Любовь

Сложность и диалектическая многоплановость любви породила значительное количество трактовок феномена в различных языках, культурах в течение всей истории человеческого общества.

Элеанор Фортескью-Брикдейл «Любовь и её обманки» (около 1904).

Различение отдельных типов любви можно видеть уже в древнегреческом языке[2][15]:

• «эрос» (др.-греч. ἔρως) — романтическая любовь, стихийная, восторженная влюблённость, в виде почитания, направленного на объект любви «снизу вверх» и не оставляющая места для жалости или снисхождения;
• «филия» (др.-греч. φιλία) — любовь-дружба или любовь-приязнь, обусловленная социальными связями и личным выбором;
• «сторге» (др.-греч. στοργή) — любовь-нежность, особенно семейная;
• «агапэ» (др.-греч. ἀγάπη) — жертвенная любовь, безусловная любовь, в христианстве такова любовь Бога к человеку.

Также греками выделялось ещё 3 разновидности[15]:

• «людус» (лат. ludus) — любовь-игра до первых проявлений скуки, основанная на половом влечении и направленная на получение удовольствий;
• «мания» (др.-греч. μανία) — любовь-одержимость, основа которой — страсть и ревность. Древние греки называли манию «безумием от богов»;
• «прагма» (др.-греч. πράγμα) — рассудочная любовь, когда переживание этого чувства в человеке побуждается не сердечной привязанностью, а лишь в корыстных интересах с целью извлечения выгод и удобств.

В дальнейшем на этой основе был разработан ряд классификаций, в том числе предложенная канадским социологом Дж. А. Ли концепция шести любовных стилей: три основных стиля — эрос, сторге и людус — в своих смешениях дают ещё три: агапэ, любовь-манию и рациональную любовь-прагму[16].

Известный русский философ В. С. Соловьёв определяет любовь как влечение одного одушевлённого существа к другому для соединения с ним и взаимного восполнения жизни и выделяет три её вида[17]:

1. Любовь, которая более даёт, чем получает, или нисходящая любовь (лат. amor descendens) — к этому виду любви он относит родительскую любовь, преимущественно материнскую любовь к детям. У человека эта любовь, или попечение старших о младших, защита слабых сильными, создаёт отечество и постепенно организуется в национально-государственный быт;
2. Любовь, которая более получает, чем даёт, или восходящая любовь (лат. amor ascendens) — к этому виду любви он относит любовь детей к родителям, а также привязанность животных к своим покровителям, особенно преданность домашних животных человеку. У человека, по его мнению, эта любовь может распространяться также на умерших предков, а затем и на более общие и отдалённые причины бытия (до всемирного провидения, единого Отца Небесного), и является корнем всего религиозного развития человечества;
3. Любовь, которая равно даёт и получает, или половая любовь (лат. amor aequalis) — к этому виду любви он относит любовь супругов друг к другу, а также устойчивую связь между родителями у других видов животных (птиц, некоторых животных и т. п.). У человека эта любовь может достигать вида совершенной полноты жизненной взаимности и через это становиться высшим символом идеального отношения между личным началом и общественным целым.

Соловьёв подчёркивает, что в Библии отношения между Богом (в том числе в лице Христа и Церкви) и избранной им народностью изображаются преимущественно как супружеский союз, из чего он делает вывод, что идеальное начало общественных отношений, по христианству, есть не власть, а любовь[17].

Также Соловьёв пишет, что с точки зрения этики любовь представляет собой сложное явление, состоящее из[17]:

1. Жалости, преобладающей в родительской любви;
2. Благоговения, преобладающего в любви детей к родителям и вытекающей из неё религиозной любви;
3. Чувства стыда, в соединении с двумя первыми элементами образующего человеческую форму половой или супружеской любви.

В истории религий любовь дважды получила первенствующее значение: как дикая стихийная сила полового влечения — в языческом фаллизме (ещё сохраняющемся кое-где в виде организованных религиозных общин, каковы, например, индийские сактисты с их священно-порнографическими писаниями, тантрами), и затем, в противоположность с этим, как идеальное начало духовного и общественного единения — в христианской агапэ (греч. άγάπη)[17].

А. Канова. «Амур и Психея». Мрамор. 1793. Лувр, Париж.

Естественно, что и в истории философии понятие занимало видное место в различных системах. Для Эмпедокла любовь (греч. φιλια) была одним из двух начал вселенной, именно началом всемирного единства и целости (интеграции), метафизическим законом тяготения и центростремительного движения. У Платона любовь есть демоническое (связывающее земной мир с божественным) стремление конечного существа к совершенной полноте бытия и вытекающее отсюда «творчество в красоте» (см. Платонизм). Это эстетическое значение любви было оставлено без внимания в философии патриотической и схоластической[17]. Платон в своём трактате «Пир» вводит существенно формулировку о связи любви и познания. Любовь у него процесс непрерывного движения. Платонический эрос — есть эрос познания.

