Вяльцева, Анастасия Дмитриевна

Родилась в бедной крестьянской семье в Орловской губернии.

Сценическую деятельность начала в Киеве в качестве статистки в балетной труппе С. С. Ленчевского (1887). В 1893 году выступала в опереточной труппе московского театра «Аквариум», затем в труппе С. А. Пальма (вначале в Москве, потом — в Петербурге). На сцене Петербургского Малого театра её заметили театральные обозреватели. А затем и присяжный поверенный Н. И. Холева, который ввёл её в столичный литературно-артистический кружок. В Петербурге Вяльцева брала уроки у известного педагога по вокалу С. М. Сонки, председателя Петербургского вокального общества[3].

Большую роль в артистической судьбе певицы сыграл Я. В. Щукин. В 1897 году, Вяльцева, получает приглашение в опереточную труппу московского театра «Эрмитаж» Я. В. Щукина. Здесь её выступления неизменно сопровождались блестящим успехом. В том же 1897 году, в театре «Эрмитаж» состоялся первый сольный концерт Анастасии Вяльцевой, сразу же вызвавший невиданный ажиотаж в эстрадных кругах и определивший всю её дальнейшую карьеру исполнительницы в жанре цыганского романса.[2] Сама певица вспоминала об этом так:

В течение трёх лет я не выходила на сценические подмостки и всё это время работала над развитием своего голоса с целью пройти серьёзную школу для дальнейшей артистической деятельности. Затем меня увидал Щукин, известный московский антрепренёр, и пригласил сразу на первые роли в «Эрмитаж» в Москву, а затем я сделалась «Вяльцевой».

После громкого успеха певице наперебой предлагают самые выгодные контракты. Первая же её гастрольная поездка по городам России вылилась в настоящий триумф новоявленной звезды. «Знаменитая „вяльцевская улыбка“ покоряла всех и вся, — писал очевидец. — Её заставляли бисировать по десять, двадцать раз». Несмотря на множество гастролей в провинции и активную концертную деятельность в столицах, продолжала выступать в опереточных спектаклях (Саффи в «Цыганском бароне» И. Штрауса, Перикола в «Периколе» и Елена в «Прекрасной Елене» Ж. Оффенбаха, Клеретта в «Дочери мадам Анго» Ш. Лекока). Эпизодически участвовала в оперных представлениях, в том числе и в Мариинском театре. Среди наиболее известных партий: Кармен («Кармен» Ж. Бизе), Амнерис («Аида» Дж. Верди), Далила («Самсон и Далила» К. Сен-Санса). Современниками отмечалась красота голоса Вяльцевой, задушевность её пения, оригинальность фразировки.

Во время Русско-японской войны в 1904—1905 годах часть денег от своих выступлений Анастасия Вяльцева отдавала в пользу раненых. А когда ранили её любимого мужчину — гвардейского офицера Василия Викторовича Бискупского (1878—1945) — актриса временно оставила сцену и отправилась на Дальний Восток, где устроилась сестрой милосердия в полевой госпиталь. Примерно в 1905 году она тайно вышла за него замуж.[4]

Популярность Вяльцевой в начале XX века была огромна, её называли «Чайкой русской эстрады» и «русской Золушкой», превратившейся из простой горничной в одну из самых богатых и известных женщин России. Концерты «несравненной» исполнительницы романсов всегда вызывали шумный успех[5], а граммофонные пластинки с её записями выходили огромными тиражами. Концерты в Курзале Сестрорецкого курорта (вместимостью до 1700 мест) проходили при полном аншлаге. Причём, основой её популярности стали не оперные партии в специальных, поставленных «под неё» спектаклях петербургского «Буффа», где она не имела особенного успеха, а исключительно эстрадные концерты.

По существу, она создала собственный «вяльцевский» репертуар, состоявший, прежде всего, из романсов и песен своего постоянного аккомпаниатора Алексея Таскина с добавлением высоко ценимых ею опусов Михаила Штейнберга (самыми популярными из которых стали «Гай-да тройка!», «Я вас ждала», «Лети, лети мечта любви»)[6].

Множество романсов ей посвятил много лет влюблённый в неё композитор Николай Зубов, в частности, «Люблю тебя», «Жажду свиданья» и знаменитый «Не уходи, побудь со мною». «В России есть три знаменитости: я, Горький и Вяльцева…», — однажды сказал всемирно известный цирковой борец Иван Поддубный.

Вяльцева владела несколькими домами на набережной реки Карповки, которые завещала городу.

