Русский дневник (путевые заметки)

Замысел путевого дневника возник у Стейнбека в марте 1947 года, когда он встретил в нью-йоркском баре «Бедфорд» фоторепортёра Роберта Капу[1]. По словам писателя, в тот день настроение у обоих было подавленное. Получив от бармена по бокалу абсента, Стейнбек и Капа начали обсуждать последние газетные новости, связанные с Москвой: «О чём думает Сталин, что планирует русский генштаб, где дислоцированы русские войска…» В определённый момент собеседники пришли к выводу, что многие журналисты-международники не имеют представления о реальной жизни в СССР. Между тем существует ряд тем, которые не менее интересны читателям, чем советские «эксперименты с атомной бомбой»: «Что там люди носят? Что у них на ужин? Бывают ли у них вечеринки?»[2][3]. Тогда же было принято решение отправиться вдвоём в Советский Союз. Предполагалось, что путешественники будут «держаться подальше от Кремля» — им важнее было «добраться до простого русского народа». Со своей задумкой Стейнбек и Капа пришли в ежедневную газету «Нью-Йорк Геральд Трибьюн» и заручились поддержкой редакции[4].

Несмотря на то, что принятое собеседниками решение выглядело спонтанным, исследователи считают, что мысль о необходимости выпустить книгу о бытовой, повседневной жизни советских граждан созревала у Стейнбека с 1930-х годов. В 1936 году ему уже доводилось посещать Москву и Ленинград, однако тот краткий визит не дал возможности получить необходимую информацию. В одном из писем, датированных 1939 годом, писатель признавался, что американцы не знают, «как живут обыкновенные русские люди, как они радуются, какие у них существуют препятствия к их счастью». Летом 1947 года Стейнбек и Капа отправились в двухмесячную поездку по СССР[5]. Очерки и фоторепортажи с места событий они отправляли в «Нью-Йорк Геральд Трибьюн». В 1948 году в США была издана книга путевых заметок «Русский дневник». Через четыре десятилетия дневниковые записи Стейнбека начали публиковаться и в Советском Союзе[6][7].

Ответственность за пребывание американских гостей в стране была возложена на сотрудников Всесоюзного общества культурной связи с заграницей (ВОКС). В числе задач, поставленных перед этой организацией на 1947 год, были следующие: «Вести активную наступательную пропаганду против идеологии американских реакционных кругов, разоблачать поджигателей войны, разоблачать антисоветских клеветников». Непосредственное сопровождение Стейнбека и Капы осуществляли заместитель председателя правления ВОКСа искусствовед Александр Караганов, младший референт Светлана Литвинова, заведующий американский отделом И. Д. Хмарский и другие[8].

На имя Александра Вышинского, занимавшего в ту пору должность заместителя министра иностранных дел СССР по общим вопросам, был направлен документ, в котором указывалось, что Стейнбек и Капа просили организовать им поездки в ряд городов, выделить переводчика, разрешить пользоваться фотоаппаратом. В качестве ответного шага советская сторона предложила «ограничить поездки Стейнбека и Капы Киевом, Сталинградом, двумя колхозами и одним совхозом; отказать Капе в разрешении производить фотосъёмки в Москве»[9]. Позже МИД и ВОКС совместно разработали для гостей программу на август — сентябрь 1947 года, включавшую осмотр Сталинградского тракторного завода и разговор со специалистами Сталинградского горисполкома; посещение киевских театров и встречу с писателем Александром Корнейчуком; экскурсии в ряд московских музеев и беседы с литераторами Александром Фадеевым, Константином Симоновым, Ильёй Эренбургом, Леонидом Леоновым. Предусматривался также обед в Союзе советских писателей[10]. Непосредственно в ходе поездки в программу вносились новые пункты — так, в спецфондах ВОКСа сохранились направленные в МИД предложения Александра Караганова о расширении перечня московских экскурсий и возможности организовать для гостей посещение Грузии[11][12].

Судя по отчётам сопровождающих, их отношения с «подопечными» в целом складывались конструктивно. К примеру, в дневнике Светланы Литвиновой упоминалось, что Стейнбек оставил тёплую запись в книге посетителей Третьяковской галереи, а Капе очень понравилось выступление хора имени Пятницкого — в концертном зале имени Чайковского он сделал много снимков[13]. Однако через полгода после завершения визита И. Д. Хмарский в частном письме, адресованном редактору «Литературной газеты» Владимиру Ермилову, отмечал, что Стейнбек, «начинённый буржуазными предрассудками», значительную часть времени «провёл за выпивками, к которым… он питает явное пристрастие»[14]. В 1997 году Литвинова в беседе с журналистом радио «Свобода» Владимиром Тольцем рассказала, что её непосредственные руководители при подведении итогов визита хорошо оценили работу гидов, сопровождавших американских гостей на разных маршрутах[15].

