Ковёр Клеопатры

Это история знакомства двух будущих знаменитых любовников: когда Цезарь овладел Египтом и занял дворец в октябре 48 года до н. э., 22-летняя Клеопатра, которая находилась в состоянии гражданской войны со своим братом и соправителем, решила проникнуть к лидеру римлян и склонить его на свою сторону. Однако это было невозможно, поскольку город усиленно охранялся войсками Птолемея, и её слуга, будто бы завернув юную полунагую красавицу в ковёр, приплыл ко дворцу на рыбачьей лодке и пронес её внутрь. Он развернул яркий ковёр перед Цезарем, Клеопатра эффектно появилась, и римлянин был покорен с первого взгляда. В списке знаменитых ковров мира этот ковёр назван «самым эротичным»[1]. Славе эпизода способствовало его кинематографическое воплощение лучшими красавицами Голливуда.

Биограф царицы пишет, что «ковровая стратагема» Клеопатры стала её Рубиконом, который дал ей возможность получить все[2]. Этот эпизод является одним из самых знаменитых и эффектных моментов её биографии[3].

На самом деле Плутарх (49) упоминает всего лишь о мешке для постели:

«Клеопатра, взяв с собой лишь одного из друзей, Аполлодора Сицилийского, села в маленькую лодку и при наступлении темноты пристала вблизи царского дворца. Так как трудно было остаться незамеченной, то она забралась в мешок для постели (др.-греч. στρωματόδεσμον) и вытянулась в нем во всю длину. Аполлодор обвязал мешок ремнем и внес его через двор к Цезарю. Говорят, что уже эта хитрость Клеопатры показалась Цезарю смелой и пленила его. Окончательно покоренный обходительностью Клеопатры и её красотой, он примирил её с царем для того, чтобы они царствовали совместно».

Клеопатру несут во дворец

Никто, кроме Плутарха, эпизод первого знакомства не упоминает вообще. Наиболее близкий момент можно найти у Лукана, который пишет, что Клеопатра подкупила стражу Птолемея, чтобы получить доступ к гавани, и приплыла на маленькой лодке — но здесь вообще не упоминается текстиль любого рода[3].

В переводе произведения «Сравнительные жизнеописания» Плутарха, выполненном Джоном Лэнгборном и его братом Уильямом, опубликованном в 1770 году, при описании материала, с помощью которого Клеопатра проникла во дворец, впервые было использовано слово «ковёр» в смысле ткани из плотного материала. В то же время, Плутарх писал о том, что сегодня известно как вещевой мешок, однако семантическое изменение употребления слова наделило легенду о скрывающейся в ковре Клеопатре другим смыслом, исторически неточным, но ставшим популярным в современной культуре во многом благодаря Жерому и его картине «Цезарь и Клеопатра»[4].

Этот образ употреблён Бернардом Шоу в его пьесе «Цезарь и Клеопатра» и использован в её экранизациях.

Аполлодор. Цезарь, это персидский ковёр, красота из красот. И в нем, как мне сказали, голубиные яйца, хрустальные кубки и хрупкие драгоценности. Я отвечаю головой за мою ношу и поэтому не рискнул тащить её сюда по узкой, лесенке с мола. (…)
Аполлодор (после того, как они сняли веревки). Отойдите, друзья. Пусть смотрит Цезарь. (Распахивает ковёр.)
Руфий. Ничего тут нет, кроме кучи тряпок. Где же голубиные яйца?
Аполлодор. Приблизься, Цезарь, и поищи их среди шалей.
Руфий (обнажая меч). А, предательство! Не подходи, Цезарь! Я вижу, шаль шевелится, там что-то живое.
Британ (обнажая меч). Змея!
Аполлодор. Осмелится ли Цезарь вложить руку в мешок, где шевелится змея?
Руфий (оборачивается к нему). Предатель, собака!
Цезарь. Успокойтесь. Уберите ваши мечи. Аполлодор, твоя змея уж слишком ровно дышит. (Засовывает руки под шаль и освобождает оттуда чью-то голую руку) Хорошенькая маленькая змейка!
Руфий (вытягивая оттуда другую руку). А ну-ка, давай сюда и все остальное.
Они вытаскивают за руки Клеопатру, и она садится среди шалей. Британ, шокированный, вкладывает свой меч в ножны и возмущенно пожимает плечами.
Клеопатра (едва переводя дух). Ой, я чуть-чуть не задохлась. Ах, Цезарь, кто-то на меня наступил в лодке, а потом на меня свалился с неба какой-то громадный, страшно тяжелый мешок. А потом лодка стала тонуть, а потом меня унесло куда-то в воздух и оттуда вниз…
Цезарь (лаская её, когда она, поднявшись, бросается к нему на грудь). Ну, ничего, ничего. Теперь уже все кончено, ты здесь, цела и невредима.

• Эпизод экранизации пьесы с Вивьен Ли
• Эпизод с Элизабет Тейлор