В начале 1913 года по Петербургу разнеслось известие о том, что Вяльцева заболела раком крови. Сводки о состоянии её здоровья вывешивали на газетных киосках; её муж Василий Бискупский, несмотря на тяжёлое ранение, перенесённое в русско-японскую войну, стал донором при переливании крови, но ничего не помогло. Вяльцева А. Д. скончалась 4 (17) февраля 1913 года на сорок втором году жизни[2]. В этот же день в Санкт-Петербурге отслужили первую панихиду по усопшей в Благовещенской церкви Конногвардейского полка. В день похорон процессия на Невском проспекте в виде многотысячной колонны шла от дома № 84 на Мойке к Александро-Невской лавре.

Могила Вяльцевой находится на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. Часовня-усыпальница (архитектор Л. А. Ильин, скульптор С. Н. Судьбинин) создана в 1915 году.[7]

Строгий ценитель искусства Немирович-Данченко, посетив сольный концерт Вяльцевой в Москве, в саду «Эрмитаж», признался: «Она мне доставила удовольствие, большая артистка»[8].

Сияющая улыбка, насыщенный и экспрессивный тембр голоса, скрывавший в себе, по свидетельству современника, «странный наркотический аромат», всё это уводило куда-то вдаль от будней, прославляло радости жизни, забвение горестей и мучительных проблем[6]^:132. И вместе с тем, как писал Александр Кугель, «какие-то признаки анемичности носились над вяльцевскими песнями, и любовь, про которую пела Вяльцева, была уже слегка осыпана пудрой…»[9].

Говоря профессиональным языком, прекрасная фразировка и дикция, точная интонация, выразительный жест, сила художественного внушения, а главное, яркая индивидуальность певицы обеспечивали успех самым простым и непритязательным в творческом отношении песням. Анастасия Вяльцева, крестьянка по происхождению, гордилась, что стала эталоном женственности и изящества, кумиром аристократических салонов и желанной гостьей самых рафинированных артистических и поэтических кругов.[6]^:133 — И всего этого она добилась сама, одною силой своего таланта и обаяния.

Исполнительская манера и стиль Вяльцевой нашли неожиданное и своеобразное продолжение в эстрадном творчестве другого представителя модернизма, Александра Вертинского, который вышел на большую сцену в 1915 году, уже после смерти своей предшественницы[6]^:133.

Поэт Александр Блок — любитель и знаток русского романса и российской эстрады того времени в целом, безусловно признавал за Вяльцевой умение петь. При этом сценический образ и творческая эстетика певицы, претили его тонкой поэтической натуре. 4 августа 1912 года А. Блок, вероятно, посетил один из концертов Вяльцевой в Санкт-Петербурге. На следующий день Блок в своем письме выразит свои впечатления от увиденного:

В Териоки я так и не ездил; <…> Вместо того я слушал Вяльцеву — в первый раз после окончания курса в гимназии, когда мы ездили с Гу́ном в Москву. Она мне необыкновенно не понравилась. Еврейка Раисова неизмеримо лучше. У Вяльцевой нет ничего, кроме бриллиантов и соболей, никакого обаяния, только умение петь.[10]

— А. А. Блок, из письма к матери. 5 августа 1912 года

На одном из таких концертов проходивших в то время в Санкт-Петербурге Вяльцева сделала рекордные 52 выхода на бис. Чуть позже, уже в Москве, ей удалось побить этот свой рекорд, выступив на бис 60 раз за ночь! И вскоре, осенью 1912 года она заболела воспалением легких. Врачи рекомендовали ей отменить гастроли, но не смотря на это она даёт ещё около десятка концертов, и после этого уже не смогла выйти на сцену[8].

…Ничтожно, бедно, жалко в музыкальном смысле какое-нибудь «Тебя не вырвут у меня!»,[11] про которое с такой звенящей лаской пела Вяльцева. Но этим примитивом упивались, а изысканная аранжировка той же эгоистической эротики оставляла публику равнодушной. Один фельетонист описал как-то весьма красочно впечатления вяльцевских концертов. Выходило как будто, что всё дело в том, что это нравилось банкиру, биржевику, испорченному и пресыщенному, расслабленному и одурманивающемуся, а он, который описывал, сам в стороне. Но неправда, по некоторым, ярким и живым словам видно, что и ему нравилось, что и у него какие-то мурашки по спине ползли и что он, в сущности, очень искусно сваливает на банкиров и биржевиков. Его собственная пролетарская кожа тоже испытывала приятное раздражение. Только сознаться не хочется — в немощи и чувствительности. Успех Вяльцевой — факт, который невозможно объяснить только некультурностью и музыкальной невоспитанностью. Всегда во все времена наибольший успех имели певцы и певицы наиболее элементарного жанра — и не потому, что публика дура (не имеют же такого успеха элементарные музыканты, писатели и художники), а потому, что пение, как язык сердца, неразрывно связано с примитивом. Или пение не есть язык сердца, но тогда мы говорим о разных вещах…[9]

— Александр Кугель. Театральные портреты.

