Лоскутная

Предшественником московской гостиницы «Лоскутная» в доме № 5 по Тверской улице[К 1] был «Лоскутный трактир», с известной на всю Москву биллиардной. Гостиница была открыта при трактире купцами Мамонтовыми в начале 1870-х годов[К 2]. Угловой корпус в русском стиле — «из какого-то особенного красного кирпича с вставками из рисунчатых изразцов» — спроектирован зятем П. М. Третьякова, известным архитектором А. С. Каминским, много строившим в Китай-городе и по всей Москве. На фронтоне угла дома значилось: «1877 г.»[2]. По тогдашнему обыкновению, лестницы гостиницы были выполнены из каслинского литья.

Фасад «Лоскутной» делился на две части: правая сторона — новый корпус, красный; левая — оштукатуренная, выкрашенная в тёмно-серый цвет. Вдоль левой части тянулся чугунный, с такой же узорной решёткой на чугунных же колонках балкон, средняя часть которого над подъездом выступала вперед и покрывала собой весь тротуар. Летом на балконе стояли четыре большие кадки с лавровыми деревьями (два конических и два с большими шарообразными кронами)[3].

Согласно преданию, названием гостиница обязана историку Н. И. Костомарову — Мамонтовы хотели назвать её на европейский лад («Монополь», «Националь», «Селект» и т. п.), но «якобы Костомаров уговорил их наименовать её „Лоскутной“, чтобы этим сохранить наименование той местности, где она находилась»[4]. С двух сторон от гостиницы находились Обжорный и Лоскутный переулки, получившие свои названия от лавок Охотного ряда, торговавших соответственно провизией и обрезками всевозможных мехов, старым и новым суконным лоскутом.

Гостиницу Мамонтовы обставили богато. В ней было 145 номеров в трёх этажах. В более дорогих номерах были дорогие обои. Мебель светлого ясеня работы лучшего мебельного фабриканта Москвы Шмидта покрыта тёмно-красным шерстяным трипом. Швейцарская, коридоры, ресторан (небольшой, во втором этаже гостиницы) и служебные помещения освещались газом[5].

Летом 1872 года гостиница принимала участников и гостей Политехнической выставки[6].

В 1880 году дом № 5 приобрёл купец 1 гильдии, почётный гражданин Максим Ефимович Попов. В помещении знаменитой биллиардной было открыто оптовое отделение суконной торговли[7]. Старший из его сыновей, Александр Максимович, бывший «правой рукой» отца, заведовал «Лоскутной» и располагавшимся в том же доме суконным магазином — до своей кончины в 1894 году[8]. После смерти М. Е. Попова в 1896-м гостиница перешла к его сыну Сергею Максимовичу, который передал её племянникам, основав «Товарищество „Лоскутной“ гостиницы наследников A. M. Попова»[9].

В отличие от большинства гостиниц того времени, «Лоскутная» имела собственный телефон — вначале один на всю гостиницу: № 77-34[10]. В конце 1890-х «Лоскутная» обзавелась своей подстанцией — телефонные аппараты появились во всех номерах, и постояльцы имели возможность, не тратя времени на вызов официанта для дачи заказа в буфет, позвонить и «непосредственно требовать из буфета всё, что им было нужно»[11].

Для встречи и обратного отвоза пассажиров железной дороги на все вокзалы высылались омнибусы: вначале «большие» — на 6—8 человек, «запряжённые четвёркой лошадей», позднее заменённые однотипными для всех гостиниц — с парой лошадей, на 4 человека. В 1897 году управление «Лоскутной» первым поставило транспорт на резиновые шины. Железные решётки на крышах омнибусов ограждали багаж от падения; во время дождя или снегопада сундуки и чемоданы покрывались брезентом[12].

При омнибусе всегда выезжал так называемый кондуктор. Кондукторы всех гостиниц были одинаково одеты: поддёвка чёрного сукна и фуражка, на околыше которой золотым шнуром было вышито название гостиницы. Перед приходом поезда все кондукторы выстраивались в ряд на перроне вокзала и каждый кондуктор выкрикивал название своей гостиницы[3].

18 сентября 1880 года в «Лоскутной» был пожар, повредивший 20 номеров, но в самом скором времени они были «вполне исправлены и приведены в прежний вид», номеров к тому времени стало 150[13]. В конце 1880-х «Лоскутная» была оснащена электрическим освещением, «через контору Гринберга» управление установило «славившийся в Европе лифт немецкой фирмы „Карлфлор“»[14].

Директор правления «Лоскутной» С. А. Попов «не к чести русской публики» отмечает следующее обстоятельство:

В первых двух этажах гостиницы ложки, ножи и вилки подавались серебряные, работы известного фабриканта Фаберже, а в третьем — из белого металла, фабрики Артура Круппа. При подаче в номера на подносе чая или кофе стакан ставился всегда на маленькую салфеточку. Серебро никогда не пропадало, а дешёвые чайные ложечки и стоившие гроши салфеточки во множестве пропадали, и их постоянно приходилось докупать[15].

После 1917 года гостиница была национализирована и поначалу сохраняла своё предназначение, будучи переданной Комиссариату по морским делам и сменив название на «Красный флот», затем, по воспоминаниям секретаря И. В. Сталина Бориса Бажанова, стала общежитием ЦК РКП(б) под названием «5-й Дом Советов»[К 3]. В традициях советского новояза новые обитатели именовали её «Лоскуткой»[17].

В 1932—1936 годах в здании гостиницы размещалось управление только что созданного Московского метростроя под руководством П. П. Роттерта. Рядом со зданием был построен вертикальный шурф, через который велось строительство станции метро «Охотный Ряд» и тоннеля к станции «Лубянка».

Именно строительство метро и реконструкция Манежной площади привели к сносу целого квартала между Охотным Рядом и Историческим музеем. В начале 1930-х годов в ходе реконструкции площади в первую очередь были снесены малоэтажные строения, в результате чего «обнажившиеся безобразные разномастные торцы капитальных домов» «портили вид» центра. Осенью 1934 года, накануне празднования 17-й годовщины Октябрьской революции архитекторам строившейся на площади гостиницы «Москва» О. Стапрану и Л. Савельеву было поручено разработать временное «простое и дешёвое» оформление торцов старых домов, предназначенных к сносу. По предложению архитекторов стены были декорированы перекликающимися с колоннами фасада новой гостиницы пилястрами, между которыми были установлены лепные гипсовые панели и флагодержатели. Временное архитектурное решение продлило срок существования домов до 1938 года, когда они были снесены[18]. Не уцелело и здание бывшей «Лоскутной»[19].