Бхактивинода Тхакур

Бхактивино́да Тхаку́р (IAST: Bhaktivinoda Ṭhākura, бенг. ভক্তিৱিনোদ ঠাকুর; имя при рождении — Кедарна́тх Да́тта, IAST: Kedarnath Datta; 2 сентября 1838 — 23 июня 1914) — выдающийся философ и мыслитель Бенгальского Возрождения, реформатор гаудия-вайшнавизма,[1] стоявший у истоков возрождения этой традиции в конце XIX — начале XX века[2][3]. Самый влиятельный гаудия-вайшнавский духовный лидер своего времени[4]. Наряду со своим сыном Бхактисиддхантой Сарасвати (1874—1937) считается вдохновителем и основоположником проповеди гаудия-вайшнавизма на Западе[5][6][7][8].

Бхактивинода Тхакур
бенг. ভক্তিৱিনোদ ঠাকুর

Бхактивинода Тхакур в костюме магистрата. Конец 1880-х годов
Имя при рождении Кедаранатх Датта
Дата рождения 2 сентября 1838(1838-09-02)
Место рождения
Дата смерти 23 июня 1914(1914-06-23) (75 лет)
Место смерти
Страна
Язык(и) произведений бенгальский язык
Произведения в Викитеке
 Медиафайлы на Викискладе

Кедарнатх Датта родился в бенгальской деревне Бирнагар в традиционной индуистской семье состоятельных землевладельцев[2]. Получив начальное и среднее образование в сельской школе, он продолжил обучение в индуистском колледже в Калькутте, где познакомился с западной философией и богословием,[2] а также подружился с такими выдающимися фигурами Бенгальского Возрождения, как Ишвар Чандра Видьясагар, Бонкимчондро Чоттопаддхай и Шишир Кумар Гхош. После окончания учёбы Кедарнатх сначала работал школьным учителем в сельских районах Бенгалии и Ориссы, а затем поступил на службу в Юридический департамент британского колониального правительства. К моменту ухода на пенсию в 1894 году он занимал должность дистриктного магистрата[2].

В согласии с индуистскими традициями, практиковавшимися среди представителей высших каст, в 11-летнем возрасте Кедарнатх женился. Его жена Шьямани родила ему сына и вскоре умерла от болезни. От второго брака с Бхагавати Деви у Кедарнатха родилось 13 детей, один из которых — Бимал Прасад (Бхактисиддханта Сарасвати) — впоследствии стал выдающимся гаудия-вайшнавским проповедником и духовным лидером.

Кедарнатх принадлежал к числу так называемых бхадралок — бенгальской интеллектуальной элиты эпохи Бенгальского Возрождения, которая стремилась рационализировать традиционные индуистские верования и обычаи[2]. В юные годы Кедарнатх посвятил значительное время сравнительному исследованию и анализу различных индийских и западных религиозных и философских систем, пытаясь отыскать среди них простой, но в то же время интеллектуально удовлетворительный путь. Он пытался совместить западную мысль и традиционные верования путём выделения из религии феноменального и трансцендентного аспектов. В своих трудах он успешно сопоставил современный критический анализ с индуистским мистицизмом. В возрасте 29 лет Кедарнатх сделал свой духовный выбор, став последователем средневекового вайшнавского мистика Чайтаньи (1486—1534)[3]. С этого времени он посвятил себя глубокому изучению гаудия-вайшнавской религиозно-философской традиции и со временем превратился в уважаемого духовного лидера бенгальских вайшнавов[3]. Кедарнатх выступил автором более сотни книг по гаудия-вайшнавизму, среди которых можно выделить такие богословские трактаты, как «Кришна-самхита» (1880), «Чайтанья-шикшамрита» (1886), «Джайва-дхарма» (1893), «Таттва-сутра» (1893), «Таттва-вивека» (1893), и «Харинама-чинтамани» (1900)[9]. В период с 1886 по 1910 год, он также публиковал ежемесячный журнал на бенгальском языке «Садджана-тошани», используя его как основное орудие проповеди гаудия-вайшнавизма среди бхадралок[10]. В 1886 году, в знак признания литературного и богословско-философского вклада Кедарнатха в гаудия-вайшнавизм, он получил почётный титул «Бхактивинода» — имя, под которым ему было суждено войти в историю[3].

Бхактивинода активно выступал с критикой ряда течений гаудия-вайшнавизма, которые он считал апасампрадаями — еретическими сектами, исказившими учение Чайтаньи. Ему также приписывается заслуга открытия места рождения Чайтаньи в Маяпуре, на котором по его инициативе был возведён храм. Бхактивинода основал и руководил проповеднической программой нама-хатта, которая занималась популяризацией философии и практики гаудия-вайшнавизма в сельских и городских районах Бенгалии. Именно Бхактивинода выступил пионером распространения учения Чайтаньи на Западе:[2] в 1880 году он отослал копии своих богословских трудов Р. У. Эмерсону в США и востоковеду Райнхольду Росту в Европу, а в 1896 году — подарил ряду американских, канадских и австралийских университетских библиотек копии своей книги «Чайтанья Махапрабху: Его жизнь и учение»[11].

Возрождение гаудия-вайшнавизма, у истоков которого стоял Бхактивинода, положило начало Гаудия-матху — одному из наиболее динамичных миссионерских движений в Индии начала XX века, основанному сыном и духовным наследником Бхактивиноды — Бхактисиддхантой Сарасвати[12]. В 1966 году ученик Бхактисиддханты — Бхактиведанта Свами Прабхупада (1896—1977) — основал в США ветвь Гаудия-матха — Международное общество сознания Кришны (ИСККОН), которое успешно распространило гаудия-вайшнавизм по всему миру[12][5][6][7][8].

Предыстория: Бенгальское Возрождение и бхадралок

Кедарнатх родился в период, когда в Бенгалии набирало силу общество бхадралок.[13] Бхадралок (буквально «воспитанные или уважаемые люди»)[14] представлял собой привилегированный класс бенгальцев преимущественно индуистского вероисповедания, которые служили в британской колониальной администрации на должностях, требовавших западного образования, владения английским и другими языками.[2][15] Под влиянием западных ценностей и часто презрительного отношения британцев к культурным и религиозным традициям Индии, бхадралоки сами начали ставить под вопрос и переосмысливать свои обычаи и основы своей религии.[16] Попытка бхадралок рационализировать и модернизировать индуизм, адаптировав его под западные мерки, дало начало периоду, получившему название «Бенгальское Возрождение». Его основоположниками выступили такие реформаторы, как Раммохан Рой[17] и Свами Вивекананда.[18][19] Эта тенденция в конце концов привела к тому, что как в Индии, так и на Западе, современный индуизм стал отождествляться с традицией адвайта-веданты, согласно которой Бог был безличен и не имел формы. Эти представления провозглашалось адвайтинами как «вечная философия»[20] и «матерь [всех] религий».[21] В результате другие школы индуизма, в особенности движение бхакти, оказались в тени, и рассматривались многими бенгальскими индуистами как «реакционные и окаменевшие останки, беспорядочная смесь бессмысленных ритуалов и идолопоклоннических практик».[19][21]

