Бакинская офицерская школа морской авиации

12 ноября 1915 года из Петрограда прибыл первый эшелон с курсантами и авиационной техникой. В течение недели все занимались сборкой гидропланов. 22 ноября 1915 года было проведено торжественное освящение БОШМА. При большом стечении горожан и видных общественных деятелей Баку молебен отслужил епископ Бакинский Григорий (Яцковский). Уже 23 ноября 1915 года начались учебные полеты. 14 декабря прибыл второй эшелон, а 31 декабря — третий. Общая численность постоянного и переменного состава (курсантов) БОШМА составляла 160 человек.

Согласно рапорту А. А. Яновича №121 от 16.01.1916 года на учете в БОШМА по Ведомости авиационного имущества состояли 14 гидросамолётов:

Торжественное освящение БОШМА на Каменной пристани 22.11.1915 г.

Первыми инструктором (в школе их называли руководителями) были: штабс-капитан А. И. Грузинов[4], старший лейтенант С. А. Петров[12], прапорщик по Адмиралтейству А. П. Быков[3], штабс-капитан Б. Р. Миклашевский [13] и авиационный унтер-офицер А. И. Томашевский.

Курсанты-авиаторы летали с 9 часов утра и до наступления темноты, причём, как писал в отчёте А. А. Янович «…использовались все дни, когда погода только позволяла производить полёты». Исключения составляли воскресные дни и некоторые праздники, когда полёты завершались в 12:00[14].

Обучение полётам осуществлялось индивидуально и складывалось из трёх этапов:

• Вывозка — руководитель полётами обучал курсанта начальным приёмам управления самолётом;
• Полёты с руководителем — ученик обучался самостоятельному управлению гидропланом под контролем инструктора, после чего сдавал свой первый лётный экзамен;
• Самостоятельные полёты — курсант совершенствовал навыки взлёта, планирования, посадки, а также обучался бомбометанию по мишеням, установленным на острове Песчаный.

К практическим испытаниям на звание «морской лётчик» допускались курсанты, завершившие всю программу обучения и налетавших не менее шести часов. Они должны были продемонстрировать:* полёт по заданному маршруту длительностью не менее полутора часов;

• подъём на высоту в 2000—2200 метров и получасовой полёт по прямой на этой высоте;
• планирующий спуск с высоты в 500 метров по прямой линии или по спирали, с посадкой на воду не далее 150 метров от намеченной точки;
• подъём на высоту в 500 метров и планирующий спуск с выключенным над заранее намеченным местом мотором;
• три получасовых полёта по заданным маршрутам со снижениями и посадкой в заранее намеченном месте вне гидроаэродрома;
• разведывательный полёт в качестве наблюдателя;
• разведывательный полёт в качестве пилота с последующим написанием приличного по форме и содержанию донесения[14].

Предусматривались и теоретические экзамены. В общем виде, курсанты должны были продемонстрировать знания: по тактике и применению аэропланов в военном деле; по теоретическим сведениям об авиации; по материальной части аэропланов; по авиационным и автомобильным двигателям; по материалам, употребляемым в аэропланостроении; а также иметь сведения по метеорологии, фотографии, радиотелеграфии, компасному делу и проч. Объём теоретических экзаменов зависел от начального статуса курсанта. Офицеры экзаменовались лишь по четырём дисциплинам[14].

После завершения первого сезона, начальник БОШМА А. А, Янович писал:

С окончанием экзаменов и практических испытаний учащихся БОШМА была законсервирована и в начале мая два эшелона с оборудованием и личным составом убыли в Петроград. Была лишь оставлена небольшая команда (34 человека) для охраны помещений и имущества.

Деятельность Бакинского филиала в первый сезон была оценена как успешная. Помимо обучения курсантов, в эти месяцы в БОШМА велась серьёзная испытательная работа новой авиационной техники. В частности испытывались летающие лодки Д. П. Григоровича М-7 м М-9[15], гидроплан М-10[16] конструкции А. Н. Седельникова. Испытывались также импортные машины, например, американская летающая лодка Кертиса.

Следующий сезон в деятельности БОШМА начался 17 сентября 1916 года, когда из Петрограда в Баку был отправлен первый эшелон. С ним убыли руководители (инструкторы): А. П. Быков[3], Г. К. Вебер, С. А. Знаменский[17], С. Н. Левитский и кондуктор И. М. Иванов, а также 17 офицеров и 36 охотников флота переменного состава (курсанты). Начальником школы в этом сезоне был назначен штабс-капитан А. Е. Грузинов[4]. Второй эшелон покинул столицу 2 ноября, а в декабре к семнадцати уже имевшимся летающим лодкам в школу были доставлены ещё три гидросамолёта.

