Михалково (усадьба)

Точных данных о времени появления села Михалково не сохранилось. Первое упоминание о нём находится в писцовой книге 1585—1586 годов, где говорится уже как о «пустоши, что была […] Михалково» — части ховринской вотчины Семёна Фомина, сына Третьяка[4]. Пустошью в те времена называли участок земли на месте бывшей деревни, который продолжал принадлежать помещику и облагался налогом[2].

Следующее упоминание о Михалкове датируется 1623 годом. Тогда в этой местности снова возникла деревня, которая принадлежала дворянину Антону Павловичу Загоскину. К середине XVII века на её месте снова возникла пустошь под названием Малая. Она была передана князю Ивану Ивановичу Дашкову, начальнику Разбойного приказа, вместе с ближайшей деревней Горюшкино[2].

С 1680 года Михалково становится вотчиной князей Дашковых. От Ивана Ивановича имение перешло его сыну Андрею Ивановичу, затем — внуку Ивану Андреевичу. Самым известным владельцем из рода Дашковых стал правнук первого владельца — Михаил Иванович, офицер лейб-гвардии Кирасирского полка. При нём в Михалково уже был разбит плодовый сад и выкопан большой пруд, где разводили рыбу. Главный усадебный дом был выстроен из дерева и окружён крестьянскими дворами. Рядом с ними были засеяны поля, а окружавший их лес считался «не лучшего качества» и использовался для вырубки[2].

Михаил Дашков умер в 26 лет и оставил Михалково в наследство своей супруге, Екатерине Романовне Дашковой-Воронцовой, которая была одной из главных помощниц будущей императрицы Екатерины II и сыграла значительную роль в свержении Петра III. Пять лет с 1764 года Воронцова-Дашкова прожила в усадьбе, а когда в 1769 поехала за границу, взяла себе псевдоним по названию имения — Михалкова. В том же году, чтобы рассчитаться с долгами, она продала усадьбу своему дяде и опекуну Никите Панину[5].

По данным генерального межевания 1768 года, Михалково при Дашковых представляло собой «среднюю помещичью усадьбу» с деревянным главным домом, служебными постройками, регулярным липовым садом и большим хозяйственным прудом. Территорию усадьбы окружали ров и земляной вал, остатки которых сохранились до настоящего времени[6].

Юго-западный флигель, 2013

Боковые ворота в усадьбу, 2007

Верхний Михалковский пруд, 2015

Первый владелец усадьбы из рода Паниных — Никита Иванович — не жил в Михалково, так как по долгу службы всегда находился в Петербурге. В 1772 году он подарил усадьбу своему брату Петру Ивановичу, который давно нуждался в загородном имении[7]. Пётр Панин был отставным генерал-аншефом и находился в опале при дворе после того, как при штурме Бендерской крепости 2-я русская армия под его командованием понесла огромные потери. Екатерина II называла Петра Панина «первым вралём и персональным оскорбителем», однако вызвала его из отставки для подавления восстания Емельяна Пугачёва[5][8]. Как хозяин, Панин показал себя с лучшей стороны — при нём Михалково приносило в год до 20 тыс. рублей, что являлось крупной суммой для усадьбы с такой небольшой территорией[9].

С 1772 Пётр Иванович сделал Михалково своей летней резиденцией, по его приказу в 1780—1784 в имении развернулось строительство единого усадебного ансамбля[5]. Супруга нового хозяина хотела построить большой каменный дом на месте «дашковских построек», но после её кончины граф Панин счёл достаточным небольшой деревянный дом на выезде из имения[2]. При Панине в усадьбе появились оранжереи — характерная черта для богатой усадьбы того времени, плоды из них использовались не только для украшения стола, но и на продажу, принося значительную прибыль[10].

Известно, что Пётр Иванович Панин близко дружил с архитектором Василием Ивановичем Баженовым. Именно Баженову большинство исследователей приписывают авторство проекта усадьбы Михалково[11]. Исполнял эти проекты ещё один друг хозяина — Пётр Яковлевич Плюсков, семейный архитектор Паниных, ученик Дмитрия Васильевича Ухтомского. При Петре Панине Плюсков был также и управляющим Михалковского имения[5]. Планировочное решение усадьбы «Михалково» было организовано следующим образом: продольная ось подъездной аллеи подходила к полукруглому парадному двору, в ограду которого были встроены дом с боковыми флигелями и башни въездных ворот[8]. За домом был разбит партер, а на берегу расширенного Головинского ручья — обширный пейзажный парк с прудами[12].

От Дашковых в Михалково оставался простой по устройству и небольшой сад в 5,5 га. Новому усадебному ансамблю с выразительными строениями требовалось большее масштабное и живописное обрамление, поэтому одновременно с расширением усадьбы был разбит новый парк[6]. В 1778 году Михалково посетил английский священник В. Кокс и оставил о нём следующую запись:

Дача находится в 4-х часах езды от Москвы среди большого леса. Помещения (служителей) состоят из 2-х рядов отдельных деревянных зданий с красиво исписанными и построенными фасадами. Принадлежащие к даче постройки очень мило отделены по образцу английских парков, который здесь отличается разнообразием прелестных пригорков, широкими полями с луговою растительностью с промежутками возделанной земли и с окаймлённым деревьями большим прудом.