Ранний период (1838—1858)

Рождения и детство

Кедарнатх родился 2 сентября 1838 года в деревне Ула (ныне город Бирнагар в штате Западная Бенгалия), расположенной примерно в 100 км к северу от современной Калькутты.[22] Родители Кедарнатха — Ананда Чандра Датта и Джагат Мохини Митра — происходили из состоятельных семей каястха.[23] Со времён Чайтаньи (1486—1534) предки Бхактивиноды по отцовской линии были преимущественно вайшнавами. Среди них был Раджа Кришнананда, сподвижник Нитьянанды и отец выдающегося гаудия-вайшнавского святого Нароттамы Дасы.[24] Джагад Мохини Митра была потомком Рамешвары Митры, влиятельного заминдара (землевладельца), жившего в XVIII веке.[24] В своей автобиографии Кедарнатх описывает своего отца как «прямолинейного, чистоплотного, религиозного человека»,[25] а свою мать как «серьёзную женщину, обладающую многими уникальными качествами».[26]

Кедарнатх был в семье третьим из шести детей. Его старших братьев звали Абхайкали (умер во младенчестве ещё до рождения Кедарнатха) и Калипрасанна, а младших — Харидас и Гауридас. Единственную сестру Кедарнатха звали Хемалата.[2][25] Будучи неказистым и болезненным ребёнком, Кедарнатх пользовался особым вниманием со стороны своей матери, которая молилась о его выживании и благополучии.[22]

Незадолго до рождения Кедарнатха финансовые обстоятельства заставили его родителей переехать из Калькутты в деревню Ула, где он и вырос в имении своего деда по матери, Ишвары Чандры Мустафи — богатого землевладельца, известного своей щедростью.[25] Впоследствии Кедарнатх с любовью вспоминал свои счастливые детские годы, полные радости и свободные от тревог и нужды:

В день дола-ятры там было пение и всякого рода развлечения. Везде бросались красной краской. В это время даже сторожа принимали участие в празднествах. Они входили во двор храма, распевая и разбрасывая вокруг краску. Во время всей этой суматохи я прятался и наблюдал с расстояния. Во время праздника я больше всего любил смотреть на костры.[27][28]

В пятилетнем возрасте родители послали Кедарнатха учиться в типичную индийскую сельскую школу со строгими учителями и непослушными и шумливыми учениками. Вскоре в Уле открылась английская школа, которую юный Кедарнатх начал посещать во время обеденных перерывов. Видя рвение ребёнка к изучению английского языка, директор-француз убедил Ананд Чандру позволить Кедарнатхе обучаться в стенах своей школы.[2][29] В 7-летнем возрасте Кедарнатху перевели в другую английскую школу в Кришнанагаре, где он продолжил учёбу. Во время уроков английского Кедарнатх впервые соприкоснулся с европейской культурой, что, впоследствии, наложило свой отпечаток на его литературные труды и философские увлечения.[29]

Усадьба матери Кедарнатха в Бирнагаре, Западная Бенгалия, 2014 год.

В последующие годы семья Кедарнатха пережила трудный период. Сначала все братья, а затем и отец Кедарнатха умерли от холеры.[30] После смерти главы семейства финансовое положение овдовевшей матери постепенно ухудшилось. Её отец, Ишвар Чандра, оказался в долгах и обанкротился.[30] В 1850 году мать женила 12-летнего Кедарнатха на 5-летней Шьямани Митре из Ранагхата. Породнившись с состоятельной семьей с хорошей кармой, она надеялась тем самым «поломать» плохую карму сына.[31] Вскоре после свадьбы Кедарнатха Ишвар Чандра умер, оставив своё имение со всеми его долгами на плечах дочери-вдовы с двумя малолетними детьми.[32] Впоследствии Кедарнатх вспоминал:

Все думали, что у моей матери было много денег и драгоценностей, и никто не хотел нам помогать. Все её богатства были потеряны, за исключением нескольких имений. Долги были такими огромными, что я непрестанно беспокоился. Я был не в состоянии следить за делами имения. Дом моего деда был огромен, а сторожей было всего несколько. Боясь, что ночью нас ограбят воры, я снабдил их бамбуковыми палками, которые они носили с собой.[32]

Эти трудности подвигли Кедарнатха задуматься над смыслом жизни и над причиной человеческих страданий. Обычные объяснения не удовлетворили его и он начал сомневаться в реальности богов и богинь, которым с таким рвением местные жители поклонялись в сельских храмах.[33] Столкнувшись с противоречивыми взглядами и верованиями, присутствовавшими в бенгальском религиозном ландшафте, Кедарнатх оказался разочарован и сбит с толку.[33] В это время он повстречал простую деревенскую женщину, которая посоветовала ему повторять имя Рамы. Совершенно неожиданно для Кедарнатха, эта простая духовная практика в корне изменила его внутреннее состояниe и посеяла в его сердце семя вайшнавской веры.[34]

Новые трудности вскоре побудили Кедарнатха впервые в жизни посетить Калькутту. Поездка оказалась короткой и неприятной, но несмотря на это снова пробудила у Кедарнатха интерес к европейской жизни и культуре. Возвратившись в родную деревню, Кедарнатх продолжил борьбу за поддержание унаследованного от деда имения, что не могло не сказаться на его учёбе. В 1852 году для Кедарнатха начался новый жизненный этап: его дядя по матери, бенгальский поэт и издатель Кашипрасад Гхош, посетил Улу и убедил Джагат Мохини отпустить Кедарнатха в Калькутту для продолжения учёбы. В ноябре 1852 года, оставив свою мать и сестру в Уле, 14-летний Кедарнатх переехал к своему дяде в город.[35]

Учёба в Калькутте
Самая ранняя из сохранившихся фотографий Кедарнатха. Калькутта, ок. 1858 года.

