Русские блины

Ру́сские блины́ — традиционное блюдо восточных славян, национальный вариант блинов. Традиционные русские блины готовятся на дрожжевом тесте, иногда завариваются в воде или молоке (заварные блины) перед выпечкой в традиционной русской печи. Раньше для их приготовления часто использовалась гречневая мука. Блины на пресном (бездрожжевом) тесте в дореволюционной литературе назывались блинцами, блинчиками или молочными блинами, и не были распространенным или обрядовым блюдом. Некоторые исследователи русской кухни считают тонкие блинчики из пресного теста поздним, заимствованным блюдом.[1]

Русские блины, приготовленные в Восточной Сибири, Россия

В Европе слово блины (blini, bliny) обычно используется без перевода именно для дрожжевых русских блинов, которые отличаются от традиционных местных вариантов этого блюда.

История

Русское слово блин восходит к др.-рус. млинъ и изначально обозначало еду из перемолотой муки (сравните укр. млин «мельница»[2]).

У восточных славян блины были обрядовой едой на поминках, и первоначально именно в этом качестве использовались на Масленицу[3], когда умерших предков приглашали «к обильному ужину накануне поста»[4]. Впоследствии блины стали атрибутом русской Масленицы безотносительно их ритуальной символики. Причиной использования блинов в поминальных обрядах фольклорист В. Я. Пропп считает архаичность этого блюда:

Почему при поминках употреблялись блины — на этот вопрос можно ответить только предположительно. Во всяком случае не потому, что они своей круглой формой напоминают солнце и должны служить магическим средством возвращения солнца после зимы, как думают некоторые исследователи. <…> По-видимому, блины — древнейшая форма печёной мучной еды.[5]

Англичане и англоязычное население Ирландии, Австралии и Канады традиционно пекут блины (pancakes) на Масленицу (Pancake Tuesday «блинный вторник»), а также устраивают «блинные бега». Учитывая кросс-культурные параллели, обычай печь блины можно рассматривать и в контексте масленичного объедания перед Великим постом.

Рассматривать блины как древний элемент славянской масленичной обрядности нет оснований. У украинцев и белорусов атрибутом Масленицы являлись не блины, а вареники со сметаной. Более того, даже у русских блины на Масленицу были распространены не везде, став массовым её атрибутом лишь в XX веке[6].

В массовой культуре

С подачи учёных «мифологической школы» (А. Н. Афанасьев и др.) в конце XIX века блин в массовом сознании начинает ассоциироваться с солнцем. По мнению исследователей, мнение о связи блинов с солярным культом не имеет серьёзных оснований[6][7]. Тем не менее, мифологема о связи с солнцем стала очень популярной, и отразилась, например, в словах А. И. Куприна, которые часто приводят в подтверждение солнечной «языческой символики» блинов:

Блин красен и горяч, как горячее всепрогревающее солнце, блин полит растопленным маслом — это воспоминание о жертвах, приносимых могущественным каменным идолам. Круглый, горячий блин — символ яркого солнца, красных дней, хороших урожаев, ладных счастливых браков.

В советские годы идея о «блинах — символе солнца» поддерживалась академиком Б. А. Рыбаковым, воспринявшим наследие «мифологической школы».

Давно уже высказано мнение, что блины являются символом солнца и их изготовление и коллективное поедание отмечало победу дня над ночью, света над тьмой. В русских деревнях IX—X вв. известны круглые глиняные сковородки с зубчатыми краями и с прочерченным ещё по сырой глине крестом, знаком солнца. Вероятно, они делались для выпечки масленичных блинов. Вся небольшая сковорода (диаметр 20 см) с её лучистыми краями являлась как бы моделью солнца.[8]

Блины в произведениях искусства

См. также

Примечания
  1. Ковалёв, Николай Иванович. Русская Кулинария. — 1990. — С. 69.
  2. Блин // Этимологический словарь русского языка = Russisches etymologisches Wörterbuch : в 4 т. / авт.-сост. М. Фасмер ; пер. с нем. и доп. чл.‑кор. АН СССР О. Н. Трубачёва, под ред. и с предисл. проф. Б. А. Ларина. — Изд. 2-е, стер. — М. : Прогресс, 1986. — Т. I : А—Д. — С. 175.
  3. Соколова, 1979, с. 48.
  4. Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография. М.: Наука, 1991. С. 391, 406.
  5. Пропп В. Я. Русские аграрные праздники. — СПб.: Терра — Азбука, 1995. — С. 27.
  6. Соколова, 1979, с. 47.
  7. Г. Г. Ершова. В поисках бессмертия. От египетской Книги Мёртвых до феномена ламы Итигэлова. — ЭКСМО, 2009. — С. 217. — ISBN 978-5-699-29546-3.
  8. Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси. Глава 13.

Литература
This article is issued from Wikipedia. The text is licensed under Creative Commons - Attribution - Sharealike. Additional terms may apply for the media files.