Сеид Алим-хан

Начальное образование получил в бухарском медресе Мири Араб. В 1893 году, в тринадцатилетнем возрасте был отправлен Сеидом Абдулахад-ханом в Санкт-Петербург для изучения науки управления государством и военного дела. Был принят на учёбу в Санкт-Петербургский Николаевский кадетский корпус, где учились дети высших военных чинов Российской империи. В апреле 1896 года был произведён в хорунжие с зачислением по Терскому казачьему войску, с присвоением звания флигель-адъютанта. В том же году окончил обучение и вернулся в Бухару, получив в столице империи подтверждение статуса наследного принца Бухары. Полный титул Сеида Алим-хана — Наследник Его Высочества Бухарского Эмира. Во время трёхлетней учёбы в Санкт-Петербурге обрёл множество друзей и знакомых среди детей высших чинов империи, а также полностью освоил русский язык. Помимо своего родного узбекского языка в совершенстве владел персидским, так как этот язык был официальным в Бухарском эмирате. По некоторым данным, на среднем уровне владел арабским и английским языками. С юности увлекался поэзией, тогда же начал писать стихи, в основном на персидском языке.

Спустя два года после возвращения в Бухару был назначен бе́ком (правителем) вилаята (провинции) Наса́ф (ныне город Карши и его окрестности), который находился к юго-востоку от Бухары. Последующие годы занимал пост правителя провинции Кармана́ (ныне города Кармана, Навои и их окрестности), которая была одной из крупнейших и важнейших провинций эмирата. В декабре 1909 года Сеид Алим-хан, числящийся в Терском казачьем войске и имеющий звание флигель-адъютанта, и имеющий чин войсковой старшины, произведён в полковники.

10 декабря 1910 года умер эмир Бухары Сеид Абдулахад-хан, отец Сеида Алим-хана. Наследник официально вступил в должность в тот же день, но торжественная коронация прошла через месяц, так как в эмирате был траур по случаю смерти эмира и совершались похоронные обряды. Император Всероссийский Николай II даровал Сеиду Алим-хану титул Его Высочество и поздравил с восшествием на престол.

Эмир Сеид Алим-хан объявил, что отныне ни он, ни его приближённые не будут принимать подарков и дарований, и категорически запретил чиновникам и должностным лицам брать взятки от народа и использовать налоги в личных целях. Однако реальная ситуация в эмирате носила удручающий характер, сильна была коррупция, произвол, творимый чиновниками, продолжался, что было подробно описано Садриддином Айни и Дмитрием Логофетом.

Как и его отец, Сеид Алим-хан поддерживал хорошие отношения с рядом государств, в том числе с Российской империей, Британской империей, Эмиратом Афганистан, Имперским Государством Иран и Османской империей. Холодные отношения были с соседним Государством Хорезм (Хивинское ханство), а также с туркменскими микроханствами к юго-западу от Бухарского эмирата.

Начиная с правления его отца в эмирате возникло движение джадидов (джадидистов), которые выступали за бесплатное образование, демократические реформы, за развитие просвещения, литературы, в частности поэзии, и журналистики. В эмирате силами джадидистов были открыты несколько новометодных светских школ, где светским наукам и предметам бесплатно обучались дети из самых разных слоёв населения. Начали издаваться общественно-политические газеты и журналы, отдельные джадидисты стали выпускать собственные трактаты и книги. В этих периодических изданиях они публиковали также статьи, сатирические стихи и карикатуры, высмеивающие эмира и его приближённых.

После 1917 года всё это было воспринято окружением Сеида Алим-хана как открытое выступление против политики эмирата; некоторых джадидистов арестовали и посадили в бухарский зиндан, часть из них приговорили к различным наказаниям согласно шариату, в том числе к бичеванию плетью. К такому наказанию был приговорён и Садриддин Айни. После массовых преследований джадидистов большинство из них решили покинуть эмират и поселились в основном в Самарканде и Ташкенте: эти два города входили в состав Туркестанского края Российской империи, и на них не распространялись законы эмирата. Там джадидисты стали выпускать свои газеты, журналы и другую литературу, которые подпольно переправляли в Бухару. Несмотря на это, часть приближённых всё-таки поддерживала джадидистов. Однако наибольшее влияние на Сеида Алим-хана имели не его светские приближённые и визири, а исламские (духовные) приближённые и советники, которые придерживались крайне радикального ислама, и в эмирате действовали законы шариата, а Бухара была известна во всём мусульманском мире как «сильный оплот ислама».

По рассказам детей Сеида Алим-хана, его любимыми блюдами были плов с бараниной, а также сумаляк и нишалло.

В число известных людей, бывших в окружении эмира до весны 1917 года, входил один из первых узбекских генералов царской армии России Мир Хайдар Мирбадалев.

Соборная мечеть в Санкт-Петербурге, открытая при участии эмира Саида Алим-хана

Дом эмира Бухарского (двор) в Санкт-Петербурге (Каменноостровский проспект, 44б)

Горящая Бухара (1 сентября 1920)

На деньги эмира Бухарского в Санкт-Петербурге были выстроены Санкт-Петербургская соборная мечеть и Дом эмира Бухарского.

13 мая 1911 года Его Высочество Эмир Бухарский Сеид Алим был произведён в чин генерал-майора с зачислением в Свиту Его Императорского Величества и с оставлением по Терскому казачьему войску[3].

22 февраля 1913 года Саид Алим-хан вместе с хивинским ханом Асфандияр-ханом принял участие в открытии первой соборной мечети в Санкт-Петербурге[4].

30 декабря 1915 года числящийся по Терскому казачьему войску Свиты Его Величества генерал майор Его Высочество Эмир Бухарский Сеид Алим произведён, за отличие по службе, в генерал-лейтенанты, с назначением генерал-адъютантом к Его Императорскому Величеству и с оставлением по Терскому казачьему войску[5].

После начала революции 1917 года в Российской империи и манифестаций в Бухаре эмир обрушился на сторонников демократических реформ (см. младобухарцы) с репрессиями. Когда Красная армия штурмом захватила Бухару, он бежал вместе с группой чиновников, включая кушбеги — премьер-министра страны Низамаддина Урганджи, на восток Бухарского эмирата, а затем в Королевство Афганистан, где и получил убежище.

В эмиграции зарабатывал себе на жизнь торговлей каракулем; по некоторым данным, поддерживал басмачество. К старости почти ослеп, его банковские счета в Российском государственном банке были заблокированы по настоянию властей СССР. По некоторым данным, у эмира в этом банке хранилось около 27 млн рублей золотом, и ещё около 7 млн — в частных коммерческих банках России. Также известно, что летом 1917 года через посредничество русского резидента в Бухаре А. Миллера и промышленника И. Стахеева эмир Сеид Алим-Хан положил во французские и английские банки 150 млн р. Таким же образом позднее были перечислены ещё 32 млн р.[6]. Завещал написать на своей могиле: «Эмир без родины жалок и ничтожен. Нищий, умерший на родине, — воистину эмир»[7]. Умер в Кабуле 5 мая 1944 года.

Награждён орденами Святого Александра Невского[8] и Святого Владимира (на приведённой цветной фотографии на халате эмира отчётливо видна звезда этого ордена с девизом «Польза, честь и слава»).