В Калькутте Кедарнатх оказался в совершенно другой атмосфере, не сравнимой с привычной ему деревенской жизнью. В этом втором по значимости городе Британской империи можно было встретить носителей языков и культур со всех уголков мира. Кроме того, город был центром западного образования и светской жизни, не уступая в этом европейским столицам.[36] Кашипрасад Гхош вращался в центре калькуттской культурной жизни: он был издателем англоязычной газеты Hindu Intelligencer, пропагандировавшей идеи бхадралок, и поэтом-патриотом, которого британский журнал Fraser's Magazine восхвалял как «невероятно умного… индусского поэта [и] отличнейшего и достойнейшего молодого человека».[37]

Огромный дом Кашипрасада, расположенный в самом центре Калькутты, стоял по соседству с домами христианских миссионеров, церковью Кришны Мохана Баннерджи, Королевским колледжем, и школой для женщин «Бетхуне»[38]. Кедарнатх оставался в доме Кашипрасада в течение 6 лет, с 1852 по 1858 год. В этот период он изучал различные западные философские, поэтические, политические и религиозные тексты.[38] В 1852—1856 годах Кедарнатх учился в Индуистском благотворительном институте,[2] где ему довелось познакомиться с одним из ведущих индуистских интеллектуалов того времени, Ишвар Чандра Видьясагаром (1820—1891), который стал его наставником и другом.[39]

Кедарнатх добился заметных успехов в учёбе и очень скоро занялся написанием своих собственных статей и поэм.[40] Дом Кашипрасада часто посещали такие бенгальские интеллектуалы, как Кристо Дас Пал, Шамбху Мукхопадхьяй, Банешвар Видьяланкар, общение с которыми не могло не повлиять на юного Кедарнатха. Он стал регулярно публиковаться в журнале своего дяди Hindu Intelligencer. В своих статьях он критически анализировал с точки зрения бхадралок социальные и политические проблемы того времени.[41]

В 1856 году Кедарнатх поступил в Индуистский колледж, ведущий вуз Калькутты, где в течение двух последующих лет учился под руководством Ишвара Чандры Видьясагара и в компании таких сокурсников, как Кешуб Чандра Сен, Набагопал Митра, Сатьендранатх Тагор и Ганендранатх Тагор.[42] Всё более подпадая под влияние интеллектуальных ценностей бхадралок, Кедарнатх вместе со своими сокурсниками начал брать уроки ораторского искусства у известного британского парламентария и аболициониста Джорджа Томпсона (1804—1878).[42] В это время Кедарнатх опубликовал свою первую значительную литературную работу, историческую поэму в двух томах, озаглавленную The Poriade. Публикация этого творения принесла Бхактивиноде имя поэта и денежный доход.[43]

Кедарнатх Датта ок. 1870

Из-за плохого качества питьевой воды Кедарнатх периодически болел. Он совершал регулярные поездки к своей матери и сестре в Улу, где получал возможность восстановить своё здоровье.[44] В 1856 году[45] в результате эпидемии холеры погибло практически всё население родной деревни Кедарнатха, в том числе его сестра Хемалата. После этого Кедарнатх забрал выживших мать и бабушку к себе в Калькутту.[46] Эта опустошительная эпидемия стала важной вехой на жизненном пути Кедарнатха. Он вспоминал:

В то время мне было 17 лет и мне пришлось пройти через страшные испытания. Не было денег и мне было трудно общаться с кем-то. Все думали, что у моей матери был лакх [100 000] рупий, никто не верил, что мы были бедными. Я не видел луча надежды на горизонте. Мой ум погрузился в апатию, дом был пуст. У меня не было сил, и моё сердце умирало от боли.[47]

В эти трудные дни Кедарнатх нашёл прибежище и утешение в дружбе с братьями Тагор.[48] Пережив этот кризисный период, он начал двигаться по направлению к религиозному, а не социальному или политическому взгляду на жизнь.[48] Вместе с Двиджендранатхом Тагором он занялся изучением санскрита и текстов таких авторов, как Кант, Гёте, Гегель, Сведенборг, Хьюм, Вольтер и Шопенгауэр, а также книг Брахмо-самадж, которые оживили его интерес к индуизму.[49] В то же самое время Кедарнатх изучал Коран и регулярно общался с Чарльзом Даллом, унитарианским священнослужителем из Американской унитарианской ассоциации Бостона, которого послали в Калькутту с миссией распространять унитарианские идеи среди образованных бенгальцев. Под руководством Далла Кедарнатх изучал Библию и унитарианские тексты Чаннинга, Эмерсона, Теодора Паркера и других.[50] Бхактивинода нашёл привлекательным либерализм унитарианского религиозного учения.[51]

Однако вскоре из-за финансовых трудностей и обязанностей по поддержанию своей юной жены и престарелой матери Кедарнатх вынужден был заняться поиском работы.[52] Найти в Калькутте высокооплачиваемую и, одновременно с этим, соответствующую этическим ценностям Бхактивиноды работу оказалось практически невозможно.[53] Проработав непродолжительное время учителем, весной 1858 года Кедарнатх по приглашению Раджбаллабха, деда по линии отца, переехал вместе с матерью в орийскую деревню Чутимангал.[54][55]

Средний период (1858—1874)

Работа и творчество в Ориссе (1858—1866)
Кедарнатх Датта с ребёнком, ок. 1870

В Чутимангале Кедарнатх устроился работать школьным учителем. Он преподавал английский язык, сначала в деревенской школе, а затем — в более престижной школе в городе Каттак.[2][56] В 1860 году Кедарнатх уже был директором школы в Бхадраке.[56] К тому времени его финансовое положение значительно улучшилось. Теперь он мог позволить себе посвящать больше времени литературной деятельности и выступлениям с лекциями.[56] Это сделало Бхактивиноду заметной фигурой среди местных бхадралок. Вокруг него сплотилась группа последователей, которых он наставлял в области религии и философии.[57] Впоследствии Кедарнатх оставил учительскую деятельность и устроился на должность главного клерка в налоговой инспекции в городе Бардхаман.[58][59] Однако жестокие методы сборщиков налогов претили ему, из-за чего он вскоре перешёл на гораздо более низкооплачиваемую работу клерка, которая не противоречила его моральным принципам.[59]

В августе 1860 года у Бхактивиноды и его юной супруги родился первый сын, которого они нарекли Аннада Датта.[60] Десять месяцев спустя жена Бхактивиноды умерла от болезни. Кедарнатх повторно женился на девушке по имени Бхагавати Деви, дочери Гангамой Роя из Джакпора. Бхагавати родила ему 13 детей:[61][58] дочь Саудамани (1864); дочь Кадамбани (1867); сына (имя не известно; родился и умер в 1868 году); сына Радхика Прасада (1870); сына Камала Прасада (1872); сына Бимала Прасада (1874); сына Барада Прасада (1877); дочь Бираджу (1878); сына Лалита Прасада (1880); дочь Кришна Винодини (1884); дочь Шьям Сароджини (1886); дочь Хари Прамодини (1888); сына Шайладжа Прасада (1891).[62][63][64]

Внешние события и подпитываемый ими внутренний конфликт между моралью и нуждой побудили Кедарнатха на поиск более личностной и этически привлекательной концепции Бога.[65][66][67] Этот период жизни Кедарнатха ознаменовался всё возрастающим интересом к гаудия-вайшнавизму, в особенности к личности и учению Чайтаньи (1486—1534).[68] Этот интерес побудил его на поиски копий базовых текстов бенгальских вайшнавов — «Чайтанья-чаритамриты» и «Бхагавата-пураны» — поиски, которые поначалу не увенчались успехом.[65][68] Тогда же в Бхактивиноде расцвёл литературный талант. Пользуясь спокойной атмосферой своей новой работы клерка, он сочинил и опубликовал две поэмы на бенгали (Виджанаграма и Санньяси), заслужившие похвальные отзывы бенгальских литературных критиков,[59] и опубликовал статью и книгу о вайшнавизме.[69] Ни одна из этих ранних работ Кедарнатха не дошла до наших дней.

