Парамонов, Анатолий Иванович

Родился 30 января (18 января по старому стилю) 1891 года в поселке Берёзовский завод Екатеринбургского уезда Пермской губернии в семье рабочих — горного штейгера Ивана Андреевича и портнихи Фелицаты Семеновны Парамоновых[1][2][3][4].

Учился в 4-классном Екатеринбургском городском училище и жил отдельно от матери с отцом, постоянно переезжавшим на горные работы из Березовского завода в Невьянск, на Исовские прииски, в Кытлым[5][3]. Ещё будучи учеником принял участие в революции 1905—1907 годов[5][3]. В 1904 году во время забастовки рабочих в Екатеринбурге Парамонов ходил вместе со студентами на предприятия, в том числе Верх-Исетский завод, Коробейниковские и Макаровские фабрики, завод Ятеса, где те занимались агитацией среди рабочих[5]. Он познакомился с революционерами—марксистами, участвовал в маёвках, легальных и нелегальных политических собраниях, читал революционную литературу, знал программы политических партий[3][5]. Осенью 1905 года Парамонов вступил в кружок социал-демократической учащейся молодежи под руководством С. И. Дерябиной[6]. Вскоре он сам начал вести ученический кружок, а также занялся выполнением различных партийных поручений: перевозил литературу в Березовский и Невьянский заводы, разбрасывал прокламации, распространял листовки с платформой социал-демократов на выборах в Государственную думу[5].

1 мая 1906 года во время маевки на Каменных палатках у озера Шарташ Парамонов был арестован вместе со своими 56-ю товарищами[6]. Он был заключен в Екатеринбургскую тюрьму[3], где провёл двое суток и отпущен «по малолетству»[5]. В 1906—1907 годах Парамонов продолжил вести партийную работу[6]. Вместе с товарищем по училищу С. А. Анучиным он занимался в городской школе пропагандистов, где преподавателями состояли И. И. Шварц, Н. Н. Накоряков, С. Е. Чуцкаев[7][8]. 20 мая 1907 года во время выпускных экзаменов из училища в возрасте 16 лет он был снова арестован на большевистской сходке в лесу близ Екатеринбурга и провел 10 месяцев в тюрьме[5][9]. За это время под руководством Я. М. Свердлова, переведённого на заключение в Екатеринбург, Парамонов вместе с группой арестантов, в том числе с Н. А. Гребневым, закончил в тюрьме «кружок „среднего типа“», заключавшийся в конспектировании лекций, штудировании «Капитала» и марксистской литературы, изучении немецкого языка[10][9][11][6]. Впоследствии Парамонов вспоминал, что знакомство со Свердловым завязалось тогда, когда тот спросил, нет ли среди них, «массовиков» — рабочих и крестьян, желающих поговорить на политические темы[10][12][13]:

Позже Парамонов был на два года под гласный полицейский надзор сослан в город Мезень Архангельской губернии[5]. С тех пор он считался членом РСДРП(б), а со дня ареста исчислялся партийный стаж Парамонова[9][6].

В мае 1909 года вернулся из ссылки на Урал, работал кочегаром, маслёнщиком, а затем помощником машиниста драги на золотодобывающем прииске близ Невьянска[14][3]. Там в результате несчастного случая он лишился четырёх пальцев на руках, из-за чего на некоторое время потерял возможность работать[15]. Поступив в Каслинскую школу инструкторов сельскохозяйственного машиностроения, где был организован нелегальный кружок, Парамонов, в том числе с помощью тетради с лекциями Свердлова, занялся ведением пропагандистской работы с учениками, а также литейщиками Каслинского завода, среди которых пользовался значительным авторитетом[10][16][15][3]. В то время Парамонов переписывался с Н. К. Крупской, которая в то время вместе с В. И. Лениным жила в Париже, и получал от неё литературу, в том числе газету «Социал-демократ», которую распространял среди рабочих вместе с Р. Ф. Загвозкиным, организатором в Берёзовском первого социал-демократического кружка[8].[17][18][8].

