Убийство Александра II

Александр II (фото между 1878 и 1881 гг.)

После неудавшегося покушения в Зимнем дворце народовольцы стали основательно готовиться к очередной попытке. Александр II же после этого стал редко покидать дворец. Один из маршрутов его кортежа пролегал по Гороховой улице из Зимнего дворца до Царскосельского вокзала. Первоначально, по инициативе Александра Михайлова, рассматривался вариант минирования Каменного моста, перекинутого через Екатерининский канал. В августе 1880 года под мост с лодки были опущены четыре гуттаперчевые «подушки» с чёрным динамитом общим весом 7 пудов. К плотам рядом с мостом, на которых стирали белье, были выведены провода[1]. Подрыв должны были осуществить 17 августа 1880 года Андрей Желябов и Макар Тетёрка. Покушение сорвалось по нелепой причине — Тетёрка, не имевший часов, проспал и опоздал к проезду царя. В тот же день Александр II уехал в Крым[2].

Очередная, оказавшаяся удачной, попытка покушения на жизнь Александра II началась с наблюдения, продолжавшегося почти три месяца: шесть человек под руководством Перовской ежедневно следили за выездами царя из Зимнего дворца. Наблюдения показали, что регулярно он посещает только развод караулов в Михайловском манеже по воскресеньям. Этой пунктуальностью царя и решили воспользоваться заговорщики. Путь следования царского кортежа пролегал по Невскому проспекту и Малой Садовой улице. Царь ездил очень быстро. Из манежа он возвращался по Екатерининскому каналу. Перовская заметила: на повороте от Михайловского театра на Екатерининский канал кучер обычно задерживает лошадей. Она нашла это место удобным для покушения[3].

В начале декабря 1880 года народовольцы Анна Якимова и Юрий Богданович под фамилией супругов Кобозевых сняли сырную лавку в полуподвале дома № 8 по Малой Садовой улице на углу Невского проспекта, откуда под мостовую к концу февраля 1881 года была прорыта галерея для закладки динамита[4]. Подготовкой руководил Андрей Желябов. По его плану, если мина бы по каким-либо причинам не взорвалась или же кортеж не поедет по Малой Садовой, то четверо «метальщиков», находящихся на улице, должны были бросить в царскую карету бомбы. Если и после этого Александр II остался бы жив, то Желябов должен был прыгнуть в карету и заколоть царя кинжалом.

В начале 1881 года последовало несколько тяжёлых ударов по руководящему звену «Народной воли»: один за другим в руки властей попали ведущие деятели «Народной воли», члены её Исполнительного комитета: Александр Михайлов, Андрей Пресняков, Александр Баранников, Николай Морозов и ряд других. За два дня до назначенной даты покушения был схвачен Желябов (27 февраля (11 марта) 1881 года). Именно арест последнего заставил террористов действовать без промедления.

К концу февраля, когда работы были уже почти закончены, лавка Кобозева, мало посещаемая покупателями, привлекла внимание дворника соседского дома, который обратился в полицию[5]. 28 февраля, за день до покушения, лавка под предлогом санитарной проверки была осмотрена инженер-генералом Мровинским в присутствии полиции. Мровинский заметил деревянную обшивку, за которой помещалась вынутая из подкопа земля; на полу лавки отчётливы были пятна сырости от свежевырытого грунта[6]. Тем не менее он удовлетворился объяснениями Кобозева-Богдановича[7]. И хотя проверка не закончилась провалом, сам факт того, что лавка находится под подозрением, вызывал беспокойство народовольцев за срыв всей операции.

Схема метательного снаряда конструкции Кибальчича (из материалов следствия)

Ещё в конце января были определены четверо добровольцев-«метальщиков»: Игнатий Гриневицкий, Тимофей Михайлов, Иван Емельянов и Николай Рысаков[8]. Им был дан доступ на конспиративную квартиру Николая Саблина и Геси Гельфман в доме 5 по Тележной улице. Там состоялись «лекции» Кибальчича об устройстве и использовании метательных снарядов.

Я предлагал несколько типов метательных снарядов, отличавшихся между собой по приспособлению для получения огня, сообщающего взрыв динамиту, и только в последнее время придумал данную форму снаряда. … Огонь по стопину передаётся моментально и, следовательно, взрыв должен произойти в то мгновение, как только снаряд ударится о препятствие…

— Из показаний Н. И. Кибальчича

28 февраля Рысаков, Кибальчич, Гриневицкий и Михайлов выезжали за город, под Смольный монастырь для практического испытания снаряда. Проба была успешна: при массе около 6 фунтов (2,5 кг) радиус гарантированного поражения составлял около двух метров.

