Форт-Росс

Александр Баранов

Решение о создании крепости и русского поселения в Калифорнии принял А. А. Баранов. Чтобы найти место для поселения, были предприняты три или четыре экспедиции под руководством служащего Российско-Американской компании коммерции советника Ивана Кускова в 1808—1809 и 1811—1812 г.г. Кусков обратил внимание на плато в 30 км к северу от залива Румянцева (ныне залив Бодега), отделённое от остальной местности глубокими ущельями и окружённое строевым лесом и пастбищами. В десяти километрах протекала река, названная им Славянкой (ныне Рашен-Ривер (русская река)).

Здесь весной 1812 года Кусков с 25 русскими колонистами и 90 алеутами[6] основал укреплённое поселение, названное 30 августа (11 сентября) Росс[7]. Хотя на эти территории предъявляли права испанцы, территории практически не были ими колонизированы. Их непосредственными хозяевами выступали индейцы племени кашайа-помо, которые, по некоторым данным, разрешили русским использовать землю для создания Росса за три одеяла, три пары штанов, два топора, три мотыги, несколько ниток бус[8].

Росс был самой южной русской колонией в Северной Америке и создавался как сельскохозяйственное поселение, предназначенное для снабжения Аляски продуктами питания. В первые годы компания также уделяла внимание развитию в Россе торговли пушниной, однако основой его экономики стало сельское хозяйство и мелкая промышленность.

Дом Кускова

Хотя испанцы и считали Калифорнию своей, Российско-Американская компания указывала на то, что граница их владений к северу от Сан-Франциско не определена, а местные индейцы испанцам неподвластны. Министр иностранных дел Испании Хосе Луйандо не хотел портить отношения с Россией и дал указание вице-королю Новой Испании «проявить крайнюю деликатность, чтобы добиться ликвидации русского поселения без ущерба для дружественных отношений между двумя странами»[9].

В 1816 году в Сан-Франциско прошли переговоры Отто Евстафьевича Коцебу и губернатора Верхней Калифорнии Пабло Висенте де Сола, на которых последний затронул вопрос крепости Росс. Коцебу вызвал Кускова, который заявил, что основал поселение по приказу начальства и оставить его может только по приказу. Был подписан протокол с позициями сторон, который отправили в Санкт-Петербург, где дело замяли. Осознав бесперспективность противодействия русским, де Сола ускорил испанскую колонизацию Калифорнии.

Возникшая в 1821 году Мексика также сделала несколько попыток дипломатическими методами изгнать русских из Росса, однако все они закончились тем же, чем и в 1816 году. Российско-Американская компания же пыталась добиться от министерства иностранных дел России активного воздействия на мексиканские власти с целью признания и установления границ колонии, однако министерство неизменно ей отказывало, ссылаясь на отсутствие дипломатических отношений с новой страной. В 1835 году Ф. П. Врангель был направлен компанией в Мехико с целью заключения торгового соглашения и изучения позиции мексиканских властей по вопросу Росса. Врангель нашёл, что Мексика согласится признать крепость Росс взамен официального её признания Россией. Он пытался склонить императора Николая I к признанию независимости Мексики, однако тот ответил отказом.

Хотя статус Росса оставался неопределённым, с мексиканцами велась тесная торговля, что способствовало экономическому развитию русской колонии и технологическому Мексиканской Новой Калифорнии.

За всё время существования крепости ей ни разу не угрожали внешние враги. Единственный вооружённый инцидент на территории колонии Росс произошёл в 1840 году, когда в ожидании скорого ухода русских мексиканский генерал-комендант М. Г. Вальехо направил в Бодегу взвод солдат для взятия пошлин с зашедшего туда американского судна. Мексиканские солдаты были выдворены с территории колонии А. Г. Ротчевым.