3 ноября 1911 года вновь арестован по делу о подготовке VI Всероссийской (Пражской) конференции РСДРП вместе с группой из 12-ти видных екатеринбургских большевиков, в том числе с С. А. Черепановым, И. И. Шварцем, Г. М. Шкапиным, Е. Б. Бош[19][20][18][21][6]. При обыске у него был обнаружен парижский адрес Ленина и переписка с ЦК партии, помимо ещё раньше перехваченных трех пакетов из Парижа с газетой «Социал-демократ», адресованных лично Парамонову[19][18][16]. Во время пребывания в Екатеринбургской тюрьме с помощью перестукивания он связался со Шварцем и Шкапиным, играл в самодельные шахматы с Ф. И. Голощёкиным, арестованным в Москве и сосланным на Урал, а также занимался распространением рукописного журнала «Тюремное эхо»[22][23]. Судебное следствие было начато лишь 12 марта 1912 года, а приговор вынесен через полтора года — 19—20 сентября 1913 года — на выездном заседании Казанской судебной палаты в Екатеринбургском окружном суде[24][25][26]. В числе адвокатов обвиняемых был присяжный поверенный А. Ф. Керенский, будущий председатель Временного правительства России[26]. Парамонов был осуждён на 4 месяца крепости, причём ему было зачтено время предварительного заключения, покрывшее уже отбытый срок, в результате чего он был освобождён из заключения, отсидев в общей сложности 22 месяца[25][3][6][26].

Так и не сумев получить образования, Парамонов устроился помощником машиниста на дорогу Невьянского горного округа, а весной 1914 года стал помощником мастера-заведующего механическим цехом Невьянского завода[15][3]. Из-за систематических задержек заработной платы по причине Первой мировой войны он принимал активное участие в протестах рабочих, за что был выгнан с завода[15]. Не оставив революционной деятельности[6], по совету партийцев Парамонов переехал в Екатеринбург и поступил на Верх-Исетский завод[15], где работал секретарем больничной кассы[3], однако был «удалён» с данной должности, как «вредный и в политическом отношении опасный для общественного спокойствия и имеющий особое влияние в среде рабочих завода»[15].

Как ратник 2-го разряда Парамонов подвергся мобилизации и в октябре—декабре 1914 года служил рядовым в 149-м запасном батальоне Екатеринбурга и 170-м запасном полку Бузулука, но по причине изувеченных рук был освобождён от военной службы[3][15]. В январе 1915 года он переехал в Челябинск и по протекции секретаря Оренбургской земской управы большевика Сергея Чуцкаева поступил счетоводом в отделение завода сельскохозяйственных машин «Аксай», затем стал токарем на заводе «Столль и К°», а вскоре избран председателем правления Челябинского общества потребителей[3][15]. Осенью 1916 года Парамонов переехал в Екатеринбург, где также стал председателем общества потребителей[3][15]. Там он работал вместе с Л. И. Вайнером и Ф. Ф. Сыромолотовым, добившись издания журнала «Уральский кооператор», где сам же и печатался[27][28].

Во время Февральской революции 1917 года Парамонов, будучи членом Екатеринбургского комитета РСДРП(б), стал товарищем-председателем комитета общественной безопасности[3][29]. Во время выборов в Екатеринбургское уездное земское собрание он был руководителем избирательной кампании большевиков и по их списку стал членом земства и уездной земской управы, где занимался делами народного образования[6]. 3 марта на первом легальном собрании городской парторганизации Парамонов был избран во временный горком РСДРП под председательством только что выпущенного из тюрьмы И. М. Малышева, объявившего о проведении выборов в совет рабочих депутатов[30][27]. По итогам выборов все большевики стали членами совета и 19 марта на его первом заседании Парамонов был избран в Екатеринбургский исполнительный комитет[31][32]. Будучи организатором совета, он также стал его первым секретарем[29][3]. 24 мая Парамонов был избран председателем временного военного бюро партии, в который вошло 8 человек, в том числе Я. М. Юровский[33][34][35]. Вместе с П. М. Быковым, Л. И. Вайнером, Я. С. Шейнкманом, С. А. Анучиным — членами екатеринбургской военной организации, в которой к июню насчитывалось уже 300 коммунистов — Парамонов занимался ведением политической работы среди солдат[36]. После перевыборов и получения большевиками большинства он занял должность председателя Екатеринбургского горсовета[29][6], на которой пробыл до июля 1918 года[3]. В дни Октябрьской революции 1917 года Парамонов командовал красногвардейским отрядом, занявшим важные городские пункты — телеграф и телефонную станцию[37][6].

