Хамство

Доктор филологических наук, профессор и заведующий кафедрой русского языка для гуманитарных и естественных факультетов филологического факультета СПбГУ В. В. Химик отмечал, что «хамство — один из отрицательных коммуникативных феноменов речевой культуры».[5] Он выделяет три мотива обращения к этому явлению[6]:

• социальный;
• языковой;
• культурно-речевой.

В первом случае хамство рассматривается как «явление негативной коммуникации», которое обычно очень волнует социум и становится предметом дискуссий, как среди общественности, так и в Интернете.

В.Химик обращает внимание на то, что проведённый в 2010 году журналистами газеты «Аргументы и факты» читательский опрос показал, что наиболее раздражающим фактором для большинства (14 %) стало хамство.[5]

Касаясь языкового мотива В.Химик критически оценивает нынешнее состояние толкования слов «хам» и «хамство» в отечественных толковых словарях, которые он считает недостаточно исчерпывающими и отмечает, что несмотря на то, что во всех рассмотренных случаях ставка делается на грубое и наглое поведение, как отличительные черты хама и хамства, тем не менее «хамство возможно и без грубости, без явной наглости, а хам не обязательно грубиян и наглец».[6]

Третий мотив иллюстрируется тем, что «хам» и «хамство» в различных речевых ситуациях могут выступать в различных проявлениях. В одном случае это может быть столкновение с наглым, грубым и несправедливым поведением. В другом важным является не столько грубость и наглость, хотя они тоже возможны, сколько показная невосприимчивость к существованию собеседника (речевого партнёра) или присутствующих. Исходя из всего этого В.Химик выделяет «третий, нравственный, лексико-семантический вариант значения существительного хам», под которым понимает «выражение пренебрежения, неуважения, превосходства по отношению к речевому партнеру».[7]

Кроме того В. Химик в своей типологизации хамства выделяет два вектора — вертикальный и горизонтальный. Вертикальный вектор охватывает «варианты негативной интерпретации коммуникативного неравенства „сверху вниз“, „от сильного к слабому“, это варианты столкновения безнаказанности с беспомощностью». Это поведение субъекта свободного от этических запретов по отношению к несвободному (связанному культурой, воспитанием, этическими запретами) адресату. Примерами могут служить пренебрежительное отношение начальника к подчиненному («на ты», номенклатурное хамство), а также чиновника — к посетителю и старшего — к младшему.

В свою очередь горизонтальный вектор «даёт многочисленные социальные разновидности вариации, которые можно назвать пространственными». В. Химик выделяет следующие социальные интерпретации данного вектора: коммунальное хамство, телефонное хамство, семейное хамство, хамство в поликлинике, хамство в магазине. К актуальным ситуативным разновидностям пространственного вектора нового времени он относит «хамство автомобилистов со своими подвидами: дорожное, парковочное, хамство при обгонах и т. п.». Как пример он отмечает возникший в СССР в довоенное время термин «трамвайный хам», то есть «заурядный бытовой грубиян, который затевает ссоры в общественных местах, как бы в борьбе за пространство».[8]

В. Химик считает, что троллинг — это «хамство в Интернете», а «соответственно тролль — хам в Интернете».[9]

Кандидат философских наук, доцент кафедры социологии и политологии Санкт-Петербургского государственного университета «ЛЭТИ», доцент кафедры теории коммуникации факультета журналистики Санкт-Петербургского государственного университета Н. В. Казаринова выделяет следующие главные характеристики хамства:[10]

• негативное оценочное действие (чаще — высказывание), направленное одним из участников коммуникации в адрес другого;
• неспровоцированное нарушение уважительного отношения друг к другу, как нормы межличностного общения («сохранение лица» друг друга);
• уничижительная характеристика адресата как неполноценного, неумелого, неспособного, непривлекательного и т. п., с целью показать своё превосходство;
• возникновение чувства незащищённости, уязвимости, хрупкости, стыда, растерянности, возмущения у лица, ставшего жертвой хама, порождающие механизм психологической защиты от эмоционального насилия, включая ответную агрессию.

Н.В.Казаринова отмечает, что хамство выступает как вид психологического и коммуникативного насилия, с помощью которого создаётся неравенство положений коммуникаторов. Источник хамства заключается в готовности и способности одной из сторон унизить другую в обстановке, где ожидается взаимоуважительное отношение. Она считает, что чувство безнаказанности возникает у хама потому, что его «жертва» не в состоянии переступить через установленные в обществе правила поведения. Причина хамского поведения, по мнению Н.В.Казариновой, заключается в том, что хам нуждается в эмоциональном общении и, будучи неспособным вызвать к себе положительные чувства (например любовь) приемлемыми способами, пытается по собственному сценарию наладить коммуникацию с другой стороной при помощи агрессии, стараясь проникнуть в пространство речевого партнёра путём вызывания у него отрицательных эмоций (например ненависти и страха). Так в бытовой и прочих речевых ситуациях для осуществления этой цели используются оскорбительные выражения — дурак, идиот, молокосос, урод и т. д.[11]

Кандидат педагогических наук, ведущий научный сотрудник Федерального института развития образования И.С.Сергеев касаясь вопроса взаимоотношений ученика и учителя рассматривает возникающие в ходе педагогического общения конфликты на почве хамства и способы их преодоления:[12]

• отказ от немедленного искоренения хамства любым (в том числе насильственным) путём;
• осознание того, что ученик не стремится к тому, чтобы оскорбить или унизить педагога;
• следует обращать внимание не на форму, а на суть обращения, поскольку за ним может «скрываться вполне разумное содержание речевого сообщения»;
• поскольку хамство является «духовной болезнью», то «лечить» её следует путём человеческого общения с хамящим учеником;
• стать наблюдателем-исследователем «феномена бескультурья, глупости, тупости» — анализ бессловесных и словесных действия ученика, его мимики и лексикона, отношения окружающих, с последующим сравнением ситуации с ранее виденными аналогами.