Англичанин Кокс оказался в Михалкове не случайно: при Панине усадьба стала известной в светском обществе, в гости приезжали знаменитости того времени, например, Денис Иванович Фонвизин. Сам Панин в письмах называл усадьбу Михалково «наше Весёлое»[5]. Годом раньше Михалково посетил Франсиско де Миранда, в своих мемуарах он записал, что Михалково и его парк показались ему «даже лучше, чем у Шереметевых»[13]. В новом парке гости и хозяева не только прогуливались пешком, но и ездили в повозках, что характеризует его как значительный по размеру[14].

После смерти Петра Панина весной 1789 года усадьба перешла его сыну — Никите Петровичу, который в 1797 году перепродал её Ивану Малафеевичу Алонкину[5].

Иван Алонкин владел землями в Смоленской губернии, где прославился жестоким обращением с крепостными. Новый владелец приказал свезти в Михалково для работы крепостных из других своих поместий. В 1798 году Алонкин продал часть земли купцу В. С. Турченинову, который перевёл на неё свою ситцевую фабрику из села Мишнево[5]. С момента выкупа Алонкиным, усадьба начала приходить в упадок и «потеряла прежнюю прелесть», были упразднены плодовый сад и оранжереи[15]. Постройки начали использоваться для производства или разрушаться, нетронутым оставались только деревянный господский дом и регулярный парк[2].

В 1803 году Михалково у Алонкина за 40 тыс. рублей выкупил Дмитрий Ефимович Грачёв. Бывшие крепостные Шереметевых, Грачёвы владели крупнейшим в России производством ситца — знаменитыми в то время Ивановскими мануфактурами. В течение XIX века Грачёвы развивали бывшую фабрику Турченинова в Михалково и расширяли производство, ткани успешно продавались в Москве[5]. Прежняя помещичья усадьба окончательно превратилась в рабочий посёлок, деревянный господский дом развалился[2].

Дом директора суконной мануфактуры Йокиша, архитектор Дмитрий Сухов, 2013

В 1820—1830 годах потомки Дмитрия Грачёва постепенно отошли от хозяйственных дел и вверили фабрику управляющему Василию Ивановичу Йокишу — немцу по происхождению, до принятия русского подданства — Вильгельму Августу. Йокиш перевёл производство на выпуск более доходного сукна и переименовал в «Товарищество суконной мануфактуры "Иокиш"». Фабрика быстро росла и к середине века принадлежала к числу «… первенствующих в Москве в своём роде заведений», её годовой оборот в 1843 году составил 160 тыс. рублей[15].

По свидетельству ведущего врача-гигиениста того времени Фёдора Эрисмана, посещавшего Михалково с инспекцией, усадьба представляла собой «развалин» и очень пострадала от присутствия фабрики: башни были заложены, флигели перестроены, декоративные стены и главный дом разрушены[15]. Йокиш и его наследники отнеслись к усадьбе бережно — Василий Иванович дал средства на реставрацию зданий, а фабричное производство никогда не располагалось в усадебных строениях. Для промышленных нужд были выстроены специальные корпуса за границей парка и «баженовской» части усадьбы[16].

В 1861 году, сразу после отмены крепостного права, Йокиш выкупил у Грачёвых четвёртую часть сельца Михалково: флигель с кладовыми и всю территорию фабрики, озеро и часть пруда, где находился помост для мытья шерсти, а также корпуса для жилья рабочих и другие служебные помещения. Постепенно Йокиш выкупил всё Михайлово, Грачёвым остался только главный дом, который был разрушен в 80-е годы XIX века[15]. Под руководством Йокиша в Михалково был построен целый социально-культурный комплекс для рабочих фабрики: жилые корпуса вокруг Малого Головинского пруда, а также больница, магазин, школа, библиотека и театр[16]. Для рабочих фабрики всегда был открыт доступ в парк, по выходным и праздникам там играла музыка и проводились концерты[17].

К 1865 году на фабрике в Михалково работало более 600 рабочих и было установлено 84 ткацких станка[17]. В 1871 по проекту архитектора Александра Каминского был построен двухэтажный кирпичный дом для семьи Йокиша. Строение было выдержано в эклектичном стиле, но соответствовало общему ансамблю усадьбы[16]. В первом десятилетии XX века под руководством архитектора Дмитрия Сухова были построены производственные корпуса, рабочая казарма и контора[18][19].

Вся территория Михалкова в сторону Ховрина была распродана ещё к концу XIX века под дачные участки[15]. В качестве дач использовались также «баженовские» флигели[2].

Фабрика была остановлена на время революции, но вскоре снова открылась под арендой Общества московских комбинированных кустарей с тем же названием — «Фабрика Йокиша». В 1916 году на фабрике трудилось 1,5 тысячи человек, владельцами стали миллионер Николай Второв и его компаньон Н. Т. Каштанов[3][1]. А в 1919 году фабрика была национализирована и получила название «Тонкосуконная фабрика имени Петра Алексеева», хотя Алексеев не имел никакого отношения к прежней истории Михалкова[20].

После 1933 года усадьба использовалась исключительно под нужды суконной промышленности. Во время Великой Отечественной войны был вырублен дубовый парк, а территорию раздали под огороды. Из-за подъёма уровня воды в прудах стали гибнуть прибрежные деревья и разрушаться фундаменты ближайших зданий. В 1960-е годы Михалково вошло в состав Москвы, вокруг усадьбы и непосредственно на её территории началась промышленная и жилая застройка[1][2].