В тот же день стало известно об аресте Желябова, и группу возглавила Софья Перовская. Были сделаны спешные, последние приготовления: Григорий Исаев заложил мину на Малой Садовой, а ночью, накануне покушения, в квартире Исаева и Веры Фигнер Николай Кибальчич, Николай Суханов и Михаил Грачевский изготовили четыре бомбы.

Снаряды состояли из жестяных коробок цилиндрической формы с гремучим студнем, весом фунтов 5-6, и системою запалов. … Мина на Малой Садовой состояла из чёрного динамита в двух сосудах — жестяного и бутыли — с запалом из капсюли с гремучей ртутью и шашки пироксилина, пропитанных нитроглицерином, всего весом с посудой 89 фунтов. Запал был соединён с проводами, которые в нужный момент должны были быть соединены с гальванической батареей.

— Якимова А. В. Покушение на Александра II. М., 1927, с. 5–16. Цит по

Утром 1 (13) марта Перовская и Кибальчич передали их «метальщикам» на конспиративной квартире. Перовская также карандашом на первом попавшемся конверте начертила план, на котором точками указала места, где должны были стоять участники.

Мундир Сапёрного лейб-гвардии батальона, находившийся на Александре II в момент покушения

1 (13) марта 1881 года, в воскресенье, Александр II выехал из Зимнего дворца в Михайловский манеж, где собирался принять участие в разводе караулов. Несмотря на постоянные покушения, его сопровождал лишь обычный конвой — шесть конных казаков охраны, а также полицмейстер полковник Дворжицкий, начальник охранной стражи Отдельного корпуса жандармов капитан Кох и командир лейб-гвардии Терского казачьего эскадрона собственного Его Величества конвоя ротмистр Кулебякин, следовавшие каждый в отдельных санях за царской каретой[9]. Каретой управлял лейб-кучер Фрол Сергеев, рядом с ним на козлах располагался ординарец унтер-офицер Кузьма Мачнев.

Согласно плану, разработанному Исполнительным Комитетом, в лавке на Малой Садовой Богдановича и Якимову сменил опытный динамитчик Михаил Фроленко. Он ждал сигнала Якимовой о проезде царя по Невскому проспекту, готовый замкнуть электрическую цепь взрывателя, зная, что ему скорее всего придется погибнуть под развалинами дома. Другие террористы расположились по обоим концам Малой Садовой улицы: Рысаков и Емельянов на углу Невского проспекта и у Екатерининского сквера, Михайлов и Гриневицкий — со стороны Большой Итальянской улицы и Манежной площади. Перовская стояла на углу Михайловской площади и Большой Итальянской, обозревая все возможные маршруты императорского кортежа.

Однако, кортеж императора, выехав из Зимнего дворца, проехал по Инженерной улице прямо в Манеж, тем самым миновав заминированную Малую Садовую. И после развода караулов император поехал не по Малой Садовой к Невскому проспекту, как предполагали народовольцы, а по Большой Итальянской в Михайловский дворец к своей кузине, великой княгине Екатерине Михайловне. Обратный короткий путь в Зимний дворец тоже пролегал бы по Инженерной улице, затем по набережной Екатерининского канала: мина на Малой Садовой становилась совершенно бесполезной. В этой ситуации Перовская срочно меняет план: условным сигналом она приказывает «метальщикам» переместиться сначала к Михайловской улице, а потом занять позиции на набережной Екатерининского канала. При этом Михайлов «почувствовал, что не сможет бросить бомбу» и вернулся домой. Сама Перовская по Невскому проспекту переходит Казанский мост, идет по противоположному берегу канала и останавливается напротив места предстоящего покушения. Номера метальщиков перепутались, и на пути императорской кареты первым оказался Рысаков.

