Оценка творчества Достоевского в советскую эпоху

Достоевский не вписывался в рамки официального марксистского литературоведения, так как выступал против насильственных методов революционной борьбы, проповедовал христианство и противоборствовал атеизму. В 1920—1930 годах бывали случаи полного отрицания Достоевского[2].

Исследователи творчества Достоевского, начиная с Бориса Михайловича Энгельгардта, особенно отмечали роль «идеи» в его романах. Писатель пророчески предсказал возросшее значение идей в общественной жизни начала XX века. В своих произведениях он постоянно испытывал различные идеи на прочность[3].

Статья о Достоевском имелась в первом советском школьном учебнике по литературе издания 1935 года[4]. Имя Ф. М. Достоевского исчезло из списка изучаемых авторов во втором школьном учебнике, создававшемся в 1938—1940 годы[5]. Произведения писателя были на долгое время исключены из школьных и даже вузовских программ по литературе[6].

В 1956 году писатель был реабилитирован советским литературоведением, когда «успех Достоевского на Западе перевесил его идейные грехи против советской власти», и из его характеристики исчез ярлык «реакционер»[7].

Советский литературовед Георгий Михайлович Фридлендер в 1974 году назвал художественный мир Достоевского миром борьбы, мысли и напряжённых исканий, а острый интеллектуализм и насыщенность философской мыслью романов писателя близкими советским людям[8].

К. Маркс 14 апреля 1856 года сказал, что европейские революции 1848 года «были лишь мелкими эпизодами, незначительными трещинами и щелями в твёрдой коре европейского общества. Но они вскрыли под ней бездну… в наше время всё как бы чревато своей противоположностью… Победы техники как бы куплены ценой моральной деградации. <…> Все наши открытия <…> приводят к тому, что <…> человеческая жизнь, лишённая своей интеллектуальной стороны, низводится до степени простой материальной силы»[9]. Советский литературовед Георгий Михайлович Фридлендер указал, что отмеченное Марксом было характерно для эпохи Достоевского. Чуткость писателя к трагическим сторонам жизни отличала его талант. Писатель жил в переходную эпоху, которая не угадывалась большинством[10].

Ряд западных исследователей творчества писателя называют вопросы метафизического порядка центральными у Достоевского. Фридлендер обращает внимание, что всё творчество писателя противоречит подобному толкованию. Внимание Достоевского как человека и художника было обращено к центральным вопросам общественной жизни его эпохи[11].

Всё творчество о современности. Действительность рассматривалась как критическая, переломная эпоха в жизни России и Европы. Достоевский был убеждён, что основной смысл его эпохи состоит в «перерождении человеческого общества в совершеннейшее», стремлению к справедливости. Все произведения писателя о «текущей» действительности, так как с его точки зрения именно в ней «главный нерв человеческой истории»[11].

Персонажи Достоевского, ощущающие неблагообразие окружающего общества и себя лично, схожи с персонажами Шекспира, короли и шуты которого в соответствии с уровнем своих понятий отмечали необходимость перемен[8]. Осознание необходимости новых социальных и нравственных норм выражают Родион Раскольников в «Преступлении и наказании», Мышкин, Ипполит и Лебедев в «Идиоте», Кириллов и Шатов в «Бесах», Версилов в «Подростке», старец Зосима, Дмитрий, Иван и Алексей в «Братьях Карамазовых»[12].

Достоевский создал новый тип трагического героя в литературе XIX века, близкий античным и шекспировским героям. Этим героям присущи глубокое сознание и сильная воля, размышления о мире и осознание необходимости перемен. При этом его герои наивны и верят в то, что смогут разрешить свою идею[13]. Осознав неполноту своей идеи, герои Достоевского признают поражение и готовы нести ответственность за свою вину[14].

• Пономарёв Е. Р. Ф. М. Достоевский в советской школе // Достоевский и XX век : научное издание / Под ред. Т. А. Касаткиной. — М.: ИМЛИ РАН, 2007. — Т. 1. — С. 612—624. — ISBN 978-5-9208-0284-2.
• Фридлендер Г. М. Достоевский в современном мире // Достоевский. Материалы и исследования / под ред. Г. М. Фридлендера. — Ленинград: Наука, 1974. — Т. 1. — С. 14-29. — 352 с. — 15 000 экз.