В 1864 году Бхагавати родила Бхактивиноде второго ребёнка. После этого потребность обеспечить более стабильный заработок побудила Бхактивиноду устроиться на государственную службу в британское колониальное правительство.[70][71]

На службе в Британской колониальной администрации (1866—1893)

В феврале 1866 года Кедарнатх, при содействии влиятельного друга, поступил на службу в Генеральный регистрационный офис в городе Чхапра (ныне в округе Саран штата Бихар)[72][73]. В то время гражданская правительственная служба считалась престижной и многие из бхадралок занимали важные должности в колониальной администрации. Такого рода работа хорошо оплачивалась и обеспечивала высокий социальный статус[74][73]. За 28 лет государственной службы Кедарнатх поднялся в табели о рангах с шестого до второго уровня. Это означало, что он добился благосостояния, уважения и власти[75][71].

Постепенно Кедарнатх завоевал у британских властей репутацию честного, ответственного и заслуживающего доверия чиновника[76]. Служебные обязанности заставили Бхактивиноду и его растущую семью часто переезжать с места на место. За годы службы Бхактивинода сменил место жительства около 20 раз,[77][78] что позволило ему познакомиться с различными культурами, языками и религиозными традициями. За короткое время он выучил урду и персидский, когда знание этих языков потребовали его рабочие обязанности[79]. С целью более глубокого изучения вайшнавизма, Бхактивинода также выучил санскрит. Знание этого древнего языка позволило ему прочесть «Бхагавата-пурану» в оригинале с традиционными комментариями и сочинить ряд санскритских поэм[80].

Кедарнатх периодически страдал от приступов лихорадки и колита, который он считал следствием своей невегетарианской диеты (он стал вегетарианцем только в 1880 году)[79][76]. Во время отпусков по болезни он любил посещать святые места бенгальских вайшнавов — Вриндаван и Маяпур[81][82]. Его интерес к гаудия-вайшнавизму увеличивался день ото дня. В 1868 году, после 8-летних поисков «Чайтанья-чаритамриты» и «Бхагавата-пураны», эти классические тексты гаудия-вайшнавизма наконец-то попали к нему в руки[83][84]. Окунувшись с головой в изучение философии и богословия гаудия-вайшнавизма, Кедарнатх всё больше и больше приходил в восхищение от философской изысканности и этической чистоты учения Чайтаньи — чистоты, которую он пытался совместить с описанным в «Бхагавата-пуране» «аморальным» с мирской точки зрения образом Кришны[83]. Размышляя над этой дилеммой, он пришёл к выводу, что и вера, и разум, занимают свои взимодополняющие места в религиозном опыте, и что ни то, ни другое, нельзя из него исключить[65][83] .Сам Кедарнатх следующим образом описал преображение, пережитое им от чтения священных текстов:

Храм на месте рождения Чайтаньи. Воздвигнут Бхактивинодой в 1880-е годы.

После первого прочтения «Чайтаньи-чаритамриты» у меня появилась некоторая вера в Чайтанью. После второго прочтения я понял, что Чайтанья был ни с кем не сравним, но мне казалось странным, почему столь высоко учёный человек, с таким высоким уровнем премы, мог рекомендовать поклонение Кришне с его столь сомнительным характером. Я был удивлён и тщательно обдумывал этот вопрос. Я смиренно помолился Богу: «О Господи, пожалуйста, дай мне понять этот секрет». Милость Бога безгранична и вскоре я всё понял. С этого момента я уверовал в то, что Чайтанья был Богом. В попытках понять вайшнавскую дхарму я часто общался со многими вайраги. В детстве в моё сердце были посажены семена веры в вайшнавскую дхарму, и сейчас они дали свои ростки. Испытывая анурагу (духовную тоску), день и ночь напролёт я читал и думал о Кришне[84].

Приняв Чайтанью как конечную цель своих интеллектуальных и духовных поисков, Кедарнатх начал выступать с публичными лекциями о его учении. Кульминацией этого периода стала знаменитая речь Кедарнатха The Bhagavat: Its Philosophy, Ethics and Theology, в ходе которой он впервые публично объявил о своих религиозных пристрастиях[65][85]. Речь эта была произнесена на правильном английском языке и нацелена на культурное завоевание как Запада, так и бхадралок[65][10]. В The Bhagavat Кедарнатх попытался примирить современную мысль с ортодоксальным вайшнавизмом, и вернуть «Бхагавата-пуране» её важное место в индуистской философии[65][85]. Кедрнатх нашёл новое вдохновение в учении Чайтаньи и «Бхагавата-пураны». Когда его по работе перевели в священный для бенгальских вайшнавов город Пури с его величественным храмом Джаганнатхи, он воспринял это как благословение Кришны[86].

Пури (1870—1874)

После аннексии Ориссы Великобританией в 1803 году, генерал-губернатор Британской Индии Ричард Уэлсли издал декрет, в котором повелел «с величайшей аккуратностью и бдительностью» заботиться о безопасности Храма Джаганнатхи в Пури и защищать религиозные чувства индуистов[87]. Декрет на практике довольно строго соблюдался, о чём, в частности, свидетельствует тот факт, что британская армия с целью охраны сопровождала индуистские религиозные процессии[88]. Однако в 1863 году, под давлением христианских миссионеров (как в Индии, так и в Англии), этот особый режим был отменён и управление храмом было целиком и полностью передано в руки местных брахманов[88].

В 1870 году британские власти направили Кедарнатха в Пури, поручив ему поддерживать порядок и законность в этом популярном месте паломничества. Во время индуистских религиозных фестивалей в его обязанности входило обеспечение паломников всем необходимым: едой, жильём, медицинской помощью[89]. Кедарнатху также было поручено пресечь деятельность псевдовайшнавской секты атибади. По данным британских властей, её последователи, под предводительством самопровозглашённой аватары Бишкишана, строили планы по свержению британского колониального правительства. Кедарнатх быстро и успешно справился с этой миссией[90][91].

Несмотря на постоянную занятость, Кедарнатх ежедневно находил время для практики гаудия-вайшнавизма[92]. Он совершенствовал свой санскрит под руководством местных пандитов и занимался углублённым изучением «Чайтанья-чаритамриты», «Бхагавата-пураны» с комментариями Шридхары Свами, а также таких базовых философских трактатов гаудия-вайшнавов, как «Шат-сандарбха» Дживы Госвами, «Бхакти-расамрита-синдху» Рупы Госвами и «Говинда-бхашья» Баладевы Видьябхушаны[65][93][92]. В этот период Кедарнатх также занимался поисками подлинных гаудия-вайшнавских манускриптов и много писал на тему гаудия-вайшнавизма. В частности, он опубликовал «Датта-каустубха» и начал работу над крупнейшим литературным трудом своей жизни — «Кришна-самхитой»[92].