Колодец, стены и юго-западный блокгауз

Индейцы привлекались к работе в поселении с самого начала его существования. Их труд вначале был наёмным, русские платили за него мукой, мясом и одеждой, предоставляли жильё. Впоследствии стали практиковаться «пригоны» на работы, и отношения с индейцами ухудшились. Тем не менее, между индейцами и русскими, в отличие от других калифорнийских колонистов, отмечается почти полное отсутствие вооружённых столкновений, хотя угроза таких столкновений возникала, а сам пригон индейцев, как правило, сопровождался небольшими стычками. В ответ на истребление индейцами скота русская администрация отправляла виновных на Аляску.

Через индейцев Российско-Американская компания пыталась также легитимизировать свои владения в Калифорнии. В 1817 г. Л. А. Гагемейстер посетил колонию Росс и встретился с вождями окрестных индейских племён. Он выразил благодарность за уступку земли, вручил им подарки, а вождя, на землях племени которого стояла крепость, наградил медалью «Союзные России». Под протоколом беседы подписались только представители русской стороны: Леонтий Гагейместер, Иван Кусков, комиссионер РАК Кирилл Хлебников и др. На этот документ Российско-Американская компания позже часто ссылалась как на договор; в частности, в нём сообщается, что вожди «очень довольны занятием сего места русскими»[5].

Конторы Форт-Росса

Именно в крепости Росс появились первые в Калифорнии ветряные мельницы и судостроительные верфи, фруктовые сады и виноградники. Помимо этого русские колонисты впервые привезли в Калифорнию многие блага европейской цивилизации, например оконные стёкла. В 1837—1840 годах Егор Черных вёл первые в Калифорнии систематические наблюдения за погодой.

Земледелие, ради которого колония и основывалась, не было особо продуктивным в Россе. Бо́льшего успеха достигло скотоводство: в конце 1830-х годов здесь было 1700 голов крупного рогатого скота, 940 лошадей и мулов и 900 овец[10]. Ежегодно производилось более 800 кг шерсти, которая шла на экспорт. Ремесленники колонии производили мебель, двери, рамы, черепицу из секвойи, телеги, колёса, бочки, «коляски о двух колёсах», выделывали кожи (в Ново-Архангельск их каждый год поставлялось 70—90 штук), обрабатывали железо и медь. Строились суда, некоторые из которых продавались испанцам, не имевшим до того времени здесь ни одного корабля. В 1816—1824 г.г. построены 3 брига и одна шхуна водоизмещением до 200 т каждая, однако затем кораблестроение приобрело гораздо меньшие масштабы.

Фруктовый сад Росса был создан уже в 1814 г. посадкой персиковых деревьев. В 1817 г. была посажена виноградная лоза[11]. К 1841 г., согласно документам, составленным при продаже форта, сад занимал 2-3 акра и включал 207 яблочных, 29 персиковых, 10 грушевых, 8 вишнёвых и 10 деревьев айвы.

Из построенных в 1830-х годах трёх ферм-«ранч», крупнейшим была «ранча Костромитинова» (село Костромитиновское) к югу от реки Славянка. Включало в себя большой набор зданий: хозяйский дом, дом для индейских работников, молотилка, амбар, пекарня, кузница, бани, загон для скота, табачный склад, винный погреб. Основой хозяйства было выращивание пшеницы.

Ближайшая к крепости удобная гавань находилась в заливе Бодега почти в 30 км к югу, где был построен порт Румянцев. В нём товары перегружались на небольшие суда и транспортировались к крепости.

В 1825 году в крепости Росс помимо завезённых алеутов и местных индейцев проживало 50 служащих Российско-Американской компании, из них 12 человек занимались сельским хозяйством[12]. В 1828 г. население колонии составляло 60 русских, 80 алеутов и 80 местных индейцев. К 1836 г. население незначительно возросло до 260 человек, большая часть которых жила на берегах реки Славянки.

Население было многонациональным: здесь жили русские (в разное время от 50 до 100 человек), привезённые из Аляски алеуты (50-125 человек), креолы (до 1/3 всего населения), индейцы соседних племён, якуты, финны, шведы и даже полинезийцы. Многие индейцы и алеуты были крещены и хорошо владели русским языком.

