Шарль Сван

Шарль Сван (фр. Charles Swann) — один из центральных персонажей цикла романов Марселя Пруста «В поисках утраченного времени» (далее — «Поиски»).

Шарль Сван
фр. Charles Swann
Создатель Пруст, Марсель
Произведения В поисках утраченного времени
Пол мужской
Дети Жильберта Сван
Род занятий коллекционер искусства, светский лев

Шарль Сван в «Поисках»

Луини, Бернардино Поклонение волхвов. I четверть XVI в. Лувр (Сван внешне напоминал белокурого волхва)

Шарль Сван — крещёный еврей, сын биржевого маклера[1], племянник леди Израэльс[2], коллекционер, автор незавершенной книги о Вермеере[3]. «Сван являлся одним из самых элегантных членов Джокей-клуба, близким другом графа Парижского и принца Уэльского, желанным гостем Сен-Жерменского предместья». Выработав «полуартистическую, полусветскую манеру держать себя»[4], он, принятый и в домах буржуазии, легко перемещался в обоих этих почти непересекающихся кругах. Сван, давший своё имя первой книге «Поисков», появляется в её начале как сосед и близкий друг семьи Рассказчика в Комбре, владелец имения Тансонвиль. «Обычно в гостях у нас был только Сван; если не считать случайных посетителей, он был почти единственным нашем гостем в Комбре». Когда в вечерних сумерках в саду появлялся гость, «дедушка говорил: „Я узнаю голос Свана“. Свана действительно узнавали только по голосу; его нос с горбинкой, зелёные глаза, высокий лоб, светлые, почти рыжие волосы, причёсанные под Брессана, — всё это было трудно разглядеть»[5]. В семье Рассказчика находили его сходство с белокурым волхвом на фреске Бернардино Луини[6] (это же сходство в молодости отмечали и у отца героя[7]).

Большой любитель женщин, в молодости Сван был неистощим в поисках любовных приключений[8]. Примерно в год рождения Рассказчика[9] Свана полностью захватила любовная страсть к «даме полусвета» Одетте де Креси (их роман продолжался несколько лет[10]). Переболев этой страстью и охладев к Одетте, он женился на ней — из-за любви к их дочери Жильберте[11][12]. Предыстория отношений Свана и Одетты («Любовь Свана») выделена Прустом в отдельную часть первой книги «Поисков» и служит предвосхищением любви и ревности Рассказчика к Альбертине[13].

Подросток-Рассказчик сходится со Сваном, влюбившись в его дочь Жильберту. «Он и г-жа Сван — ведь дочка жила с ними, и её занятия, игры, круг знакомств зависели от них — были… полны для меня… непроницаемой таинственности, томящего очарования. Всё, что их касалось, вызывало во мне ненасытное любопытство, и когда Сван (которого прежде, во времена его дружбы с моими родными, я часто видел и который не возбуждал во мне интереса) заходил за Жильбертой на Елисейские поля, то, как только моё сердце, начинавшееся колотиться при одном виде его серой шляпы и плаща с капюшоном, успокаивалось, Сван представлялся мне исторической личностью, о которой мы совсем немного читали, каждая чёрточка которой приковывает к себе наше внимание»[14]. Став вскоре постоянным гостем Сванов, Рассказчик подружился с отцом Жильберты и много узнал о нём (в дополнение к тому, что рассказывали о Сване в семье Марселя). Брак с Одеттой сильно изменил Свана: «Приноровив к невысоким духовным запросам этой женщины свойственный ему инстинкт, желания, предприимчивость, он ради того, чтобы опуститься до уровня своей спутницы жизни… (продолжая бывать один у своих друзей, которым он не желал навязывать Одетту, раз они сами не настаивали на знакомстве с ней) повел совместно с женой иную жизнь и окружил себя новыми людьми, то вполне естественно, что, оценивая разряд, к какому принадлежали эти люди… он избрал мерилом не самых ярких представителей того общества, в котором он вращался до женитьбы, а давних знакомых Одетты»[15]. При этом неизменной осталась любвеобильность Свана: ко временам брака с Одеттой относится его роман с маркизой де Говожо-младшей (сестрой Леграндена)[16][17].