Седьмой ребёнок Кедарнатха, Бимала Прасад, в возрасте 7 лет (1881)

Вскоре Кедарнатх основал общество Бхагават-самсад, в которое вступили те из местных бхадралок, кому наравилось слушать его обстоятельное и интеллектуально стимулирующее изложение гаудия-ваишнавских идей[92][80]. За такого рода деятельность Кедарнатх стал мишенью для критики со стороны местных пандитов, оказавшихся недовольными тем, что новоявленный проповедник не прошёл формального обряда посвящения (дикши), не носил тилаки и других вайшнавских атрибутов[94][95] (сам Кедарнатх позднее признался в своей автобиографии, что считал такого рода критику справедливой)[95]. В то время Кедарнатх уже активно следовал такой базовой практике гаудия-вайшнавов, как чтение мантры «Харе Кришна» на чётках, но всё ещё не был вегетарианцем (следовать вегетарианской диете он начал лишь в 1880 году). Критика пандитов сыграла свою положительную роль, подвигнув Кедарнатху на поиски дикша-гуру и получения духовного посвящения[94].

Кедарнатхе удалось повлиять на взгляды многих бхадралок, до того скептически относившихся к гаудия-вайшнавизму. Несмотря на это он чувствовал, что ему нужна помощь в осуществлении проповеднической миссии[96]. В агиографических источниках утверждается, что однажды Джаганнатха явился Кедарнатхе во сне и сказал: «Я привёл тебя в Пури не для того, чтобы ты решал правовые вопросы, а для того, чтобы ты установил вайшнавскую сиддханту». На это Кедарнатх ответил: «Твоё учение забыто и утеряно, и у меня нет сил восстановить его. Большая часть моей жизни уже прошла и я занят столькими посторонними вещами, так что, пожалуйста, пошли кого-нибудь из твоего личного окружения, чтобы я смог начать это движение». Джаганнатх тогда велел Кедарнатхе молиться о помощнике мурти Бимала Деви, установленной для поклонения в Храме Джаганнатха[97].

Следующего своего ребёнка Кедарнатх назвал Бимала Прасад («милость Бималы»), восприняв его рождение как ответ богини Бималы на свои горячие молитвы[98]. Желая подогреть рано появившиеся у сына духовные интересы, Кедарнатх научил ребёнка повторению мантры «Харе Кришна» на чётках[99]. К 9 годам Бимала Прасад уже знал наизусть все 700 стихов «Бхагавадгиты» на санскрите[99]. С ранних лет он строго следовал моральным принципам, проявлял острый интеллект и отменную память[100][101]. Он писал стихи на санскрите и был известен тем, что после одного прочтения мог запомнить наизусть большие фрагменты текста[102]. Позднее Бимала получил известность как Бхактисиддханта Сарасвати — основатель Гаудия-матха и духовный учитель Бхактиведанты Свами Прабхупады (1896—1977)[103] — гуру, впервые успешно распространившего гаудия-вайшнавизм за пределами Индии[104][6][105][106].

К концу периода службы Кедарнатха в Пури, у него уже было семеро детей. Его старшей дочери к тому времени исполнилось 10 лет и, согласно индуистским обычаям, она должна была быть выдана замуж, причём непременно в Бенгалии[103]. Это побудило Кедарнатха взять трёхмесячный отпуск и отправиться с семьёй к себе на родину[103].

Поздний период (1874—1914): активная литературная и миссионерская деятельность

По прибытии в Бенгалию Кедарнатх обосновался в Калькутте, где нашёл для своей всё увеличивавшейся семьи дом, окрестив его «Бхакти-бхаван». Обустроив семью, Кедарнатх получил больше возможности для путешествий, исследовательской и литературной деятельности.[107]

В 1880 году Кедарнатх и его жена приняли дикшу (инициацию) от гаудия-вайшнавского гуру Бипин Бихари Госвами (1848—1919), который был потомком одного из спутников Чайтаньи, Вамшивадана Тхакура.[108][109] Таким образом Бхактивинода формализовал свою принадлежность к гаудия-вайшнавизму.[108][109] Позднее Бхактивинода развил сильную духовную связь с известным гаудия-вайшнавским садху Джаганнатхой Бабаджи (1776—1894), который стал его духовным наставником.[110][111][112]

В 1885 году Кедарнатх основал «Вишва вайшнава радж сабха» («Всемирную королевскую вайшнавскую ассоциацию») — организацию, в которую вступили многие ведущие бенгальские вайшнавы того времени. В своём доме Кедарнатх открыл вайшнавскую библиотеку и издательство, начав систематически проповедовать гаудия-вайшнавизм через публикацию канонических текстов бхакти (часто в собственном переводе и/или со своими комментариями), а также своих собственных трудов по гаудия-вайшнавизму.[11][113][114] В попытке восстановить чистоту и влияние гаудия-вайшнавской традиции,[2] в 1886 году Бхактивинода начал издавать ежемесячный журнал на бенгали, «Садджана-тошани» («Источник наслаждения для преданных»), в котором публиковал свои книги и эссе по истории и философии гаудия-вайшнавизма, рецензии на книги, стихи, поэмы и романы.[113][115] В январе 1886 года, в знак признания деятельности Кедарнатхи по возрождению гаудия-вайшнавизма, местные гаудия-вайшнавские лидеры (среди которых был гуру Кедарнатха, Бипин Бихари Госвами) пожаловали ему почётный титул «Бхактивинода». С тех пор Кедарнатх стал известен под именем Кедарнатх Датта Бхактивинода, или Бхактивинода Тхакур.[116][117][113][112]

Статуя Бхактивиноды в Маяпуре.

4 октября 1894 года, в возрасте 56 лет, Бхактивинода Тхакур удалился от дел и переехал со своей семьёй в Маяпур, где получил возможность сосредоточиться на духовных практиках, проповеди и литературном творчестве.[118] В 1908 году, в своём доме в Калькутте, Бхактивинода формально принял уклад жизни бабаджи (вайшнавского аскета) и провёл последние годы своей жизни погруженным в воспевание мантры «Харе Кришна».[119][4] Его прах был захоронен в серебряной урне в его доме в Сурабхи-кундже.[119]

Основные философские и богословские труды

С 1874 года и до самой своей смерти в 1914 году Бхактивинода много писал: как философские работы на санскрите и английском, находившие тёплый приём среди интеллигенции бхадралок, так и религиозные гимны (бхаджаны) на простом бенгали, в которых он пытался донести то же послание бхакти до простого народа.[120] В библиографии Бхактивиноды насчитывается более 100 работ, включая (часто — комментированные) переводы канонических гаудия-вайшнавских текстов, его собственные комментарии, а также поэмы, сборники вайшнавских бхаджанов и эссе.[121][120] Такого рода литературную плодовитость биографы Бхактивиноды считают во многом результатом его трудолюбивой и высоко организованной природы.[122] Так, Хопкинс приводит в одной из своих работ распорядок дня, которому Бхактивинода следовал в годы государственной службы: Бхактивинода ложился спать в 19:30 или 20:00 часов, просыпался в 22:00, зажигал лампаду и писал до 4 часов утра. Затем он отдыхал 30 минут, просыпался в 4:30 и до 7 утра повторял мантру «Харе Кришна» на чётках. С 7:00 до 9:30 утра Бхактивинода просматривал корреспонденцию, отвечал на письма, принимал посетителей, занимался изучением интересовавших его предметов. С 10:00 до 17:00 (с перерывом на обед с 13:00-14:00) он председательствовал в суде, выслушивая до 50 дел в день и вынося вердикты по ним. Затем он возвращался домой, принимал омовение, ужинал и снова шёл отдыхать.[122]

