Авраам ибн Эзра

В первый, более длинный из этих двух периодов, ибн Эзра известен на своей родине, главным образом, как поэт и мыслитель. Его восхваляют как религиозного философа («мутекаллим»; «говорящий»; см. мутакаллимы) и как человека, одарённого большим красноречием. Авраам ибн-Дауд говорит о нём в конце своего «Sefer ha-Kabbalah» («Книга традиции») как о «последнем в цепи тех великих людей, которые составляли гордость испанского еврейства, подкрепляя руки Израиля песнями и словами утешения». К первому периоду относят большую часть его религиозных и других стихотворений. Сам ибн Эзра имеет обыкновение называть себя «певцом» (השר[9]) или «отцом песней» (אבי שירות[10]). В одном из элегических стихотворений ибн Эзра говорит: «Когда-то в юности своей я имел обыкновение сочинять песни, чтобы украшать ими еврейских ученых, как ожерельем»[11]. Гейне высоко ценил ибн Эзру как поэта: он поставил его рядом с такими величинами, как рабби Иехуда Галеви и Соломон ибн-Гебироль, назвав их «трёхзвездием» еврейско-испанской поэзии. А Цунц[12], признавая звучность и лёгкость его стиха, отмечал преобладание в творчестве ибн Эзры мысли над фантазией.[8]

Личными друзьями ибн Эзры в испанский период были Йосиф ибн-Цаддик и Иехуда Галеви, который был лишь несколькими годами старше ибн Эзры. В его комментарии к Библии встречаются некоторые толкования, которые он мог позаимствовать только из бесед с р. Иехудой Галеви[13]. Многие места того же комментария к Библии свидетельствуют, что ибн Эзра часто дискутировал с различными представителями караимского учения ещё в Испании, где это учение было тогда сильно распространено, и что он хорошо был знаком с литературой караимов.[14].[8]

Касательно семейных обстоятельств, лишь из одного места комментария ибн Эзры к кн. Исхода (12:2) можно заключить, что у него было пятеро детей. По-видимому, все они умерли в раннем возрасте, за исключением сына Исаака, который почти одновременно со своим отцом покинул Испанию и прο которого известно, что он в 1143 году сочинил стихотворение в Багдаде в честь своего покровителя Абу-ль-Баракат аль-Багдади. Когда тот принял ислам, Исаак (Абу-Сад) последовал его примеру[15]. Согласно Альбрехту, ибн Эзра оставил Испанию позже своего сына Исаака, возможно из-за дошедшей до него вести о переходе последнего в ислам. Отклики этого события сохранились в двух его стихотворениях («Diwan», № 203, 205). После встречи с сыном ибн Эзра в 1140 году отправляется в Рим. Об этом он говорит в своём стихотворном введении к комментарию к Екклезиасту: что он покинул место своего рождения — Испанию и отправился в Рим.[8]

Во второй период деятельности, не будучи связан семейными узами, ибн Эзра ведёт жизнь скитальца, оставаясь в некоторых местах по нескольку лет. Его путешествие по Северной Африке и Египту могло быть совершено в промежуток времени между отъездом из Испании и прибытием в Рим (1140). Возможно, что пребывание ибн Эзры в Африке совпало с пребыванием там Иехуды Галеви. Одно место у Соломона ибн-Пархона, по-видимому, намекает на эту встречу, хотя замечание автора может быть истолковано и иначе. Возможно также, что путешествие ибн Эзры по Востоку — поездка в Палестину и Багдад (предание гласит, что ибн Эзра добрался даже до Индии) — должно быть отнесено ко времени между двумя его пребываниями в Италии или же имело место после его жизни в Италии и перед его поездкой в Прованс.[8]

Уже в первый год жизни в Риме (1140) он разрабатывает некоторые задуманные им темы[8]. За два поколения до него, в 1080 году Моисей ибн-Гикатилла (Джикатилла) сделал два перевода грамматических трудов Хайюджа, но неточных и неудовлетворительных, поэтому ибн Эзра взялся за новый перевод тех же самых произведений[16]. Этими своими переводами он становится классическим предшественником семьи Тиббонитов[8].

