Чук и Гек

В канун Нового года в московскую квартиру, где проживает молодая женщина с двумя сыновьями, приходит письмо. Глава семьи, работающий геологом далеко в Сибири, зовёт жену с детьми к себе на Новый год. Спустя некоторое время дети, в отсутствие матери, получают телеграмму, но в результате ссоры теряют её и скрывают это. Приехав на место, мать с детьми не застают в посёлке никого, кроме сторожа, потому что вся геологическая партия отправилась в тайгу на две недели (об этом и сообщалось в утерянной телеграмме). Сторож оставляет семью у себя и отправляется (под предлогом охоты) на лыжах к геологам, затем приносит и передает матери мальчиков ключ от комнаты и письмо от главы семьи. Вскоре возвращаются геологи и все вместе встречают Новый год.

Всё произведение пронизывает светлый положительный настрой, в нём можно найти черты классического святочного рассказа[3][4][5], пересмотренные исходя из уверенности в правильном устройстве советского общества[6]. Борис Камов считает, что Гайдар воспроизвёл те светлые настроения, которые он вынес из детских воспоминаний[7].

Рассказ отличают сказовый стиль и композиция, характерная для волшебной сказки (в частности — отсутствие конкретных дат и адресов), что придаёт ему особое мифопоэтическое звучание[8]. Первый элемент сказочной условности ожидает читателя уже в заглавии рассказа: это имена героев, отсутствующие в современном русском языке (как во времена создания рассказа, так и поныне)[9][K 1]. Далее следует типичный сказочный зачин («Жил человек в лесу у Синих гор»)[11], где можно увидеть приёмы, работающие на предельное обобщение: отсутствие у человека имени и условный топоним «Синие горы»[K 2], звучащий почти как «тридевятое царство», причём Гек и его мать характеризуют его в своих рассуждениях как название места, дальше которого уже «немного осталось мест на свете»[9].

Собственно завязкой произведения служит отправка домой отцом семейства сначала письма, а затем телеграммы. Драка детей, из-за которой информация, содержавшаяся в телеграмме, была утеряна, выполняет функцию запрета и его нарушения, наказанием за которое, согласно логике волшебной сказки, являются дальнейшие приключения, представленные как сказочные испытания. Поездка в безымянную далёкую страну к отцу вводит в сюжет мотивы поиска и путешествия[9]. Дмитрий Быков в своей лекции «СССР — страна, которую придумал Гайдар» говорит о самоценности мотива путешествия для Аркадия Гайдара: «всё, что написал поздний <…> зрелый Гайдар <…> — о путешествиях, о человеке, которому не сидится дома, которому дома плохо, который в дом не вписался. О человеке, который отправился странствовать и где-то далеко нашёл что-то своё». «все эти цели далёких бесконечных странствий, в которые отправляются Чук и Гек <…> — ведь всё это истории бродяжничества»[12]. На безымянной станции, где героев никто не встречает, путешествие окончательно обрастает фольклорно-сказочными подробностями, где вокзал — место перехода между миром детей и миром отца, а ямщик, берущийся довезти их «до места» через загадочный ночной лес — проводник между этими мирами[9].

Такие эпизоды, как встреча на вокзале с козлом, ночёвка в избушке на ямщицкой станции, «борьба» Гека с «медведем» (за которого мальчик принимает лошадь) и следующий за тем страшный сон мальчика (который «тушит» мать, приобретая в рассказе роль фольклорного защитника[13]), не являясь ключевыми для сюжета, служат сгущению сказочной атмосферы[14]. Сам сон при этом имеет пророческий характер, поскольку в нём мальчику видятся события грядущей войны (относительно времени выхода рассказа — 1939 год — она и вправду была близка)[15]. Художественные приёмы, которые при этом использует Гайдар, сближают рассказ с произведениями Гоголя[6]. В перепадах от нагнетаемой атмосферы тайны к подчас приземлённым её объяснениям видна характерная для Гайдара серьёзно-ироническая манера повествования[16].

Появление сторожа в заброшенном лагере геологов ассоциируется с возвращением Бабы-Яги в свою избушку (первый заданный им вопрос — «Что это за гости сюда приехали?»)[17]. Страхи детей, вызванные необычностью происходящего с ними[18], находят свою кульминацию в эпизоде с «пропажей» Гека и его поисками. Именно тогда, в соответствии с чеховскими законами драматургии, стреляет оставленное сторожем ружьё[19]. Эпизод пародирует фольклорный сюжет о пропавшем в лесу ребёнке (в отличие от архетипического сюжета, мальчик просто спрятался в сундук и заснул). Гека «спасают» сторож с собакой, являющиеся с «громом и стуком» после третьего выстрела матери из ружья. Привезённые им «тяжёлый ключ» от комнаты отца и письмо в «измятом голубом конверте» символизируют скорое завершение поиска героев, который завершается возвращением отца и празднованием Нового года[17].

