Осман III

Султан Мустафа II, отец Османа

Осман появился на свет во дворце Эдирне в семье османского султана Мустафы II; матерью его была одна из жён султана — Шехсувар-султан[1], сербского[3] или русского[4] происхождения. По общепринятой версии, Осман родился 2 января 1699 года[5][6][7], однако в «Исламской энциклопедии» указана другая дата — 3 января 1699 года[1]. У Османа было больше 20 братьев и сестёр, однако о том, приходился ли кто-то из них полнородным будущему султану, данных нет[5]. Первые годы Османа III, как и его старшего единокровного брата Махмуда I[8], прошли в Эдирне[9].

В 1703 году отец Османа в результате инцидента в Эдирне[k 1] отрёкся от престола[1] в пользу полнородного брата Ахмеда и был отправлен в кафес, где и скончался спустя несколько месяцев[10]. Пятилетний Осман был разлучён с матерью, которая была выслана в Старый дворец, и также был переправлен в кафес[6]. 17 апреля 1705 года состоялась тайная церемония обрезания шехзаде Османа и других наследников, а в декабре 1712 года Осман был среди шехзаде, сопровождавших дядю-султана в Эдирне; он также часто принимал участие в поездках султана по городу и за его пределами[1].

С восшествием на престол 1 октября 1730 года единокровного брата Османа Махмуда I, произошедшего в результате восстания Патрона Халиля, сам шехзаде стал старшим мужчиной в династии и, согласно действовавшему в империи принципу наследования, следующим в очереди на трон[k 2][1].

О личной жизни будущего султана в период пребывания в статусе шехзаде, который продлился пятьдесят пять лет, информации практически нет[11], за исключением того, что он занимался изготовлением небольших подставок для письма с ящиками, называемых «пиштахта»[1] и контактировал только с чёрными евнухами и парой служанок[12].

Портрет Османа III кисти Джона Янга из «Серии портретов императоров Турции», 1815

После смерти Махмуда I Осман III вступил на престол в возрасте пятидесяти пяти лет в пятницу 14 декабря 1754 года. Он стал султаном, который, будучи шехзаде, дольше всех в османской истории оставался в кафесе[1], и, соответственно, султаном, имевшим наибольший возраст при вступлении на престол[7][11]. Новый султан хотел, чтобы его имя читалось с добавлением в проповедях слов sultânü’l-berreyn ve’l-bahreyn — «правитель морей и земель». На 6-й день после восшествия на престол Османа III, 19 декабря, его мать Шехсувар Кадын-эфенди была доставлена ​​во дворец Топкапы из Старого дворца, чтобы принять титул валиде-султан и возглавить гарем сына. На следующий день, 20 декабря, Осман III был опоясан мечом Османа I на могиле султана Эюпа во время соответствующей церемонии. 25 декабря 1754 года состоялась церемония Джюлюс, во время которой бывшим и действующим служащим дивана были розданы 2394 кошелька с золотом, собранных из средств казны. По окончании всех церемоний, необходимых при провозглашении султаном, были отправлены посланники в Польшу, Россию и Австрию, а также письма в другие страны, чтобы известить мир о восшествии на престол нового султана[1].

На втором году правления Османа III, 27 апреля 1756 года, скончалась его мать валиде Шехсувар-султан, которая, как считали современники, отличалась особым благочестием. Вслед за ней, 22 декабря 1756 года, от болезни в возрасте сорока двух лет умер наследник султана — старший из шехзаде Мехмед, сын покойного султана Ахмеда III. Согласно источникам, пышные похороны наследника, организованные и проходившие под контролем великого визиря Чорлулу Кёсе Бахир Мустафы-паши и шейх-уль-ислама Дюрризаде Мустафы-эфенди, посетили пять тысяч человек. Тем не менее, вскоре поползли слухи, что шехзаде Мехмед был отравлен Кёсе Мустафой, чтобы расчистить путь к трону следующему по старшинству шехзаде Мустафе, на дочери которого сам он был женат. Как пишет Фикрет Сарыджаоглу, автор статьи об Османе III в «Исламской энциклопедии», сам факт того, что Чорлулу занимал высочайший пост в государстве и был зятем династии, говорил скорее в пользу его невиновности, чем об обратном[2].