7 января 1917 года Офицерская школа морской авиации вместе с бакинским филиалом была передана в подчинение Морскому ведомству. Вскоре, 25 февраля 1917 года (в самый разгар Февральской революции) БОШМА получила самостоятельность. В этот день в дополнение к авиации Черноморского и Балтийского флотов, для обслуживания образованной в ноябре 1916 года Флотилии Северного Ледовитого океана (ФСЛО), а также других военно-морских формирований была сформирована Воздушная бригада особого назначения. Сначала она подчинялась непосредственно министру, а затем была передана ФСЛО. Вторым дивизионом её стала ОШМА в Петрограде, а пятым и шестым дивизионами — получившая самостоятельность БОШМА (название Бакинская школа морской авиации (без указания «офицерская») было возвращено школе в августе 1917 года).

БОШМА в период своего расцвета. На двух пристанях школы 7 авиационных ангаров. Снимок 1918 г.

После реорганизации БОШМА в ней было тринадцать учебных отрядов (в среднем из двух летающих лодок каждый), которые именовались по названию букв русской дореформенной азбуки: «аз», «буки», «веди»…

Очередной эшелон с курсантами убыл из Петрограда в Баку 2 февраля 1917 года, а вскоре после этого, в мае 1917 года на должности начальника школы А. Е. Грузинова заменил лейтенант С. А. Петров[6].

Во втором сезоне школа существенно увеличило свою мощность. Согласно проекту она рассчитывалась на 50 офицеров и 600 нижних чинов. Число летательных аппаратов предполагалось довести до девяти десятков аппаратов. На самом деле к сентябрю 1917 года их оставалось всего 26, а 17 октября из Петрограда в адрес БОШМА были отправлены ещё 12 гидропланов М-5 и одна летающая лодка М-15[18]. Все эти планы потребовали существенного расширения школы. Число ангаров было доведено до семи (два ангара на Старотаможенной пристани и пять – на Каменной). Помимо уже имевшейся шхуны «Али-Абат», для проживания команды школе был причислен пароход «Генерал Куропаткин».

Кроме основных аэродромов в Баку, с 28 июня 1917 года два гидросамолета были приданы Ванской озёрной флотилии. В результате на озере Ван был оборудован гидроавиационный пост[19].

Группа учащихся руководителя полётами В. А. Лебедева (2-й справа) на занятиях.

Надёжность авиационной техники тех лет была ещё крайне низкой. Любые полёты были сопряжены с огромной опасностью. В повседневной работе школы, помимо незначительных поломок самолетов и серьёзных аварий, в которых пилоты отделывались незначительными травмами, к сожалению, не обходилась и без трагедий:

• 5 декабря 1916 года при испытании весьма оригинальной и перспективной летающей лодки-монопла собственной конструкции погиб штабс-капитан Е. Р. Энгельс. Два официальных расследования, проведённые по этому факту, показали противоположные результаты. Вывод первой комиссии гласили, что разрушение самолёта в воздухе было вызвано техническими причинами. Расследование поручика В. Л. Корвина (Кербера) осуществлённое спустя несколько недель, показало, что гибель Е. Р. Энгельса была подстроена.
• 27 декабря 1916 года во время учебного полёта на гидроплане М-5 погибли руководитель полётов подпоручик А. П. Быков и ученик мичман А. А. Головкин. Авария произошла в присутствии Великого князя Дмитрия Павловича.
• 19 мая 1917 года при экзаменационном вылете разбился охотник флота Эрих Фогель.
• 27 июня в учебном полёте погиб охотник флота Быханов. Руководитель полетами Н. А. Яковицкий остался в живых.

После победы в октябре 1917 года пролетарской революции снабжение школы и поставки новой техники практически прекратились, однако до подписания 3 марта 1918 года Брестского мира БОШМА продолжала функционировать в обычном режиме. Правда, в январе 1918 года Управление морской авиации в Петрограде своим указом сократило количество курсантов в БОШМА со 180 до 150 учеников.

