Рапопорт, Самуэль Митя

Самуэль Митя Рапопорт родился 27 ноября (14 ноября по старому стилю) 1912 года в местечке Волочиск, к юго-западу от Киева меж Волынью и Галицией (ныне — территория Украины), на границе двух империй — Российской и Австро-Венгерской[1][2][3][4][5][6][7][8]. Родители — Маня (урождённая Вейсбаум) и Даниэль Рапопорты[9][10]. Отец, из купцов, торговал пшеницей, был набожным, но не ортодоксальным евреем, а мать, довольно свободных взглядов, не соблюдала обряды, но чтила субботу и прочие еврейские праздники[11][12]. У Самуэля была сестра — Бетти (Батья), род. в 1905 году[13][11][9].

Будучи по родителям из восточных, украинских евреев, Самуэль рано познал опыт лишений и изгнания[1][2][4][8][12]. В 1916 году, в самый разгар Первой мировой войны, Рапопорты выехали в Одессу, где встретили революцию и гражданскую войну, а в 1920 году с 7-летним Самуэлем и его сестрой бежали от жестокостей и беспорядков из Советской России на последнем транспортном судне через итальянский Триест в Австрию, уже после упразднения Габсбургской монархии, и поселились в Вене[14][15][3][4][8][16][11][12][17]. В то время Самуэль по традиции ходил в школу Торы, немного знал идиш и говорил только по-русски[18][14][11]. Он также выучил иврит и немецкий язык, на котором говорил с характерным венским, а затем уже американским, акцентом[12][19][20]. Самуэля стали называть Митей, что было производным от его полного имени[21][20].

Из-за материальных проблем Рапопорты часто переезжали, но вскоре нашли постоянную работу и жильё, и Вена стала для Самуэля по-настоящему родным городом[18][14][11][19]. В 1922 году он пошёл в среднюю школу, после окончания которой учился в Элизабет-гимназии в 4-м округе Вены, где заинтересовался химией и начал работать над автодидактическими исследованиями по биохимии, области, не имевшей ещё академического признания[18][14][3][12][11]. Вместе с тем, с юности Самуэль активно занимался политической деятельностью и участвовал в революционном движении социалистического толка[3][22]. Левыми идеями он заинтересовался в 13-летнем возрасте, после прочтения «Анти-Дюринга» Фридриха Энгельса; также на него повлияли труды Карла Маркса, которые он воспринял как руководство к действию[23][24][25].

Зойфер, Сечи, Рапопорт среди членов группы «Восемнадцать», 1929 год

Тесно сдружившись ещё с одесских времён со своим одногодкой Юрой Зойфером, писателем и социалистом[14][26][27][3][28], Рапопорт вместе с ним вступил в Ассоциацию социалистических старшеклассников и стал активистом секции «Восемнадцать», где в совместной компании познакомился c Марией Сечи, тогдашней девушкой Зойфера[29][30][31][32]. В 1932 году в возрасте 19 лет Рапопорт стал членом Социал-демократической партии Австрии, на стороне Республиканского шуцбунда участвовал в уличных боях с фашистским Хеймвером во время февральского восстания 1934 года, а затем в том же году ввиду разочарования в социал-демократии перешёл в Коммунистическую партию[33][34][14][3][6][16][11][12]. Как член компартии, находившейся на нелегальном положении, Рапопорт неоднократно арестовывался за политическую деятельность и подвергался тюремному заключению[33][13][11].

В 1930 году, после окончания гимназии с хорошими оценками, Рапопорт поступил в Венский университет, где продолжил изучать химию. В 1933 году, после двух семестров учёбы на философском факультете, он заинтересовался медициной и перешёл на медицинский факультет, а также стал работать в Институте медицинской химии Венского медицинского университета. Под началом своего научного руководителя Отто фон Фюрта на кафедре клинической химии Рапопорт совершенствовался в научных исследованиях, занимаясь разработкой анализа аминокислот в сыворотке крови, колориметрического определения глицериновой кислоты, уже начав публиковаться в профильных журналах. В 1936 году в 24 года по окончании университета он защитил диссертацию и получил степень доктора медицины[29][35][14][15][3][12][6][8][12].

