Военная тревога 1927 года

Военная тревога 1927[3] (также англо-советский конфликт 1927 года[4]) — кризис англо-советских отношений с угрозой полномасштабной войны СССР с Британской империей, Польшей, а возможно — и целым блоком европейских государств. В процессе этого военного кризиса руководство СССР столкнулось с новыми проявлениями антисоветских настроений в некоторых слоях советского общества, проявлявшихся как нежелание воевать за советскую власть и надежды на возможный скорый крах большевиков. Как один из результатов кризиса, было начато укрепление обороноспособности страны и строительство Линии Сталина; Троцкий писал о связи военной тревоги 1927 года с последующими репрессиями против оппозиции и чистками в РККА и партии. Правительство СССР взяло курс на масштабное военное производство и ускоренную индустриализацию, а «новая экономическая политика» страны с 1928 года была свёрнута. С 1930 года началась принудительная коллективизация, имевшая целью полный контроль над производством хлеба и иной сельскохозяйственной продукции. Таким образом, уроки военной тревоги 1927 легли в основу последующих событий 1930-х годов, хотя и не были занесены в «официальный курс истории СССР» и потому были мало изучены. Но состояние «военной тревоги» было заметно отражено в средствах массовой информации и художественной литературе.

Остин Чемберлен стал главным пугалом конфликта; его изображения в СССР шаржировались, а чучела сжигались, что получило отражение в литературных произведениях[1][2].

Непосредственной причиной военно-дипломатического кризиса между СССР и Великобританией стали революционные события в Китае и их поддержка со стороны СССР, что вызвало жёсткую реакцию Великобритании, которая начала утрачивать свои колониальные позиции в Китае[5][6].

Предыстория
Гражданская война в России продолжалась до 1922 года
В 1927 году Польшу возглавлял Йозеф Пилсудский, отразивший наступление РККА на Польшу в 1920 году

После октябрьской революции большевиков, в России началась ожесточённая гражданская война, закончившаяся победой красных, во многом из-за разобщённости белых движений и нежеланию их лидеров признать права новообразованных на территории России лимитрофных государств, недостаточной помощи Антанты (добившейся в 1918 году вывода германских войск из России), а также централизованному и крайне жёсткому руководству органов Советской власти, которая смогла различными путями привлечь на свою сторону значительную часть населения.

Однако многие обещания большевиков не были выполнены, что вызывало недовольство крестьян и части рабочих. Начавшийся НЭП, насытив рынок товарами и обеспечив стабильный прирост экономики, вызвал новое расслоение общества по имущественному признаку, что побудило левую партийную оппозицию выступить с требованием о недопущении такой ситуации.

РКП (б), создав Третий Интернационал, поставила задачу распространения идей революционного интернационального социализма, в противовес реформистскому социализму Второго интернационала, окончательный разрыв с которым был вызван различием позиций относительно Первой мировой войны и Октябрьской революции в России. Эту работу часть руководства партии считала борьбой за мировую революцию и в ней были задействованы советские полпредства, торговые фирмы, туристические бюро, научные институты, на что тратились значительные финансовые ресурсы (только на германский путч было выделено 300 млн золотых рублей[7]. Поддержка коммунистических движений вылилась в попытки переворотов в соседних с СССР странах (путч в сентябре 1923 в Болгарии, путч в октябре 1923 в Германии, путч в Эстонии в 1924-м). В апреле 1925 коммунисты взорвали Собор Святой Недели в Болгарии (царь Борис III выжил).

Однако силы РККА не были достаточны для серьёзного военного столкновения, что в резкой форме проявилось, например, ещё в советско-польской войне 1920 года. Их численность на 1927 год составляла 586 тысяч военнослужащих[8], снаряжение которых оставляло желать лучшего (недостаточно артиллерийских боеприпасов[9], а танки и авиация (698 или 694[9] самолётов) разносортные и устаревшие). Активное военно-политическое вмешательство СССР в Китае руками китайских коммунистов наносило ущерб британским экономическим интересам в этой стране и вело к превращению Китая в коммунистическое государство.