Уже в детские годы Марселя его родные «отмечали ненормальную, раннюю, постыдную старость Свана»; теперь же отец Жильберты лыс и поедает пряники «в большом количестве в целях гигиены: они помогали ему от экземы и от запоров»[18]. Расставшись с Жильбертой и не видясь с её отцом, Рассказчик через несколько лет встречает уже смертельно больного Свана у герцогини Германтской и на приёме у принца Германтского. «Сван был одет элегантно, и в этой элегантности, похожей на элегантность его жены, улавливалось сочетание того, каким он стал, с тем, каким он был прежде». Но лицо его поразительно изменилось: «щеки у Свана впали, отчего лицо его стало меньше, то ли из-за артериосклероза… от которого лицо Свана стало красным, как у пьяницы, и который изуродовал его, как уродуются лица под действием морфина… за последнее время на лице Свана особенно отчетливо проступили характерные внешние черты его расы, между тем как в его душе росло чувство нравственной солидарности с другими евреями — солидарности, о которой Сван всю свою жизнь как будто бы забывал и которую, наслаиваясь одно на другое, пробудили в нём смертельная болезнь, дело Дрейфуса и антисемитская пропаганда»[19][20]. Рассказчик и автор «Поисков» отмечают, что дрейфусарство произвело в Сване «такой переворот, какого не произвела в нём женитьба на Одетте… на него нашло затмение, делавшее его смешным. Ко всему, чем он восторгался и от чего ему было тошно, он прилагал теперь новое мерило, дрейфусарство»[21]; «„Я страдаю, как и вы, — писал Пруст одному другу, — видя, что Сван становится менее симпатичным и даже смешным… но искусство — это вечное жертвование чувства истине“»[22].

Свану, как и Рассказчику, было свойственно впадать в иллюзии, но Сван не всегда был способен их преодолевать. «Сван принадлежал к числу людей, которые долго жили иллюзиями любви и которые убедились, что, позаботившись о благосостоянии многих женщин и тем осчастливив их, они не заслужили признательности, не заслужили нежности; зато в своем ребёнке они ощущают привязанность, которая воплощена даже в фамилии и благодаря которой они будут жить и после смерти»[23]. Эта иллюзия оказалась разрушенной уже после смерти Свана (упомянутой в четвёртой книге «Поисков»[24]) — удочерённая новым мужем своей матери Жильберта де Форшвиль предпочитала не вспоминать фамилию своего настоящего отца[25].

Шарль Сван, служивший в ранней молодости в Национальной гвардии и получивший в 1870 году орден Почётного легиона, был похоронен в Комбре с воинскими почестями[26].

Шарль Свана и его взаимосвязь с Рассказчиком и автором

«Шарль Сван у Пруста — не только персонаж центральный, соединяющий разные концы и начала, явный медиатор между другими персонажами и их группами»; при этом «одна из основных, постоянных, хотя и видоизменяющихся черт Свана — это его одиночество»[27]. Свана можно рассматривать как своего рода alter ego[28], проекцию Рассказчика, который сам говорит о сходстве характера Свана со своим[29] и за которым выступает фигура самого Пруста[22]. «Любовь Свана к Одетте… составляет часть серии, которая продолжается в любви героя Поисков к Жильберте, к герцогине Германтской и к Альбертине. Сван выступает инициатором судьбы… Сван играет здесь роль случая, но без этого случая серия была бы другой. С другой точки зрения, Сван — нечто большее: он — тот, кто с самого начала знает в совершенстве закон серии, владеет секретом поступательного движения и сообщает герою „пророческое предостережение“; любимое существо подобно Узнику…»[30]. «Сван — капризное зеркало, в которое глядится рассказчик: первый задает образец, второй ему следует»[31]. В этом отношении весьма существенны и критические взгляды Рассказчика на жизненный путь Свана, который ожидает и его, но который он не хотел бы повторить: «тщеславие внушило ему мысль о светской карьере, из-за которой он растратил свои способности на пустые забавы, а свои познания в области искусства обнаруживал в советах дамам из общества, покупавшим картины и обставлявшим свои особняки»[32]; Сван не мог углубиться в мысль о реальном положении дел в их отношениях с Одеттой — «приступ умственной лени, которая была у него врождённой, перемежавшейся и роковой, погасил в его сознании свет с такой скоростью, с какой в наше время, когда всюду проведено электрическое освещение, можно выключить электричество во всём доме»[32].

Прототипы

Шарль Аас. 1895. Фото Надара
Шарль Эфрусси. Рисунок, 1905
  • Шарль Аас (1833—1902), «сын одного биржевого маклера… член Жокей-клуба, баловень Грефюлей, друг принца Уэльского, графа Парижского, носивший, как и Сван, рыжий ёжик на манер Брессана», «денди и эрудит, знаток итальянской живописи… любовник Сары Бернар; некоторое время (с 1868 г.) был по ходатайству Мериме генеральным инспектором исторических памятников»[33]. Сам Пруст почти прямо указывает на Шарля Ааса — в тот момент, когда Рассказчик посвящает Свану следующие строки: «Дорогой Шарль Сван, которого я так мало знал, потому что был ещё очень молод, вы, который сейчас лежит в гробу! Тот, на кого вы, наверно, смотрели как на дурачка, сделал вас героем одного из своих романов, благодаря чему о вас заговорили снова, и, пожалуй, вы ещё будете жить. Если, глядя на картину Тиссо, изображающую балкон Клуба на Королевской, где вы находитесь вместе с Галифе, Эдмоном де Полиньяком и Сен-Морисом, о вас так много говорят, то это потому, что в образе Свана находят некоторые ваши черты»[34] — на картине, написанной в 1868 году и экспонировавшейся на выставке в Париже летом 1922 года, вместе с указанными реальными лицами изображён Шарль Аас[35],[36].
  • Эфрусси, Шарль, основатель и директор «Газеты изящных искусств», завсегдатай салонов принцессы Матильды, коллекционер и эрудит, автор эссе о Дюрере[37]; «художественные интересы Свана взяты Прустом не у Ааса, а скорее всего у Эфрусси. Однако дендизм Свана, его щегольство и светскость на первых порах были решающими в трактовке этого персонажа, и тут прямой путь лежал к Шарлю Аасу»[38].

