 человек, включая всех политиков колониальной эпохи, ещё живших в стране. Международное сообщество де-факто никак не отреагировало на происходящее, и власть «Пармехуту» лишь усилилась. Это поражение положило конец нападениям группировок тутси, которые более не представляли угрозу правительству Кайибанды[152]. В 1964 году было официально запрещено создавать партии, которые продвигали бы интересы тутси, и введена 9 % квота[~ 8] на количество представителей этой национальности в учебных заведениях и на государственной службе. Ограничения коснулись и армии: тутси отныне не могли становится офицерами, а мужчинам-хуту было вновь запрещено вступать с женщинами-тутси в брак (бельгийцы и немцы не возражали против этого[153]). В государственных (а нередко, и в частных) СМИ силами пропаганды тутси выставлялись чуждым Руанде народом, который был ответственен за все беды страны[154]. К этому же году лишь по официальным данным около 336 000 тутси эмигрировали за пределы государства[155].

Постреволюционная Руанда
См. также: Гражданская война в Руанде и Геноцид в Руанде

После состоявшейся резни тутси и разгрома крупнейшей на тот момент повстанческой группировки, Грегуар Кайибанда и «Пармехуту» беспрепятственно правили Руандой на протяжении всего последующего десятилетия. Гегемония хуту во всех аспектах политической жизни оправдывалась «демографическим большинством и демократическим устройством»[156]. Хотя официально правительство «первой республики» заявляло о поддержке экономики и других социальных инстанций[157], де-факто оно ими не занималось. Данный режим не терпел инакомыслия ни в каком проявлении, устроив строго вертикальную ориентацию власти как в дореволюционной феодальной монархии, с фаворитизмом и непринятием политической оппозиции[158], пытаясь создать при этом глубоко верующее католическое общество[159]. К началу 70-х из-за такой политики страна оказалась изолированной от остального мира, и внутри «Пармехуту» началось расслоение[160]. В 1973 году главнокомандующий армией Жювеналь Хабиаримана организовал военный переворот и, убив Кайибанду, сам занял пост президента страны[161].

Хабиаримана организовал собственную партию — «Национальное революционное движение за демократию и развитие» со слоганом «Мир и национальное единство»[162]. Она стала единственной законной в стране, к ней должен был принадлежать каждый гражданин. Установленный Хабиариманой режим по итогу отличался авторитаризмом[163], иногда его называют тоталитарной диктатурой[164]:338. К 1990 году Хабиаримана, находящийся под давлением союзной Франции[165], был вынужден ввести многопартийность, однако политический режим оставался резко авторитарным, а большая часть оппозиции была номинальной[166].

В том же году новая военнизированная организация, ранее созданная беженцами тутси, — Руандийский патриотический фронт (РПФ) — начала наступление на Кигали, вторгнувшись в северные регионы страны со стороны Уганды[167], где ранее помогла повстанческой группировке Йовери Мусевени одержать победу в гражданской войне[168]. В течение трёх последующих лет шли бои, в основном удачные для РПФ[169], однако ни одна из сторон так и не получила решающего перевеса[170]. Несмотря на это, массовые демонстрации в стране, уставшей от войны, вынудили Хабиариману пойти на перемирие и подписать так называемые Арушские соглашения[171]. Однако им было не суждено сбыться — в день прекращения огня самолёт президента был сбит[172]. Убийство Хабиариманы стало катализатором для начавшегося сразу после этого события геноцида, в результате которого было убито от 200 000 до 1 000 000 человек в основном из числа тутси и умеренных хуту, что не хотели участвовать в расправах[173]. Истребление сопровождалось массовыми изнасилованиями и жестокостью, в него была вовлечена большая часть населения страны[174][~ 9], а длился этот процесс ровно 100 дней[179]. В ходе этих событий сильно пострадали и представители народа тва (по некоторым оценкам — в процентном соотношении даже больше, чем тутси), хотя они не являлись непосредственной мишенью геноцида[180]. Повстанцы под руководством Поля Кагаме методично отвоевали Руанду, взяв под контроль всю страну к середине июля 1994 года[181]. По состоянию на 2021 год власть в стране всё ещё остаётся за Кагаме, а установленный им политический режим называют первой в Африке «диктатурой развития»[182] по «сингапурской модели»[183].