Вплоть до 1155 года преподаёт грамматику и языки в среде итальянских евреев[4]. В Риме его учеником был Вениамин бен-Иоаб, для которого ибн Эзра составил комментарий к Иову. Позже ибн Эзра останавливался в Лукке (1145), Мантуе (1145—1146) и Вероне (1146—1147). В Мантуе закончил (1145) грамматический труд «Zachot»; снова находился в этом городе в 1153 году[17]. Плодом его пребывания в Италии явился целый ряд произведений по библейской экзегетике и грамматике.[8]

В Прованс ибн Эзра отправился до 1155 году. Там он остановился в городе Безье, где написал книгу об именах и атрибутах Бога, посвятив её своим покровителям, Аврааму бар-Хаим и Исааку бен-Иегуда.[8]

Затем ибн Эзра пребывал некоторое время в Северной Франции, в городе Дрё (Dreux). Ho вследствие описки долгое время думали, что ибн Эзра писал некоторые из своих произведений на острове Родосе, так как еврейское «דרוס» (Dreux) превратилось у переписчиков в «רדוס»; и с лёгкой руки Греца впоследствии под этим стали подразумевать город Родез (Rhodez) в Южной Франции[18]. В Дрё ибн Эзра завершил некоторые из своих трудов экзегетического характера и там же приступил к составлению нового комментария к Пятикнижию. Там же общался с двумя знаменитыми внуками Раши, р. Яковом Там и р. Самуилом б.-Меир; сохранилось даже стихотворение, составленное ибн Эзрой в честь последнего[19].[8]

В 1156 г. он посетил Лондон, где написал свое религиозно-философское произведение «Jesod Моrа» (יסוד מורא) для своего ученика Иосифа бен-Яков, а также небольшой трактат о субботе (אגרת שבת)[8].

В 1160 году поселился в Нарбонне[4].

Книга исхода с комментариями Авраама ибн Эзры. Неаполь. 1488 год

Был поэтом, обладал метрической техникой как на еврейском, так и на арабском языках[4]. Как и другие средневековые поэты (Исаак ибн-Гиат, Моисей ибн-Эзра и Иехуда Галеви) воспевал голубя — эмблему еврейского народа, изображая одинокую бесприютную голубку, тоскующую по своему возлюбленному[20]. Написал много акростихов своего имени «Abraham»; иногда, подобно другим поэтам, в виде акростиха приводил в письмах имя своего корреспондента. Ему приписывают акростих-загадку — ответ на вопрос, касающийся религиозного обряда, который можно одинаково читать по четырём направлениям: а) справа налево; б) слева направо; в) сверху вниз; г) снизу вверх[21]:

В религиозно-философском отношении близок к неоплатонической школе, однако определённой позиции в характерном для Средних веков споре между платониками и аристотеликами не занимал[8]. Но в его комментариях на Пятикнижие Моисея (с 1152—1153), на Книгу Исаии (1154—1155), на Псалмы, Книгу Даниила и прочие, обнаруживается стремление выработать новый метод, в котором грамматика и история играли гораздо большую роль, чем им предоставлялось раньше[4]. Исходил ибн-Эзра всё же из оснований арабской религиозно-философской школы калам, возникшей в VIII—IX веках и оказавшей сильное влияние на еврейскую средневековую религиозную философию. Учение мутекаллимов, которых он цитирует под именем «мужей исследования» (אנשי המחקר) или «мужей разумного соображения» (אנשי שקול הדעת), ему, несомненно, известно. В одном из своих ранних философских сочинений он примыкает к ним по вопросу о доказательстве наличности Творца, а также по вопросу о божественных признаках, или атрибутах.[22]

Экзегетические труды ибн-Эзры — наряду с комментариями Раши — являются наиболее читаемыми и популярными в еврействе. В своём комментарии ибн-Эзра, по сути, является — после Джикатиллы — первым библейским критиком, высказывая в разных местах довольно смелые предположения относительно окончательной редакции Пятикнижия, хотя из уважения к традиции он свои критические замечания всегда облекает в загадочные формы. Эти его загадки дали повод к появлению многих суперкомментариев (напр., Соломона Франко[23] и Алтабиба в XIV веке[24]) к его комментарию[8]. Когда высказывал свои воззрения лишь намеками, то при этом добавлял: «we-ha-Maskil jobin» («и разумеющий поймёт»)[25].

