Клеопатра и Цезарь (картина)

Жан-Леон Жером. Автопортрет, 1886 год

Французский живописец и скульптор Жан-Леон Жером (1824—1904) много путешествовал по всему Ближнему Востоку, в частности несколько раз бывал в Египте, будучи лидером академического художественного движения XIX века, специализировавшимся на ориенталистской и исторической живописи[1]. В период, ставший известным концом неоклассицизма и ростом импрессионизма, Жером, пользовавшийся популярностью у французской аристократии, продолжал писать картины в реалистичном стиле с фотографической точностью. Он стал известен изображением обнажённых рабынь, сцен в гаремах, быта простонародья и целого ряда других образов, олицетворявших стереотипы Востока в качестве смеси чувственности, упадка и жестокости[2][3].

В декабре 1860 года французский писатель Проспер Мериме в письме Жану-Леону Жерому впервые предложил ему создать произведение на тему отношений Клеопатры и Цезаря[4][5]. За основу картины Жером взял сцену их встречи, описанную в сочинении «Сравнительные жизнеописания» греческого историка Плутарха (46—127), написанном больше чем через столетие после этого события[6]. По данным историка Джорджа Уайтинга из Университета Райса, когда в 1857 году Жером посетил Египет, «он приобрёл многочисленные предметы местного колорита и точные детали», впоследствии помогшие ему в работе над картиной[7]. Заказчиком картины выступила богатая куртизанка Паива, намеревавшаяся разместить её в своём особняке на Елисейских полях[2].

Карандашный набросок Жерома (1865—1866 гг.)

Одна из двух альтернативных версий картины (1866 г.)

Жером сделал по крайней мере две предварительные работы маслом и ряд набросков в рамках подготовки к написанию основной картины[8]. В одном случае Клеопатра лежала на земле, простираясь по направлению к Цезарю рядом со стоящим на корточках Аполлодором. В другом варианте, выполненным перед окончательной версией, Цезарь наблюдал за Клеопатрой, положив руки на стол. На картине, завершенной в 1866 году, Жером изменил положение Клеопатры, поставив её с наклонившимся у ног Аполлодором перед Цезарем, рядом с которым сидят четыре секретаря[8][9]. Продолжая традиции каламбуров в своих картинах, Жером на пряжке ремня Клеопатры изобразил голову льва, намекая на своё имя и собственное чувство сексуальной привлекательности, а также на склонности мадам де Паивы[8]. Фигуры были изображены примерно в половину натуральной величины[4], при размере картины 183 × 129,5 см[10]. Фоном встречи Жером выбрал здание храма в Дейр эль-Медине, взяв его изображение из издания «Описание Египта» (1809—1829)[11]. По данным американского искусствоведа Эрла Шинна, первоначально работа была написана маслом на шёлке для того, что «уменьшить или увеличить транспарентность на полпути к длинному салону» в особняке Паивы[2]. Однако Паиве не понравилась готовая картина, и она вернула её Жерому из-за слишком высокой цены[4]. После этого он переделал картину, подложив под полотно ещё один холст для прочности[3].

После отказа Паивы картина была приобретена Адольфом Гупилем (1806—1893), ведущим художественным дилером XIX века во Франции и главой компании «Goupil & Cie». Жером впервые встретился с Гупилем в 1859 году, и в 1863 году женился на его дочери Мари[3]. «Клеопатра и Цезарь» была одной из трёх работ Жерома, представленных на Парижском салоне 1866 года и выставлялась в Королевской академии художеств в 1871 году под названием «Клеопатра принесена Цезарю в ковре» (фр. Cléopâtre apportée à César dans un tapis)[12][13][14]. К тому времени, картина также известная под названием «Клеопатра перед Цезарем» (фр. Cléopâtre devant César)[9], стала уже всемирно известной[8]. К 1881 году работа находилась в оформленной Альбертом Хертлером картинной галерее банкира и филантропа Дариуса Огдена Миллса в Милбрее, близ Сан-Франциско (штат Калифорния, США)[2]. В настоящее время картина «Клеопатра и Цезарь» находится в частной коллекции в США[9].

В ноябре 2012 года один из набросков Жерома был выставлен на аукцион «Sotheby's» за 50 тысяч фунтов стерлингов[8].

Картина изображает события 48 года до н. э. 22-летняя египетская царица Клеопатра, находящаяся в состоянии гражданской войны со своим младшим братом и соправителем Птолемеем XIII, предстала перед взором римского полководца Юлия Цезаря, который с помощью военной силы захватил её бывший дворец. Слуга Аполлодор Сицилийский, пройдя мимо римской стражи, тайно пронёс Клеопатру внутри ковра во дворец к Цезарю. Она стоит в почти невесомой одежде с массивными золотыми украшениями на самом краю ковра и смотрит прямо на Цезаря, будто пытаясь его покорить. Лысеющий полководец сидит за столом рядом с четырьмя своими секретарями, почти исчезая в тени. Цезарь в изумлении поднял руки, в чём можно разглядеть его намерение взять данную ситуацию под свой контроль. Представленный нубийцем Аполлодор стоит на корточках в рабской позе, преклоняясь перед красотой госпожи, олицетворением чего стал контраст между его смуглой кожей и королевской белизной царицы. Клеопатра изображена сильной и соблазнительной, благодаря чему вскоре она сделала Цезаря своим любовником и союзником[2][8][15][16][17].

В проекте «The American Egyptomania» Университета Джорджа Мейсона картина описывается как классический пример египтомании, содержащий «секс, рабство, наготу, и декаданс»[2]. Исследователь Люси Хупер назвала её сходной с более ранней работой Жерома «Фрина перед Ареопагом» (1861)[1]. Картина стала одним из двух популярных изображений Клеопатры XIX века вместе с работой Эжена Делакруа «Клеопатра и крестьянин» (1838)[18].

«Фрина перед Ареопагом» (1861), Жан-Леон Жером	«Клеопатра и крестьянин» (1838), Эжен Делакруа

Профессиональные отношения Жерома и Гупиля позволили его картине стать объектом массового производства в виде гравюр и фотографий, распространяемых среди все возрастающего количества людей и повлиявших на культуру Великобритании и США[3][19]. Картина стала вдохновением для деятелей изобразительного искусства, театра и кино, в частности Голливуда[20]. Её влияние прослеживается в идее и композиции работы «Мечта Суламифь» (1934) американского художника Р. Х. Ива Геммелла[21]. Уайтинг утверждает, что работа Жерома повлияла на пьесу «Цезарь и Клеопатра» (1898) ирландского драматурга Джорджа Бернарда Шоу, в частности на сцену с ковром в III акте[7]. Многие из картин Жерома оказали влияние на сцены кино, изображающие древнюю историю[20].

В переводе произведения «Сравнительные жизнеописания» Плутарха, выполненном Джоном Лэнгборном и его братом Уильямом, опубликованном в 1770 году, при описании материала, с помощью которого Клеопатра проникла во дворец, впервые было использовано слово «ковёр» в значении «ткань из плотного материала». В то же время, Плутарх писал о том, что ныне известно как вещевой мешок, однако семантическое изменение употребления слова наделило легенду о скрывающейся в ковре Клеопатре другим смыслом, исторически неточным, но ставшим популярным в современной культуре во многом благодаря Жерому[6].