Группа уральских большевиков на могиле Романовых (Парамонов — первый слева), 1924 год

В то время Парамонов, как полагают историки, мог знать о готовящемся убийстве семьи Романовых, так как был знаком с участниками расстрела, а затем вроде бы носил полушубок с царского плеча[38][39]. Так, в музее Революции в Москве хранится фотоснимок 1924 года, на котором запечатлена группа из 13 видных уральских большевиков, приехавших на экскурсию к месту захоронения Романовых. Слева направо: 1-й ряд — А. И. Парамонов, N. N., М. М. Харитонов, Б. В. Дидковский, И. П. Румянцев, N. N., А. Л. Борчанинов; 2-й ряд — Д. Е. Сулимов, Г. С. Мороз, М. В. Васильев, В. М. Быков, А. Г. Кабанов, П. З. Ермаков. Они стоят и сидят на мостике из шпал, под которым была зарыта царская семья, а рядом лежит маузер Ермакова, из которого, по собственным словам, он застрелил царя[40][41][42][43].

В июле 1918 года ввиду взятия Екатеринбурга белыми Парамонов вступил в Красную армию[44][3]. Во время эвакуации из Екатеринбурга отряд красногвардейцев под его командованием отвечал за охрану и сопровождение «золотого поезда»[37]. После успешного выполнения данной миссии Парамонов в июне того же года стал рядовым красноармейцем 1-го батальона дружины Уральского областного комитета РКП(б), пройдя путь до должности начальника разведки и связи батальона[6]. Впоследствии он занимал посты начальника штаба 3-й Уральской дивизии, комиссара 5-й Уральской дивизии, члена коллегии политотдела 2-й армии РККА, а также редактора газеты «Красный воин»[44][45][37][3][46]. Во время гражданской войны Парамонов служил на Восточном фронте, принял участие в подавлении мятежа Чехословацкого корпуса, воевал против Колчака, участвовал в боях на станции Кузино, под Сылвинским заводом, на станции Шаля, где был контужен[37][3][47]. Его боевым товарищем в то время был И. М. Малышев[48]. Кроме того, возможно, что в это время пересекались пути Парамонова и служившего рядом секретарём парторганизации штаба 29-й дивизии П. П. Бажова, будущего писателя и автора «Малахитовой шкатулки»[38].

После разгрома белых войск на Урале Парамонов в июле 1919 года был назначен председателем Красноуфимского ревкома[3][37]. После демобилизации по ходатайству Екатеринбургского губкома РКП(б) он получил направление на работу в Екатеринбургскую парторганизацию[3]. В июле—октябре 1919 года Парамонов находился на должности председателя Екатеринбургского губернского трибунала[37]. На этот период пришлись репрессии в отношении участников Западно-Сибирского восстания[49]. Помимо этого Парамонов был членом губернской ревизионной комиссии и начальником отряда особого назначения[3][47]. В ноябре 1919 года он занял должность председателя Екатеринбургского уездногородского исполкома Совета рабочих, красноармейских и крестьянских депутатов, на которой находился до июня 1920 года[37][50]. В тот период он также был председателем Екатеринбургского горсовета нескольких созывов[51][6]. Под председательством Парамонова члены горсовета рассматривали вопросы продовольственного снабжения и продразверстки, затрагивали проблемы перспективного развития города, в том числе заслушали доклад о введении в городе трамвая, канализации и водоснабжения[52]. В это же время Парамонов принял активное участие в дискуссии о профсоюзах, выступив на стороне троцкистской платформы против ленинской позиции, что впоследствии повлияло на его судьбу[6][52][3].

В 1920 году на VII Всероссийском съезде Советов Парамонов стал членом ВЦИК от Екатеринбургской губернии и впоследствии неоднократно переизбирался, приняв участие в разработке Земельного и Уголовного кодексов, работал в нескольких комиссиях, в том числе по выработке основного закона СССР[6][3]. Также избирался членом ЦИК СССР[53]. В июне 1921 года по личному желанию с согласия Екатеринбургского губернского комитета РКП(б) и во исполнение решений X съезда РКП(б) о переброске ответственных работников к станку и плугу Парамонов ушёл со всех государственных и партийных должностей на работу токарем в Екатеринбургские главные железнодорожные мастерские[52][6][46]. Однако уже в сентябре 1921 года, после решения ВЦИК о создании Челябинской губернии, он был назначен председателем губернской комиссии по чистке партии[52][3]. В 1922 году Парамонов стал делегатом X Всероссийского съезда Советов и I съезда Советов СССР[54]. В мае 1922 года он занял должность председателя Челябинского губернского исполкома, а с ноября 1923 года, после преобразования губернии в округ Уральской области, был председателем Челябинского окружного исполкома[52][55]. В этот период он вновь принял участие в дискуссии о внутреннем положении партии на стороне троцкистской платформы[56][3]. Также занимал пост редактора «Красной газеты»[46].

