Катастрофа Ту-104 в Ленинграде

Ту-104Б с бортовым номером 42505 (заводской — 021903, серийный — 19-03) был выпущен Казанским авиазаводом в 1960 году, а к 23 июля был передан Главному управлению гражданского воздушного флота, которое направило его в 1-й Ленинградский авиаотряд Северного территориального управления гражданского воздушного флота. Салон авиалайнера имел пассажировместимость на 100 мест, но позже был уплотнён до 105 мест[1].

Самолёт выполнял рейс 2420 из Ленинграда в Москву, а пилотировал его экипаж, состоящий из командира (КВС) В. М. Янченко, второго пилота В. М. Кривулина, штурмана Н. Ф. Широкова и бортмеханика В. Г. Грязнова. В салоне работали стюардессы Л. Ерёмина и М. Хохрева. Ранее экипаж уже выполнил рейс в Москву и обратно, а рейс 2420 был для них третьим за день. Всего на борту был 51 пассажир (50 взрослых и 1 ребёнок), которых стюардессы разместили во втором и третьем салонах. В 14:23 Ту-104 занял позицию в начале ВПП, а в 14:25 вылетел из аэропорта Шоссейная[2][3].

На 9-й минуте полёта к стюардессе Ерёминой подошёл 47-летний пассажир Иван Бидюк[4], ранее сидевший в 13-м ряду, и заявил о желании сесть в первом салоне, что ему было разрешено. Через несколько минут этот же пассажир снова подозвал стюардессу и вручил ей письмо, которое потребовал передать экипажу. Ту-104 уже поднялся до высоты 7800 метров, когда в кабине сработал сигнал «Вызывает бортпроводник». Командир Янченко дал указание бортмеханику Грязнову: «Веня, посмотрите, что там у них…». Бортмеханик вышел в салон, а вскоре вернулся с запечатанным в конверте письмом от пассажира и вручил его командиру[2][5]. Письмо было написано на четырёх листах, ниже приведены некоторые выдержки из него:

Для чтения 5 минут! Командиру и экипажу самолёта. Уважаемые лётчики! Прошу Вас направить самолёт в Швецию, аэродром Стокгольм. Правильное понимание моей просьбы сохранит Вашу жизнь и мою, а за это будут отвечать те, кто своими злодеяниями вынудил меня пойти на этот поступок. После благополучной посадки, я возможно возвращусь на Родину, но только после личной беседы с представителями высшей власти СССР. В руках у меня вы видите оружие. Этот снаряд содержит в себе 2 кг 100 гр. взрывчатки, применяемой в шахтах, что значит этот заряд в действии, разъяснять вам не надо. Поэтому не обходите мою просьбу провокацией. Помните, что любой риск будет кончаться крушением самолёта. В этом твёрдо убедите себя сами, ибо у меня все изучено, рассчитано и учтено. Снаряд устроен так, что при любом положении и провокации будет взорван без предупреждения…

Я много лет испытываю на своей шкуре когти кровожадных сверхзверей и в противном случае смерть для меня не печаль, а убежище от хищных, алчущих моей жизни зверей…

— [3]

На тот момент никаких инструкций по поводу сложившейся ситуации не существовало, поэтому командир Янченко принял решение возвращаться в Ленинград и нажал сигнал бедствия[5].

Командир передал бортмеханику табельное оружие, чтобы тот попытался обезвредить преступника, а сам со вторым пилотом выполнил разворот и начал выполнять снижение; штурман при этом занял позицию у входной двери в кабину. Бомба, которую Бидюк держал в руках, имела механизм обратного действия, то есть срабатывала при отпускании кнопки, при этом Бидюк усердно пытался проникнуть в кабину. В сложившейся ситуации бортмеханик не мог его обезвредить и начал уговаривать, что самолёт уже направляется в Швецию[2].

С целью не выдать, что самолёт вернулся в Ленинград, пилоты не стали сразу выпускать шасси. Находясь на глиссаде, экипаж доложил о нахождении на посадочном курсе 310° и лишь на высоте 150 метров наконец выпустил шасси. Услышав характерный шум и увидев в иллюминаторы аэродром, преступник понял, что его обманули и сразу активировал бомбу. Взрывом пробило перегородку кабины, а также вырвало входную дверь. Оторванной балкой пола заклинило рули высоты, а также была повреждена гидросистема. Последнее привело к тому, что передняя стойка шасси не успела зафиксироваться. Также авиалайнер начал опускать нос, но неимоверными усилиями пилотов был быстро выровнен[2][5].

В 15:05 Ту-104 приземлился на ВПП аэропорта Шоссейная. Незафиксированная передняя стойка сложилась, и фюзеляж носом опустился на полосу и заскользил по бетону. Затем пилоты отвернули авиалайнер вправо, тот выехал на боковую полосу безопасности и остановился. В носовой части возникло задымление, поэтому пассажиры в панике побежали к хвостовой двери, но стюардессы оттеснили их, поскольку хвостовой выход из-за наклона самолёта оказался в 7 метрах над землёй, и направили к переднему выходу, так как аварийные службы аэропорта быстро ликвидировали пожар[2]

В результате взрыва погибли два человека: бортмеханик Грязнов и террорист Бидюк[5].

Экипаж рейса 2420 на церемонии получения наград. Слева направо: Широков, Ерёмина, Кривулин, Хохрева и Янченко

За проявленные мужество и отвагу закрытым указом Президиума Верховного совета СССР от 6 июня 1973 года всем членам экипажа были присвоены награды[3]:

• командир Вячеслав Михайлович Янченко — орден Ленина и «Золотая Звезда» Героя Советского Союза;
• бортмеханик Викентий Григорьевич Грязнов — Герой Советского Союза (посмертно);
• второй пилот Владимир Михайлович Кривулин — орден Красного Знамени;
• штурман Николай Фёдорович Широков — орден Красного Знамени;
• стюардессы Лидия Ерёмина и Марина Хохрева — ордена Красной Звезды.

• Авиационные происшествия Аэрофлота 1973 года
• Интервью с В. М. Янченко на Airforce.ru