Оружие и человек

Транскрипция имён приводится по переводу Полины Мелковой.

• Капитан Блюнчли (Captain Bluntshli) — швейцарский наёмник. Спокоен, деловит, чужд всякой романтики, считает, что главная задача солдата — не совершить подвиг, а уцелеть самому[10].
• Райна Петкова (Raina Petkoff) — романтически настроенная 23-летняя болгарская девушка.
• Сергей Саранов (Sergius Saranoff) — молодой болгарский офицер, жених Райны.
• Майор Павел Петков (Major Pavel Petkoff) — отец Райны, 50 лет.
• Катерина Петкова (Catherine) — мать Райны.
• Лу́ка (Louka) — молодая служанка в доме Петковых, привлекательна, горда и честолюбива.
• Никола (Nicola) — пожилой слуга в доме Петковых.
• Русский офицер (the Russian officer) — начальник болгарского патруля.

Первый акт. Небольшой болгарский городок недалеко от болгаро-сербской границы, в нём богатый дом Петковых, ночь, конец ноября 1885 года. Красавица Райна волнуется о судьбе своего жениха Сергея, который сражается неподалёку. Мать сообщает ей, что только что болгарская армия выиграла битву при Сливнице, причём Сергей первым, без приказа, начал атаку и смело прорвался сквозь вражеские батареи. Сербы рассеяны и прячутся где попало. Восторженная Райна остаётся одна, Неожиданно в комнату через балкон врывается мужчина в сербской форме; одновременно в дверь дома стучит патруль, отлавливающий вражеских солдат. Райна тронута жалким видом беглеца, прячет его и выпроваживает патрульных. Мужчина представляется — он опытный солдат-наёмник, его револьвер не заряжен, вместо патронов он таскает с собой шоколадки, потому что в бою от них больше пользы. Капитан объясняет Райне, что кавалерийская лихая атака Сергея на сербов было самоубийственным безумием, и она увенчалась успехом только потому, что боеприпасы к сербским пулемётам, как выяснилось, поставили не того калибра. Райна обескуражена — то, что она считала героизмом, обернулось глупостью и некомпетентностью, реальная война оказалось совсем не похожа на её представление. Измученный капитан засыпает. Утром Райна даёт ему отцовский сюртук, в карман которого суёт свою фотографию с надписью «Моему шоколадному солдатику», и отпускает.

Второй акт. Март 1886 года. Война окончена, подписан мир, армия демобилизована. В дом Петковых возвращается глава семьи, приходит и Сергей. Райна и Сергей ведут себя по всем правилам романтики, хотя Райна не может забыть спасённого ею беглеца, а Сергею больше нравится не Райна, а служанка Лука. Появляется капитан, бывший беглец, его имя — Блюнчли, он явился под предлогом возвращения Райне сюртука. Петков узнаёт Блюнчли — они вместе только что занимались обменом пленными и подружились. Блюнчли принят как гость.

Третий акт. Библиотека в доме Петковых. Блюнчли и Сергей работают над документами, оформляя детали мирного договора. Затем Сергей объясняется с Лукой, та попутно сообщает, что Блюнчли неравнодушен к Райне. Сергей вызывает Блюнчли на дуэль, узнавшая об этом Райна обвиняет Сергея в ухаживании за Лукой. Дуэль отменяется, романтические позы отброшены. Райна неожиданно для себя, после беседы с Блюнчли обнаруживает, что быть самой собой, не изображая книжную героиню, гораздо легче. Сергей приходит к тому же выводу и горько произносит: «О война, война! Мечта патриотов и героев! Она — обман, Блюнчли, такое же пустое притворство, как любовь». Освободившись от романтических условностей, Сергей объявляет о своей помолвке с Лукой, Блюнчли после обнаружения в сюртуке компрометирующей фотографии сознаётся, что приехал, чтобы ещё раз увидеть Райну, и просит её руки. Родители Райны колеблются, тогда Блюнчли сообщает им, что унаследовал в Швейцарии большое состояние; после этого все вопросы решены к общему удовольствию.