В апреле 1924 года Парамонов вернулся в Екатеринбург, который в ноябре того же года был переименован в Свердловск, став председателем правления Уралсельхозбанка и редактором «Крестьянской газеты»[56][6][46]. В ноябре 1927 года он был избран председателем Свердловского окружного исполкома[56][6]. Парамонов также стал делегатом XV съезда ВКП(б)[53].

Маяковский выступает в Свердловске, 1928 год

В конце января 1928 года Парамонов принимал в Свердловске В. В. Маяковского, приехавшего на несколько дней с визитом в город[58][59]. В то время в Свердловске строили новые дома и прокладывали водопровод, и Маяковский, пробираясь по ухабам и рвам, бросил: «Черт знает, что делается! Все улицы изрыты, не город, а строительная площадка»[60][58].

27 января Маяковский гостил в доме у Парамонова, который накормил его пельменями и пирожками с медвежатиной, только что добытой в лесу[60][61][62][63]. На вопрос поэта, что собственно собой представляет Свердловск, Парамонов ответил: «А ничего не представляет. То, что вы видели, — вчерашний день, а главное для города — это его завтра. Для того и работаем»; это высказывание попало в написанное и опубликованное там же, в Свердловске, стихотворение «Екатеринбург—Свердловск», в котором вместо прежнего Екатеринбурга — «новый город:/работник и воин»; «как будто/у города/нету/„сегодня“,//а только —/„завтра“/и „вчера“»[60][63][64]. За обедом Маяковский расспрашивал Парамонова об истории города, и тот рассказал о том, что знает, где захоронены Романовы — это заинтересовало поэта[61][62][60][63][64].

29 января, в последний день пребывания в Свердловске, Маяковский осмотрел дом Ипатьева, где были расстреляны члены царской семьи, а затем в 30-градусный мороз по бездорожью на санях-розвальнях с исполкомовским кучером и Парамоновым съездил на место захоронения[58][65][64]. Одетые в дохи и пимы, они шли несколько вёрст от Старой Коптяковской дороги до Четырёхбратского урочища по волчьим следам и отметинам на деревьях, сделав несколько кругов, после чего Парамонов пимами разгреб снег и обнаружив угли, указал Маяковскому на примерное место сожжения трупов Романовых[61][63][64]. Парамонов позже вспоминал: «Внимательно осматривал все поэт. Задумчив был…»[66]. Маяковский, согласно П. И. Лавуту, рассказывал[67]:

По впечатлениям от поездки в Свердловск Маяковский написал цикл «Свердловских стихов», в котором было стихотворение «Император», где поэт и «запечатлел» Парамонова[68][62][69]. Однако, исходя из этого стихотворения можно сделать вывод, что Парамонов с Маяковским так и не нашли места захоронения Романовых[70], так как в реальности в этом месте не было кедров[71], хотя, возможно их упоминание было просто поэтическим приёмом[72]. По мнению литературоведа О. А. Лекманова, ситуация, в которую попали Маяковский и Парамонов, оказалась несколько двусмысленной: «нашли они место захоронения императора или нет, было, по-видимому, до конца непонятно и им самим»[73]. 30 января после пяти свердловских дней Маяковский уехал из города[64], на прощание передав Парамонову листок со своими московскими адресами и номерами телефонов[63].

Впоследствии карьера Парамонова пошла на спад[6]. Так, с мая 1929 года по апрель 1930 года он был заведующим Уральским областным земельным управлением, но снят с поста за «несвоевременное представление сведений по землеустройству»[56][46]. С августа 1930 по январь 1931 года Парамонов занимал должность председателя Пермского горсовета[3][74], но был отстранён за «правый уклон»[56][75]. После этого до апреля 1933 года он находился на посту председателя комитета Севера при Уралоблисполкоме[56][75].

В апреле 1933 года ввиду плохого состояния дел в городе Челябинске и его районах Парамонов был назначен председателем Челябинского горсовета[56][6]. За время нахождения на посту он получил строгий выговор от комиссии исполнения Совнаркома РСФСР за «бездеятельность Челябинского горсовета и нетерпимый бюрократизм в снабжении рабочих овощами», а в сентябре был снят с должности за невыполнение постановления ЦК ВКП(б) и СНК о транспорте, в частности за «непредоставление квартир рабочим—железнодорожникам»[56][6]. В ноябре того же года Парамонов был исключен из партии, как «оторвавшийся от масс» бывший оппозиционер, однако вскоре восстановлен областной комиссией по чистке[56][6].