Юра Зойфер и Мария Сечи, 1930-е годы

В 1937 году Рапопорт, не сумевший как неблагонадёжный в политическом плане устроиться на научную работу, получил от фон Фюрта стипендию на устройство на один год на учёбу и работу в Детскую больницу Университета Цинциннати, штат Огайо, США. Ввиду аннексии Австрии нацистской Германией в 1938 году стажировка обернулась эмиграцией и Рапопорт остался в Америке, тогда как его родители смогли выехать в Палестину, воссоединившись со своей дочерью и старшей сестрой Самуэля, уже долгое время жившей в Тель-Авиве[36][15][37][38][8][16][12]. В США Рапопорт впервые побывал ещё в 1934 году, когда сопровождал свою мать в гости к американским родственникам[39][14]. Он сумел спастись от нацистов, тогда как фон Фюрт из-за своего еврейства был изгнан из университета и вскоре скончался, а Зойфер был пойман при попытке перехода границы и в 1939 году погиб в концентрационном лагере Бухенвальд — его смерть стала для Самуэля на всю жизнь непреходящей трагедией[40][14][27][26]. До своей кончины Зойфер активно переписывался с Рапопортом и Сечи, выражая надежды на противостояние австрийского рабочего класса немецкой оккупации[29][41][31][32]. В 1937 году Рапопорт выбил для Сечи соответствующие документы, с которыми она успела выехать из Австрии в США, и в том же году они поженились[42][41]. В следующем году Рапопорт вступил в Коммунистическую партию США[17] и впоследствии активно занимался политической деятельностью[20]. В США Самуэля стали называть Сэмом[43].

В 1938 году на основе своих венских исследований Рапопорт подготовил первую научную публикацию в издании «Journal of Biological Chemistry», которую представил на конгрессе Американского общества биохимии в Балтиморе[41][44][45]. В 1939 году он получил вторую учёную степень и стал доктором философии, в 1942 году занял пост ассоциированного профессора на кафедрах биохимии и педиатрии, а также стал временным руководителем физико-химического отделения Детской больницы Цинциннати, в 1946 году окончательно возглавил данное отделение, а также стал главой химической лаборатории[34][44][37][46][6][16]. Спустя пять лет жизни в США Рапопорт получил американское гражданство[13][47][11].

В Цинциннати Рапопорт продолжил работать над ранее поднятыми в Вене вопросами метаболизма эритроцитов и роли их секретов в обмене веществ. Здесь, вместе со своей коллегой и ассистентом Джейн Люберинг, ему удалось проследить ауторегуляторный метаболический путь эритроцитов в организме, известный ныне как «цикл Рапопорта-Люберинг»[48][13][8][11]. Вместе с Полом Хоксвортом на основе многочисленных работ по изучению физических, осмотических и химических изменений в эритроцитах Рапопорт разработал новый метод сохранения крови, позволяющий в течение трёх недель доставить её в практически любой регион мира[49][44][50][8]. В 1946 году за эти труды, спасшие жизни тысяч солдат во время Второй мировой войны, он был удостоен национального гранта и грамоты от президента США Гарри Трумэна[44][48][13][8]. В 1947 году вместе с американскими коллегами Рапопорт выехал в командировку в Японию, где смог выяснить причины возникновения неожиданной эпидемии под название «экири», унёсшей за всего один лишь год жизни 20 тысяч детей: оказалось, что болезнь (токсическая энцефалопатия в сочетании с шигеллёзом) была вызвана ухудшением санитарных условий и питания, в частности дефицитом кальция в организме, к которому привело употребление недостаточного количества молока[44][51][52][8][25].

В 1944 году Самуэль встретил Ингеборг Зильм, еврейскую беженку из Германии, работавшую педиатром в Детской больнице Цинциннати и специализировавшуюся на неонатологии — они поженились в 1946 году, после развода Рапопорта с Сечи[13][47][53][54][17][11]. У них было четверо детей, ставших в будущем практически целой медицинской династией[55][17]: Том (род. 1947 г., профессор Гарвардской медицинской школы), Майкл (род. 1948 г., математик), Сьюзан (род. 1949 г., врач-педиатр), Лиза Мария (род. 1950 г., биохимик)[56][53][57]. Несмотря на удавшуюся карьеру и идиллическую жизнь[58], в США чета Рапопортов тоже натолкнулась на проблемы в отношениях с властью[54], причиной чего стала политика[59]. Участвуя в движении за гражданские права и выступая против сегрегации, вместе они, сочувствуя идее коммунизма, будучи убеждёнными социалистами и членами американской компартии, по воскресеньям раздавали в неблагополучных районах Цинциннати копии газеты «Daily Worker» и собирали подписи под «Стокгольмским воззванием»[60][43][53][61][17][21]. В годы холодной войны и маккартизма, антикоммунистической «охоты на ведьм», такое поведение не осталось без внимания американских должностных лиц, инициировавших проверку Рапопортов на лояльность[62][13][63][64][53]. В соответствии с антисемитским стереотипом о «врачах-отравителях» Рапопорты были обвинены в подрывной деятельности, среди прочего в планировании диверсии по загрязнению системы водоснабжения в Цинциннати химикатами[13][65][16][19].