В целом в правление Османа III не происходило никаких важных политических событий: период мира, который начался с Белградского мира в 1739 году, продолжался; лишь серия мятежей в приграничных провинциях страны, которые, впрочем, были легко подавлены, указывала на общую слабость империи[7][11].

Осман III предпринимал попытки побороть бандитизм в Анатолии и Румелии, для чего туда по его указу были направлены вооружённые отряды. Некоторые меры были предприняты против туркменских племён Бозулусов и Джиханбейли, против армян из-за беспорядков в Иране, а также против бандитов вокруг Эрзурума и Сиваса, был пойман и казнён печально известный Караосманоглу Хаджи Мустафа-ага, выступавший против султана. Источники сообщали также, что султан с помощью решительных мер пытался ликвидировать бандитизм на маршруте паломничества и коррупцию в фондах; нападения на пути в Мекку и Медину и безопасность паломников составили главную повестку дня особого консультативного совета[2].

Запреты, указы о которых были изданы для общественности во время правления предыдущих султанов, действовали и при Османе III, однако принимались и новые. Главным запретом во времена Османа считался запрет на переселением из Румелии и Анатолии в Стамбул. Тем, кто работал в Стамбуле, разрешали переселиться в столицу при условии, что семья не превышает одного или двух человек[2]. Были приняты также запреты на женскую одежду[11] и выход женщин в свет: молодые женщины не должны были ходить в «модной» (тур. tavr-ı cedid) одежде, ходить на базар без нужды, одеваться в яркую и открытую одежду и показываться на публике во время пятничных приветствий и поездок султана[2]. Кроме того, Османом строго соблюдались законы о роскоши[11]: серебряные аксессуары нельзя было использовать на лошадях никому, кроме визирей, а немусульмане должны были носить собственную одежду и не должны были ездить на лошадях и лодках, если нет на это специального разрешения. Улем Ваканювыс Хаким Мехмед-эфенди писал, что султан повесил нескольких немусульман, не соблюдавших эти запреты; он также сообщал, что людей наказывали за курение табака на базаре, хотя официального запрета на это выпущено не было. Кроме того, в источниках того времени указывается, что все эти запреты были не очень эффективными и их невозможно было соблюдать[2].

Первоочередным государственным решением Османа III стал выбор должностных лиц, с которыми он будет работать. Изменения, которые он вносил через короткие промежутки времени в рядах высокопоставленных государственных деятелей, особенно в должность великого визиря, рассматривались как попытки уменьшить чрезвычайно весомую роль этого поста, имевшую место во время правления предыдущего султана[1].

На должность шейх-уль-ислама 12 января 1755 года был назначен Абдулла Вассаф-эфенди, а новым великим визирем 15 февраля стал Хекимоглу Али-паша. Али-паша, взявший на себя обязанности великого визиря уже в третий раз, был снят с поста всего пятьдесят три дня спустя из-за пожара в Айвансарае, который длился двенадцать часов. Проведя в заключении в Девичьей башне всего один день, Хекимоглу избежал казни благодаря заступничеству валиде-султан и был сослан в Магусу. 18 мая 1755 года великим визирем был назначен Наили Абдулла-паша, а 8 июня был назначен новый шейх-уль-ислам — Дамадзаде Фейзулла-эфенди. Силахдар Быйыклы Али-паша пробыл в должности визиря всего шестьдесят три дня — с 24 августа по 25 октября 1755 года — и был казнён; на смену ему пришёл Йирмисекиззаде Мехмед Саид-паша, который пробыл в должности до 1 апреля 1756 года, когда печать великого визиря во второй раз была передана Чорлулу Кёсе Бахир Мустафе-паше, с визирата которого началось правление Османа III. Чорлулу также недолго пробыл на высочайшем посту государства и был заменён Коджа Мехмед Рагыпом-пашой. Рагып-паша был вызван из Алеппо 12 января 1757 года и 20 февраля получил печать; он стал последним великим визирем в правление Османа III[13] и одним из самых знаменитых визирей в истории империи[11].

