Шарвенка, Филипп

Родился в семье архитектора, по матери был поляком, предки отца переселились в Западную Польшу, принадлежавшую в это время Пруссии, из Праги. С 1858 года жил с семьёй в Позене. С 1865 года, после окончания гимназии, учился вместе с братом в берлинской Новой академии музыки — его наставниками в области композиции были Рихард Вюрст и Генрих Дорн. Уже с 1868 года начал преподавать там же композицию и теорию музыки. В 1881 году перешёл в Консерваторию Шарвенки, основанную его братом; в 1891—1892 гг. возглавлял отделение этой консерватории, открывшееся в Нью-Йорке; дирижировал американскими премьерами своих сочинений[3]. Вернувшись в Берлин, возглавил объединённую Консерваторию Клиндворта — Шарвенки и руководил ею до конца жизни. Среди его учеников, в частности, Тур Аулин, Игнац Вагхальтер, Жозе Виана да Мотта, Оскар Фрид.

В 1880 году женился на скрипачке Марианне Штрезов, в дальнейшем много лет преподававшей в консерватории под началом своего мужа, а также неоднократно исполнявшей его музыку. Их сын — композитор и органист Вальтер Шарвенка.

Действительный член Прусской академии художеств (1901).

Умер от сердечного приступа.

Шарвенке посвящены Семь пьес-фантазий Op. 26 Макса Регера (1898—1899).

Несмотря на загруженность педагогической работой, Шарвенка был плодовитым композитором. Ему принадлежит опера «Роланд», три симфонии, пользовавшийся особой популярностью скрипичный концерт Op. 95 (1895), ряд симфонических поэм, в том числе «Вешние воды» Op. 87 (нем. Frühlingswogen; 1891) по мотивам одноимённой повести И. С. Тургенева[4]. Композитор написал также скрипичную и виолончельную сонаты, множество камерных ансамблей, ряд хоровых произведений, из которых наибольшей известностью пользовались «Осенний праздник» (нем. Herbstfeier) и «Сакунтала» (по одноимённой драме Калидасы — истолкованной у Шарвенки в несколько мелодраматическом ключе, но с сохранением определённой верности оригиналу[5]).

Вальтер Ниман в своём некрологе выделял в творчестве Шарвенки, в первую очередь, фортепианную музыку, подчёркивая его достойное месте в романтической традиции, идущей от Шуберта, Мендельсона и Шопена[6].