Перед отъездом Стейнбек и Капа выслушали немало советов и предостережений от знакомых, которые, как уточнил автор, никогда не бывали в Советском Союзе. Путешественникам рассказывали про голод и грядущие пытки; их подозревали в тайных связях с Кремлём: «Иначе бы вас в Россию не пустили». Заблаговременно отправив в СССР телеграмму главе московского бюро «Нью-Йорк Геральд Трибьюн» Полу Ньюману, писатель и фоторепортёр надеялись, что тот их встретит и разместит в гостинице. Однако шеф бюро, находившийся в это время на пушном аукционе в Ленинграде, телеграмму не получил. Когда писатель и фоторепортёр сумели добраться до «Метрополя», выяснилось, что мест там нет. В итоге они поселились в номере Ньюмана: «Мы пили его виски. Мы спали на его диване и кровати. Мы считали, что это единственное, чем он может нам отплатить за то, что заставил нас так мучаться».

Ресторан гостиницы «Савой». 1930-е годы

Пребывание в «Метрополе» оказалось недолгим: на следующий день сотрудники ВОКСа сняли для визитёров большую комнату в «Савое». Капа нашёл на подоконниках этого номера приемлемый ракурс и неустанно фотографировал всё происходящее на улице. Впоследствии выяснилось, что в доме напротив располагалась некая фотомастерская, один из сотрудников которой не отводил взгляда от окна американских гостей: «По всем правилам игры, пока мы фотографировали его, он снимал нас». Тогда же выявился ещё ряд проблем. Одна из них была связана с денежными расчётами: автор пояснял, что в СССР существуют два курса валют — официальный и неофициальный. Кроме того, необходимо было привыкнуть, что рестораны и магазины в Москве делились на обычные и коммерческие. В последних был большой выбор товаров по очень высоким ценам: путешественники видели на прилавках пирамиды шампанского и грузинских вин, банки с икрой и крабами, горы колбас, сыра и даже дичь: «Но всё это были деликатесы. Для простого русского главным было, сколько стоит хлеб и сколько его дают, а также цены на капусту и картошку».

В ВОКСе гостям представили их переводчицу Светлану Литвинову, вместе с которой они съездили на Ленинские горы, посетили музей Ленина, побывали на воздушном параде. Благодаря переводчице путешественники узнали, что «советскую молодёжь захлестнула волна нравственности»: в СССР считалось, что приличные девушки не злоупотребляют косметикой и «очень осмотрительно ведут себя с парнями». Литвинова не смогла отправиться со своими «подопечными» в Киев, туда их сопровождал другой гид — Хмарский. Представители украинского ОКСа, разместившие приезжих в «Интуристе», устроили для них обед; в меню, помимо местной колбасы и днепровской рыбы, входили ставшие уже традиционными икра и водка. К числу ярких впечатлений автор отнёс посещение театра — они с Капой посмотрели спектакль «Гроза» по пьесе Островского и остались в лёгком недоумении: «Нам показалось странным, что люди в зале, познавшие настоящую трагедию, трагедию вторжения, смерти, разорения, могут быть так взволнованы из-за судьбы женщины, которой поцеловали руку в саду».

В день отъезда из СССР Стейнбека и Капу провожали все гиды из ВОКСа, а также вернувшийся из Ленинграда Пол Ньюман. Таможенник при досмотре изъял из багажа Капы те фотографии городов, где были «виды сверху», а также все плёнки с изображением военнопленных. Эта утрата мало огорчила путешественников, потому что главные снимки — с лицами обычных людей, запечатлённых в повседневной жизни, — таможенника не заинтересовали. «А ведь именно за этим мы сюда и ехали».

• Жданова Л. «Русский дневник» Джона Стейнбека в советской оптике. Публикация материалов фондов спецотдела ВОКСа Государственного архива РФ. — М.: Издательские решения, 2016. — 149 с. — ISBN 978-5-04-005796-2.
• Жуховицкий Л. А. Предисловие // Джон Стейнбек. Русский дневник. — М.: Мысль, 1990. — С. 3—7. — 142 с. — ISBN 5-244-00105-1.
• Иванько С. Джон Стейнбек // Джон Стейнбек. Собрание сочинений в шести томах. Том 1. — М.: Правда, 1989. — С. 3—51. — 400 с.
• Джон Стейнбек. Русский дневник / Перевод с англ. Е. Р. Рождественской; Предисловие Л. А. Жуховицкого. — М.: Мысль, 1990. — 142 с. — ISBN 5-244-00105-1.
• Джон Стейнбек. Русский дневник / Перевод с англ. Евгений Кручина; Редактор: Сатарова Е. В.; Предисловие В. Познера. — М.: Эксмо, 2017. — 320 с. — (Из личного архива). — ISBN 978-5-699-93270-2.
• Сарнов Б. М. Сталин и писатели. Книга 4. — М.: Эксмо, 2011. — 1184 с. — ISBN 978-5-699-47622-0.