В 1950 году, находясь на международном конгрессе педиатров в Швейцарии, Самуэль Рапопорт получил телеграмму с повесткой, обязывающую его явиться для дачи показаний Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Чувствуя грозящую ему опасность, он не вернулся в США, откуда не смог бы более выехать из-за «акта Смита», запрещавшего коммунистам покидать страну, а остался в Цюрихе[13][55][57][17][21][12]. Через 12 лет после бегства от нацистов и чтобы избежать новых антикоммунистических гонений, Ингеборг с тремя маленькими детьми и беременная четвёртым ребёнком вскоре была вынуждена переехать к мужу, несмотря на своё желание остаться в США[13][66][55][53][58][17][21].

Поначалу Самуэль уехал к своим родителям в Израиль, где ему предложили работу в Институте Вейцмана в Реховоте, однако отказался от этой возможности в соответствии со своими антисионистскими убеждениями[36][13][67][52][21][16]. Вскоре Рапопорт, чувствовавший свою глубокую связь с Австрией, переехал с семьёй из Цюриха в Вену, где они получили убежище, а затем и гражданство[56][13][21][17]. После того как Самуэль не смог закрепить за собой пост профессора и остаться на медицинской кафедре в Венском университете из-за вмешательства со стороны американцев и трусости самих австрийцев, он попытался устроиться в Великобритании, Франции и СССР, но тоже неудачно — у европейцев вызвала подозрения его коммунистическая деятельность, а у советских чиновников — американский паспорт[33][68][69][37][13][43][8].

Наконец, в 1952 году Рапопорт принял предложение занять должность профессора физиологической химии в клинике «Шарите» и при посредничестве Коммунистической партии Австрии в лице Фридля Фюрнберга и на основании рекомендации от Социалистической единой партии Германии переехал вместе с семьёй в Восточный Берлин[55][11][17]. Отправившись в политическое изгнание, он, уже на грани разорения и будучи уже больше года безработным, к своему счастью, нашёл то место, которое бросало ему научный вызов и вполне соответствовало его политическим воззрениям[13][67][70][20]. Пользуясь полученными от молодой и полуразрушенной Германской Демократической Республики необходимыми и гарантированными социальными благами, Рапопорт обучил и подготовил за последующие годы несколько тысяч талантливых учёных и в конце концов возглавил свой Институт физиологической и биологической химии в университете имени Гумбольдта, который сам же и создал практически из руин[71][13][53][72][17][6]. Тем временем Ингеборг продолжила работу педиатром, став профессором в «Шарите» и основав при ней первую в Европе кафедру по неонатологии[13][12][16][20]. Семье Рапопортов был выделен дом в берлинском округе Нидершёнхаузен — Панков, где в основном жили представители интеллигенции, вернувшиеся из эмиграции и концентрационных лагерей[11][53][21][73].

За три десятилетия плодотворной научной работы Рапопорт стал одним из ведущих сотрудников «Шарите», главным представителем биохимической науки в ГДР и самым выдающимся биохимиком Берлина после Второй мировой войны[33][26][13][25][21][17][20][74]. Он был одарён такими большими почестями, какие только могли быть преподнесены учёному в ГДР, — докторскими степенями ряда университетов, членством в немецких и иностранных научных академиях и обществах, государственными наградами, в частности, орденами «За заслуги перед Отечеством» и «Знамя Труда» и многими другими[71][6][19][11][16][17]. В 1960 году Рапопорт был удостоен Национальной премии ГДР II класса в области науки и техники — «за его выдающуюся научную работу в области метаболизма клеток, в особенности красных кровяных клеток, в ходе которой ему удалось проследить цикл преобразования глицерино-фосфорной кислоты»[71][75][76]. В 1969 году он стал действительным членом Германской академии наук в Берлине, позднее — Академии наук ГДР[75][5][6].