В 1879 году Бхактивинода опубликовал свой первый значимый труд, «Кришна-самхита».[123][9] Написанная на санскрите и бенгали, книга представляла собой ответ на критику Кришны со стороны христианских миссионеров, Брахмо-самаджа и прозападных бхадралок, которые называли деяния Кришны безнравственными и распутными, несоответствующими его божественному статусу в индуизме.[123] Критики использовали мнимые пороки в характере Кришны для продвижения антииндуистской и антивайшнавской пропаганды, ставили под вопрос саму этическую базу культа Кришны.[123] Выступая в защиту основ своей религии, Бхактивинода использовал в «Кришна-самхите» те же самые рациональные приёмы, что и его оппоненты, а также приводил современные археологические и исторические данные и богословские идеи, объявляя с их помощью игры Кришны как трансцендентальные (апракрита) проявления морали.[124] В частности, он использовал методологию адхуника-вада («современного мышления»), в которой связывал утверждения священных писаний с обозреваемой реальностью.[125] Книгу встретили крайне эмоциональные и полярные отзывы: одни хвалили её за интеллектуальную новизну и традиционализм, в то время как другие осуждали автора за то, что, по их мнению, было отклонениями от ортодоксальной вайшнавской герменевтики.[126] Сам Бхактивинода впоследствии вспоминал:

Некоторые подумали, что книга представляла собой новую точку зрения. Некоторые назвали её хорошей. Книга понравилась образованным молодым людям, но никто так и не понял её основного посыла, который заключался в том, что Кришна был трансцендентен (апракрита). Некоторые назвали мои интерпретации сугубо психологическими (адхьятмика), но они были не правы. Есть тонкая разница между трансцендентностью и психологией, — разницу, которую очень немногие смогли понять. Причина подобной ошибки крылась в том, что никто не был в состоянии постичь трансцендентность (апракрита).[124]

Бхактивинода не придавал внимания критике, считая «Кришна-самхиту» вполне адекватным изложением гаудия-вайшнавской мысли, подходящим даже для западных умов: в 1880 году он отослал копии своей книги интеллектуалам Европы и Америки, что, фактически, стало первым случаем проникновения гаудия-вайшнавизма на Запад.[127] В результате, Бхактивинода получил хвалебный отзыв от Рейнольда Роста, известного санскритолога из Лондона, а также вежливое уведомление о получении книги от Ральфа Уолдо Эмерсона.[128]

В 1886 году Бхактивинода опубликовал, возможно, свой наиболее известный труд «Чайтанья-шикшамрита». В нём он в сжатой форме изложил учение Чайтаньи со своим социо-религиозным анализом.[129][130] За этим последовали: перевод «Бхагавадгиты» (с комментариями Вишванатхи Чакраварти) с санскрита на бенгали, «Амная-сутры», «Вайшнава-сиддханта-мала», «Према-прадипа», «Шикшаштакам», «Чайтанья-упанишада» и «Чайтанья-чаритамрита» в двух частях.[129]

В 1893 году был опубликован ещё один ключевой труд Бхактивиноды, «Джайва-дхарма».[131] Используя стиль вымышленного романа, Бхактивинода создал в «Джайва-дхарме» идеальную и даже утопичную вайшнавскую реальность, которая выступает фоном для философских и эзотерических истин, излагаемых в серии бесед между персонажами книги.[132] «Джайва-дхарма» считается одним из наиболее важных текстов в линии гаудия-вайшнавов Бхактивиноды. Она была переведена и издана на множестве языков.[133]

В 1896 году Бхактивинода завершил работу над «Сваликхита-дживани» — обстоятельной автобиографией, написанной по просьбе сына — Лалита Парасада.[134][135] Излагая события из своей жизни с невероятной искренностью и откровенностью, Бхактивинода описывает свой путь, полный финансовых трудностей, проблем со здоровьем, внутренних сомнений, неуверенности и глубокого самоанализа — всего, что постепенно привело его к принятию Чайтаньи и его учения.[134] В своей автобиографии Бхактивинода вовсе не заботится о том, что столь откровенное описание своего жизненного пути может негативно отразиться на его статусе уважаемого религиозного лидера гаудия-вайшнавов с тысячами последователей-бхадралок.[134] Очевидно, что Бхактивинода не пытается представить себя как личность, имеющую особые духовные качества, святость, духовную силу или харизму.[136] Напротив, он предстаёт перед читателем как простой, смиренный человек, как олицетворение учения, проповеди которого он посвятил свою жизнь.[137] «Сваликхита-дживани» была впервые опубликована Лалитой Прасадом в 1916 году, уже после смерти Бхактивиноды.[138]

Бхактивинода также внёс значительный вклад в развитие вайшнавской музыки и песни.[139] Он сочинил множество религиозных гимнов, или бхаджанов, на бенгали и санскрите. Некоторые из них вошли в сборники: «Кальяна-калпатару» (1881), «Шаранагати» (1893) и «Гитавали» (1893).[140] В своих бхаджанах Бхактивинода изложил основной смысл гаудия-вайшнавского учения простым и доступным языком. Многие его песни и по сей день пользуются заметной популярностью среди гаудия-вайшнавов Бенгалии и всего мира.[141][142]

Открытие места рождения Чайтаньи
Храм на месте рождения Чайтаньи в Маяпуре, основанный Бхактивинодой Тхакуром.

В 1886 году Бхактивинода сделал попытку оставить государственную службу. Он поселился во Вриндаване и полностью посвятил себя духовной практике.[143] Однажды Чайтанья явился к Бхактивиноде во сне и наказал ему вернуться в Бенгалию, в Навадвип.[144] В 1887 году Бхактивинода не без труда добился, чтобы его перевели в Кришнанагар, город в 25 километрах от Навадвипа.[145] Несмотря на ухудшившееся состояние здоровья, Бхактивинода начал регулярно посещать Навадвип, где занялся исследованием мест, связанных с жизнью Чайтаньи.[146] Вскоре он пришёл к заключению, что Чайтанья вовсе не родился в том месте, которое местные брахманы называли местом его рождения.[147] Он задался целью обнаружить подлинное место рождения основоположника гаудия-вайшнавизма. До поры до времени все его усилия были тщетными, пока однажды он не узрел перед собой мистическое видение:[148]

