Германско-польская граница

Хотя польско-германская граница по Одре и Нысе-Лужицкой была создана после Второй Мировой войны, созданная на рубеже 19 и 20 веков Национально-демократическая партия Польши ещё тогда анализировала, какую форму должны принять границы возрождённой Польши. В ответ на очевидное отсутствие возможности восстановления Польши в границах Речи Посполитой перед разделом она разработала так называемую «западную мысль», целью которой было получить территории Германии. В 1887 году Ян Людвик Поплавский указал на необходимость включения Восточной Пруссии, а также Познани, Гданьска и Ополе в состав Польши. Роман Дмовский в первые годы двадцатого века конкретизировал программу Национально-демократической партии, требуя для Польши только этнически польские земли Восточное Поморье, Восточную Пруссию и Верхнюю Силезию. Эту же программу представил и идеолог народного движения Болеслав Вислоух[2].

Иоахим Лелевель уже тогда напоминал о польской границе времён правления первых Пястов и указал на необходимость иметь Силезию и границу, основанную на Одре. Река Одра в качестве западной границы в 1901 году была отмечена Поплавским. Граница по Нысе-Лужицкой впервые требовалась Вацлавом Налковским в 1912 году. Он подчёркивал, что река — это стратегическое место, где Судеты и Балтийское море находятся ближе всего друг к другу. Ранее, в 1888 году, он подчеркнул важность Одры из-за того, что это граница эпохи правления первых Пястов[2].

К концу Первой мировой войны требования экстремистов по вхождению территорий в состав Польши ограничились Великой Польшей, Восточным Поморьем, Мазурией и Верхней Силезией. В 1919 году Альфонс Парчевский предложил, чтобы в состав Польши из Силезии вошли Бжег, Мендзыбуж, Намыслув, Олава, Сыцув, Тшебница, глогувский и зелёногурский повяты, а из Поморья Бытув, Чаплинек, Старе Дравско, Лемборк и Слупск. В течение Межвоенного периода дебаты об изменениях границ были также чисто академическими, польское правительство не предъявляло территориальные претензии к Германии и пыталось поддерживать с ней наилучшие отношения. Тем не менее, Теодор Тачак, описывавший границы раннего государства Пястов, подчеркнул в 1925 году естественный характер границы на Одере и Судетах. Станислав Павловский указывал на отсутствие естественных барьеров на тогдашних границах, поскольку Одра и Барыч были за пределами Польши. В 1933 году Зыгмунт Войцеховский создал концепцию границы, которую он считал безопасной для государства. Она включала в себя Померанию с Щецином, Силезию с Вроцлавом и Любушскую землю. В 1919 году Юзеф Домбровский выразил обеспокоенность по поводу включения в Польшу слишком большого количества земель, населённых немецким населением[2].

С начала Второй мировой войны отмечалось, что необходимо установить лучшую, то есть более короткую границу между Германией и Польшей. Первая группа выдвинула постулат о расширении земель до Одры и Нысы-Лужицкой, она была основана в октябре 1939 года и называлась Родина. Первые официальные территориальные претензии были поданы польским властями в ноябре 1940. Они включали Верхнюю Силезию, Гданьск и Восточную Пруссию. Это требование было подтверждено постановлением правительства от декабря 1942 года. Также Представительство Правительства на Родине указало на необходимость включения Померании после Колобжега. В марте 1944 года Совет национального единства постулировал включение Восточной Пруссии, Померании, устья Одры и немецкой части Верхней Силезии в Польшу[2].

Первым лидером, предложившим перенести польско-германскую границу на запад, стал Иосиф Сталин в декабре 1941 года. Это было сделано после того, как 30 июля 1941 года в Лондоне посол СССР в Великобритании И. М. Майский подписал договор о восстановлении дипломатических отношений с руководителем польского правительства в изгнании Владиславом Сикорским. Этим документом, который Сикорский подписал под давлением Великобритании и в личном присутствии премьер-министра Черчилля, Москва не отказалась от территориальных изменений Польши после 1 сентября 1939 года, но предложила вернуться к обсуждению этого вопроса по окончании войны[3].