Согласно Аристотелю, целью любви является дружба, а не чувственное влечение[18]. Аристотель предложил так определить понятие любви: «Любить значит желать кому-нибудь того, что считаешь благом, ради него [то есть этого другого человека], а не ради самого себя, и стараться по мере сил доставлять ему эти блага»[19].

Ф. Б. Дикси. «Ромео и Джульетта». 1884. Городская художественная галерея. Саутгемптон.

Иной смысл в понятие вкладывали суфийские философы и литераторы Персии и Арабского востока во времена Средневековья. Так в поэзии Омара Хайяма и Алишера Навои любовь в духе суфийской традиции отождествляется с вином. Вино, наливаемое в сосуд, то есть в бренную человеческую оболочку, наполняет людей духовной составляющей, диалектически вводя понятие любви к Богу[20]. Тем не менее, существование Бога само по себе не являлось у них обязательной атрибутикой. И направление, вектор любви, могло иметь различные значения.

В Средневековье своеобразное слияние христианских и платонических идей об этом предмете мы находим у Данте. О применимости понятия любовь (amor) к Богу говорит и Фома Аквинский[21], у которого это не просто страсть (passio), но первое «движение воли» (motus voluntatis), так как оно подразумевает осознанность и благо. Применительно к человеку Фома различает в любви дружбу (amicitia) и вожделение (concupiscentia)[22]. Одним из следствий любви, по его мнению, является ревность (zelus). Вместе с тем, существует ещё и добродетельная любовь (caritas), под которой понимают соединение с благом[23]. Вообще в Средние века любовь была предметом религиозной мистики, с одной стороны (Викторинцы, Бернард Клервоский и особенно Бонавентура в его сочинениях «Stimulus amoris», «Incendium amoris», «Amatorium»), и особого рода поэзии с другой; эта поэзия, из Южной Франции распространившаяся по всей Европе, была посвящена культу женщины и идеализованной половой любви в смысле гармонического соединения всех трёх её элементов: благоговения, жалости и стыдливости[17].

В эпоху Возрождения трудами Марсилио Фичино, Франческо Каттани, Джордано Бруно и других начинает развиваться течение неоплатонизма. В основе этой любовной философии находится учение о красоте. Природа любви есть стремление к красоте. Эта концепция связывает этику и эстетику и оказывает значительное воздействие на искусство эпохи Возрождения[18].

В эпоху барокко Бенедикт Спиноза дал следующее определение: «Любовь есть наслаждение, сопровождающееся идеей внешней причины» (лат. Amor est Laetitia concomitante idea causae externae). Спиноза отождествляет любовь с абсолютным познанием (amor Dei intellectualis) и утверждал, что философствовать есть не что иное, как любить Бога[17].

В новой философии следует отметить теорию половой любви у Шопенгауэра («Metaphysik der Liebe» в «Parerga u. Paral.»). Индивидуализацию этой страсти у человека Шопенгауэр объясняет тем, что жизненная воля (нем. Wille zum Leben) стремится здесь не только к увековечению рода (как у животных), но и к произведению возможно совершеннейших экземпляров рода; таким образом, если этот мужчина страстно любит именно эту женщину (и наоборот), то значит, он именно с ней может в данных условиях произвести наилучшее потомство[17].

В XX веке взаимосвязь между любовью и сексуальностью легла в основу работ Зигмунда Фрейда. Любовь по Фрейду — иррациональное понятие, из которого исключено духовное начало. Любовь в теории сублимации, разработанной Фрейдом, низводится к первобытной сексуальности, являющейся одним из основных стимулов развития человека[18].

Впоследствии были предприняты попытки развития теории Фрейда и перехода от чистого биологического описания к социальной и культурной составляющей как основе явления. Это новое направление, зарождённое в США, было названо неофрейдизмом. Одним из лидеров неофрейдизма считается психоаналитик Эрих Фромм[24].

В январе 2009 года учёные института Стони Брук (Нью-Йорк, США) подвели научную базу под существование «вечной любви»: они пришли к выводу, что уровень дофамина (гормона удовольствия жизнью) одинаков и у старожилов любви, и у только что полюбивших[25]. Однако они не учитывали уровень окситоцина, который отвечает за привязанность, и его уровень изменяется с течением времени[26].