Битва при Дорилее (1097)

После взятия Никеи (19 июня 1097) крестоносцы двинулись через Малую Азию, разделив свою армию на два корпуса. Авангардом численностью от 10 до 20 тысяч человек командовал Боэмунд Тарентский, с ним находились также войска Танкреда, Роберта Фландрского и небольшой византийский отряд под командованием Татикия, крещёного турка на службе у императора. Более крупный (около 30 тысяч человек) корпус шёл в арьергарде под началом Готфрида Бульонского, Гуго де Вермандуа, папского легата Адемара и Раймунда Сен-Жилльского.

Чтобы противостоять крестоносцам, Румский султан Кылыч-Арслан I и его давний противник Данышмендид Гюмюштегин, эмир Каппадокии и Тавра, заключили перемирие. Объединив силы, они расположились неподалёку от Дорилеи (ныне Эскишехир) с армией численностью около 8 тысяч человек. Войска сельджуков организовали засаду по обе стороны дороги, которой шли крестоносцы.

Основные свидетельства очевидцев битвы на латинском языке:

• Анонимный труд «Деяния франков и прочих иерусалимцев» (Gesta Francorum). Написанный не позднее 1101 года[1][2] норманнским рыцарем, сражавшимся во время битвы при Дорилее под командованием Боэмунда Тарентского[1][3].
• «История франков, которые взяли Иерусалим» (Historia Francorum). Написана в 1098—1099 годах священником Раймундом Ажильским, который был в походе духовником Раймунда Тулузского и был близок епископу Адемару[4][5][6].
• «Иерусалимская история» (Historia Hierosolymitana). Написана Фульхерием Шартрским, который сопровождал сначала Роберта Нормандского, а затем был капелланом Балдуина Булонского. Свою хронику он писал в 1101—1127 годах[4][7][8].

Письма:

• «Письмо Ансельма Рибемонтского архиепископу Реймсскому Манассии II»[9].
• «Письмо графа Стефана Блуасского и Шартрского к супруге Адели из-под Антиохии»[10].
• «Письмо предводителей крестоносного рыцарства папе Урбану II от 11 сентября 1098 года»[11].
• «Письмо от Даймбера, Годфрида и Раймунда папе». Участники похода архиепископ Пизы Даймбер, Годфрид Бульонский и Раймунд де Сен-Жиль написали папе об одержанных победах в сентябре 1099 года[12].

Кроме свидетельств очевидцев ценными источниками являются хроники, составленные на основе свидетельств очевидцев:

• «Деяния Танкреда в Иерусалимском походе». Написаны Радульфом Канским, который основывался на рассказах Танкреда и других участников осады[13][14].
• «Иерусалимская история». Написана Альбертом Аахенским между 1120 и 1153 годами и , предположительно, основывалась на утерянной хронике осведомлённого свидетеля событий[15][16][17].
• «История деяний в заморских землях» создана Гийомом Тирским спустя 75 лет после событий Первого крестового похода на основе хроник Альберта Аахенского, Раймунда Ажильского, Фульхерия Шартрского»[18].

Восточные и греческие хронисты и историки дают взгляд на события с другой стороны, раскрывают неизвестные латинским авторам обстоятельства.

• «Алексиада» Анны Комнины, дочери византийского императора Алексея I Комнина, описывает события, связанные с участием византийцев в походе[19].
• «Хронография» современника событий Матфея Эдесского основана на ныне утраченных армянских документах, рассказах очевидцев, собственных наблюдениях[20].
• «Всемирная хроника» Михаила Сирийца, патриарха Сирийской православной церкви, написана в XII веке[20].

В мусульманских источниках Первый Крестовый поход сравнительно мало отражен. По словам К. Хилленбранд, ранняя история кочевых тюрок Анатолии очень плохо документирована и мусульманские источники не уделяют должного внимания этой битве. Битва кратко упоминается в двух хрониках[21]:

• «Дамаскская история» Ибн аль-Каланиси (1073—1160)[22]. Он датирует сражение 20 раджаба 490/ 4 июля 1097 года)[21].
• «Полный свод всеобщей истории» — компиляция более ранних хроник, созданная воевавшим с крестоносцами в войске Салах ад-Дина Ибн аль-Асиром (1160—1233)[20].