Самым крупным и опасным противником для Советского Союза в 1927 году являлась Польша Юзефа Пилсудского, взявшего курс на восстановление Речи Посполитой в границах 1772 года, что подразумевало новые территориальные претензии к СССР. Одной из причин переворота в Польше правые французские издания считали крах переговоров о компенсации в Локарно и заключение советско-германского договора «О дружбе и нейтралитете» в апреле 1926 года после неудачи мартовской (1926 г.) сессии Лиги Наций. Приход Пилсудского к власти усилил влияние на Польшу политики Великобритании[10].

Новое польское руководство всячески оттягивало вручённое 24 августа 1926 года советским полпредом Войковым предложение СССР о подписании пакта о ненападении[11]. Разрыв дипломатических отношений между Британской империей и СССР вызвал оживление в Варшаве, а убийство в июне 1927 года советского полпреда служило провокацией к возможному военному конфликту[12].

Внешнеполитические события и ответы руководства СССР

Январь 1927 года: китайские войска (при которых были советские военные советники, в число которых входил маршал Блюхер) заняли территории английских концессий в Ханькоу и Цзюцзян, и 19—20 февраля между Великобританией и Китаем было подписано соглашение, фиксирующее уступку этих территорий.

23 февраля 1927 года британский министр иностранных дел Джозеф Чемберлен потребовал от СССР прекратить антибританскую пропаганду и поддержку коммунистической партии в Китае[5]. Правительство СССР отказалось выполнять это требование (нота 26 февраля).

21 марта 1927 года войска Чан Кайши взяли Шанхай. В тот момент между Гоминьданом и китайскими коммунистами усилились разногласия. Главной причиной была стратегия самих коммунистов, вызывавшая недовольство среди населения и противоречившая стремлению гоминьдановцев к восстановлению стабильности в стране.

6 апреля произошёл налёт гоминьдановцев на полпредство СССР в Пекине, захваченные документы свидетельствовали о помощи китайским коммунистам[13]. Чан Кайши, опасаясь захвата власти коммунистами, разорвал с ними союз и распорядился выслать советских военных советников. В период с 12 по 15 апреля продолжались массовые аресты коммунистов на территории Китая: были разгромлены их организации в городах Нанкин, Ханчжоу, Нинбо, Аньцин, Фучжоу.

В начале мая Китай начал публикацию захваченных советских документов. В течение мая активизировались в Финляндии белогвардейские организации генерала Кутепова; на границе с Польшей были захвачены 2 польских шпиона; через финскую границу в СССР проникла группа "террористов" РОВС; глава РОВС генерал Врангель инспектировал «контингенты Русской Армии за рубежом». 12 мая 1927 года английская полиция обыскала советско-английское торговое общество «Аргос», где были найдены другие документы, позволившие вскрыть подрывную сеть Коминтерна, действовавшую против Великобритании и Китая. Были арестованы десятки сотрудников[14].

В мае 1927 года советское правительство обратилось к японскому с предложением заключить пакт о ненападении. Однако предложение было отвергнуто[15].

17 мая 1927 года советское правительство подало ноту протеста против действий английской полиции.

27 мая 1927 года английское правительство заявило о разрыве торговых и дипломатических отношений с СССР[5][16][17][18][19]. Дипломатические отношения были восстановлены лишь в ноябре 1929 года[20]. Начато нагнетание военного психоза внутри СССР[21]. Некоторые историки считают этот момент отправной точкой начала сталинских репрессий[22].

24 июня ЦС Осоавиахима принял резолюцию о военной подготовке трудящихся[4]. В июне произошли пограничные инциденты на границе с Китаем и Польшей.

26 июля 1927 года: Китай объявил об исключении из Гоминьдана членов КПК и высылке советских военных советников. 28 июля 1927 года: Великобритания приняла закон о трейд-юнионах, всеобщие забастовки стали уголовным преступлением.

В июле, на внеочередном съезде ВКП(б) Каменев резюмировал происходящее так: «Война неизбежна, вероятность войны была видна и три года назад, теперь надо сказать — неизбежность».

В серии публикаций в газете «Правда» 20, 21, 22 июля один из ведущих военных инженеров В. В. Осинский проводит следующий тезис: «Если в будущей войне мы используем русскую телегу против американского или европейского автомобиля, результатом, мягко говоря, будут непропорционально большие потери, неизбежные при технической слабости.»

