Волго-Клязьминское междуречье

Территория Волго-Клязьминского междуречья была заселена человеком на протяжении всей мезолитической эпохи. Первые группы людей — представители вполне сложившейся бутовской культуры — существуют здесь уже в конце позднего дриаса. В первой половине пребореала они осваивают крупные озерные котловины, в границах которых продолжают существовать вплоть до начала атлантического периода. Эти котловины, поросшие лесами, давали человеку все необходимое для жизни. В пребореальное время стоянки, расположенные в пределах Подозерской, Ивановской и Сахтышской озерных котловин, показывают ряд существенных отличий, которые устойчиво прослеживаются в дальнейшем. В то же время, памятники западной части рассматриваемого региона по всем признакам оказываются ближе к бутовским поселениям Тверского Поволжья и Мещеры[2]. Хронологические рамки бутовской культуры А. Н. Сорокиным определяются в интервале 9500 — 8500 лет назад[3].

Новые условия существования вынуждали людей приспосабливаться к ним. Так, отсутствие качественного кремня, позволяющего получать крупные ножевидные пластины, привело к серьезным изменениям в технологии обработки камня и производства орудий. В качестве основной заготовки начинает широко применяться отщеп. Для изготовления орудий все чаще используются некремнёвые породы камня, в частности кремнистый известняк, кварцит, сланец, песчаник. Наиболее многочисленным типом нуклеуса становится аморфный от отщепов, на стоянках встречается большое количество нуклевидных кусков, а также комбинированных и неоднократно переоформленных орудий. Широкое распространение получают аморфные скребки, резцы на сломе заготовки и т.д[2].

Развивалась костяная индустрия, поскольку в условиях лесного окружения человек не мог испытывать недостатка в этом сырье. На ряде торфяниковых памятников изделия из кости и рога составляют более двух третей от общего числа орудий.

К началу бореального времени население бутовской культуры в Волго-Клязьминском междуречье полностью адаптировалось к местным условиям существования. В материалах памятников уже практически не встречаются изделия из приносного кремня, что свидетельствует о полном переходе на местное сырье[2].

Около 7000 лет назад бутовская культура дает начало ранненеолитической верхневолжской культуре[2].

В начале пребореального периода в Волго-Клязьминском междуречье появляются памятники, оставленные населением иеневской культуры. Вероятно, эта культура сложилась ещё в эпоху позднего дриаса, однако её носители проникают в рассматриваемый регион лишь в первой половине пребореала. Судя по имеющимся материалам, иеневское население в Волго-Клязьминском междуречье было сравнительно малочисленным. Самые поздние памятники иеневской культуры в регионе датируются бореальным временем. Более поздние её памятники не известны[2].

Два памятника, расположенные в западной части региона, свидетельствует о существовании здесь населения рессетинской культуры. Других культурных проявлений в мезолите Волго-Клязьминского междуречья в настоящее время не известно[2].

Основными занятиями мезолитического населения являлись охота (на лесных животных и птицу) и рыболовство, которые дополнялись собирательством. Этот хозяйственно-культурный тип, начавший формироваться в конце позднего дриаса, просуществовал вплоть до развитого неолита. На стоянках, датированных концом дриаса — пребореалом, отмечены следующие виды животных: лось, бобр, выхухоль, куница, заяц (без уточнения до вида), бурый медведь, водяная полёвка, барсук, выдра, хомяк (без уточнения до вида), лисица, северный олень, волк, европейская норка, горностай, косуля, белка, собака. В конце пребореала на стоянках появляются кости благородного оленя. В бореальное и атлантическое время сохраняется ведущая роль лося и бобра. Начиная с первой половины бореала, появляются немногочисленные кости кабана, причем исключительно на стоянках Дубненского торфяника. И лишь с атлантика единичные кости кабана встречаются и на торфяниковых стоянках в центральной части Волго-Клязьминского междуречья. Со второй половины бореала среди появляется также лесной кот и болотная черепаха. Таким образом, что на всех рассмотренных мезолитических памятниках представлена исключительно лесная фауна[2].

Лук являлся основным охотничьим оружием. Наряду с луком и стрелами на охоте на крупного зверя использовались дротики, метательные короткие копья (иногда с зубчатыми остриями), массивные рогатины. Для добивания раненого зверя и возможной обороны при близком контакте использовались различные кинжалы из кости и рога[2].

В конце дриаса, пребореальном и бореальном периоде представлены добывались следующие виды птиц: красношейная поганка, чомга, лебедь-кликун, серая утка, чирок-свистунок, чирок-трескунок, шилохвость, гоголь, лысуха, чернозобая гагара, серощёкая поганка, серая цапля, выпь, скопа, белохвостый орлан, гусь гуменник, белолобый и серый гусь, свиязь, кряква, широконоска, красноголовая чернеть, хохлатая чернеть, морская чернеть, морянка, средний крохаль, луток, тетерев, глухарь, серый журавль, погоныш, большой веретенник, озёрная чайка, грач, серая ворона, камышница[4]. На археологических памятниках атлантического периода появляются виды птиц, ранее не встречаемые — краснозобая гагара, чёрный коршун, пискулька, лунь (без уточнения вида), вальдшнеп, длиннохвостая неясыть, дрозд-деряба, турухтан[2].

Кости рыб встречаются в культурных слоях поселений начиная с позднего палеолита, начиная с мезолита появляется сетевое рыболовство. На памятниках позднего дриаса — пребореала встречаются остатки щуки, окуня, сига, ельца, язя, плотвы, линя, леща, карася, гольца, ерша, судака, налима. Наряду с этими видами на стоянках бореального и атлантического времени встречаются сом, жерех и голавль[5].

К рубежу IX—X веках основную массу жителей Волго-Клязьминского междуречья составляли представители народности меря, принадлежавшей к поволжско-финской языковой общности. Наибольшей концентрацией мерянских поселений VII—X веках выделяется район озер Неро и Плещеево, а также Суздальское Ополье. Расселение славян в центральной части междуречья с более западных и северо-западных территорий начинается с IX столетия и приобретает массовый характер в первой половине X века[6].