26 июня первые отряды крестоносцев ушли от Никеи[23]. В Алексиаде Анны Комниной указывается, что армия сосредоточилась у моста Лефке в 25 километрах восточнее Никеи (или мост через Гёксу, западный приток Сакарьи)[23][24]. Анонимный автор "Деяний франков", участвовавший в походе, писал, что крестоносцы стояли там в течение двух дней. 29 июня они переправились через реку и двинулись на юг[23]. В написанном после сдачи Никеи письме к жене Стефан Блуаский сообщал, что решено идти к Антиохии. Крестоносцы не решились воспользоваться «Путём паломников» к востоку от Никеи через Юлиополис , Анкиру (Анкара) и Киликийские ворота, поскольку он проходил по занятым сельджуками районам, поэтому был выбран путь на Дорилей [23]. Как только Кылыч-Арслану стало известно, что крестоносцы продвигаются к Дорилею, он вызвал на помощь Данышмендида Гюмюштегина Гази и бея Кайсери Хасана[25][26].

Крестоносцы вышли к притоку Сангариуса в долине, хорошо подходившей для боевой тактики кочевников. Лидеры крестоносцев не приняли мер предосторожности. Два корпуса продолжали движение по отдельности, даже не наладив связь[23].

30 июня лидеры крестоносцев разбили лагерь недалеко от древнего Дорилея[27]. Раймунд Ажильский писал, что битва произошла на третий день после переправы[23]. Фульхерий Шартрский и Ансельм Рибемонтский уточняли, что крестоносцы встретили врага утром третьего дня, 1 июля[23].

Все очевидцы свидетельствуют, что армия разделилась на две части через два дня после начала марша.

Раймунд Ажильский писал, что это произошло после одного дня, поскольку провансальцы выступили на день позже, чем авангард. Впереди шли отряды Боэмунда, Танкред, Роберт Нормандский и Стефан Блуаский с отрядом не менее 20 000 человек. Основные силы - более 30 000 человек - под командованием Роберта Фландрского, Гуго Великого, Годфрида Бульонского и Раймунда Тулузского шли отдельно[23]. Ф. И. Успенский оспаривал участие Готфрида в битве, утвержая: "известно, что Готфрид вовсе не участвовал в битве при Дорилее". При этом он не указал источников[28].

Причины разделения точно не ясны, поскольку источники описывали его по-разному. Раймунд Ажильский, находившийся в основном войске, полагал, что это была вина командиров авангарда, которые поспешно бросились вперед[23]: "На второй день пути Боэмунд с несколькими князьями неосмотрительно отделились от графа, епископа и герцога"[29]. Фульхерий Шартрский, шедший с авангардом, не называл причин разделения[23]. Анонимный автор "Деяний франков", так же бывший в авангарде, считал причиной неразбериху при отправлении из-за темноты[23]: "герцог Годфруа, граф Раймон и Гуго Великий пропали без вести за два дня; обманутые дорогой, которая раздвоилась, они, сами того не зная, отделились от основных сил армии с очень большим отрядом войск"[30]. Радульф Каннский отмечал, что некоторые считали разделение преднамеренным, но сам он отрицал это[23]. Согласно Альберту Аахенскому, после двух дней совместного марша армии крестового похода его лидеры приняли вместе решение разделиться из-за проблем с провизией[31][23]. Анна Комнина (получившая информацию от Татикия) писала, что "Боэмунду по его просьбе позволили идти в авангарде"[24].

Мишо принял версию о разделении по договоренности: "Так как им предстояло пробираться теперь по местности пустынной и безводной, то армия разделена была на два корпуса"[32]. По словам Эсбриджа, лидеры решили разделить свои силы на две части, но поддерживать относительно тесный контакт во время марша. По его мнению, армии крестоносцев насчитывали около 70 000 человек. Чтобы пройти одну точку им нудно было до трех дней. Проход такой армии был сложен в связи с нехваткой местных ресурсов. Планировалось встретиться через 4 дня в Дорилее[33]. По мнению Дж. Франса, настоящими причинами разделения были большие размеры и отсутствие единого командирования[23].

Все источники о битве при Дорилее подчеркивают, что именно из-за разделения крестоносцы понесли в битве потери. Раймунд Ажильский писал, что во время сражения две части армии находились на расстоянии двух миль (около пяти километров)[23]

Хронисты Первого крестового похода не указывали точного места битвы. По описаниям сражение происходило там, где соединяются две долины, и где была река, поскольку Радульф Каннский писал, что битва произошла после переправы через реку[23]. Крестоносцы вышли к пологой долине с запада и попали в засаду сельджукской армии[23]. Вильгельм Тирский писал, что армия шла вдоль реки в ​​долине Горгони[23].