Маршал Тухачевский доложил Совету труда и обороны: «ни страна, ни армия к войне не готовы». Неожиданно выяснилось, что имеющаяся промышленность в случае начала боевых действий может удовлетворить армию патронами на 8 % и снарядами на 29 %[3].

Разгул терроризма

1 июня 1927 года ЦК ВКП(б) выпустил обращение «Ко всем организациям ВКП(б). Ко всем рабочим и крестьянам», в которой сообщил об угрозе империалистического вторжения[5].

4 июня в лондонской прессе появились сообщения, что в Европе считают возможным подстрекательство Великобританией против СССР Польши и других стран, а также военную помощь им[13]. Ещё до этого британская газета «Манчестер гардиан» и германская «Форвертс» опубликовали серию статей, разоблачающих тайное военное сотрудничество СССР с Германией по Рапалльскому договору[3].

4—5 июня в двух инцидентах были ликвидированы 3 террориста РОВС[23].

6 июня 1927 года: успешный теракт в Москве, брошена бомба в бюро пропусков ОГПУ[23].

7 июня диверсанты убили начальника белорусского ОГПУ Опанского.

7 июня 1927 года советский полпред в Польше Войков был смертельно ранен на железнодорожном вокзале в Варшаве Борисом Ковердой. На вопрос, зачем он стрелял, Коверда ответил: «Я отомстил за Россию, за миллионы людей»[24]. Сталин решил воспользоваться событием для окончательного уничтожения монархических и вообще белых сил и разгрома внутрипартийной оппозиции[22].

«В ответ» на убийство Войкова большевистское правительство бессудно казнило в Москве в ночь с 9 на 10 июня 1927 года 20 представителей знати бывшей Российской империи[25], которые либо находились к тому моменту в тюрьмах по различным обвинениям, либо были арестованы уже после убийства Войкова[26]. Операции ОГПУ не ограничились расстрелом двадцати заложников, во время «июньской операции» было проведено до 20 тыс. обысков и арестованы 9 тыс. человек[22]. Арестам подвергались «бывшие» — помещики, белые, особенно вернувшиеся в СССР — «репатрианты» — а также «кулаки», «буржуи», «торговцы», «попы и церковники» и даже группы старой русской интеллигенции. Точное число репрессированных в тот период до сих пор неизвестно[22].

Экономическая ситуация

Хлебозаготовительная кампания 1927 года в СССР провалилась: по сравнению с 1926 годом государство недополучило 128 млн пудов, что резко ухудшило снабжение продовольствием городов. Перебои с хлебом в государственных магазинах вызвали рост цен на рынке и товарный дефицит. Покупательная способность рубля падала. Разочарование в НЭПе у большинства населения было реакцией патриархального сознания на неизбежные сложности общественной жизни и довольно неуютное пространство, далёкое от провозглашённых в 1917 году свобод для большинства народа. Распространявшийся социальный пессимизм порождал радикально-левые подходы к оценке внутренней и внешней политики. При этом советские институты, ритуалы и традиции уже достаточно укоренились в обществе[5].

Соотношение вооружённых сил РККА и возможных противников

Разведывательное управление РККА считало, что в случае мобилизации вероятные противники (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Польша, Румыния) могли развернуть сухопутные силы численностью более 2,5 миллиона человек, при 5746 орудиях, 1157 боевых самолётах и 483 танках и бронеавтомобилях[9].

Численность РККА на 1 января 1927 года составляла 607 125 человек[3]. Армия имела на вооружении 694 самолёта, 159 танков и бронеавтомобилей, при некотором перевесе в орудиях (6413), и могла выставить в случае мобилизации на Западном фронте 1,2 миллиона человек. Таким образом, даже без агрессии великих держав (Великобритания, Франция, Япония) армия могла не справиться со вторжением[9].