Представитель комитета «Врачи ГДР за предотвращение ядерной войны» Ингеборг Рапопорт беседует с молодыми медсёстрами Детской больницы Котбуса, 1985 год

Рапопорт был уважаем среди студентов, а его лекции и занятия пользовались популярностью благодаря складывавшейся на них доверительной атмосфере, любви к интеллектуальным спорам и серьёзному и продуманному отношению к научному эксперименту[12][16]. Многие ученики Рапопорта получили свои кафедры и стали профессорами в различных университетах ГДР, в частности — Эберхард Хофманн, Зинаида Розенталь, Рейнхарт Генрих[33][74][77]. Всего за три месяца в 1962 году Рапопорт надиктовал двум стенографисткам труд «Медицинская биохимия», принятый в дальнейшем в качестве стандартного учебника для высшей школы ГДР — к 1987 году он был издан тиражом в 60 тысяч экземпляров, выдержал девять изданий, переведён на несколько языков, став образцом дидактического метода преподавания и сделав имя Рапопорта нарицательным среди немецких студентов как на востоке, так и на западе Германии[33][36][15][8][12][19][17]. Ингеборг при этом являлась «секретарём», «студенткой» и «критиком» своего мужа[78]. Всего Рапопорт стал автором 666 научных работ, опубликованных в период с 1932 по 1996 год[16][20]; в них затрагиваются такие вопросы как математическое моделирование метаболических процессов, метаболизм фосфатов, гликолиз эритроцитов, методы сохранения крови, исследования водно-электролитного баланса, этапов созревания и дифференциации клеток, формирования ферментов, и многие другие темы[6].

Будучи членом Социалистической единой партии Германии[79][71][17], Рапопорт умело использовал «свой политический авторитет» для развития академической науки в ГДР, к нему прислушивались руководители страны, в том числе председатель Государственного совета ГДР Вальтер Ульбрихт, курировавший разработку социально-политических реформ[80][81][26]: он сумел убедить того в важности биохимических исследований для медицины и сельского хозяйства[12]. Также он поддержал движение советских учёных против ядерной войны[82], став в 1982 году председателем комитета «Врачи ГДР за предотвращение ядерной войны»[83], членом которого являлась и Ингеборг[84].

С 1954 по 1964 год Рапопорт был главным редактором журнала «Die Medizin der Sowjetunion und der Volksdemokratien im Referat»[71]. С 1957 по 1990 год состоял в Научном совете ГДР[85][86][5][6]. В 1978 году вышел на пенсию с должностей профессора и директора института, но продолжил научную работу[1][6][12]. Впоследствии, в 1978—1982 годах был председателем Биохимического общества ГДР, в 1980—1984 годах — председателем Координационного совета медико-научных обществ ГДР, в 1980—1985 годах — президентом Общества экспериментальной медицины ГДР[1][34][71][46][6][5][16].

Рапопорт был верно предан ГДР и мучительно переживал крушение страны и фактически всей их с женой жизни, третьей жизни[26][8][12][16][19]. Несмотря на некоторое разочарование в новой жизни, он старался прилагать все возможные усилия по интеграции ученых бывшей ГДР в научное сообщество объединённой Германии[12][20]. После упразднения Академии наук ГДР её члены лишены какого бы то ни было статуса, а вся собственность перешла в ведение восстановленной Берлин-Бранденбургской академии наук. Однако группа академиков решила продолжить свою работу, учредив в 1993 году Берлинское научное общество имени Лейбница, ставшее преемником Академии наук ГДР. Рапопорт был избран первым президентом общества в трудные первые годы его существования и занимал этот пост до 1998 года, то есть в течение пяти лет, после чего стал почётным президентом[33][87][88][5][19].

До последних дней Рапопорт был резковатым и страстным человеком, посвятившим свою жизнь борьбе против фашизма, войны и социальной несправедливости, убежденным и активным коммунистом, для которого на первом месте стоял социализм, на втором — наука, и только на третьем — семья[33][8][16][19][17]. Он часто посещал Вену и принимал участие в различных мероприятиях, посвящённых памяти своих товарищей по социализму — Юры Зойфера, Альфреда Клара, Вальтера Холличера[33][89]. В 2002 году Самуэль отметил своё 90-летие, что было отмечено научным симпозиумом[89][16][74].

Самуэль Митя Рапопорт скончался 7 июля 2004 года в Берлине в возрасте 91 года[2][19][90]. Он оставил после себя четырёх детей, девятерых внуков и правнуков[19][20], а Ингеборг стала вдовой после 60 лет брака[58][8]. Самуэль был похоронен на берлинском кладбище «Панков III»[10][91]. В том же году жизнь семьи Рапопорт была показана в телевизионном документальном фильме «Рапопорты — Наши три жизни» режиссёра Бритты Вауэр, удостоенного в 2005 году премии Гримме[92][93]. Ингеборг скончалась в 2017 году в возрасте 104 лет и упокоилась рядом с мужем[94][95][96][97].