Бадарчин

Бадарчинами называли как монахов, по каким-то причинам изгнанных из монастырей, так и специально снаряжаемых лам, отправляющих буддийский культ в окрестных кочевых стойбищах. В эту же категорию попадали и монахи, совершающие пешее или конное паломничество к буддийским святыням Китая и Тибета[2]. Часто бадарчины постоянно жили среди народа и вели частное хозяйство. Иногда бадарчины ассоциировались с практиками буддийской ритуальной системы чод, также предполагавшей постоянные скитания с места на место[3].

Теоретическая подготовка бадарчинов в монастырях осуществлялась по минимальной программе. По окончании обучения им выдавали специальную одежду, снабжали предметами буддийского культа (танка, чётками, медными чашечками, колокольчиками, амулетами и пр.), которые они, кочуя по стойбищам, должны были распродавать, объясняя их предназначение и способы использования[4]. При этом вырученные деньги сдавались в казну монастыря, а бадарчины получали небольшие проценты. В случае необходимости бродячих лам засылали в народ с целью сбора пожертвований для предстоящего события, например, крупного праздника[5]. Привычными атрибутов бадарчинов были пара деревянных палок-посохов, служащих для защиты от волков и домашних собак[3], а также деревянная заплечная рама (монг. яндаг), на которой они переносили свои пожитки.[6]

Отдельные монгольские бадарчины путешествовали не только к буддийским святыням. Так, например, уроженец Далай-чойнхор-ванского хошуна Сайн-нойон-ханского аймака Аюурзана в конце XIX века побывал не только в Тибете, но и в Италии, Германии и России. Овладев тибетским, русским и итальянским языками, а также эсперанто, после возвращения на родину работал в школе. Другой уроженец этого аймака из хошуна Уйзэн-вана, Чойдамба (1843—1928), в 1861 году в возрасте 18 лет отправился в Тибет, а оттуда — в Пакистан. Посетив Мекку и Медину, он вернулся в Монголию на двух верблюдах, привезя большое количество исторической литературы на арабском языке.[7]

В настоящее время традиция монахов-бадарчинов практически полностью ушла в прошлое, хотя среди современных лам и встречаются её отдельные представители.[8]

Образ бадарчина часто встречается в монгольском фольклоре времён Цинской империи и богдо-ханской Монголии а также первого десятилетия Монгольской народной республики. Бадарчины были наиболее популярными персонажами фольклора среди всех остальных представителей буддийского духовенства. При этом, образ бадарчина изображался как с симпатией и уважением (в том случае, когда отмечались его смекалистость, остроумие, чувство справедливости), так и с сарказмом, когда высмеивались его глупость, жадность, распутство, корыстолюбие и беспринципность[3][5]. Типичные сюжеты таких сказок — попытка бадарчина устроиться на ночлег и получить хороший ужин в доме нерадушных хозяев, состязание в остроумии с высокопоставленным монастырским ламой или чиновником. В целом отношение населения к бродячим ламам нашло отражение в народной поговорке: «Бадарчин пройдёт — неприятности, муха посидит — опарыши» (монг. Бадарчин явбал балагтай, батгана суувал өттэй)[11][12].

Бадарчины и сами часто выступали в качестве сказителей, в том числе эпосов и буддийских притч[13][5], а также сочинителей сказок, которые иногда записывались[14]. В литературе подобного рода, создававшейся чаще всего в виде автобиографических рассказов, фигурировали, наряду со сведениями фантастического характера[15], имена крупных религиозных иерархов и князей[16] (так, например, в одном из рассказов, в 1837 году известный узумчинский бадарчин Лувсандоной, возвращаясь из паломничества в Лхасу, якобы нашёл в пустыне мёртвого алмаса, а его кожу и печень продал затем личному лекарю Богдо-гэгэна V в Урге)[17]. В XIX веке в среде паломников-бадарчинов распространились своеобразные путеводители (монг. хоног саалтын бичиг), содержащие сведения о том, где на протяжении пути паломничества к той или иной святыне можно остановиться на ночлег, где находятся источники воды и т. п., сопровождаемые историческими заметками и собственными размышлениями[2].

• Народные сказки о бадарчинах на монгольском и русском языках