С октября 1933 года Парамонов работал начальником планового отдела, финансового отдела, а затем был исполняющим обязанности начальника местпрома в Уральском (позже Свердловском) облуправлении местной и легкой промышленности[56][6]. Одновременно также занимал должности заместителя председателя Энергостроя РСФСР, начальника строительства энергоцентра в Москве, начальника Коммунэнергостроя РСФСР[3]. В январе 1936 года Парамонов был вновь исключен из партии «за контрреволюционное выступление на партийном собрании о стахановском движении» и в феврале уволен с работы «по собственному желанию»[56][6]. В апреле он снова добился решения о восстановлении в партии и должности, но не стал возвращаться в Свердловское облуправление, так как уже устроился заведующим охотничьим хозяйством «Востокостальлеса»[76][3]. В июне того же года Парамонов был опять исключён из партии как «двурушник и неразоружившийся троцкист»[77].

21 августа 1936 года Парамонов был арестован и попал под следствие[3][77]. 30 декабря того же года постановлением Особого совещания при НКВД СССР он был приговорён к пяти годам исправительно-трудовых лагерей[6][77]. Сидел в лагерях ГУЛАГа, в частности в Воркутинском лагере, где провёл восемь лет, то есть дольше установленного приговора[6][77]. Освободившись, с октября 1944 года Парамонов работал старшим экономистом-финансистом шахты № 546 в объединении «Воркутауголь»[6][3][77]. Вернувшись на Средний Урал, в октябре 1946 года он стал экономистом по труду и производству на Гологорском авторемонтном заводе в Первоуральске Свердловской области[6][3]. В марте 1948 года Парамонов переехал в Свердловск и поступил на работу начальником планово-производственного отдела свердловской конторы «Уралгипрошахт»[77][3].

30 августа 1949 года он снова подвергся, и хотя «следствие ничего не дало», решением Особого совещания при НКВД от 30 августа был сослан на поселение в село Абан Красноярского края, где работал столяром Байканского участка Абанского химлесхоза[77][3][6][78]. 5 августа 1954 года Парамонов был освобождён, пробыв в общей сложности пять лет в ссылке[77].

Во время нахождения в заключении и после освобождения Парамонов неоднократно и бесполезно обращался в партийные органы и судебные инстанции с заявлениями о своей невиновности[6][77]. После посланного Н. С. Хрущёву письма, он был наконец полностью реабилитирован 15 октября 1955 года Свердловским областным судом «за недоказанностью состава преступления»[3][6][77]. В марте 1956 года Парамонов был восстановлен в партии Свердловским обкомом КПСС[6]. Однако, в его учётных документах был записан перерыв в партийном стаже в период 1937—1956 годов, ввиду чего Парамонов обратился в обком, который в мае того же года восстановил его партстаж с мая 1907 года[79].

В 1958 году Парамонов стал персональным пенсионером союзного значения[80][6]. Тогда же был награждён орденом Ленина «за активное участие в Великой Октябрьской социалистической революции, боевую работу в период гражданской войны, а также за заслуги перед Советским государством в годы становления Советской власти, в связи с шестидесятилетием пребывания в рядах КПСС»[75][80][81].

В последние годы жил в Свердловске[54][82]. Несмотря на преклонный возраст, он активно участвовал в общественной жизни города: был членом Свердловского горкома и Кировского райкома КПСС, военно-научного общества при окружном Доме офицеров, входил в редакционную коллегию серии «Ленинская гвардия Урала» Средне-Уральского книжного издательства, состоял в ученых советах Краеведческого музея и музея Я. М. Свердлова, выступал перед солдатами, учениками школ и профтехучилищ[80][6]. Водил к месту захоронения Романовых свердловского журналиста Э. Г. Якубовского[83][84].

Парамонов был женат[83]. Выделялся высоким ростом, был заядлым курильщиком, носил усы и роскошную большую седую бороду[85][86].

Скончался 17 ноября 1970 года в Свердловске, немного не дожив до своего восьмидесятилетия[80][47][6][3]. Похоронен на Широкореченском кладбище[80][6].