Было 10 часов вечера. Ночь была тёмной и облачной. На севере, на другом берегу Ганга, я внезапно увидел огромное здание, залитое золотым сиянием. Я спросил у Камалы, видит ли он это здание, на что тот ответил утвердительно. Однако мой друг Керани Бабу не смог разглядеть ровным счётом ничего. Я был поражён. Что бы это могло быть? Утром я вернулся на крышу и стал внимательно разглядывать противоположный берег реки. Я заметил, что на месте, где я раньше видел здание, возвышалась стена из пальмовых деревьев. Я спросил, что это было, и мне сказали, что это были остатки крепости Лакшманы Сена в Баллалдигхи.[147]

Бхактивинода тщательнейшим образом исследовал эту местность. Он просмотрел старые карты, сопоставил увиденное с устными преданиями и с описаниями, содержащимися в священных текстах. В конце концов он пришёл к заключению, что деревня Баллалдигхи и была тем местом, где 400 лет назад родился Чайтанья, местом, которое раньше называлось Маяпур.[149] Вскоре после этого открытия, он купил себе дом в Сурабхи-кундже, неподалёку от Маяпура, и начал оттуда следить за строительством храма в честь Чайтаньи.[150] Он организовал в Бенгалии и за её пределами успешную кампанию по сбору средств на строительство, используя для этого свой журнал «Садджана-тошани», проводя фестивальные программы и обращаясь за помощью к богатым знакомым,.[151] Активная деятельность Бхактивиноды не осталась незамеченной. Известный бенгальский публицист Шишир Кумар Гхош (1840—1911) не только похвалил Бхактивиноду за сделанное им открытие, но и дал ему прозвище «седьмой госвами» (шесть вриндаванских госвами были средневековыми гаудия-вайшнавскими святыми, близкими спутниками Чайтаньи, сформулировавшими философскую базу гаудия-вайшнавизма. Они также провели раскопки во Вриндаване и округе, и обнаружили места, связанные с жизнью и деяниями Кришны).[152]

Нама-хатта — успешная программа массовой проповеди
Дом Бхактивиноды в Сурабхи-кундже (Маяпур), который служил штаб-квартирой проповеди нама-хатты.

Кедарнатх развернул в орийских и бенгальских деревнях новую проповедническую программу, окрестив её нама-хатта («рынок имени [Кришны]»).[153] Группы нама-хатты путешествовали из деревни в деревню по всей Бенгалии, Ориссе, а также региону Враджи. Они были организованы Бхактивинодой по образу и подобию окружных судов и включали в себя исполнителей киртанов и искусных проповедников, выступавших с лекциями по философии и богословию гаудия-вайшнавизма.[154] Нама-хатты имели большой успех и сыграли значительную роль в популяризации учения Чайтаньи как среди простого сельского населения, так и среди бенгальской элиты.[155][156] К началу XX века в Бенгалии действовало уже более 500 нама-хатт.[157]

Борьба с «ересями» в традиции Чайтаньи

К моменту начала активной литературной и проповеднической деятельности Бхактивиноды, организованной гаудия-вайшнавской сампрадаи уже, фактически, не существовало, также как не существовало и единого, общего для всех бенгальских вайшнавов канона.[158] В отсутствие богословской и организационной общности, претензии различных групп и индивидов на принадлежность к ортодоксальному гаудия-вайшнавизму практически не возможно было проверить или подтвердить.[158] Бхактивинода предпринял попытку разгрести разнородное сборище мелких сект и возродить когда-то мощное и единое движение последователей Чайтаньи. Одним из средств для достижения этой благородной цели он избрал свой журнал Садджана-тошани.[159] На его страницах он публиковал статьи, в которых описывал процессы вайшнавской дикши и садханы (в той форме, в которой они представлены в авторитетных гаудия-вайшнавских писаниях), комментировал актуальные темы с вайшнавской точки зрения. В Садджана-тошани впервые увидели свет многие труды Бхактивиноды, впоследствии опубликованные отдельными книгами.[160] Таким образом он постепенно устанавливал в сердцах и умах своей аудитории основы гаудия-вайшнавской ортодоксии и ортопраксии, определял, что соответствовало канонам гаудия-вайшнавской традиции, а что — нет.[160]

Бхактивинода избрал мишенью для своей критики ряд групп и течений, активно действовавших в то время в Бенгалии. Окрестив их «псевдовайшнавскими», Бхактивинода использовал для их классификации санскритский термин апасампрадая. Он отнёс к этой категории аулов, баулов, дарвешей, сахаджиев, смарта-брахманов и др.[161][162] Особенно резкой критике Бхактивинода подверг группы, проповедовавшие под вывеской гаудия-вайшнавизма сексуальную распущенность и/или объявлявшие частью своих религиозных практик какие-либо эротические или сексуальные ритуалы.[163] Не менее бескомпромиссную атаку Бхактивинода развернул против влиятельных джати-госаи, так называемых «кастовых госвами» или смарта-брахманов, которые считали, что имели эксклюзивное право на посвящение в гаудия-вайшнавизм (мотивируя это своей наследственной аффилированностью с традицией) и отказывали в этом праве вайшнавам небрахманского происхождения[162][164][165][166]. Конфликт Бхактивиноды со смарта-брахманами назревал в течение многих лет и достиг своего апогея в 1911 году, когда он, уже будучи тяжело больным, отправил своего сына Бхактисиддханту для участия в знаменитом дебате «Брахманы против вайшнавов», состоявшимся в местечке Балигхай (ныне в округе Меднапур, штат Западная Бенгалия) и обернувшимся для Бхактисиддханты и его отца полным триумфом.[165][167]

