Ханжество

Основные характеристики ханжества:

• демонстративность поведения;
• несоответствие демонстрируемых человеком добродетелей его истинной сущности.

Ханжество может быть сознательным (лицемерным) и бессознательным (неосознанным). Ханжество в форме сознательного лицемерия проявляется в своего рода «ношении маски» высокоморальной личности при явном осознанном несоответствии реального морального облика «маске» праведника. Ханжество в неосознанном виде может быть своего рода ложью самому себе, не вполне осознанным стремлением выделиться, завоевать доверие или уважение[2]. В речеповеденческой сфере ханжа использует все резервы лжи, демагогии, софистики; в частности, активно используются расплывчатые понятия («нравственность», «духовность», «справедливость», «честность», «благородство», «гуманизм», «помощь», «принципиальность» и под.). Размытость семантики этих слов позволяет делать широкие и неверифицируемые заявления о наличии/отсутствии тех или иных качеств как у себя, так и у окружающих. Ещё одна особенность — обильное использование оценочных суждений, особенно эмоционально выраженных, которые призваны заблокировать у слушателей стремление подвергнуть рациональной проверке обоснованность этих оценок. Попытка такую проверку предпринять провоцирует у ханжи обычно вполне театральную реакцию гнева, возмущения, негодования и тому подобного. Все это делает дискуссии с ханжой заведомо бесперспективными, противостояние мыслимо не в сфере слов, а в области изобличающих ханжу фактов.

Сходные понятия: фарисейство, пустосвятство, лицемерие, двуличность, двоемыслие.

Человек, склонный к ханжеству, называется ханжа́. Сходные понятия: святоша, пустосвят, лицемер.

Пустосвятство является формой религиозного поведения, занимающей промежуточное положение между ханжеством и суеверием. По словам Д. И. Фонвизина, «пустосвят почти никогда к обедне не поспевает. Он бежит в церковь отнюдь не затем, чтоб с умилением сердечным Богу помолиться, но чтоб перецеловать все иконы, которые губами достать сможет»[4]. В современной церковной практике употребляются схожие термины «обрядоверие» и «лубочное православие»[5]. Иногда ханжество в сфере религии принимает крайние формы прямой фальсификации с намеренным созданием эрзаца (обычно для получения социальных, материальных и иных выгод). Такого рода симулятивные практики часто эксплуатируют невежество окружающих, а равно и все виды наивной социальной мифологии, которая иногда встречается и в религиозной сфере (наивная установка «Что ни поп, то батька» основана именно на мифологическом мышлении и мировосприятии).

Ханжи и пустосвяты часто появлялись на страницах литературных произведений, таких как «Декамерон» Боккаччо (новеллы I, 1; I, 6; VI, 10), «Гаргантюа и Пантагрюэль» Рабле, «Тартюф, или Обманщик» Мольера, «Жизнь» Мопассана, «Дождь» Моэма в западной литературе, стихи Хайяма и Руми — в восточной.

Франц не делает различия между серьезной музыкой и музыкой развлекательной. Это различие кажется ему старомодным и ханжеским. Он любит рок и Моцарта в одинаковой степени.

— Милан Кундера

В России типы ханжей одними из первых вывели Антиох Кантемир (Сатира I) и Ломоносов:

Мышь некогда, любя святыню,
Оставила прелестной мир,
Ушла в глубокую пустыню,
Засевшись вся в галланской сыр.[6]

Ханжи появляются в произведениях Александра Куприна («Ханжушка»), Островского («Гроза», «На всякого мудреца довольно простоты»), Достоевского («Село Степанчиково и его обитатели»), Салтыкова-Щедрина («Господа Головлёвы»). Современные российские авторы, например, Александр Дельфинов, пишут о специфическом пост-советском ханжестве[7].

Многие рубаи Омара Хайяма посвящены обличению ханжей.

• Фарисеи (течение в иудаизме, приверженцы которого часто изображены ханжами в Евангелии)
• Лицемерие
• Двоемыслие
• Вытеснение
• Обрядоверие
• Cura te ipsum