Старинов писал о подготовке приграничной полосы как следствия угрожающих событий 1927 года: минировались мосты, водозаборные сооружения, железнодорожные станции, закладывались тайники с оружием и взрывчаткой для партизанской деятельности в случае оккупации, подготавливались опытные подрывники и руководители подполья[27]. 20 декабря 1927 года Тухачевский направил наркому Ворошилову служебную записку «О радикальном перевооружении РККА»[3]. Весной 1928 года наркомом было принято принципиальное решение добиться количественного превосходства над вероятным противником в артиллерии, танках и авиации[3]. Военный бюджет 1928 года был увеличен почти на треть, до 1 млрд рублей[4].

Подача ситуации в советской прессе, пропаганда и сбор информации

В стране организована пропагандистская кампания по разъяснению ситуации, с 8 июня 1927 года проводились митинги с охватом десятков тысяч крестьян. Агитаторы разъясняли смысл убийства Войкова, антисоветскую направленность деятельности правительства Чемберлена.

Поступили директивы, на основании которых все члены партии, а также комсомольцы обязаны были сообщать об имевших место антисоветских высказываниях и действиях, пристальное внимание было направлено на служащих, бывших членов партии, лиц непролетарского происхождения. Каждому коммунисту предписывалось «провести разъяснительную работу по выяснению трудящимися напряжённого военно-политического положения и возможности военной интервенции на СССР со стороны Англии». По мере развития тотальной слежки и шпиономании, часть населения стала жить по-новому. Другая часть («бывшие») в значительной части восприняли игру всерьёз, ожидая скорого падения режима в результате интервенции. Вскоре большинство их оказалось за решёткой[28].

Сталинская идеологическая работа периода «военной тревоги» несла в себе все черты военной пропаганды, и значительная часть советского населения в 1927 году была психологически вполне готова к тому, чтобы поддаться воинственным и радикальным эмоциям. Однако её влияние на настроения доиндустриального и архаичного общества, особенно крестьянского, было ограничено слабыми техническими и организационными ресурсами. Даже в 1930-е годы государство не обладало возможностями для полного контроля общественного сознания.

Главный вывод изучения архивных документов того времени — поскольку основной поток информации населению доставляли устно партийные активисты в городах и в сельской местности, чья квалификация была не слишком высока, основным «пропагандистом» являлась сама советская жизнь, в том числе повседневный опыт взаимодействия с местной бюрократией и этими самыми партийными активистами низшего звена[5].

При этом наряду с революционным романтизмом и готовностью «бороться и умереть за коммунизм» обширные группы населения проявляли и умеренность во взглядах и подходах, парадоксально сочетавшуюся с полной поддержкой советской внешней политики и выражением доверия действиям «вождей» и лично Сталина[5].

Общественная реакция

Реакция на события 1927 года отражает сложность трансформации массового сознания в формирующемся советском обществе. Молодое поколение большевиков в конце периода НЭПа было гораздо более «советским», чем предыдущее. Для него Гражданская война и военный коммунизм были олицетворением «революционного героизма» и «боевого духа», а НЭП — его противоположностью, потребительской пошлостью. Идеалы нового поколения базировались на безусловном принятии атрибутов, институтов и учреждений советского строя, его идеологических и культурных ценностей[5].

Радикально-революционный подход к внешней политике СССР пережил всплеск в конце 1927 — первой половине 1928 года. Многие молодые люди были готовы воспользоваться событиями в Китае для «решительного наступления на мировой капитализм», самым ненавистным форпостом которого считалась Великобритания[5].

Однако воспоминания о Гражданской войне и разорении были свежи, а осознание относительной экономической и оборонной слабости СССР в смертельной схватке с ведущими мировыми державами — чётким. Взаимное доверие и добровольное сотрудничество граждан друг с другом и с государством стало ценным ресурсом власти и началом формирования новой, советской коллективной идентичности и «классового инстинкта». Люди добровольно включались в борьбу против внутренних и внешних врагов — «империалистических агрессоров», «мировой буржуазии», а в 1920-е годы в первую очередь против Великобритании и англичан[5].

В то же время общество в конце двадцатых годов оставалось слишком разнородным и гораздо менее сплочённым, чем власть хотела его видеть. Взаимное доверие государства и народа не обязательно формировалось на основе социальной мобилизации — оно скорее могло являться продуктом поиска компромисса интересов и целей как правительства, так и основных социальных групп. А для очень многих людей осторожная внешняя политика, отражавшая нежелание идти здесь и сейчас на войну с «империалистами» по вопросу политики в Китае являлось доминирующим настроением и политической эмоцией[5].