Русское население было представлено в основном мужчинами, подписавшими с Российско-Американской компанией семилетний контракт. Русских женщин в колонии практически не было, поэтому особенно были распространены смешанные браки. В 1825 г. составлялся план покупки для Росса 25 семей крепостных, которым была бы по прибытии в Америку дана свобода. Он, однако, был отвергнут министром иностранных дел Карлом Нессельроде.

• Иван Александрович Кусков (1812—1821)
• Карл Юхан Шмидт (Карл Иванович Шмидт, 1821—1824)
• Павел Иванович Шелихов (1824—1830)
• Пётр Степанович Костромитинов (1830—1838)
• Александр Гаврилович Ротчев (1838—1841)

Всё время своего существования колония была убыточной для Российско-Американской компании[8]. К середине 1820-х годов местная популяция морской выдры сильно сократилась, на промысел зверя в калифорнийских водах местные власти шли неохотно. Сельское хозяйство в прибрежной зоне страдало от климатических условий, а вглубь континента РАК продвигаться не решалась. В 1830-х годах русские продвинулись на юг от Росса, создав три фермы-«ранчи» (село Костромитиновское, ранча Черных, ранча Хлебниковские равнины), увеличив сельскохозяйственное производство, которое, однако, по-прежнему не покрывало расходов на содержание колонии. После соглашения Российско-Американской компании и Компании Гудзонова залива о регулярном снабжении последней русских колоний продовольствием по твёрдым ценам надобность в поставках продовольствия из поселения Росс и мексиканской Калифорнии отпала.

В 1839 году Российско-Американская компания приняла решение оставить крепость Росс и продать её. Компания Гудзонова залива не заинтересовалась предложенной ей сделкой. Правительство Мексики, продолжавшее считать землю под Россом своей, не пожелало платить за неё, ожидая, что русские просто забросят колонию. Наконец, в 1841 году крепость Росс была продана американскому предпринимателю Джону Саттеру[8], основателю поселения Новая Гельвеция, владевшему почти 200 км² земли в её окрестностях[13], за 42 857 руб. серебром. В счёт оплаты Саттер поставлял на Аляску пшеницу, но, по свидетельству П. Головина, так и недоплатил почти 37,5 тыс. руб. Однако по информации, имеющейся у Альберта Уртадо, опубликовавшего в начале XXI века биографию Саттера, большая часть долга была выплачена 13 апреля 1849 года агентом Саттера Питером Бернеттом (англ. Peter Burnett). Сумма в размере 19 778 долларов США была передана им агенту Российско-Американской компании Уильяму Стьюарту (англ. William M. Steuart) в виде «банкнот и золота» (англ. notes and gold). После этого, по словам Уртадо, долг Саттера перед компанией был исчерпан[14].

Джон Саттер

Саттер сам не жил в Форт-Россе, назначая туда наёмных управляющих. Последним управляющим был Вильям Бенитц (William Benitz), который, в конечном счёте, стал арендовать форт у Саттера. Он в несколько раз увеличил старый русский сад, расширил дом Ротчева (все пристройки были удалены в 1926 году), где и жил с 1846 года, построил причал. В 1867 году Бенитц разделил свои владения на две части и продал их разным покупателям. Форт отошёл к Джеймсу Диксону (James Dixon). В 1873 году Джордж Колл (George W. Call) выкупил форт за $35 000 и поселился здесь с семьёй, превратив его в небольшой интенсивно используемый порт. Тогда же бывшая русская колония начинает привлекать первых туристов.

В 1903 году Колл продал форт Калифорнийской лиге исторических объектов (California Historical Landmarks League), которая в 1906 году перепродала его штату Калифорния. Всего через месяц произошло сильнейшее землетрясение, разрушившее форт. К 1916 году он был восстановлен с использованием сохранившихся деталей оригинальных зданий.

5 октября 1970 года в форте произошёл пожар, полностью уничтоживший часовню (реконструирована в 1973 году). Через несколько месяцев после этого сгорела крыша дома Ротчева.