Пятикнижие он не признавал во всех его частях каноническим; основной мыслью Песни Песней считал томление любви; однако в заключении комментария — по установленной раввинской традиции — объясняет её в смысле отношений Израиля к Богу. Благодаря этой благоразумной осторожности, метод ибн-Эзры пользовался всеобщим уважением и имел одинаково большое влияние и на людей умеренно-прогрессивных, например на Маймонида, и на таких крайне последовательных мыслителей, как Спиноза.[7]

Как астроном, участвовал в трудах учёных, достигших разделения земного шара, посредством экватора, на две равные части[26].

Αстрология, которая в Средние века у евреев носила название «Хохмат ха-Ниссаион» (ивр. ‏חכמת הניסיון‏‎ «искусство/премудрость предсказания») — в отличие от «Хохмат ха-Хизаион» (ивр. ‏חכמת החיזָיון‏‎ «наблюдение над звёздами» или астрономия) была сильно распространена среди евреев, которые занимались ей как профессией и как наукой. Авторитетом в области астрологии Ибн-Эзра считал Якуба ибн-Тарика, говоря, что тот привёз астрономические таблицы из Индии в Багдад при халифе Алмансуре — в 777 году. Современником ибн-Тарика был Машалла (754—813[27]), знаменитый придворный астролог Алмансура и Мамуна (около 800 г.), некоторые из сочинений которого Ибн-Эзра перевёл с арабского языка на еврейский.[28]

Авраам ибн-Эзра был одним из самых восторженных поклонников и пропагандистов астрологии, которую он называет «возвышенной наукой». Кроме перевода с арабского на еврейский язык «Вопросов» Машаллы и другого его сочинения, «О затмении луны», он написал[28]:

• «Гороскоп»,
• «Рассуждения о констелляциях»,
• «Reschith Chochmah» («Начало мудрости») — где обнаруживает полное знакомство с теориями Архимеда[29],
• «Книгу о мироздании»,
• трактат о «планетах»,
• трактат «о светилах»,
• трактат «О причинах» («Ha-Theamim»),
• составил свой особый гороскоп.

В своих комментариях к Библии он часто обращается к астрологии. Небо с созвездиями предоставляется ему «книгой жизни», в которой начертана судьба человека; перемена судьбы зависит лишь от всемогущества Бога, управляющего жизнью[28].

Как можно заключить из стихотворения, помещённого в конце его комментария к Пятикнижию[30], ибн Эзра заканчивает свою жизнь там, где начался второй период его литературной деятельности, — в Риме. Там он завершил свой комментарий и начал своё последнее грамматическое произведение, «Safah Berurah» (שפה ברורה). Во вступительных строфах к этому оставшемуся незаконченном труду, предпринятому им для ученика Соломона, ибн Эзра выразил надежду, что это произведение «явится завещанием Авраама бен-Меир, память о котором оно будет передавать из поколения в поколение». В стихотворении «Nedod Hessir оni» (נדוד הסיר אוני) он характеризует второй периοд своей жизни словами: «Я пребывал в этих местах как скиталец, писал много и раскрывал людям тайны науки».[8]

Если согласиться с утверждением Авраама Закуто, что ибн Эзра умер в Калаорре — в Северной Испании, на границе между Наваррой и Старой Кастилией, то придётся допустить, что сильное желание увидеть перед смертью свою родину заставило ибн Эзру покинуть Рим. Сам ибн Эзра рассматривал свою жизнь как жизнь изгнанника и постоянно называл себя «испанцем» (ספרדי).[8].