Крестьянство

Угрожающие события, освещённые в прессе, вызвали настороженность крестьян, которые заняли в 1927 году (в преддверии ожидаемой войны) выжидательную позицию при сдаче хлеба[29]. (На что Правительство СССР, позже, отреагировало лозунгом: «Ликвидировать кулачество как класс»).

"Кулак, он же деревенский капиталист, обладая огромными запасами ресурсов, в том числе и хлеба, становился уже не экономическим фактором, а политическим".


Местами была начата продразвёрстка с обходом дворов, закрытием рынков и даже запретом торговли, но это было одёрнуто приказами сверху. В конечном счёте, ситуация с продовольствием в 1927 году на фоне внешнеполитического кризиса вызвало ответную реакцию советского правительства: форма хлебозаготовок в виде продналога и свободной торговли была упразднена, вместо чего была введена кооперативная торговля, в скором времени сменившаяся колхозным строем (исключившим любую самостоятельность крестьян при сдаче хлеба) по рецепту Преображенского, а бухаринская мелкая кооперация в рамках НЭП была свёрнута.

Зажиточные крестьяне приграничных районов старались обменять рубли на золото (золотая пятирублёвка дошла до 10—12 рублей ассигнациями), отмечалось много случаев отказа продавать хлеб и скот за советские деньги. В конце года положение на потребительском рынке стало отчаянным, раскупалось в запас всё — макароны, мука, соль, сахар[4].

В то же время бедняки и середняки также следовали линии сплочения вокруг партии и правительства в случае войны: «Мы хоть и неграмотные, а понимаем, куда она (Англия) гнет. Мы все до единого пойдём воевать. Они хотят опять барина посадить и нищих разводить, не придётся. Войны не хотим, не отдохнули ещё, но советской власти не отдадим». Началась усиленная застройка полученных усадеб, чтобы «было что защищать»[5].

Рабочие

На фоне развернувшейся инфляции (денежная эмиссия с 0,7 миллиарда в 1925 году выросла до 1,7 миллиарда) и фиксированных закупочных цен на зерно, госцен на товары, магазины опустели[30]. В то же время номенклатура и нэпманы не испытывали нужды. Такое расслоение населения (как следствие НЭПа), вызвало возмущение люмпенизированной части пролетариата. В процессе фракционной и карьерной борьбы председатель РВС и наркомвоенмор Троцкий и Зиновьев опирались именно на пролетариат.

Рабочие в целом поддерживали политику СССР и заявляли о готовности выступить на защиту страны: «На угрозу капиталистов мы должны объединиться как один и выступить на защиту своей свободы»[5].

Оппозиция и борьба с ней
Одним из следствий событий 1927-го стал разгон левой оппозиции во главе с Троцким (сидит в центре)

Политический кризис в Китае был широко использован оппозицией для критики Сталина, как «саботаж строительства международной системы социализма». Троцкий охарактеризовал китайские события, как «очевидное банкротство сталинской политики». 9 мая 1927 года Зиновьев (будучи членом ЦК) в речи по случаю 15-летия «Правды», выступил в Колонном зале Дома союзов с критикой Сталина за провалы в Англии и Китае. Это выступление транслировалось по радио на всю страну[29].

Прикрываясь «военной угрозой» и необходимостью «укрепить тыл», Сталину удалось сломить сопротивление группы Бухарина и постепенно «продавить» решение об исключении из состава ЦК «агентов объединённой оппозиции» — Троцкого и Зиновьева[22].

В июне 1927 года главный контрольный орган партии, ЦКК рассматривает дела Зиновьева и Троцкого, из партии их не исключает. В июле Троцкий выдвигает двусмысленный «тезис Клемансо», который Сталин 1 августа на объединённом пленуме ЦК и ЦКК охарактеризовал, как обещание «захватить повстанческим путём власть в случае войны», организованное Сталиным большинство осуждает Троцкого за «условное оборончество» и стремление «организовать вторую партию». Пленум ЦК объявляет Зиновьеву и Троцкому строгий выговор.