В "Письме предводителей крестоносного рыцарства папе Урбану II от 11 сентября 1098 года" они упомянули битву при «Доротилле»[23][34][35] (в переводе Заборова - Дорилейская равнина[11]). Один из списков текста Раймунда Ажильского говорит о битве «in campo florido»[23][34][35]. Альберт Аахенский писал о битве «долина Дегорганхи, которая теперь называется Озеллис»[23][34][35][31]. Посланние Боэмунда другим лидерам так же сообщало о нападении сельджуков в Ореллисе в Дегорганхи. Но ни одно из этих названий мест не может быть идентифицировано[23]. Лишь Анна Комнина назвала место "равнина Дорилея"[34][35]. В связи с этим многие историки полагали, что битва произошла у Дорилея[27][36].

Однако предположение, что битва произошла в Дорилее или около него, наталкивается на возражения[23][34]. Фон дер Гольц, а вслед за ним Г. Хагенмейер, усомнились в том, что крестоносцы успели дойти до Дорилея с 26 июня, когда они вышли из Никеи, к ночи 30 июня. Город находится на расстоянии 22 часов пути от Лефке[23][35][37]. По римской дороге от Лефке до Дорилея девяносто километров. В самых благоприятных условиях силы Годфрида и Петра Отшельника не могли двигаться быстрее армий Барбароссы в Европе (29 километров в день). Но даже при таких темпах армия не дошла бы до Дорилея за два дня марша. Она была бы примерно в тридцати километрах от города. В реальности же крестоносцы двигались гораздо медленнее, поскольку были обременены тяжелым обозом. По Хронологии Хагенмейера армии проходили от восьми до восемнадцати километров в день[23]. Поэтому сражение не могло произойти далее сорока - пятидесяти километров к югу от Лефке (переправы через Гёксу)[23]. Так как крестоносцы шли на юг от Никеи, то эта дорога подходила к долине в трех-пяти километрах к северу от Босузука. Весьма вероятно, что именно на этом перекрестке дорог на равнине произошла битва[23]. Таким образом, фон дер Гольц и Хагенмейер локализовали место битвы рядом с современным городком Босузук или Инёню[23][35][37][38]. С. Рансимен писал, что это спорно. По его предположению битва произошла на равнине Сари-су (Батис), где к ней подходила прямая дорога из Лефке[34][23].

Хотя очевидцы писали об огромном размере армии Кылыч-Арслана (Раймунд Ажильский писал о 150 тысячах "турок"[29], Ансельм Рибемонтский - о 260 тысячах[9], Фульхерий[30] и анонимный автор "Деяний франков" - о 360 тысячах) по словам Дж. Франса, это чистая фантазия[23], а по мнению Эсбриджа - "еще одно дикое преувеличение"[33].

Армия Кылыч-Арслана, вероятно, была намного меньше сил крестоносцев. Поэтому он избегал прямого столкновения[23]. Историки оценивают армию султана иначе - 7-8 тысяч всадников[38].

"первая большая битва с начала Крестового похода"[32].

Дорилей можно назвать победой только случайно. Крестоносцы заслужили поражение своим неосторожным маршем двумя разрозненными колоннами. Насколько совершенно неизвестно было расположение двух дивизий друг для друга, лучше всего показывает тот факт, что помощь Годфрида заняла пять часов, чтобы добраться до Богемунда, хотя между ними было всего шесть или семь миль[27].

Очевидно, большая часть этого времени была потрачена впустую, в то время как гонцы Богемунда, отправленные, когда турки впервые угрожали атакой, тщетно искали правую колонну. Две дивизии, должно быть, полностью потеряли связь друг с другом и пошли маршем совершенно бессистемно.

Крестоносцам удалось полностью рассеять армию Кылыч-Арслана и захватить его сокровищницу, которую он бросил при бегстве. Военная мощь султаната Рум оказалась подорвана, и после победы при Дорилее крестоносцы практически беспрепятственно могли продолжить путь через Анатолию. Им открылась прямая дорога на Антиохию.

Поражение сельджуков при Дорилее оказалось также выгодным для Алексея Комнина, который воспользовался им, чтобы восстановить власть Византии в захваченных ранее турками областях. В 1097—1099 годах византийцы вернули себе Смирну, Сарды, Эфес и Филадельфию, а также вновь подчинили острова Родос и Хиос.