Примечания

Комментарии
  1. Термины «княжество» и «королевство» является достаточно условным, в Чёрной Африке тех лет были скорее родоплеменные образования
  2. Руандийское название «королей»
  3. Франкоязычный ярлык, использовавшийся в колониальную эпоху для обозначения коренного африканца или азиата, «эволюционировавшего» путём европеизации и принявшего европейские ценности. Они говорили по-французски, следовали европейским законам и работали преимущественно на должностях «белых воротничков»[63].
  4. Система, которая обеспечивала господство тутси в политической жизни. Она заключалась в заключении между двумя людьми неравного статуса соглашения о зависимости одного от другого. Как и в системе европейского средневекового феодализма, господин давал подчинённому защиту в обмен на ресурсы и работу на себя. Иногда такое соглашение могло быть заключено между двумя тутси, но чаще всего заключалось между тутси как сеньором и хуту как подданным. Эта система была принята в Руанде и до начала господства бельгийцев[71].
  5. Согласно Кэтрин Ньюбери, группа находилась в стране с 22 апреля по 7 мая 1959 года[84].
  6. Кэтрин Ньюьбери пишет о том, что организация была основана кем-то из приближенных мвами по его приказу, однако позже он захотел сам заполучить власть[96].
  7. По мнению некоторых историков, данный термин был придуман самими повстанцами для описания себя из-за того, что они нападали ночью. Однако в дальнейшем он стал применяться как уничижительный ярлык[150].
  8. То есть не более 9 % от общего числа
  9. Согласно канадскому политологу и специалисту по правам человека Сьюзен Томсон, непосредственно убивали с особой жестокостью по разным данным от 175 до 250 тысяч человек. Именно их Руандийский патриотический фронт считал ответственными за произошедшую бойню[175]. И примерно такое же количество людей после побега в Заир стало вооружаться, чтобы свергнуть Кагаме и вернуться на родину (Согласно Томсон, всего в стране находилось 1 242 000 беженцев из Руанды[176]), из-за чего последний вторгся в Заир[177] и сверг правившего там многолетнего диктатора Мобуту[178].

Источники
  1. Кривушин, 2015, с. 19; Шлёнская, 2012, с. 42.
  2. Thomson, 2018, p. vii.
  3. Prunier, 1998, p. 41.
  4. Rwanda genocide of 1994 (англ.). — статья из Encyclopædia Britannica Online.
  5. Straus, 2015, p. 277.
  6. Gourevitch, 2000, p. 59.
  7. Chrétien, 2003, pp. 44—45; Dorsey, 1994, p. 36.
  8. Mamdani, 2001, p. 61.
  9. Dorsey, 1994, p. 36.
  10. Chrétien, 2003, pp. 57—58.
  11. Prunier, 1998, p. 15; Шлёнская, 2012, с. 25—27.
  12. Prunier, 1998, pp. 10, 16—17.
  13. Prunier, 1998, p. 17.
  14. Mamdani, 2001, pp. 58—62; Chrétien, 2003, pp. 67—68.
  15. Chrétien, 2003, p. 69.
  16. Кривушин, 2015, с. 12.
  17. Ben Hammouda Hakim. Burundi: histoire économique et politique d'un conflit : [фр.]. — P. : L'Harmattan, 1995. — P. 21—22. — 203 p. — (Burundi et Rwanda à l'Harmattan). — ISBN 2-738-41393-5. — ISBN 978-2-738-41393-2. — OCLC 34109090.
  18. Kagame Alexis. Les organisations socio-familiales de l'ancien Rwanda : [фр.] : [арх. 23 мая 2021]. — Bruxelles : Académie royale des sciences coloniales, 1954. — P. 58—60. — 355 p. — (Mémoires / Institut royal colonial belge, Section des sciences morales et politiques ; vol. 38). — OCLC 715546496.