В сентябре оппозиционеры организуют в Москве и Ленинграде нелегальные рабочие сходки, которые посетили до 20 тыс. чел.

27 сентября 1927 года на совместном заседании Президиума ИККИ и Интернациональной контрольной комиссии Троцкий был единогласно исключён из кандидатов в члены Исполкома Коминтерна[31].

В десятую годовщину революции (то есть 7 ноября 1927) левая оппозиция провела демонстрации под лозунгами борьбы с нэпманами, бюрократией. Выдвигались требования скорейшей индустриализации промышленности и коллективизации сельского хозяйства (последнее проходило на фоне срыва хлебозаготовок и введения вновь карточной системы выдачи хлеба). Организация оппозиционерами нелегальной типографии и нелегальной октябрьской манифестации становится поводом к обсуждению исключения Зиновьева и Троцкого из партии 16 ноября 1927 года.

Под предлогом борьбы с фракциями, опираясь на подготовленную Лениным и принятую на X съезде РКП (б) резолюцию 1921 года «О единстве партии», Троцкий и Зиновьев были исключены из партии, Каменев (с 1922 обычно председательствовавший вместо Ленина) — из ЦК.

После укрепления власти генеральный секретарь использовал лозунги и идеи разогнанной «левой оппозиции», чтобы в 1928—1929 годах опрокинуть уже «правую оппозицию» в лице Бухарина, Рыкова и Томского. Таким образом Сталину удалось преодолеть раскол в партии на фоне угрозы войны и быстро взять единоличную власть в ЦК.

Существует альтернативная точка зрения на возникновение военной истерии в СССР, изложенная наркомом иностранных дел Чичериным журналисту Луи Фишеру в 1929 году: когда Чичерин вернулся в СССР из европейской командировки, в Москве все повторяли о военной угрозе, блоке империалистов. Он сказал, что никакого блока нет, угроза не существует. Коллега из МИД (Чичерин не указал фамилию) ответил ему, что это нужно для борьбы с Троцким[32].

Последствия

Для изыскания средств на индустриализацию (закупку станочного оборудования, наём американских инженеров) были увеличены продажи за рубеж продукции сельского хозяйства, в частности, зерна[33]. Это потребовало отъёма продукции крестьянства по минимальной цене, путём объединения их хозяйств в колхозы. После начала Великой депрессии Советскому Союзу удалось заключить крайне выгодные для него контракты по закупке целых готовых промышленных комплексов, которые были ориентированы на выпуск военных самолётов, танков, грузовиков[33]. Весной 1927 года СССР разорвал контракт с Х. Юнкерсом (завод в Филях был передан советской промышленности)[34], но сразу же был подписан контракт с германской фирмой Хенкель, уже в 1928 году разработавшей для РККА новый истребитель, названный позже И-7[35].

В октябре 1927 года, после трудных переговоров, был подписан наконец дорогой, но очень важный для обороны контракт с фирмой BMW о выпуске в СССР авиадвигателей BMW VI при технической и организационной помощи немцев. Массовый выпуск новых двигателей под маркой М-17 побил все рекорды по количеству, мощные моторы установили на несколько моделей танков, тяжёлые четырехмоторные и двухмоторные бомбардировщики[36]. В 1928 году на советских оборонных заводах началось массовое производство лёгких танков МС-1 (Т-18), средних бронеавтомобилей БА-27, 76-мм полковых пушек образца 1927 года и др. военной техники.

15 февраля 1928 года в «Правде» опубликовали материалы, обличавшие "кулаков" и сообщавшие о тяжёлой ситуации в селе. Так началась коллективизация.

Было принято принципиальное решение по расширению золотодобычи на Колыме, поскольку на индустриальное развитие требовалось много денег. Ввиду больших расходов на оплату наёмных артелей, правительство с 1928 года приняло меры к пополнению колымских лагерей[37]. В 1932 году разрозненные лагеря были объединены в мощное объединение — Севвостлаг[38].

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «О состоянии обороны» от 15.07.1929 указывало на то, что «техническая база вооружённых сил всё ещё очень слаба и далеко отстаёт от техники современных буржуазных армий». Согласно документу, ВВС РККА к концу первой пятилетки должны иметь не менее 3500 самолётов.