• По экзегетике и грамматике[8]:
  • «Мознаим» (מאזנים; «Весы»[32]) — первый значительный труд ибн-Эзры, включает ценный список корифеев еврейско-испанской учёности, имена которых без этого исчезли бы бесследно;
  • «Сефер ха-йесод» ("Книга основы", ивр. ספר היסוד), или «Йесод дикдук» ("Основа грамматики", ивр. יסוד דקדוק);
  • «Цахот» ("Чистое") ивр. ‏ספר צחות‏‎ (1145) — лучший грамматический труд ибн-Эзры (впервые издан в 1546);
  • «Сефер ha-Шем» ("Книга имени", ספר השם) — усматривал в словах «маим» («вода»; ср. русск. «воды») и «шамаим» («небо»; ср. русск. «небеса») формы двойственного числа и обосновывал свой взгляд философски; именовал двойственное число «лешон шенаим», а позднейшие еврейские грамматики называют его «рибуй ha-зуги» (множественное парное)[33] (изд. Lippmann, 1834).
  • «Сафа брура» ("Ясный язык", ивр. שפה ברורה) — последний и незаконченный труд о грамматике, касается вопроса о родстве еврейского языка с арабским и арамейским, идя при этом по стопам родоначальника сравнительного языковедения в еврействе, Абульвалида ибн-Джанаха.
• по философии[8]:
  • «Йесод мора» (מורא יסוד) — труд был посвящён Иосифу бен-Якову (возможно ученику ибн-Эзры, автору суперкомментария к ибн-Эзре на кн. Исход)[34] (изд. Соломоном Алмоли в 1529[35]);
  • «Аругат ha-Хохма» ("Грядка мудрости", ивр. ערוגת החכמה);
  • «Рardes ha-Mezimmah» ("Сад замысла", ивр. פרדס המזמה);
  • «Sefat Yeter» (Sefat Jeter) — речь в защиту Саадии Гаона против критики Дунаша бен Лабрата (изд. Соломоном Алмоли в 1530[35]).
• по математике[8]:
  • «Сефер ha-Эхад» ("Книга единицы", ивр. ספר האחד) — о свойствах чисeл от единицы до девяти; издано Пинскером и Гольдгартом в Одессе в 1867 г.
  • «Sefer ha-Mispar» ("Книга числа", ивр. ספר המספר, также יסוד המםפר).
• пο астрономии[8]:
  • «Сефер ha-Иббур» ("Книга добавления [месяца]", ивр. ספר העבור) — о календаре. Включает довод караимского учёного начала X века Бен-Зуты (Ben Zuta; Abu al-Surrī) на основании ряда библейских мест, доказывающих, будто в Св. Писании ясно указан способ определения месяцев и праздников путём наблюдения Луны, причём главным доказательством служит кн. Бытия (Быт. 1:14)[36]. Изд. Гальберштаммом в 1874[37].
  • «Кли hа-нехошет» ("Медный сосуд", ивр. כלי הנחושת) — об устройстве астролябии.
• переводы с арабского языка на еврейский[8][38]:
  • сочинения Хайюджа по грамматике;
  • два сочинения арабского астролога Машаллы (Maschallah; 754—813) под названием «Шеэлот» ("Вопросы", ивр. שאלות) и «Кадрут» ("Мрак", ивр. קדרות), ο затмениях; последнее было издано Гросбергом в виде приложения к комментарию к "Сефер йецира" ("Книге творения", ивр. ספר יצירה Дунаша бен-Тамим (Лондон, 1902).
  • трактат о гадании «Сефер ha-Горалот» ("Книга судеб", ивр. ספר הגורלות).

Значительное число лучших стихотворений ибн-Эзры было издано D. Rosin’oм в «Jahresberichte» раввинской семинарии в Бреславле (1885—1894). Другое издание стихотворений ибн-Эзры вышло в Варшаве с примечаниями и введением Давида Кагана (1894).