  19. Chrétien, 2003, p. 88.
  20. Chrétien, 2003, pp. 482—483.
  21. Шлёнская, 2012, с. 26.
  22. Dorsey, 1994, p. 37.
  23. Chrétien, 2003, p. 160; Dorsey, 1994, p. 40.
  24. Dorsey, 1994, p. 41.
  25. Chrétien, 2003, p. 160; Mamdani, 2001, pp. 68—69.
  26. Prunier, 1998, pp. 13—16.
  27. Mamdani, 2001, p. 69.
  28. Carney, 2013, p. 71.
  29. Шлёнская, 2012, с. 30.
  30. Шлёнская, 2012, с. 29.
  31. Mamdani, 2001, pp. 69—70.
  32. Mamdani, 2001, p. 70; Chrétien, 2003, pp. 161—162.
  33. Prunier, 1998, pp. 3—5.
  34. Берлинская конференция 1884–85 // «Банкетная кампания» 1904 — Большой Иргиз [Электронный ресурс]. — 2005. — С. 380. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—2017, т. 3). — ISBN 5-85270-331-1.
  35. Шлёнская, 2012, с. 31—32.
  36. Chrétien, 2003, p. 213; Шлёнская, 2012, с. 33.
  37. Шлёнская, 2012, с. 33.
  38. Dorsey, 1994, pp. 42—43.
  39. Prunier, 1998, p. 25; Шлёнская, 2012, с. 34.
  40. Prunier, 1998, p. 25.
  41. Dorsey, 1994, pp. 49—50.
  42. Chrétien, 2003, p. 260.
  43. Chrétien, 2003, p. 270.
  44. Newbury, 1968, p. 9.
  45. The Colonial State's // Encyclopedia of Africa : [англ.] : in 2 vol. / editor’s Appiah Kwame Anthony & Gates Henry Louis. — 2nd edition, illustrated. — Oxf. • N. Y. : Oxford University Press, 2010. — Vol. 1. — P. 450. — 643 p. — ISBN 978-0-195-33770-9. — ISBN 0-195-33770-0. — OCLC 428033179.
  46. Gourevitch, 2000, p. 55.
  47. Carney, 2013, pp. 83—84.
  48. Шлёнская, 2012, с. 30; Newbury, 1968, pp. 7—8.
  49. International Trusteeship System (англ.). UN. Дата обращения: 26 июня 2021. Архивировано 31 августа 2011 года.
  50. Prunier, 1998, pp. 42—43.
  51. Mamdani, 2001, p. 106.
  52. Prunier, 1998, p. 43.
  53. Mamdani, 2001, p. 113.
  54. Mamdani, 2001, p. 114.
  55. Prunier, 1998, p. 45.
  56. Linden's, 1977, p. 245.
  57. Chrétien, 2003, p. 302.
  58. Linden's, 1977, pp. 251—252.
  59. Newbury, 1988, p. 192.
  60. Newbury, 1988, p. 193.
  61. Carney, 2013, p. 70.
  62. Carney, 2013, p. 75.
  63. Cornet Anne & Gillet Florence. Congo Belgique: entre propagande et réalité: 1955—1965 : [фр.]. — Brussels : La Renaissance du livre, 2010. — P. 19—21. — 159 p. — ISBN 25-070-0330-8. — ISBN 978-2-507-00330-2.
  64. Carney, 2013, pp. 73—74.
  65. Carney, 2013, p. 74; Newbury, 1968, pp. 2, 30—31.
  66. Carney, 2013, p. 79.
  67. Linden's, 1977, p. 249; Newbury, 1968, p. 31.
  68. Straus, 2015, p. 278.
  69. Linden's, 1977, p. 249.
  70. Carney, 2013, p. 79; Straus, 2015, p. 278.
  71. Newbury, 1968, p. 7.
  72. Linden's, 1977, p. 250; Straus, 2015, p. 279.
  73. Prunier, 1998, pp. 44—45.
  74. Straus, 2015, p. 279.
  75. Guerre civile au Rwanda // Courrier Hebdomadaire du CRISP : [фр.]. — Brussels : Centre de recherche et d'information socio-politiques, 1959. — No. 42. — P. 15—24. — ISSN 0008-9664 1782-141X, 0008-9664. — doi:10.3917/cris.042.0015. — OCLC 909781580.
