Суровая зима (роман)

Бесник Струга — молодой журналист, убеждённый коммунист и уверенный в своём будущем (он только что обручился со своей девушкой Заной) человек — в качестве переводчика летит с албанской делегацией в Москву на Совещание представителей 81 коммунистических и рабочих партий. Глава делегации Энвер Ходжа внешне спокоен и приободряет остальных, однако слухи о наличии противоречий между руководством КПСС и АПТ после совещания в Бухаресте просачиваются наружу и вызывают некоторую тревогу в рядах делегатов. Тем не менее, и Ходжа, и Бесник уверены, что на Совещании все проблемные вопросы удастся разрешить. В Тиране полиция арестовывает пьяного рабочего, пытавшегося помочиться на дерево советско-албанской дружбы, посаженное Хрущёвым во время его визита в Албанию (в 1959 году), а Зана и родители её жениха с надеждой ждут известий из Москвы. Живущая по соседству с ними семья старой Нурихан (в прошлом — аристократки, лишившейся всего после прихода к власти АПТ) чувствует скопившееся в воздухе напряжение и ожидает ухудшения отношений НРА и СССР.

Албанскую делегацию приглашают на приём в Кремль, где подвыпивший советский маршал публично высказывает нападки на АПТ и спорит с Бесником. Его отвлекает генерал авиации Железнов, также не вполне трезвый, который рассказывает Беснику о годах войны и инциденте на аэродроме, когда он сбил самолёт своего товарища, т.к. тот «слишком зазнался». Железнов говорит также, что сделал это «с большой болью» и Албания, которая в Бухаресте посмела выступить с критикой в адрес КПСС, также нарывается на то, чтобы её «наказали». Бесник шокирован враждебным отношением людей, которым был благодарен за победу над фашизмом, и находится в смятении. Во время встречи албанских руководителей с Хрущёвым, Микояном, Андроповым и Косыгиным, он неправильно переводит на русский язык сказанную Ходжей пословицу, чем вызывает приступ гнева у советских, но Ходжа защищает его и говорит, что перевод был верен. Встреча фактически оказывается сорвана.

На Совещании, албанская делегация была атакована сначала самим Хрущёвым, задавшим общий тон, а за ним Ульбрихтом, Гомулкой и Долорес Ибаррури, лишь Хо Ши Мин пытается слабо выступить в защиту АПТ, но у него это получается плохо. Энвер Ходжа встаёт и произносит свою известную речь, в которой отвергает все обвинения в адрес Народной республики Албании в целом, Албанской партии труда в частности и в свой адрес лично. Он резко критикует самого Хрущёва и всех, кто выступил в поддержку того, выступает против решений XX съезда КПСС по вопросу о культе личности Сталина, обвиняет руководство КПСС в ревизионизме и социал-империализме. Яркое выступление албанского лидера приводит в замешательство Хрущёва, который расстёгивает ворот пиджака и нервно отирает лоб. Видя эту картину, один из иностранных делегатов задумывается, почему между коммунистами, несмотря на поддерживаемые ими принципы интернационализма, произошла такая ситуация. Он начинает разочаровываться в коммунистических идеях.

С албанской делегацией пытаются поговорить ряд руководителей иностранных компартий, а потом сотрудники КГБ, но Энвер Ходжа не идёт на контакт и отдаёт Хюсни Капо и Нести Насе распоряжение — немедленно отозвать из СССР находящихся там на учёбе албанских юношей и девушек (у одного слушателя военной академии из-за этого сорвалось свидание, о чём он переживал), и как можно скорее перегнать в Москву правительственный поезд — после инцидента в Кремле, рассказанного Бесником, он не доверяет безопасности авиационного перелёта. Бесник возвращается в Албанию вместе со всеми остальными, обеспокоенный ролью, которую он сыграл в произошедших событиях.

Албанские СМИ сообщают о провале Совещания и о том, что Албания должна опасаться диверсий, организованных находящимися в стране советскими военными и специалистами. Старая Нурихан ликует и ожидает скорого падения коммунистического режима, но её семья настроена менее оптимистично. Арестованный пьяный рабочий в полицейской машине выкрикивает брань в адрес Хрущёва, и слышащие её люди не понимают, почему его арестовали. Бесник возвращается в редакцию в состоянии шока, настолько серьёзного, что совсем перестаёт уделять внимания Зане, отчего та начинает подозревать, что у него во время поездки в Москву появилась другая девушка. Ситуацию усугубляет то, что у отца Бесника (известного партизана, прославившегося тем, что в 1944 году взорвал мавзолей матери бывшего короля Ахмета Зогу) обнаруживают рак. Подкошенный известями о расколе между Албанией и СССР, он быстро теряет силы и вскоре умирает. Энвер Ходжа высказывает соболезнования Беснику и пытается ободрить его, но тот разочаровывается во всём. Брат Бесника получает повестку и вместе с новобранцами едет на военно-морскую базу Паша-Лиман у Влёры, где участились столкновения между советскими и албанскими военнослужащими. Зана, отчаявшись вернуть внимание Бесника, соблазняет Марка, внука старой Нурихан, которого наняла перед этим обучать её французскому языку.