Императорская карета после взрыва

Приблизительно в 14:15 царский кортеж повернул с Инженерной улицы на набережную, направляясь к Театральному мосту, когда Рысаков бросил бомбу под лошадей кареты императора. Взрывом были ранены казаки конвоя и некоторые лица поблизости, разрушена задняя стенка кареты, но сам император не пострадал. Покушавшийся бросился по набережной канала по направлению к Невскому проспекту, но почти сразу его нагнал и сбил с ног жандармский капитан Кох.[10] Затем Рысаков был передан охране, при этом он первоначально назвался мещанином Глазовым.[11]

…Идя по направлению от Конюшенного моста к Невскому по панели канала, я встретил Государя между мостом и той улицей, из которой он выехал… Я, после минутного колебания, бросил снаряд, …но промахнулся и был отброшен к решётке. Бросая снаряд, я стоял на панели аршина на 4 от экипажа Государя Императора. Направлял его под лошадей в том предположении, что его разорвет под самой каретой и что лошади могут растоптать снаряд."

— Из показаний Н. Рысакова

Сообщение о смерти Александра II в «Петербургской газете»

Лейб-кучер Сергеев, ротмистр Кулебякин и полковник Дворжицкий убеждали императора как можно скорее покинуть место покушения, но Александр «чувствовал, что военное достоинство требует посмотреть на раненых черкесов и сказать им несколько слов»[12]. Он подошёл к задержанному Рысакову и спросил его о чём-то, потом пошёл обратно к месту взрыва, и тут стоявший у решётки канала и не замеченный охраной Гриневицкий вдруг бросил под ноги императору бомбу, завёрнутую в салфетку.

Смертельно раненый император Александр II

Тут мне, как во сне, как бы в тумане, показалось, будто спешит сойти с тротуара на мостовую навстречу Государю какой-то молодой человек, небольшого роста, и как будто я видел у него меховой воротник на пальто; затем, что если не от молодого человека, то, во всяком случае, от решётки канала что-то промелькнуло к самой ступне левой ноги Государя,— все это произошло в одно мгновение, после которого раздался оглушительный взрыв. Как только раздался треск, Государь, окружавшие его офицеры, казаки, молодой человек, который мне показался, и народ поблизости — все сразу упали, точно что всех сразу подкосило. За выстрелом на высоте выше человеческого роста образовался большой шар беловатого дыма, который, кружась, стал расходиться и распластываться книзу так, что у земли я его видел только после этого, да и то в малом количестве, почему было видно, что происходило передо мною. Я видел, как Государь упал наперед, склонясь на правый бок, а за ним и правее его, точно в таком же положении, упал офицер с белыми погонами.

— Из показаний фельдшера лейб-гвардии Павловского полка Василия Горохова

Константин Маковский «Портрет Александра II на смертном одре»

Взрывная волна отбросила Александра II на землю, из раздробленных ног хлестала кровь. Упавший император прошептал: «Несите меня во дворец… там… умереть…» То были последние слышанные свидетелями слова умирающего. По распоряжению прибывшего из Михайловского дворца великого князя Михаила Николаевича истекающего кровью императора повезли в Зимний дворец.

Царя подхватили и стали тащить на сани. Тогда третий метальщик (И.Емельянов), забыв, что у него под мышкой бомба в виде портфеля, бросился помогать усаживать царя в сани. Не перевязав раны, Александра II повезли во дворец, а когда привезли, он, оказалось, уже умер. Доктора потом утверждали, что если бы ему перевязали раны вовремя и не дали бы истечь кровью, то он остался бы жив.

— Из воспоминаний народовольца Михаила Фроленко

Государя внесли на руках в его кабинет и положили на постель. Лейб-медик Боткин на вопрос наследника, долго ли проживёт император, ответил: «От 10 до 15 минут». В 15 часов 35 минут на флагштоке Зимнего дворца был спущен императорский штандарт, оповестив население Санкт-Петербурга о смерти императора Александра II.

Жертвы взрывов на набережной Екатерининского канала. Рис. А. Бальдингера, 1881.

В результате двух взрывов из свиты и конвоя было ранено девять человек, из числа чинов полиции и посторонних лиц, находившихся на месте теракта — одиннадцать.[13]. При первом взрыве смертельные ранения получили Александр Малеичев, казак лейб-гвардии Терского эскадрона собственного Его Величества конвоя (умер спустя десять минут по доставлении в Придворно-конюшенный госпиталь)[14] и крестьянин Николай Максимов Захаров, 14 лет, мальчик из мясной лавки (умер 3 марта в 12 часов пополудни); при втором взрыве — Александр II и Гриневицкий. Гриневицкий был поднят на месте в бессознательном состоянии и скончался в Придворно-конюшенном госпитале в десять с половиною часов вечера того же дня[15].