  76. Newbury, 1968, p. 31.
  77. Linden's, 1977, p. 252.
  78. Linden's, 1977, p. 253.
  79. Linden's, 1977, p. 254.
  80. Linden's, 1977, p. 255.
  81. Linden's, 1977, p. 257.
  82. Linden's, 1977, p. 258.
  83. Newbury, 1968, p. 32.
  84. Newbury, 1968, p. 34.
  85. Carney, 2013, p. 102; Newbury, 1968, p. 34.
  86. Newbury, 1988, p. 194.
  87. Linden's, 1977, p. 261.
  88. Linden's, 1977, p. 262.
  89. Newbury, 1968, p. 35.
  90. Carr H. R.; Howard A. H. Land of a Thousand Hills: My Life in Rwanda : [англ.]. — 1st edition. — N. Y. : Viking Press, part of Penguin Books, 1999. — P. 112. — xii, 248 p. — ISBN 1-1011-4351-X. — ISBN 978-1-1011-4351-3. — OCLC 99013132.
  91. Linden's, 1977, p. 263.
  92. Newbury, 1968, p. 3.
  93. Mamdani, 2001, p. 120.
  94. Carney, 2013, p. 107.
  95. Mamdani, 2001, p. 120; Prunier, 1998, p. 47.
  96. Newbury, 1968, pp. 35—36.
  97. Newbury, 1968, p. 43.
  98. Linden's, 1977, pp. 264—265.
  99. Linden's, 1977, p. 265.
  100. Carney, 2013, p. 124.
  101. Carney, 2013, p. 109; Newbury, 1968, p. 44.
  102. Linden's, 1977, pp. 266—267.
  103. Newbury, 1968, p. 45.
  104. Linden's, 1977, p. 267.
  105. Newbury, 1968, p. 44.
  106. Carney, 2013, p. 124; Newbury, 1968, pp. 45—46.
  107. Braathen Einar; Bøås Morten & Saether Gjermund. Ethnicity and Civil War // Ethnicity Kills?: The Politics of War, Peace and Ethnicity in Sub-Saharan Africa : [англ.]. — N. Y. : Palgrave, 2000. — P. 78. — 223 p. — ISBN 978-0-333-97735-4. — OCLC 42477105.
  108. Gourevitch, 2000, pp. 58—59.
  109. Carney, 2013, p. 125; Newbury, 1968, p. 46.
  110. Newbury, 1968, p. 46.
  111. Newbury, 1968, p. 46; Newbury, 1988, p. 194.
  112. Newbury, 1988, p. 195.
  113. Carney, 2013, p. 125.
  114. Carney, 2013, p. 127.
  115. Newbury, 1988, p. 196.
  116. Carney, 2013, p. 125; Newbury, 1988, p. 196.
  117. Carney, 2013, p. 125; Newbury, 1968, p. 47.
  118. Carney, 2013, p. 126.
  119. Newbury, 1988, pp. 195—196.
  120. Prunier, 1998, p. 49; Newbury, 1968, p. 48.
  121. Prunier, 1998, p. 49.
  122. Logiest Guy. Mission au Rwanda: Un blanc dans la bagarre Tutsi-Hutu : [фр.] : [арх. 9 июля 2021]. — Brussels : Didier Hatier, 1988. — P. 135. — 224 p. — (Collection «Grands documents»). — ISBN 2-870-88631-4. — ISBN 978-2-870-88631-1. — OCLC 243434613. via Prunier, 1998, p. 49
  123. Newbury, 1988, p. 197.
  124. Carney, 2013, p. 129.
  125. Mamdani, 2001, p. 123.
  126. Mamdani, 2001, p. 124.
  127. Carney, 2013, pp. 135—136.
  128. Melvern Linda. A People Betrayed: The Role of the West in Rwanda's Genocide : [англ.]. — 8th edition, illustrated & reprinted. — L. • N. Y. : Zed (distributed in the USA exclusively by Palgrave Macmillan), 2009 [2000]. — P. 14. — xii, 350 p. — ISBN 978-1-783-60269-8. — ISBN 1-783-60269-4. — ISBN 978-1-783-60270-4. — ISBN 1-783-60270-8. — OCLC 875894479.