В экранизациях

См. также

Примечания

  1. I, 1999, с. 57,411.
  2. II, 1999, с. 103.
  3. Михайлов, 2012, с. 305.
  4. I, 1999, с. 56,416.
  5. I, 1999, с. 54,189,383.
  6. II, 1999, с. 163.
  7. Михайлов, 2012, с. 464.
  8. I, 1999, с. 250—253.
  9. I, 1999, с. 245,253.
  10. I, 1999, с. 362,464.
  11. I, 1999, с. 64.
  12. II, 1999, с. 47.
  13. Михайлов, 2012, с. 197—200.
  14. I, 1999, с. 491—492.
  15. II, 1999, с. 7—8.
  16. Михайлов, 2012, с. 478.
  17. IV, 1999, с. 377.
  18. I, 1999, с. 76,486,500.
  19. III, 1999, с. 587.
  20. IV, 1999, с. 109—110.
  21. III, 1999, с. 591—592.
  22. Моруа, 2000, с. 231.
  23. II, 1999, с. 156—157.
  24. IV, 1999, с. 137,321.
  25. VI, 2000, с. 217—219.
  26. IV, 1999, с. 137.
  27. Михайлов, 2012, с. 201.
  28. Фокин, 1999, с. 517.
  29. I, 1999, с. 253.
  30. Делёз, 1999, с. 98—99.
  31. Набоков, 1998, с. 308.
  32. I, 1999, с. 251.
  33. Моруа, 2000, с. 164,338.
  34. V, 1999, с. 234.
  35. Волчек, 1999, с. 506.
  36. Михайлов, 2012, с. 228—229.
  37. Моруа, 2000, с. 164,380.
  38. Михайлов, 2012, с. 205.

Источники

  • I — Пруст М. По направлению к Свану / пер. с фр. Н. М. Любимова. — С-Пб.: Амфора, 1999. — 540 с.
  • II — Пруст М. Под сенью девушек в цвету / пер. с фр. Н. М. Любимова. — С-Пб.: Амфора, 1999. — 607 с.
  • III — Пруст М. У Германтов / пер. с фр. Н. М. Любимова. — С-Пб.: Амфора, 1999. — 665 с.
  • IV — Пруст М. Содом и Гоморра / пер. с фр. Н. М. Любимова. — С-Пб.: Амфора, 1999. — 671 с.
  • V — Пруст М. Пленница / пер. с фр. Н. М. Любимова. — С-Пб.: Амфора, 1999. — 527 с.
  • VI — Пруст М. Беглянка / пер. с фр. Н. М. Любимова (прилож. Л. М. Цывьяна). — С-Пб.: Амфора, 2000. — 391 с.

Литература

  • Волчек О. Е., Фокин Л. С. Примечания // Пруст М. Пленница. М.: Амфора, 1999. — С. 494—526. — 527 с.
  • Делёз Жиль. Марсель Пруст и знаки / Перевод с французского: Е. Г. Соколов. — С-Пб.: АЛЕТЕЙЯ, 1999. — 190 с.
  • Михайлов А.Д. Поэтика Пруста / Т. М. Николаева. М.: Языки славянской культуры, 2012. — 504 с.
  • Моруа Андре. В поисках Марселя Пруста / пер. с фр. Д. Ефимова. — С-Пб.: Лимбус Пресс, 2000. — 382 с.
  • Набоков В. В. Марсель Пруст (1871-1922). «В сторону Свана» (1913) // Лекции по зарубежной литературе / пер. с англ. Г. А. Дашевского. М.: Издательство Независимая Газета, 1998. — С. 275—324. — 510 с.
  • Фокин Л. С. Примечания // Пруст М. По направлению к Свану. М.: Амфора, 1999. — С. 516—539. — 540 с.
  • Daudet Ch. Charles Swann // Répertoire des personnages de «À la recherche du temps perdu». — Paris: Gallimard, 1927. — P. 154—158.
  • Erman M. Swann (Charles) // Bottins proustiens. Personnages et lieux dans «À la recherche du temps perdu». — Paris: Gallimard, 2016. — P. 107−108.

Ссылки

This article is issued from Wikipedia. The text is licensed under Creative Commons - Attribution - Sharealike. Additional terms may apply for the media files.