На июльском Пленуме ЦК Сталин выступил с теорией обострения классовой борьбы: «…по мере нашего продвижения вперёд, сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться, а Советская власть, силы которой будут возрастать все больше и больше, будет проводить политику изоляции этих элементов, политику разложения врагов рабочего класса, наконец, политику подавления сопротивления эксплуататоров, создавая базу для дальнейшего продвижения вперёд рабочего класса и основных масс крестьянства»[39].

Была введена в действие печально известная 58-я статья УК[4]. Следствием дипломатического скандала и разрыва отношений с Гоминьданом стала усилившаяся напряжённость на КВЖД, закончившаяся вооружённым конфликтом 1929 года.

В культуре

См. также

Примечания
  1. Наш ответ Чемберлену. newslab.ru. Дата обращения: 26 декабря 2021.
  2. Чернильница — оружие пролетариата. urokiistorii.ru. Дата обращения: 26 декабря 2021.
  3. Лев Лопуховский, Борис Кавалерчик. Июнь 1941. Запрограммированное поражение. — Litres, 2019-07-25. — 876 с. — ISBN 978-5-457-24370-5.
  4. Денис Абсентис. Злая Корча: Циклы безумия. — OraCo, 2015-10-01. — 248 с. — ISBN 978-616-305-164-6.
  5. Лившин А. Я. «Военная тревога» 1927 года и общественные настроения в Советском Союзе // Государственное управление. Электронный вестник. — 2015. — Вып. 50.
  6. Попов В.И. Англо-советские отношения 1927-1929. — М.: Издательство института международных отношений, 1958. — 191 с.
  7. Олег Назаров, доктор исторических наук. Четыре интернационала | Историк (рус.) ?. журнал "Историк".
  8. Большая советская энциклопедия (БСЭ), Третье издание, выпущенной издательством «Советская энциклопедия» в 1969—1978 годах в 30 томах.
  9. Военная тревога 1927 года. Fishki.net - Сайт хорошего настроения. Дата обращения: 9 декабря 2019.
  10. Молчанов, Р.В. Государственный переворот Ю. Пилсудского 1926 года и позиция Великобритании // Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. Серия: Гуманитарные и общественные науки. — 2007. — Вып. 12. — ISSN 2500-3216.
  11. В. В. Алдошин, В. М. Семенов, Grigoriĭ Nikolaevich Sevostʹi︠a︡nov, Jonathan Haslam. Советско-американские отношения: годы непризнания, 1927-1933. — Междунар. фонд "Демократия", 2002. — 832 с. — ISBN 978-5-85646-080-2.
  12. Институт славяноведения (Академия наук СССР). История Польши: в трех томах. — Izd-vo Akademii nauk SSSR, 1958. — 760 с.
  13. Михаил Алексеев. Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты» (1922—1929). — Litres, 2019-06-14. — 946 с. — ISBN 978-5-457-97977-2.
  14. Юрий Терещенко. История России XX – начала XXI веков. — Litres, 2017-09-05. — 525 с. — ISBN 978-5-457-50029-7.
  15. Глава первая МАНЬЧЖУРСКИЙ ПЛАЦДАРМ / «Кантокуэн» — «Барбаросса» по-японски. Почему Япония не напала на СССР. www.razlib.ru. Дата обращения: 11 июля 2021.
  16. Юрий Терещенко. История России XX — начала XXI веков. — Litres, 2017. — 525 с. — ISBN 978-5-457-50029-7.
  17. West N., Tsarev O. The Crown Jewels: The British Secrets at the Heart of the KGB Archives (Yale University Press, 1999) p29; «London Raids Soviet Office», Milwaukee Sentinel, May 13, 1927, p1; «Reds Betrayed by Raided Files», May 15, 1927, p1
  18. Hugh Ragsdale. The Russian Tragedy: The Burden of History. — M.E. Sharpe, 1996. — 332 с. — ISBN 978-0-7656-3707-9.
  19. Англо-советский кризис. www.hrono.ru. Дата обращения: 24 ноября 2019.