  129. Straus, 2015, p. 280.
  130. Prunier, 1998, pp. 51—52; Newbury, 1968, pp. 48—49.
  131. Prunier, 1998, p. 54.
  132. Sabar Ariel. A King With No Country : [англ.] : [арх. 22 декабря 2015]. — Washingtonian. — Washington : Washingtonian Magazine, Inc., 2013. — March. — 29 p. — ISSN 0043-0897. — OCLC 12781680.
  133. Prunier, 1998, p. 52.
  134. Prunier, 1998, p. 53.
  135. Mbonyumutwa son protests at Rwanda leader exhumation (англ.). ВВС News. L.: BBC (9 марта 2010). Дата обращения: 5 июля 2021. Архивировано 9 июля 2021 года.
  136. Prunier, 1998, p. 53; Newbury, 1968, p. 49.
  137. Dorsey, 1994, p. 89.
  138. Prunier, 1998, p. 54; Straus, 2015, p. 280.
  139. Karuhanga James. Independence Day: Did Rwanda really gain independence on July 1, 1962? (англ.). The New Times (30 июня 2018). Дата обращения: 4 мая 2021. Архивировано 30 июня 2018 года.
  140. Newbury, 1988, p. 197; Кривушин, 2015, с. 19.
  141. Lemarchand René. Burundi 1972: A forgotten Genocide // The Dynamics of Violence in Central Africa : [англ.]. — 2nd edition. — Philadelphia : University of Pennsylvania Press, 2009. — P. 135, 139. — xv, 327 p. — (National and ethnic conflict in the 21st century). — ISBN 978-0-812-20259-5. — ISBN 0-8122-0259-7. — ISBN 0-812-24120-7. — ISBN 978-0-812-24120-4. — ISBN 0-812-22090-0. — . — OCLC 859160999.
  142. Gourevitch, 2000, p. 58.
  143. Prunier, 1998, p. 51.
  144. Prunier, 1998, p. 61; Newbury, 1988, p. 195.
  145. Mamdani, 2001, pp. 160—161.
  146. Prunier, 1998, pp. 63—64.
  147. Prunier, 1998, pp. 55—56.
  148. Prunier, 1998, p. 55.
  149. Paulmichl Simone. Die Determinante des Völkermordes in Ruanda: Ethnizität als politische Waffe : [нем.] : [арх. 24 июня 2021]. — Arbeitspapiere zu Problemen der Internationalen Politik und der Entwicklungsländerforschung. — München : Verlag Ludwig-Maximilians-Universität München, 1998. — S. 26—27. — 63 S. — ISSN 1430-6794. — OCLC 85401291.
  150. Kinzer, 2009, p. 34.
  151. Prunier, 1998, pp. 54—56.
  152. Prunier, 1998, p. 56.
  153. Prunier, 1998, pp. 47—48.
  154. Кривушин, 2015, с. 20.
  155. Prunier, 1998, p. 62.
  156. Prunier, 1998, pp. 58, 63.
  157. Straus, 2015, pp. 281—282.
  158. Prunier, 1998, p. 57; Straus, 2015, pp. 281—282.
  159. Prunier, 1998, p. 59.
  160. Prunier, 1998, p. 60.
  161. Prunier, 1998, pp. 74—76.
  162. Dorsey, 1994, p. 96.
  163. Prunier, 1998, p. 76.
  164. Verwimp Philip. Peasant Ideology and Genocide in Rwanda Under Habyarimana : [англ.] : [арх. 26 января 2021] / ed. A. Dirk Moses. — Journal of Genocide Research. — Abingon : Routledge, 2000. — Vol. 2, no. 2/3 (November). — P. 325—368. — ISSN 1469-9494. — OCLC 41602183.