Примечания
  1. Fuller, 2005, pp. iv, 3, 90, 102.
  2. Hopkins, 1984, p. 176.
  3. Gupta, 2014, p. 2.
  4. Fuller, 2005, p. 6.
  5. Dasa, 1999, p. 7, 254-255.
  6. Fuller, 2005, pp. 52,131.
  7. Marvin, 1996, pp. 13, 313-314.
  8. Bhatia, 2008, pp. 9—10.
  9. Gupta, 2014, p. 20.
  10. Gupta, 2014, pp. 19—20.
  11. Hopkins, 1984, p. 181.
  12. Hopkins, 1984, pp. 176, 182.
  13. Dasa, 1999, p. 15.
  14. Sardella2013b, p. 17.
  15. Sardella2013b, pp. 17–18.
  16. Sardella, 2013b, p. 19.
  17. Hopkins, 1984, p. 175.
  18. Sardella, 2013b, p. 6.
  19. Sardella, 2013a, p. 415.
  20. Ward, 1998, pp. 35–36.
  21. Ward, 1998, p. 10.
  22. Dasa, 1999, p. 33.
  23. Dasa, 1999, pp. 34—36.
  24. Dasa, 1999, p. 35.
  25. Dasa, 1999, p. 36.
  26. Dasa, 1999, p. 37.
  27. Dasa, 1999, pp. 33, 37, 38.
  28. Fuller, 2005, pp. 55—56.
  29. Dasa, 1999, p. 39.
  30. Dasa, 1999, pp. 40—41.
  31. Dasa, 1999, p. 44.
  32. Dasa, 1999, p. 45.
  33. Dasa, 1999, p. 42.
  34. Dasa, 1999, p. 42—43.
  35. Dasa, 1999, p. 46.
  36. Dasa, 1999, pp. 46, 48.
  37. Dasa, 1999, p. 47.
  38. Dasa, 1999, p. 48.
  39. Dasa, 1999, pp. 48—49.
  40. Dasa, 1999, p. 49.
  41. Dasa, 1999, pp. 52—53.
  42. Dasa, 1999, p. 53.
  43. Dasa, 1999, pp. 54—55.
  44. Dasa, 1999, pp. 49—51.
  45. Fuller, 2005, p. 76.
  46. Dasa, 1999, pp. 55—56.
  47. Dasa, 1999, p. 56.
  48. Dasa, 1999, pp. 56—57.
  49. Dasa, 1999, p. 57.
  50. Dasa, 1999, pp. 57—58.
  51. Dasa, 1999, p. 58.
  52. Bhatia, 2008, p. 130.
  53. Fuller, 2005, p. 78.
  54. Dasa, 1999, p. 59.
  55. Fuller, 2005, pp. 78—79.
  56. Fuller, 2005, p. 79.
  57. Fuller, 2005, pp. 79—81, 83-84.
  58. Fuller, 2005, p. 82.
  59. Dasa, 1999, p. 66.
  60. Fuller, 2005, pp. 80—81.
  61. Dasa, 1999, pp. 65, 84, 300.
  62. Sardella, 2013b, p. 55.
  63. Dasa, 1999, p. 300.
  64. Swami, 2009, p. 6.
  65. Hopkins, 1984, p. 177.
  66. Dasa, 1999, pp. 64—67.
  67. Fuller, 2005, pp. 80—81, 83-84.
  68. Dasa, 1999, pp. 64—65.
  69. Fuller, 2005, p. 83.
  70. Dasa, 1999.
  71. Fuller, 2005, p. 91.
  72. Dasa, 1999, pp. 67—68.
  73. Fuller, 2005, pp. 84—85.
  74. Marvin, 1996, pp. 93—94.
  75. Dasa, 1999, p. 69.
  76. Dasa, 1999, p. 71.
  77. Dasa, 1999, pp. 296—299.
  78. Marvin, 1996, pp. 334—337.
  79. Fuller, 2005, p. 85.
  80. Fuller, 2005, p. 90.
  81. Fuller, 2005, pp. 85—86.
  82. Dasa, 1999, p. 72.
  83. Fuller, 2005, p. 87.
  84. Dasa, 1999, p. 73.
  85. Dasa, 1999, p. 74.
  86. Dasa, 1999, pp. 74—75.
  87. Dasa, 1999, pp. 75–76.
  88. Dasa, 1999, p. 76.
  89. Dasa, 1999, p. 77.
  90. Dasa, 1999, pp. 79–80.
  91. Fuller, 2005, pp. 88–90.
  92. Dasa, 1999, p. 78.
  93. Fuller, 2005, pp. 88, 90.
  94. Fuller, 2005, pp. 90–91.
  95. Dasa, 1999, pp. 78–79.
  96. Sardella, 2013b, p. 62.
  97. Swami, 2009, p. 5.
  98. Bryant, Ekstrand, 2004, p. 81.
  99. Sardella, 2013b, p. 64.
  100. Swami, 2009, p. 10.
  101. Sardella, 2013b, p. 65.
  102. Sardella, 2013b, pp. 64–65.
  103. Dasa, 1999, p. 83.
  104. Dasa, 1999, p. 7, 254–255.
  105. Marvin, 1996, pp. 13, 313–314.
  106. Bhatia, 2008, pp. 9–10.
  107. Dasa, 1999, pp. 85, 117.
  108. Dasa, 1999, pp. 92–93.
  109. Hopkins, 1984, p. 184.
  110. Dasa, 1999, pp. 96, 109.
  111. Fuller, 2005, pp. 135, 257.
  112. Hopkins, 1984, p. 180.
  113. Sardella, 2013a, p. 416.
  114. Dasa, 1999, pp. 97, 100.
  115. Dasa, 1999, pp. 96–99.
  116. Dasa, 1999, pp. 95–97, 101–102.
  117. Sardella, 2013b, p. 56.
  118. Dasa, 1999, pp. 69, 111.
  119. Dasa, 1999, p. 117.
  120. Dasa, 1999, pp. 283–294.
  121. Dasa, 1999, p. 3.
  122. Hopkins, 1984, p. 179.
  123. Dasa, 1999, p. 87.
  124. Dasa, 1999, p. 88.
  125. Gupta, 2014, pp. 19–20.
  126. Dasa, 1999, pp. 87–89.
  127. Dasa, 1999, p. 89.
  128. Dasa, 1999, pp. 89–90.
  129. Dasa, 1999, p. 100.
  130. Bhatia, 2008, pp. 134, 137.
  131. Fuller, 2005, p. 161.
  132. Fuller, 2005, pp. 185–199.
  133. Fuller, 2005, p. 185.
  134. Fuller, 2005, p. 42.
  135. Dasa, 1999, pp. 9–10.
  136. Fuller, 2005, p. 42—43.
  137. Fuller, 2005, pp. 43–44.
  138. Dasa, 1999, p. 9.
  139. Dasa, 1999, p. 13.
  140. Dasa, 1999, pp. 13, 288, 290.
  141. Dasa, 1999, p. 286.
  142. Svami, 2000, pp. 35–64.
  143. Dasa, 1999, pp. 100–101.
  144. Dasa, 1999, p. 101.
  145. Dasa, 1999, pp. 102–103.
  146. Dasa, 1999, pp. 103–105.
  147. Dasa, 1999, p. 104.
  148. Fuller, 2005, p. 209.
  149. Dasa, 1999, p. 105.
  150. Dasa, 1999, p. 108.
  151. Fuller, 2005, pp. 243–250.
  152. Dasa, 1999, pp. 106–107.
  153. Dasa, 1999, pp. 86–87.
  154. Dasa, 1999, pp. 86–87, 109–110.
  155. Fuller, 2005, pp. 288–314.
  156. Dasa, 1999, pp. 113–115.
  157. Dasa, 1999, p. 115.
  158. Fuller, 2005, p. 133.
  159. Fuller, 2005, pp. 133–134.
  160. Fuller, 2005, p. 134.
  161. Fuller, 2005, pp. 136–138.
  162. Hopkins, 1984, pp. 181–182.
  163. Fuller, 2005, pp. 136–137.
  164. Sardella, 2013b, p. 82.
  165. Bryant, Ekstrand, 2004, p. 83.
  166. Goswami, Schweig, 2012, p. 193.
  167. Sardella, 2013b, pp. 82–86.

Литература

Ссылки
This article is issued from Wikipedia. The text is licensed under Creative Commons - Attribution - Sharealike. Additional terms may apply for the media files.