Глузман, Семён Фишелевич

Родился 10 сентября 1946 года в Киеве, УССР. Отец — доктор медицинских наук Фишель Абрамович Глузман (1904—1987), учёный, занимавшийся патофизиологией[21][22]. Мать — врач-терапевт[21] Галина Петровна Глузман. Брат — доктор медицинских наук Даниил Фишелевич Глузман (род. 1936), онкогематолог и молекулярный биолог, лауреат Государственной премии Украины.

В 1970 году Глузман окончил Киевский медицинский институт[2]. Работал в Житомирской психиатрической больнице в отделении детской психиатрии[21].

1971 — г. Коростень Житомирской области, психиатр[2].

1972 — больница скорой помощи в г. Киеве, психиатр[2].

Был близко знаком с Виктором Некрасовым (поводом для знакомства стал тот факт, что Глузман писал прозу[22]) и с Леонидом Плющом. Через Л. Плюща передал родственникам генерала П. Григоренко[21], дважды признанного невменяемым в Институте им. Сербского[23], просьбу дать возможность ознакомиться с материалами по делу генерала[21].

В период своей работы в Житомирской психиатрической больнице Глузман написал заочную психиатрическую экспертизу П. Григоренко, использовав при этом все имевшиеся в его деле медицинские документы, которые были втайне переданы Глузману адвокатом Григоренко С. Каллистратовой[23], располагая также статьями самого Григоренко, его перепиской и устными сообщениями единомышленников и друзей[24] и произведя опрос близких генерала. В экспертизе, результаты которой были опубликованы в самиздате, Глузман показал неправомерность выставленного представителями официальной психиатрии диагноза «паранойяльное развитие личности»[25].

Впоследствии он отмечал по этому поводу:

Юридическая практика признает возможность и правомочность заочной психиатрической экспертизы. Но при соблюдении определенных условий. Например, ко мне приехала семья генерала, её члены несколько дней отвечали на мои вопросы о нем. Я собрал и обработал все его статьи в «самиздате».[23]

Материалы экспертизы получили широкий резонанс, стали известны как в СССР, так и за рубежом[23][26]. Проведённая в 1978 году в США, когда Григоренко уже находился в эмиграции, экспертиза подтвердила правоту заключения Глузмана: комиссия с участием известных психиатров, невролога, нейропсихолога долго беседовала с П. Григоренко и не обнаружила у него никаких признаков психического расстройства ни на момент обследования, ни в прошлом. Посмертная экспертиза в 1991—1992 годах в Ленинграде (Санкт-Петербурге) тоже подтвердила бездоказательность советских экспертиз по делу Григоренко и безосновательность многолетнего «лечения» генерала в психбольницах[25].

В мае 1972 года Глузман был арестован КГБ за «антисоветскую агитацию и пропаганду»[23]. Судом, который состоялся в октябре 1972 года[27], ему инкриминировалось распространение «самиздата» и «тамиздата», «ложной информации о нарушениях прав человека в СССР», в том числе о злоупотреблениях психиатрией в политических целях. Основной причиной ареста стала экспертиза по делу П. Григоренко[25].

По приговору суда Глузман получил 7 лет лагерей и 3 года ссылки[28]. Пребывал в политической зоне ВС 389/35 в Пермской области[23]. В лагере участвовал в общей борьбе политзаключённых за их права и подвергался репрессивным мерам вследствие этого[28]. Дважды объявлял голодовку, оба раза длившуюся 4 месяца (к нему применяли принудительное кормление через зонд)[21]. Дважды, в 1978 и в 1979 году, его помещали на несколько месяцев во внутрилагерную тюрьму, так называемое ПКТ (помещение камерного типа): сырые холодные помещения, со сниженными — даже по сравнению с лагерными — нормами питания[29].