В конце рассказа автор даёт одно из хрестоматийных определений счастья: «Что такое счастье — это каждый понимал по-своему. Но все вместе люди знали и понимали, что надо честно жить, много трудиться и крепко любить и беречь эту огромную счастливую землю, которая зовётся Советской страной»[20].

Несмотря на вроде бы счастливый финал и светлый настрой рассказа, воссоединение семьи оказывается лишь свиданием: после праздника мать с детьми должна вернуться в Москву без мужа, то есть гармония мира, которую дети ощущают через гармонию в семье, является временной[11].

Характер Чука Гайдар изображает через детали, мелочи поведения. Можно заметить, что он бережлив и скуповат[19]. Его характер, помимо любви к коллекционированию и накопительству, отличает экспансивность, активная реакция на внешнюю сторону жизни[21].

Гека автор характеризует напрямую — он «растеря и разиня», но зато умеет петь песни. Это чуткий мальчик, тонко чувствующий окружающую его «сказочную» природу[19]. Он задумчив, при этом равнодушен к мелочам, важным для Чука: окружающие пейзажи и сны волнуют его больше. Но при всей своей мечтательности он вполне активный ребёнок, у него мужской характер, его не пугает драка и привлекают мальчишеские игры[21].

Их мать — мягкая женщина, лишённая какой бы то ни было властности. «У этой мамы был странный характер. Она не ругалась за драку, не кричала, а просто разводила драчунов по разным комнатам…» Её отличает сочетание некоторой «детскости» характера с уважением к чувствам своих детей. Те отвечают ей взаимностью, всячески помогая, боясь её огорчить или обидеть[22].

Отец в книге напрямую практически не присутствует, его можно увидеть лишь в финале, глазами идеализирующих его сыновей[22]. Он практически лишён индивидуальных черт, представляя собой далёкий, почти недосягаемый идеал мужественности и гражданственности[19].

Рассказ стал единственным произведением Гайдара, вышедшим после 1935 года, которое не подверглось при этом резкой критике в советской прессе[23]. В статье «Новый рассказ А. Гайдара» Виктор Шкловский назвал это произведение удачей писателя, развитием его «нового голоса», лирического понимания жизни, впервые проявившегося в рассказе «Голубая чашка»[24].

В 2010 году Денис Драгунский упрекал рассказ в бесконфликтности, в том, что автор игнорировал происходившие в 1937—1939 годах массовые репрессии[25]. Однако сын писателя, Тимур Гайдар, в примечании к собранию сочинений отца говорит, что хотя «в „Чуке и Геке“ нет отзвука тех событий», он «несёт на себе их своеобразный отсвет»[2]. Наталья Камышникова-Первухина, вспоминая, как они ехали к отцу, вынужденному устроиться в лагерный посёлок Абезь (он был уволен с работы в Москве), пишет: «Отделить воспоминание этой дороги от описания ночного поезда в повести „Чук и Гек“ мне трудно…»[26].

В постсоветское время рассказ относят к классике детской литературы, сохраняющей своё очарование для читателей разных возрастов[27]. В 2013 году он был включён в «100 книг» — список книг по истории, культуре и литературе, рекомендованный школьникам Министерством образования и науки РФ для самостоятельного чтения.

Критики отмечали, что и рассказ, и его экранизация 1953 года смогли передать дух того времени, выйдя за границы явно предъявляемого в тексте, и указать на «то невидимое, что в них удивительным образом присутствует: напряжённость эпохи, страх перед настоящим и неопределённость будущего, идеологические доминанты, мировоззренческие установки, цели и задачи первого в мире бесклассового общества, нового социального устройства и нового человека, пути и способы их достижения»[28].

В 1953 году по мотивам рассказа был снят фильм «Чук и Гек» (режиссёр — Иван Лукинский, сценарист — Виктор Шкловский). Сказочную атмосферу рассказа Гайдара удалось сохранить и в экранизации[29].

• Арзамасцева И. Н., Николаева С. А. Детская литература: Учебник для студентов высших педагогических учебных заведений. — 3-е изд., переработанное и дополненное. — М.: Академия, 2005. — 576 с. — ISBN 5-7695-2234-8.
• Гилева Н. С. О рассказе А. Гайдара «Чук и Гек» // Детские чтения. — 2015. — Т. 7, № 1. — С. 168–175.
• Плешкова О. И. Фольклорно-мифологические элементы в рассказе А. П. Гайдара «Чук и Гек» // Культура и текст. — 2005. — Вып. 8. — С. 70–76.
• Плешкова О. И. Опыт филолого-исторического и методического комментария рассказа А. П. Гайдара «Чук и Гек» // Начальная школа. — 2007. — № 6. — С. 47–52.
• Плешкова О. И. 2.3: Литература в системе культуры // Теория литературы и практика читательской деятельности: Учебное пособие. — Флинта, Наука, 2016. — С. 58–63. — 208 с. — ISBN 978-5-9765-2214-5, 978-5-02-038878-9.