В русскоязычную среду понятие «хамство» пришло из Речи Посполитой. Польская шляхта, обосновывая свои особые права, считала себя потомками сына Ноя Иафета (которого традиционно считали прародителем арийцев) и верила, что крестьяне — потомки Хама. Хам стало именем нарицательным, пейоративным определением крестьянина, якобы полной противоположности господина[13].

Понятие «хам» ввёл в употребление Н. И. Тургенев, отметив своё авторство в дневнике 27 ноября 1818 года[14][15].

В Российской империи дворяне презрительно называли словом «хамство» представителей низших слоёв общества (холоп, лакей), поскольку считали их лишёнными человеческого достоинства[16]. Так, в пьесе А.П.Чехова «Вишнёвый сад» аристократ Гаев, указывая на социальный статус купца Лопахина, называет его хамом, а в дальнейшем в том же смысле Лопахин называет и самого себя[17].

В «Толковом словаре живого великорусского языка» Владимира Даля «хам» — это бранное прозвище лакеев, холопов или слуг.

Понятие «хамство» с точки зрения христианских либералов в России начала XX века включало в себя «мещанство как дух посредственности, бездуховности и хулиганство как анархическую вольницу»[18].

• Тема хамства поднималась в романе Н. Д. Ашрумова «Мандарин»[19].
• Хам — роман польской писательницы Э. Ожешко.
• По мнению исследователей[20], тема хамства как духовного самопорабощения является одной из главных тем творчества Д. С. Мережковского, в частности, в его известной статье «Грядущий Хам» предсказывается появления и усиления в будущем социального Хама, которому сможет противодействовать только Христос.[17]
• М. М. Зощенко в 1928 году написал рассказ под названием «Хамство»[21].
• В своём эссе «Это непереводимое слово — „хамство“» С. Д. Довлатов отмечал, что Владимир Набоков, читая лекции в Корнеллском университете американским славистам, так и не смог им «растолковать, что означает слово „хамство“». По мнению Довлатова, «хамство есть не что иное, как грубость, наглость, нахальство, вместе взятые, но при этом — умноженные на безнаказанность. Именно в безнаказанности всё дело, в заведомом ощущении ненаказуемости, неподсудности деяний, в том чувстве полнейшей беспомощности, которое охватывает жертву».[22] Доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка Курского государственного университета А. Т. Хроленко по этому поводу отметил, что «Довлатов сопоставляет синонимы к лексеме хамство — грубость, наглость, нахальство — и обнаруживает семы „сверху внизу“ и „безнаказанность“».[23]

• Варшавская Ю. Иммунитет от хамства: как реагировать на грубость // Psychologies. — 24.10.2013.
• Волкова Я. А. Феномен хамства в деструктивном общении // Вестник Ленинградского государственного университета имени А. С. Пушкина. — 2013. — Т. 1, № 4. — С. 215—221.
• Довлатов С. Д. Это непереводимое слово — «хамство» // Собрание сочинений в 4-х томах. — СПб.: Азбука-классика, 2005. — Т. Том 4 / Авторский сборник. — 480 с. — ISBN 5-352-01942-X, ISBN 5-352-01211-3.
• Казаринова Н. В. Хамство и оскорбления как коммуникативные практики негативной солидарности российского общества // Материалы III Всероссийского социологического конгресса. — М.: Институт социологии РАН, Российское общество социологов, 2008. — ISBN 978-6-89697-157-3.
• Невлер Л. Культура хамства. // Декоративное искусство. 1987, №9.
• Сергеев И. С. Основы педагогической деятельности: Учебное пособие. — СПб.: Питер, 2004. — 315 с. — (Учебное пособие). — ISBN 5-94723-909-4.
• Хамство // Ефремова Т. Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный : Св. 136000 словар. ст., ок. 250000 семант. единиц : [В 2 т.]. — М.: Рус. яз., 2000. — (Библиотека словарей русского языка). — ISBN 5-200-02800-0.
• Химик В. В. Хам и хамство в русском речевом пространстве // Антропология языка. The Anthropology of Language: сборник статей. Выпуск 2 / Отв. ред. С. Р. Омельченко. — М.: Флинта, Наука, 2012. — С. 97—105. — 200 с. — ISBN 978-5-9765-1442-3, ISBN 978-5-02-037787-5.
• Хроленко А. Т. Культура филологического труда. Учебное пособие. — М.: Флинта, Наука, 2014. — 268 с. — 300 экз. — ISBN 978-5-9765-1696-0, ISBN 978-5-02-037921-3.
• Jewish Culture in the Soviet Union: Proceedings of the Symposium Held by the Cultural Department of the World Jewish Congress, Jerusalem, January 30-31, 1972 / Aryeh Tartakower, Zelda Kolitz. — Jerusalem: Cultural Department of the World Jewish Congress, 1973. — 195 p.