  165. Kinzer, 2009, p. 97.
  166. Prunier, 1998, pp. 89—91.
  167. Prunier, 1998, p. 93.
  168. Cooper Tom & Fontanellaz Adrien. Wars and Insurgencies of Uganda 1971—1994 : [англ.]. — Solihull : Helion & Company Limited, 2015. — P. 51—52. — 64 p. — (Africa@war Series ; no. 23). — ISBN 1-9102-9455-1. — ISBN 978-1-910-29455-0. — OCLC 898052235.
  169. Dorsey, 1994, pp. 129—135; Mamdani, 2001, pp. 186—200.
  170. Prunier, 1998, pp. 135—136.
  171. Prunier, 1998, p. 191.
  172. Hutus 'killed Rwanda President Juvenal Habyarimana' (англ.). BBC News. London: BBC (12 января 2010). Дата обращения: 5 июля 2021. Архивировано 30 июня 2021 года.
  173.  • Henley Jon. Jon Henley meets the director who brought the horrors of genocide in Rwanda to theatres : [англ.] : [арх. 24 февраля 2014]. — The Guardian. — L. : Guardian Media Group, 2007. — 31 October. — ISSN 0261-3077 1756-3224, 0261-3077. — OCLC 900948621.;
     • Guichaoua André. Counting the Rwandan Victims of War and Genocide: Concluding Reflections : [англ.] / Gen. editor A. Dirk Moses. — Journal of Genocide Research. — Abingon : Routledge, 2019. — Vol. 21, no. 6 (December). — P. 125—141. — ISSN 1469-9494. — doi:10.1080/14623528.2019.1703329. — OCLC 41602183.;
     • Meierhenrich Jens. How Many Victims Were There in the Rwandan Genocide? A Statistical Debate : [англ.] / Gen. editor A. Dirk Moses. — Journal of Genocide Research. — Abingon : Routledge, 2020. — Vol. 22, no. 1 (1 January). — P. 72—82. — ISSN 1469-9494. — doi:10.1080/14623528.2019.1709611. — OCLC 41602183.
  174. Prunier, 1998, pp. 259—261.
  175. Thomson, 2018, pp. 27—28.
  176. Thomson, 2018, p. 34.
  177. Thomson, 2018, p. 104.
  178. Thomson, 2018, p. 106.
  179. Кривушин, 2015, Обложка.
  180. Batwa (англ.). UNPO (14 июня 2018). Дата обращения: 5 июля 2021. Архивировано 27 июля 2021 года.
  181. Dallaire Roméo & Beardsley Brent. Shake Hands with the Devil: The Failure of Humanity in Rwanda : [англ.]. — 3rd edition, illustrated & reprinted. — L. : Carroll & Graf, 2005. — P. 459—461. — xxv, 562 p. — ISBN 0-786-71510-3. — ISBN 978-0-786-71510-7. — ISBN 0-786-71487-5. — ISBN 978-0-786-71487-2. — OCLC 57358385.
  182. Grant Richard. Paul Kagame: Rwanda's redeemer or ruthless dictator? : [англ.] : [арх. 13 декабря 2020]. — The Daily Telegraph. — L. : Telegraph Media Group, 2010. — July. — ISSN 0307-1235. — OCLC 6412514.
  183.  • Musoni Edwin. President Kagame calls for increased efforts to devt (англ.) (недоступная ссылка). The New Times (14 января 2013). Дата обращения: 2 апреля 2021. Архивировано 20 марта 2014 года.
     • Rwanda's Paul Kagame — visionary or tyrant? (англ.). BBC News. London: BBC (3 августа 2017). Дата обращения: 2 апреля 2021. Архивировано 18 марта 2016 года.

Литература
This article is issued from Wikipedia. The text is licensed under Creative Commons - Attribution - Sharealike. Additional terms may apply for the media files.