Помимо всего прочего, весной 1918 года в Баку началось кровавое противостояние с оной стороны армянского населения которое, пользовалось широкой поддержкой большевиков, а с другой — мусульманами. Дело дошло до того, что в начале марта без видимых причин на улицах города военным патрулём был застрелен начальник БОШМА лейтенант С. А. Петров[6]. Историк А. О. Александров полагает, что убийство офицера могло быть связано с имевшим место отказом подчиниться властям и выдать оружие, которое хранилось на складе школы[14].

После трагической гибели С. А. Петрова во второй половине марта новым начальником БОШМА стал подпоручик по Адмиралтейству В. П. Антоненко[7]. Однако, сообразуясь с требованием времени, он был вынужден руководить под контролем выборного школьного комитета. В те дни председатель Бакинского Совета народных комиссаров С. Г. Шаумян докладывал в Москву:

Хотя и неохотно, но школа подчинилась новой власти. Сомнение вызывали офицеры. После подписания Брестского мира часть из них дезертировала, чтобы продолжить войну с немцами уже в составе англо-французской армии. Возможно, это сыграло свою роль, когда 10 апреля 1918 года прапорщик В. П. Антоненко вынужден был передать управление школой лётчику-ученику из нижних чинов А. А. Степанову. Уже через 10 дней он телеграфировал в Управление морской авиации: «Сегодня по требованию Исполнительного комитета школа сокращается до минимума, выделяя боевую станцию». При этом, большая часть инструкторов: В. П. Антоненко, С. К. Бригевич, Л. И. Гикса, В. Зернин, В. Егоров, В. Л. Корвин (Кербер), В. А. Лебедев, К. Михау, Н. В. Овечкин, О. Г. Пиркер, Б. С. Плаксин, Б. А. Соколов, а также двадцать шесть учеников, одиннадцать слесарей, столяров, сборщиков и мотористов, три авиационных механика и чертёжник в одностороннем порядке были направлены им в распоряжение Петроградской ОШМА.

К счастью, без подтверждения из Управления морской авиации приказу А. А. Степанова подчинились далеко не все, а бо́льшая часть из тех, кто всё же выехал в Петроград, вскоре вернулась обратно. В это время авиация школы приняла участие в атаке с моря и освобождении от турок Порт-Петровска (19-го апреля) и Дербента (25 апреля). Одновременно, при школе были организованы отряды, один из которых разместился на острове Сара, другой — в Порт-Петровске.

С провозглашением 28 мая 1918 года в Тифлисе Азербайджанской демократической республики и подписанием ею спустя неделю договора о мире и дружбе с Османской империей, в Азербайджан начали прибывать части турецкой 5-й Кавказской дивизии. Очень скоро они оказались на подступах к Баку.

С 8 июня 1918 года начальник школы А. А. Степанов стал засыпать Управление морской авиации рапортами схожего содержания:

«Ньюпор» Кубанского авиадивизиона, потерпевший аварию при посадке. 1918 г.

Нельзя сказать, что Москва не реагировала. Ещё в марте на помощь советской коммуне С. Г. Шаумяна в Баку был направлен отряд самолётов наземного базирования. Он был перехвачен белочехами в Самаре и затем исправно воевал на стороне белых[20]. 23 июня 1918 года со второй попытки из Москвы прибыл Кубанский авиадивизион красных военлётов в составе тринадцати новых «Ньюпоров». Командовал им военный лётчик С. П. Девель[21].

Дивизион в составе трёх отрядов был размещён на сухопутном аэродроме школы (в БОШМА было не менее двух собственных самолётов «Фарман-30»[22] и один самолет Лебедева) вблизи ипподрома Арменикенд[23]. После того, как самолёты были собраны и начались полёты, выяснилось что прибывшие лётчики — по большей части армянской национальности — очень плохо подготовлены. Неоднократные аварии при посадке вывели из строя несколько самолётов, включая один из «Фарманов» БОШМА. Что касается командира дивизиона С. П. Девеля[24], то уже 27 июня он перелетел к противнику. В конечном итоге, всех военных лётчиков дивизиона отправили обратно в Москву, а за штурвалы их самолётов сели морские лётчики — выпускники школы. Командиром дивизиона стал морской лётчик, гвардейский штабс-капитан В. Л. Корвин (Кербер).

К этому времени сама БОШМА также подверглась реорганизации. Теперь она стала называться гидроавиадивизионом, которым продолжал командовать лётчик-ученик А. А. Степанов. Состоял дивизион из двух отрядов[21]. В школе было всего шесть исправных гидросамолётов: один М-15, три М-9 и два М-5. Кроме того, по два летательных аппарата находилось экстерриториально в составе отрядов на острове Сара в районе Ленкорани и в Порт-Петровске. К концу июня 1918 года из состава гидроавидивизиона был выделен ещё один отряд (две летающие лодки М-9), местом дислокации которого стал Аджикабул.