В предисловии к «Приятным пьесам» Бернард Шоу заявил, что рассматривает романтику как «великую ересь», к которой следует относиться добродушно-насмешливо или презрительно, и которую следует изгнать из жизни и литературы. По его мнению, радикальный романтизм неизбежно приводит к пессимизму и отчаянию. Главный герой пьесы «Оружие и человек» практичен и лишён всякого идеализма, он берёт в бой не только патроны, но и шоколадки для подкрепления сил[1]. Эту позицию Шоу отстаивал до конца жизни; например, в пьесе «Святая Иоанна» он вывел Жанну д'Арк умной трезвомыслящей девушкой, лишённой всякого налёта мистики или романтики.

Борьбу реализма с романтизмом Шоу понимал как борьбу за упразднение укоренившихся общественных предрассудков, против либеральной идеализации существующего строя и его политики. В вышеупомянутом предисловии он протестовал против «вымышленных нравов и вымышленной добропорядочности», которые лживо расписывают газеты, выдавая разбой, преступления, войны, жестокость, жадность и прочие прелести цивилизации за прогресс, нравственность, религию, патриотизм, могущество империи и величие нации. Шоу заявил[11]:

Я вижу в мире и много хорошего, и оно быстро развивается, если ему не мешают идеалисты… С моей точки зрения, трагедия и комедия жизни обусловлены ужасными, а иногда и нелепыми последствиями наших настойчивых попыток строить все установления на идеалах, подсказанных воображению нашими неудовлетворёнными страстями, а не на подлинно научной естественной истории.

Английский литературовед А. Уорд (A. C. Ward) заявил, что как серьёзная, так и юмористическая компоненты этой ранней комедии Шоу по-прежнему столь же актуальны, как если бы они были написаны сегодня. Уорд выделил две основные темы пьесы: война и брак. Эти две темы роднит тот факт, что наличие романтических иллюзий, неспособность видеть вещи реалистически в обоих случаях могут привести к катастрофическим последствиям — что убедительно и показывает Шоу[12].

В отличие от предыдущего цикла («Неприятные пьесы»), данная комедия не затрагивает острых социальных проблем, и британские критики отнеслись к ней более миролюбиво. Часть критиков упрекали Шоу в том, что он высмеивает героизм и патриотизм. Принц Уэльский, будущий король Эдуард VII, назвал пьесу Шоу клеветой на военных. Шоу немедленно выступил со статьёй «Драматург-реалист своим критикам», подчеркнув, что не следует смешивать подлинную действительность с театрально-идеализированной, а подлинный гуманизм неотделим от реализма: «Война, как мы знаем, особенно сильно влечёт к себе романтическую фантазию». Шоу сослался на роман Сервантеса «Дон Кихот» как пример разочаровывающего столкновения романтики с реальной действительностью[4] [13][14]..

Другая часть критиков расценила комедию как причудливый фарс. Шоу обвинил критиков в том, что для них война — не более чем спорт или зрелище; он подчеркнул, что опирался на свидетельства кадровых военных и описал военные будни строго реалистично[15].

Сам Шоу по-разному оценивал данную пьесу, то утверждая, что более поздние его пьесы гораздо лучше, то называя её классической. В частности, в 1927 году он говорил, что только после Первой мировой войны англичане, «понюхав пороха», убедились, что «Оружие и человек» — классическая и актуальная пьеса[3].

Некоторые болгарские критики выразили недовольство тем, что в пьесе встречаются иронические замечания в адрес болгарского образа жизни (например, фраза Петкова «постоянное мытьё вредно для здоровья» из 2-го действия или утверждение, что во всей Болгарии есть лишь одна библиотека). Шоу объяснил, что он не хотел оскорбить болгар, эта «нация отважных новичков» только начала приобщение к европейской цивилизации, так что их попытки временами неуклюжи и забавны[16].

Джордж Орвелл считал, что «Оружие и человек» — самая остроумная, поучительная и совершенная {flawless} пьеса Шоу, а её мораль (недопустимость войн) актуальна и в наши дни[17].

Советский критик Анна Ромм назвала комедию Шоу интеллектуальной драмой и отметила: «За плоским и бескрылым рационализмом Блюнчли стоит великолепный вольтеровский рационализм Бернарда Шоу — мудреца и философа, боровшегося за сохранение естественных здоровых начал человеческой природы. Комедия „Оружие и человек“ с её сложной и оригинальной структурой таила возможности возникновения художественных форм, еще неведомых европейскому театру»[14]. Другой критик, Пётр Балашов, назвал «Оружие и человек» комедией утраты романтических иллюзий[6].