Таким образом, за три года своего правления Осман III назначил шесть новых великих визирей, четырёх шейх-уль-исламов и одного капудана-пашу[k 5]. В качестве причин увольнения великих визирей назывались обвинения в коррупции, лжи, пожарах и жалобы общественности. При этом, инициатором этих назначений называли Эбу Куфа (Эбюльвукуф Ахмеда-агу), которого султан хорошо знал со времён жизни в кафесе; став султаном, Осман III перевёз Эбу Куфа из Египта и назначил его 4 сентября 1755 года на должность главы чёрных евнухов — важнейший пост в султанском гареме. Османский историк VIII века Шемданизаде Фындыклылы Сулейман-эфенди объясняет часто вносимые изменения странным характером султана и тем фактом, что никто не мог действовать в соответствии с его настроением[2].

В правление Османа III также произошли изменения на постах правителей вассальных княжеств Молдавии и Валахии: в Молдавии последовательно сменили друг друга Матей Гика (1753—1756), Константин Раковицэ (1756—1757), который в 1753—1756 годах правил в Валахии и был заменён на Константина Маврокордата (1756—1758), и Скарлат Гика (1757—1758), старший брат Матея. В Крымском ханстве на смену Арслану Гераю был назначен Халим Герай. В Османском Алжире на место убитого во время мятежа в 1756 году Мухаммада IV Паши был назначен Баба Али II Паша[2].

Ситуация с профицитом бюджета, который сохранялся с начала века, не изменилась на протяжении всего правления султана Османа III. При этом сохранялась и доля расходов на капыкуллы (личную стражу султана), которая составляла 33 %[2].

Османская монета времён правления Османа III

Золотые монеты, отчеканенные в этот период, продолжали носить названия «исламбол» и «новое золото» (тур. sikke-i cedid)[2], образовавшееся от полного названия монеты «новое золото исламбол» (тур. sikke-i cedîd-i zer-i İslâmbol). История этих монет началась в 1696 году, когда из-за неспособности подавить денежный кризис и обесценивания золотых и других монет, отчеканенных в Стамбуле, были выпущены новые, отчеканенные из венецианского золота, которое пользовалось уважением и признанием среди населения. Вес такой монеты составлял 110 дирхамов. Край монеты был окантован цепью, ближе к краю монета была покрыта вязью, а в блестящей сердцевине с одной стороны располагалась тугра султана, а с другой надпись duribe fî İslâmbol. Своё название монета получила для отличия её от остального золота, отчеканенного в 1696 году, оценивавшегося в 3 куруша каждое[14].

Также особым султанским указом было продлено разрешение на работу типографии Ибрагима Мютеферрики в январе 1755 года[2].

В правление Османа III произошло лишь два небольших землетрясения[2] и одна короткая эпидемия чумы[15], а самыми значительными событиями стали сильные холода и пожары[11]. В январе 1755 года Золотой Рог покрылся таким крепким льдом, что залив можно было перейти пешком от пирса Дефтердара до пирсов Сютлюдже и Хаскёя, Фенера и Айвансарая[2]. Более разрушительными оказались четыре крупных пожара, уничтоживших большую часть города. Первый из них начался в субботу вечером 22 декабря 1754 года в Махмутпаша / Султанхамам и длился восемнадцать часов, второй начался недалеко от гавани Кадырга в пятницу вечером 12 июля 1755 года и продолжался пятнадцать часов. Последующие пожары в Ходжапаше и Чибали стали катастрофой для зданий, располагавшихся во внутренних городских стенах Стамбула. Пожар в Ходжапаше начался в пятницу вечером 29 сентября 1755 года и продолжался сорок часов до вечера понедельника. Были уничтожены квартал вокруг Ая-Софии, Бахчекапы и Махмутпаша; выгорели несколько государственных учреждений, в том числе тюрьма Пашакапысы; ворота дворца Согукчешме были впервые открыты для людей, которые могли укрыть здесь спасённое имущество. Известно, что во время пожара пострадали по меньшей мере 328 капыкулу, участвовавших в тушении пожара и позднее получивших в награду от султана лошадей. Последний пожар оказался самым крупным: он начался в понедельник вечером 6 июля 1756 года, продолжался два дня и две ночи[k 6], распространился от ворот Чибали до внутренней части городской стены[2] и уничтожил 3851 здание[11]. Два последних пожара превратили две трети Стамбула в руины, а восстановление города должно было обойтись казне в огромные суммы и стало главной обязанностью султана и великих визирей[2].