При подходе Кавказской исламской армии к Баку, наиболее боеспособной частью, готовой оборонять город, оказался полуторатысячный казачий отряд полковника Л. В. Бичерахова, прибывший морем из Энзели, где он ранее вместе с англичанами действовал против турок. Ради недопущения турок в Баку Л. В. Бичерахов даже пошёл на союз с бакинской коммуной.

К 30 июня 1918 года между наступавшим противником и городом лежала полоса шириной от 7-ми до 16 вёрст. С первого дня штурма (30-го июня) гидроавиадивизион в содружестве с Кубанским авиадивизионом включились в оборону Баку. При этом в Баку были отозваны отряды из Ленкорани и Порт-Петровска. Неся потери, авиаторы трудились с утра и до вечера, занимаясь разведкой и бомбометанием.

Офицер английского экспедиционного корпуса (в центре с собакой на руках) среди лётчиков БОШМА в дни обороны Баку.

После временных успехов ситуация вскоре стала критической. Бакинский совет на заседании от 25 июля 1918 года вопреки мнению большевиков настоял на обращении за помощью в борьбе с турками к Британскому экспедиционному корпусу. Просьбу британскому командованию о прямом военном вмешательстве 31 июля 1918 года в Энзели от имени Коммуны доставили морские лётчики подпоручик Брилинский и прапорщик Брызгалов. Тем временем, уже на следующий день власть в городе перешла к буржуазной, эсеро-меньшевиcтско-дашнакской Диктатуре Центрокаспия.

Передовые части малочисленного британского корпуса генерала Л. Данстервиля стали прибывать в Баку 4 августа 1918 года, а с 17 августа в городе уже находился и штаб корпуса. В этих условиях бакинская авиация была переподчинена Л. В. Бичерахову, оставаясь наиболее боеспособным российским воинским формированием на турецко-азербайджанском фронте. В то время, пока лётчики обоих дивизионов совершали боевые вылеты, персонал БОШМА, не занятый в обеспечении полётов, находился в окопах. Приказом полковника Л. В. Бичерахова по Кавказской авиации № 9 от 19.08.1918 ряду лётчиков Кубанского авиадивизиона, а именно: Виктору Корвину (Керберу), Константину Каменскому, Павлу Деппу, Ивану Огородникову было присвоено помимо звания морского и звание военного лётчика. Тем же приказом Александр Котляров стал называться лётчиком-наблюдателем.

Все усилия Центрокаспия и Британского корпуса генерала Л. Данстервиля успеха не имели. 14 сентября 1918 года англичане покинули Баку, а на следующий день, когда в город уже входила Кавказская исламская армия, эвакуировались и последние лётчики бывшей БОШМА, предварительно разрушив аэродромы и уничтожив технику. По противоречивым сведениям уничтожить пришлось все или почти все летающие лодки и все «Ньюпоры» Кубанского дивизиона. Лишь два «Фармана-30» были направлены через Каспий в Красноводск. Один из них, ведомый лётчиком И. Огородниковым, благополучно преодолел более 250 км. над морем и достиг места назначения. Второй самолёт, которым управляли лётчик П. Е. Депп и наблюдатель А. Котляров, — погиб[25].

По существу, наряду с отрядом полковника Л. В. Бичерахова, сформированные на месте БОШМА авиационные дивизионы в Баку оказались теми подразделениями бывшей Императорской армии, которые лишь спустя 6 месяце после подписания Брестского мира последними сложили оружие на Восточном фронте Первой мировой войны.

После установления в Азербайджане советской власти была сделана робкая попытка возродить школу морской авиации. Однако к концу 20-х годов на месте, где ещё недавно располагались брезентовые ангары БОШМА, взлетали и садились на воду изящные летающие лодки, уже ничего не напоминало о былой славе и о том, что Баку когда-то был причастен к зарождению морской авиации Российской империи.

Баку, конец 20-х годов XX века. Площадь «Азнефть». Остановка и кольцо трамвая на месте Каменной пристани, где десятью годами ранее находилась Бакинская офицерская школа морской авиации. В центре в глубине, левее пришвартованного к Старотаможенной пристани парохода "Генерал Куропаткин" виден последний брезентовый ангар, когда-то принадлежавший БОШМА.