  20. Юрий Терещенко. История России XX — начала XXI веков. — Litres, 2017-09-05. — 525 с. — ISBN 978-5-457-50029-7.
  21. Сталин в переписке того времени неоднократно возвращается к военной риторике, пиша «об укреплении тыла», «обеспечении тыла», «подготовке тыла» (Данилов В. П. К истории сталинского террора // Под общ. ред. Заславской Т. И. Куда идёт Россия?.. Формальные институты и реальные практики : Материалы девятого международного симпозиума. — М.: МВШСЭН, 2002. — С. 309—323. (недоступная ссылка)).
  22. Данилов В. П. К истории сталинского террора // Под общ. ред. Заславской Т. И. Куда идёт Россия?.. Формальные институты и реальные практики : Материалы девятого международного симпозиума. — М.: МВШСЭН, 2002. — С. 311.
  23. Айрапетов Олег. Внешняя политика Советской России и СССР в 1920-1939 годах и истоки Второй Мировой войны. — Литрес. — С. 170—200. — 380 с.
  24. Герой Белой Борьбы Борис Коверда: «Я отомстил за Россию, за миллионы людей». | Новости | Поэзия и проза — литературный портал Стихия. stihiya.org. Дата обращения: 3 ноября 2015.
  25. Были расстреляны князь Долгоруков П. Д., Эльфенгрен Г. Е., Нарышкин Б. А., Щегловитов Е. Н., Анненков В. И., Мещерский А. А., Малевич-Малевский, Евреинов, Сусалин, Мураков, Павлович, Попов-Каратов, Микулин, Лучев, Карпенко, Гуревич, Мазуренко, Попов, Скальский, Вишняков (Долгоруков П. Д. Великая разруха. Воспоминания основателя партии кадетов 1916—1926 / Глебовская Л. И.. — М.: ЗАО «Центрополиграф», 2007. — 367 с. — 3000 экз. — ISBN 978-5-9524-2794-5.).
  26. Долгоруков П. Д. Великая разруха. Воспоминания основателя партии кадетов 1916—1926 / Глебовская Л. И.. — Москва: Центрполиграф, 2007. — С. 341. — 3000 экз.
  27. Старинов И.Г. Записки диверсанта. — М.: Альманах «Вымпел», 1997.
  28. Брянцев М. В. Англо-советский конфликт 1927 года в представлении населения советской провинции (рус.) // Новейшая история России. — 2017. — Март. — С. 101—107.
  29. Тревожное лето 1927 года. Ведомости. Дата обращения: 15 декабря 2019.
  30. Троцкий Л. Д. Преданная революция. Что такое СССР и куда он идёт. — 1937. — С. 41.
  31. Мухамеджанов М. М. Коминтерн: страницы истории
  32. Архив Троцкого, т. 1. — Харьков: Око, 1999. — С. 16. — ISBN 966-526-031-6.
  33. Сюттон Энтони. Национальное самоубийство: военная помощь Советскому Союзу. — Нью-Йорк: Арлингтон-Хаус: Нью-Рошель, 1973. — 194 с.
  34. 1927 г.. www.airforce.ru. Дата обращения: 2 июня 2021.
  35. Неinкеl, ЦКБ И-7. www.airwar.ru. Дата обращения: 2 июня 2021.
  36. Котельников В.Р. Отечественные авиационные поршневые моторы 1910-2009. — Москва: Университет имени Пожарского, 2010. — С. 130—140. — 505 с. — ISBN 978-5-91244-017-5.
  37. КОЛЫМА. Колымские лагеря для заключенных. Добыча золота на колымских приисках. Магадан. Гаранинские расстрелы. www.bibliotekar.ru. Дата обращения: 10 ноября 2020.
  38. Приказ ОГПУ от 01.04.1932 № 287/с — Викитека. ru.wikisource.org. Дата обращения: 10 ноября 2020.
  39. Пленум ЦК ВКП (б) 4—12 июля 1928 г // Сталин И. В. Соч. Т. 11. М.: Госполитиздат, 1949. С. 171.
  40. «Англичанка мутит» - Стихотворения - Маяковский Владимир Владимирович. mayakovsky.velchel.ru. Дата обращения: 12 января 2020.
This article is issued from Wikipedia. The text is licensed under Creative Commons - Attribution - Sharealike. Additional terms may apply for the media files.