Лири Белишова на заседании Политбюро выступает с критикой политики Энвера Ходжа и обвиняет его в том, что он занимал недостаточно гибкую позицию в Москве. Большинство не поддерживает её, и Белишова в перерыве выходит во двор и гуляет по парку, думая о том, что у Албании не хватит сил продержаться в условиях полной изоляции от соцлагеря. Её снимают с поста секретаря ЦК АПТ.

Мать Заны, Лирия, обвиняет Бесника в том, что он бросил её дочь и подаёт на него жалобу в партком редакции. Собравшиеся там карьеристы, которые давно ждали случая расправиться с ним, используют этот повод и вызывают Бесника на партсобрание, где обвиняют его. Он говорит, что больше не имеет ничего общего с партией, за что подвергается огульной критике. В перерыве, вымотанный Бесник засыпает и видит расстрелянного Кочи Дзодзе, со следами пулевых ранений на мундире. Дзодзе уверяет его, что поддерживать порядок при социализме иначе, кроме как репрессиями, невозможно, но Бесник не согласен с этим. Его исключают из АПТ, после чего отправляют в зону наводнения, где он делает большой репортаж о жизни обычных людей, видит их решимость справиться со всеми трудностями, и начинает постепенно приходить в себя. Вернувшись в Тирану, он разрывает помолвку с Заной и с новыми силами возвращается к журналистской работе, твёрдо намереваясь восстановить свою репутацию и послужить стране, оказавшейся в кольце врагов.

В финале романа над Тираной бушует шторм, снося крыши домов и нагибная деревья. Наступают заморозки. Старая Нурихан умирает от старости, её провожает в последний путь вся семья. «Радио Тираны» сообщает о разрыве дипломатических отношений между СССР и НРА, и о дефиците мясных продуктов из-за разрыва экономических связей с Албанией странами Восточного блока. Будущее кажется мрачным.

К середине 70-х годов, Исмаил Кадаре уже успел зарекомендовать себя как автор многоплановых исторических романов, таких как «Генерал армии мёртвых» (1963), «Крепость» (1970) и «Хроника в камне» (1971). Его больше привлекала тематика истории, отдалённой от текущего периода, что вызывало недовольство партийных структур, упрекавших писателя в «пренебрежении Новой Албанией» (последней работой, посвящённой событиям современной истории страны, был довольно посредственный по сравнению с другими произведениями Кадаре роман «Свадьба», опубликованный в 1968 году). Он начал работу над «Зимой великого одиночества», во-многом чтобы успокоить их и иметь возможность возвратиться к основному направлению своего творчества[4].

Кадаре опирался на официальные протоколы Совещания 1960 года и строил образ Энвера Ходжа, как он был отображён в них. Все фразы и цитаты, произнесённые албанским лидером в Москве — подлинны[4]. Ходжа представлен в романе как фигура, которая не излагает собственную политическую доктрину, но добивается отдаления Албании от Восточного блока и, вопреки ожиданиям как внутри страны, так и извне — добивается этого без поворота в сторону Запада. Придерживаясь политической конъюнктуры, Кадаре изобразил «товарища Энвера» в максимально ярких красках, надеясь при этом, что созданный им образ сможет повлиять на свой прообраз[5].

Работа над романом завершилась в 1971 году, но опубликован он был спустя 2 года, после 11-го Фестиваля песни. Первоначальный тираж в 25 тыс. экземпляров был раскуплен в первый же день[4].

Уже после албано-китайского разрыва, в 1979 году, роман был экранизирован киностудией «Новая Албания». Это единственный албанский фильм, в котором часть персонажей говорят на русском языке и самый высокобюджетный кинопроект НСРА.

Фильм получил главную награду IV Фестиваля албанских фильмов в апреле 1981 г. в Тиране.

• И. Кадаре. Суровая зима. — М.: Художественная литература, 1992. — 571 с. — ISBN 5-280-01963-1.

• Dervishi, Met. Intertekstualja dhe disidentja te Dimri i Vetmisë së Madhe : [алб.]. — Saras, 2014.
• Sinani, Shaban. Letërsia në totalitarizëm dhe "Dossier K" (алб.). — Tiranë: Naim Frashëri, 2011.
• Kadare, Helena. Kohë e pamjaftueshme : [алб.]. — Onufri, 2011. — ISBN 978-99956-87-51-9.
• Jose Carlos Rodrigo Breto. Ismail Kadare: La grand estratagema : [алб.]. — Ediciones del Subsuelo, 2018. — ISBN 978-84-947802-0-2.
• Morgan, Peter. Kadare: Shkrimtari dhe diktatura 1957-1990 (алб.). — Tiranë: Shtëpia Botuese "55", 2011. — ISBN 978-9928-106-12-4.
• Apolloni, Ag. Paradigma e Proteut : [алб.]. — OM, 2012.
• Robert Elsie. Albanian Literature: A Short History. — I.B.Taurus, 2005. — P. 182–183. — ISBN 1-84511-031-5.
• Faye, Eric. Dimri i vetmisë së madhe. — Onufri, 2012. — VII–XII, Parathënie с.
• Kaloçi, Dashnor. Kadare dhe regjimi komunist. — Mapo, 2018.