Аудиенция Шарля Гравье, графа де Верженн, с султаном Османом III в Константинополе в 1755 году. Антуан Фавре, 1755

По сравнению с европейскими государствами, правление Османа III стало довольно спокойным периодом во внешней политике Османской империи. Король Пруссии Фридрих II пытался заключить договор о торговле и дружбе с Османской империей, отправив в Стамбул неофициальную делегацию. Прусскому посланнику Карлу Адольфу фон Рексину, который тайно прибыл с королевскими письмами под вымышленным именем и встретился с реис-уль кюттабом[k 7] через шведского посла, был дан ответ, что этот вопрос возможно будет обсудить в более подходящее время. Тем временем, из-за союза Франции, России и Австрии против Пруссии и Англии в Семилетней войне, начавшейся в 1756 году, договор с османами приобрёл гораздо большее значение для Пруссии, однако ещё один представитель, который прибыл в Стамбул, получил аналогичные ответы[16].

Во время Семилетней войны отчёты, представленные османскому правительству посольствами указанных стран в Стамбуле, содержали различные заверения, обещания, жалобы и разоблачения в отношении других стран, чтобы побудить Османскую империю встать на чью-то сторону. Однако османы предпочитали придерживаться позиции нейтралитета. Идея не отказываться от беспристрастности и осторожности получила дальнейшее развитие с приходом Рагыпа-паши на пост великого визиря. В письме от 24 октября 1756 года, представленном султану, сама война и попытки посольств очернить противника были оценены как «хорошие» шансы для этих государств сломить силы друг друга[9].

Единственным договором с иностранным государством в период правления Османа III стало соглашение о дружбе, мореплавании и торговле, подписанное между Османской империей и Датским королевством. После первого обращения датского короля Фредерика V к визирю 24 июля 1756 года вопрос оставался открытым, однако в ходе дальнейших переговоров договор был заключён 2 августа 1756 года[9].

Во время восшествия Османа III на престол австрийский посол по традиции поздравил нового султана и преподнёс ему подарок. В ответ Осман попросил, чтобы европейские посланники на приёмы во дворце надевали традиционный халат вместо мехов, однако в ответ он услышал, что положено надевать меха — это «древний закон» (тур. kānûn-ı kadîm)[9].

Именно в правление Османа III европейцам во главе с французским послом Шарлем де Верженном было разрешено проживать в Бююкдере[17].

Мавзолей Турхан-султан, где похоронен Осман III и другие султаны. Архив Бруклинского музея, 1903 год

Достоверно причина смерти Османа III неизвестна. Фикрет Сарыджаоглу, автор статьи об Османе в «Исламской энциклопедии», пишет, что в последние месяцы жизни султана мучили боли в желудке, из-за которых он несколько раз пропускал пятничное приветствие. 28 октября 1757 года Осман не смог пойти даже в мечеть Ешилькиремитли, которую выбрали из-за её близости ко дворцу и наскоро подготовили к пятничной молитве. Султан умер через два дня — 30 октября 1757 года. Как отмечает Сарыджаоглу, в некоторых западных источниках говорилось, что Осман III умер после операции по удалению опухоли на бедре[9]. Однако Энтони Алдерсон в своём труде «Структура Османской династии» указывает причиной смерти султана апоплексию[18].

Осман III желал быть похороненным в мечети Нуруосмание, строительство которой завершилось в его правление, однако после того, как ага янычар, секбанбаши и кетхюда засвидетельствовали смерть султана, и тело покойного было омыто, гроб, покрытый чёрным покрывалом, был помещён в мавзолей Турхан-султан в Новой мечети. Сделано это было по приказу нового султана — Мустафы III[9].