Польское правительство в изгнании опасалось, что территориальные изменения на Западе будут компенсированы потерей восточных приграничных земель, поэтому это предложение было принято сдержанно. Польское правительство объявило о необходимости включения в состав Польши только Восточной Пруссии и Гданьска. Британские и американские позиции по послевоенной польской границе (как западной, так и восточной) были сформированы накануне тегеранской конференции 1943 года и предполагали, что страна получит новые территории на западе[4].

В качестве своего рода «компенсации» за потерю Восточных кресов было решено отдать Польше территории, находящиеся в составе Германии перед Второй мировой войной, то есть части Восточной Пруссии (Помезанию, Вармию, города Мазурии Ольштын и Эльблонг) и Померании (Щецин и Гданьск на севере, Любушская земля, а также Верхняя и Нижняя Силезии, Гливице, Ополе, Вроцлав и Легница).

Польские коммунисты с самого начала создания Польской рабочей партии выступали за широкие территориальные приобретения на западе, но в отличие от других условий, они объединяли это с отказом претензий на восточные земли. Программная декларация Союза польских патриотов предусматривала границу по Одре и соединение всей Силезии. В январе 1944 года Иосиф Сталин решил установить границу вдоль рек Ныса-Лужицка и Одра (оставив Щецин в Германии), а в июле подписал с польскими коммунистами соглашение, по которому СССР должен был поддержать ультиматум по границе на Одре и Нысе-Лужицкой. Первые условия Польского комитета национального освобождения были более консервативными: они включали в территориальные приобретения Польши только область Померании около Одера, Верхнюю Силезию и Восточную Пруссию[2].

Большая тройка, установившая в Ялте послевоенное разделение Европы, подтвердила первоначальный план Сталина: СССР сохранил за собой территории Западной Белоруссии и Западной Украины, которые должны были остаться с соответствующими восточными регионами по итогам Версальского мира. В результате Восточная Малопольша со Львовом и Станиславовом, Волынь с Луцком и северо-восточные польские окраины с Брестом, Барановичами и Гродно, а также Вильнюс остались в СССР, и была размечена граница Польши и СССР на месте бывшей демаркационной линии Керзона.

На западе Польша увеличивала свою территорию и получала выход к морю в Гданьске. На Потсдамской конференции, после которой был подписан Советско-польский договор 1945 года, к независимой Польше были присоединены восточные области Германии, расположенные восточнее линии Одер/Нейсе: часть Западной Пруссии, часть Силезии, Восточная Померания и Восточный Бранденбург, бывший Вольный город Данциг, а также округ Щецина к западу от реки. В Польше эти территории, составляющие около 25 % территории Германии в границах 1937 года, называют «Возвращённые земли», хотя под властью польских правителей они находились лишь на рубеже X—XI веков[5].

С продвижением фронта на запад СССР 20 февраля 1945 года передал Народной Польше новые территории на западе, что встретило протесты западных держав.

Когда после освобождения Польши Красной армией и Войском польским власть в республике перешла к сформированному Польским комитетом национального освобождения Временному правительству, союзники начали сомневаться в поддержке установления западной границы по рекам Одер и Нейсе, на Потсдамской конференции они попытались протолкнуть предложение о границе по рекам Одра и Ныса-Клодзка. Черчилль выступал против чрезмерного ослабления Германии за счёт отторжения богатых земель Силезии в пользу Польши. «Британское правительство хотя и допускает, что Польша должна увеличить свою территорию, все же не хочет идти так далеко, как это делает Советское правительство», — заявил британский премьер. Однако Сталин убедил его, что Германии хватит собственных запасов топлива и без Силезии[6].

Тем временем, СССР предложил полякам компромисс в виде границы на реке Квиса, но в итоге американцы согласились на границу вдоль реки Нейсе (Ныса-Лужицка), и данная граница была одобрена, а власти согласились депортировать немцев с земель, переданных Польше[4]. Их оказалось 4 млн человек.