Во время пребывания в лагере Семён Глузман продолжал заниматься научной и публицистической деятельностью. В соавторстве с Владимиром Буковским написал статью «Пособие по психиатрии для инакомыслящих»[30] (фактически Буковский — автор лишь предисловия, а основной текст статьи был написан Глузманом[31]). Собирал и передавал на волю информацию о положении политзаключённых в лагерях[32], которая публиковалась и в западных изданиях, и в «самиздате»; составлял «Хронику зоны ВС 389/35»[31]. Заочно был избран членом международного пен-клуба. Стихи и проза Глузмана издавались на русском, украинском, английском, французском языках.

…Долгие годы после жизни в политическом лагере ночью меня посещал однообразный кошмар: четверо охранников забирают меня на этап, а я не успел сообщить товарищам, где спрятал рукописи, готовые к отправке из зоны…[33]

1978 год Amnesty International объявила годом Семёна Глузмана[29].

С мая 1979 года Семён Глузман находился в ссылке в Тюменской области.[28]

1982 — после возвращения из ссылки в Киев не имел прописки и возможности трудоустроиться по специальности[23][34]. Устроился рабочим на киевском заводе «Промарматура»[23].

Получил возможность работать врачом, после того как отправил письмо Андропову, где указал: «являюсь антисоветчиком и этого не скрываю», и просил дать возможность эмигрировать, чтобы трудоустроиться по специальности за границей. Через несколько недель после отправки письма Глузмана пригласили к начальнику отдела кадров Минздрава УССР; последовал звонок в горздрав с требованием немедленного трудоустройства и разрешение работать врачом соматического профиля, но только не психиатром.[34]

С 1983 — педиатр в детской поликлинике[2]. Работал в поликлинике несколько лет и получил должность заведующего отделением[34]. Четыре года проработав педиатром, ушёл во время перестройки с официальной работы, написал сценарии двух фильмов и ряд статей[23]. Первая из статей о злоупотреблениях психиатрией в СССР была опубликована в московском профессиональном врачебном издании «Медицинская газета»[34].

1989—1990 — член Экспертной группы при Комитете по вопросам охраны здоровья Верховного Совета СССР, эксперт по проблемам психиатрии и наркологии Комитета конституционного надзора СССР[2].

С 1991 — исполнительный секретарь Ассоциации психиатров Украины[2].

В 1993—1995 гг. был руководителем проекта «Модель системы информирования и планирования для Украины»[2].

С 1993 — исполнительный директор Украинско-американского бюро защиты прав человека[35].

1994 — по просьбе Государственного департамента США выступал перед Конгрессом США в качестве эксперта по проблемам соблюдения прав человека на Украине[2].

1996—1999 — научный директор совместного американско-украинского проекта «Психическое здоровье детей, потерпевших вследствие аварии на Чернобыльской АЭС: опыт эпидемиологического исследования»[2].

1998 — один из авторов Закона Украины «О психиатрической помощи» (в 2000 году был принят Верховной Радой Украины) и ряда законодательных документов[2].

1998—1999 — эксперт ООН по правам человека[2].

С 1999 года — директор Международного медицинского реабилитационного центра для жертв войны и тоталитарных режимов (МРЦ)[2].

2000—2002 — член правления Международного фонда Сороса на Украине. Вышел из правления из-за своего несогласия с политикой Фонда[2].

2000—2003 — научный руководитель совместного американско-украинского исследования «Алкоголизм и психическое здоровье на Украине»[2].

2008 — 14 июля. Участвовал в украинской телепрограмме «Свобода Слова»[36]:

Почему я не захотел стать политиком? Я не жалею. Действительно, был период в начале независимости, когда меня уговаривали. Видимо, Господь Бог дал ума и предчувствия. Я плохо отношусь к украинским политикам. Я не считаю, что я проиграл. Я считаю, что я выиграл. Я влияю так, как я могу влиять. И я считаю, что зона моего влияния гораздо важнее, чем зона влияния кого-то из членов украинского парламента, хотя у меня нет таких денег, у меня нет своих масс-медиа. Но я полагаю, что я свой выбор совершил разумно, и мне нравится то место, которое я занимаю в украинском обществе. Мне нравится моя страна, но — я повторяю — мне не нравятся те, кто ею руководят.