Биографии певицы посвящён художественный фильм «Несравненная» (1993, Россия-Украина), главную роль исполнила актриса Ольга Черноок.

Вяльцева послужила прототипом героини романа писателя Геннадия Алексеева «Зелёные берега». На обложке книги (издание 1996 года) воспроизведена фотография певицы.

Образ Вяльцевой просматривается в российском художественном фильме 1999 года «Китайский сервиз», где действие происходит в 1913 году на комфортабельном речном пароходе идущем по Волге. По сюжету в событиях принимает участие и поёт романсы знаменитая певица Зинаида Аполлинарьевна Волошина (как позже оказывается — мошенница Пинскер-Ландау, использующая пластинки известной певицы).

• 
  1903 г., фотоателье «А. Ренцъ и Ф. Шрадеръ»
• 
  1910 г.
• 
  1910 г.
• 
  А. Вяльцева в салоне личного железнодорожного вагона, оборудованного для гастрольных поездок по русской провинции.
• 
  Портрет с открытки
• 
  Похороны певицы Вяльцевой А. Д., СПб.

• 1898—1901 — Николаевская улица (улица Марата с 1918), 12;[12]
• 1901—1902 — Колокольная улица, 13;
• 1902—1904 — Николаевская улица (улица Марата с 1918), 6;
• 1904—1913 — набережная реки Мойки, 84;
• Сестрорецк, Курорт, дача ул. Лесная 1.

• На доме по адресу набережная реки Мойки, 84 в 1995 году была установлена мемориальная доска (архитектор Т. Н. Милорадович)[13].
• Трубчевская детская школа искусств имени А. Д. Вяльцевой носит имя певицы с 2002 года[14].

• Брат — Ананий Дмитриевич Вяльцев (1872—1959) был управляющим тремя доходными домами А. Д. Вяльцевой на Карповке, которые она купила в 1908 году. Согласно завещанию после смерти певицы был назначен её душеприказчиком. В 1915 году получил звание потомственного почетного гражданина как действительный член Общества попечения о бесприютных детях. Пережил блокаду Ленинграда, был награждён медалью «За оборону Ленинграда»[15].
• Племянник — Дмитрий Ананьевич Вяльцев (1914—1941) был боксером, победитель чемпионата по боксу в 1932 года, тренер команды «Динамо»[15]. Был арестован 13 сентября 1941 г. по обвинению по ст. 58-1а УК РСФСР, в самом начале блокады Ленинграда. Погиб в 1941 г. при этапировании из Ленинградской области вглубь СССР. 2 июля 1960 года дело было прекращено за отсутствием состава преступления, реабилитирован посмертно[16].

• Кугель А. Р. Литературные воспоминания. — Пг.; М., 1923. — С. 155.
• Днепров М. И. Полвека в оперетте. — М.,1961. — С. 99.
• Сафошкин В. Анастасия Вяльцева // Под чарующей лаской твоею. Жизнеописание А. Вяльцевой. Песни. Романсы. — М.: Эксмо, 2001. ISBN 5-04-006800-X
• Кугель А. Р. Театральные портреты. — Л., 1967. — С. 284—293.
• Нестьев И. В. Звезды русской эстрады: (Панина, Вяльцева, Плевицкая): Очерки о рус. эстрад. певицах нач. XX в. — М., 1970. — С. 46-65.
• Лазарев С. Е. «Главными её меценатами были труд и талант». Недопетая песня Анастасии Вяльцевой (к 150-летию со дня рождения) // Вопросы культурологии. — 2021. — № 3. — С. 220—236.
• Шнайдер И. И. Записки старого москвича. М.,1970.— С.135.
• Алексеев Г. И. Зелёные берега //Серия: Петербургская проза. — СПб: Новый Геликон, 1996. ISBN 5-87145-016-6 (ошибоч.) , 1990 — ISBN 5-265-01036-X

• «Несравненная Анастасия Вяльцева» / Брянск, 1999 / «Вологодская областная библиотека им. И. В. Бабушкина»
• «Дивный голос твой, низкий и странный…» // Санкт-Петербургский Университет: журнал. — 2004. — № 6 (3662; 19 марта).
• Вяльцева и потомки // Квартальный надзиратель. — 2004. — № 22 (октябрь).