Глузману принадлежит много высказываний на политические темы, например:

Слуги народа. Корты, конюшни, королевские апартаменты в гостиницах, бесхитростный бизнес, прежде называвшийся воровством из государственного бюджета. А я, наивный, так хотел свободы слова, свободы выезда и возвращения в страну. Сидел в карцерах, голодал… Зачем? Ради них? Рассуждал о правах человека, защищал слабых и гонимых. А они — приватизировали. Всё, и фабрики с заводами, и газовые трубы, и меня самого, наивного лоха, более миллиона долларов различных грантов честно использовавшего на перевод и публикацию нужных моей стране книг. Один из них, бывших комсомольских лидеров, ныне миллионер и уважаемый государственный муж, несколько лет назад сказал мне: «Всё просите чужие деньги, Семён Фишелевич? И опять — не себе. Так и жизнь ваша прошла. В карманах-то пусто. Не жалеете?»
Уже сожалею. Не о деньгах. О том, что не уехал, когда был молодым. Не смог, не захотел. Не смог оставить могилы лагерных друзей, одинокую маму Валеры Марченко, Лёлю Свитлычную. Конечно, лох.[37]

И всё-таки мы существуем. Бессовестная власть, достаточно часто сменяемая, не сумела лишить нас стремления к свободе. К ограниченной законом европейской свободе. В отличие от большинства других постсоветских государств, мы способны научиться жить по-европейски. В нашей стране, как ни странно, существует стремление к справедливости. Не в парламенте, не в Администрации президента, не в Конституционном Суде. Укоренившаяся прежде в украинском обществе коммунистическая доктрина рассыпается. Понимаю, на смену ей приходят другие демагоги-«радикалы», столь же циничные и столь же неспособные породить и защитить общественное благо. Но и их время уйдёт. Вместе с ними. Постепенно, шаг за шагом в Украину возвращается нравственность. В этом и только в этом наша надежда. Надежда минимизировать легальную преступность. Патетические философские категории реально существуют.[38]

Выступал в защиту пленённого в России украинского режиссёра Олега Сенцова[39][40].

• С 1979 года — почётный член Американской психиатрической ассоциации.
• С 1980 — член Королевского колледжа психиатров Великобритании.
• С 1981 — член Канадской психиатрической ассоциации.
• С 1990 — член Немецкого общества психиатров и неврологов.
• С 1992 — патрон Международного фонда «Женевская инициатива в психиатрии».
• С 1994 до 2003 — член Всемирного совета реабилитации жертв пыток.
• С 1998 — член Контрольного комитета по проблемам злоупотреблений психиатрией Всемирной психиатрической ассоциации[2].

• 1977 — именем Семёна Глузмана был официально назван психиатрический стационар в городе Сен-Дени (Франция).
• 1998 — лауреат Премии Европейского союза — США «За развитие демократии и гражданского общества».
• 1999 — лауреат общенациональной программы «Человек года» в номинации «Правозащитник года».
• 2001 — лауреат премии Американской психиатрической ассоциации «Защита прав человека» за выдающийся вклад в организацию защиты прав человека и психического здоровья в мире.
• 2002 — благодарность от Службы безопасности Украины за значительный личный вклад в дело утверждения и укрепления государственной безопасности Украины. Мотив — помощь Глузмана в издании журнала «З архівів ВЧК-ГПУ-НКВД-КГБ»[2].
• 2008 — Женевская Премия по правам человека в области психиатрии, вручённая на XIV конгрессе Всемирной психиатрической ассоциации в Праге за «исключительное мужество и преданность идеалам гуманизма, за отказ от использования психиатрии против политических диссидентов, а также за распространение этических принципов при реформировании психиатрической службы на Украине»[41].

• Комитет «Бабий Яр»
• Онлайн-конференция с руководителем Ассоциации психиатров Украины Семеном Глузманом, ОстроВ (6 октября 2009).