Чолпонбай

Панорама Дона на месте подвига Чолпонбая

На первых страницах повести Чолпонбай предстаёт перед читателями семнадцатилетним юношей. Он, участвуя в районных конных скачках, занял первое место и был награждён грамотой, а также карманными часами. Победа не вскружила ему голову — Чолпонбай понимал, что ему ещё надо много учиться и работать, чтобы завоевать уважение народа и стать опорой для своей семьи[1]. Семья, в которой рос главный герой, была большая. Он потерял отца, когда ему было десять лет; на руках его матери — вдовы Сураке — осталось пятеро детей. Все дети Сураке росли хорошими и честными людьми. Таким рос и Чолпонбай[1].

В повести также показана школа Чолпонбая. В ней есть целая галерея его учителей, одноклассников. Сам Чолпонбай предстаёт перед читателями скромным и даже несколько застенчивым юношей, упорным в учёбе, вдумчивым и отзывчивым к своим одноклассникам. Он готов помогать всем отстающим, но иногда стремление выручить друга из беды приводит его к серьёзным ошибкам. Так, например, в повести написана сцена, когда Чолпонбай выручает из беды своего школьного друга Сагымбека. Сагымбек, увлекаясь лошадьми, запустил учёбу. В кишлак с пастбища приезжает его отец Дуйшемби, перед которым сын должен отчитаться в своих успехах. Чтобы избежать наказания, Сагымбек просит Чолпонбая, отличника учёбы, дать ему свои тетради. Чолпонбай, понимая, что поступает нехорошо, всё же выручает одноклассника. Позднее сам Чолпонбай из-за этого попадает в нехорошее положение. Этот случай пошёл ему на пользу: он понял, что помогать однокласснику надо не тем, чтобы скрывать его недостатки, а наоборот, их следует открыто и честно критиковать[2].

Окончив в июне 1941 года семилетку, Чолпонбай вступал в большую жизнь. Но вскоре началась война и все планы юноши поменялись. Ушёл на фронт его старший брат Токош, который вскоре погибает в бою. После этого Чолпонбай решил встать на его место — он пошёл в военкомат и потребовал, чтобы его отправили на фронт. Хотя до призывного возраста юноше не хватало ещё нескольких месяцев, его просьба всё же была удовлетворена. Далее рассказывается о боевой учёбе Чолпонбая, его взаимоотношениях с командирами и товарищами, принятии им воинской присяги, участии в первых боях на Дону[3].

Чолпонбай Тулебердиев, главный герой повести

Чолпонбай в изображении Фёдора Самохина честный, волевой, он умеет с уважением относиться к старшим. Эволюция жизненных взглядов, рост самосознания главного героя в повести развёртывается на фоне общей картины исторических событий, когда советский народ отстаивал свою свободу от гитлеровских оккупантов. Самохин, по мнению литературного критика Тендика Аскарова, раскрывает в Чолпонбае «любовь к человеку и честность». Автор писал о душевных переживаниях героя — Чолпонбай, находясь в придонских степях, шагая по берегу Дона, находит в них отзвуки реки Кара-Буры, где он родился и вырос. Тоска по родному краю усиливает в нём ненависть к нарушителям мирной жизни, усиливает его стремление поскорее вернуться домой с победой. Вскоре Чолпонбай стал достойным бойцом своего подразделения, его стали посылать с важными поручениями, оказывая ему доверие наряду с другими солдатами. В повести обращается внимание и на то, что поэзия Токтогула Сатылганова серьёзно повлияла на главного героя — при себе у него был сборник стихотворений акына. Ему с детства запали в душу слова: «Слава крылатого храбреца живёт после него года»[4].

Критик также обратил внимание и на других персонажей повести. Образы Сураке и Дуйшемби он назвал «удачными» и «убедительными». Сураке в изображении Самохина «трудолюбивая, любящая мать». Все тяготы жизни она переносила терпеливо, и это качество осталось главной чертой персонажа. Она не расчувствовалась, когда узнала о смерти сына Токоша. Когда Чолпонбай заявил о том, что он добровольно уходит на фронт, «она не зарыдала, не упала в обморок», а только «крепче стиснула зубы» — она предчувствовала, что навсегда прощается с ним. По мнению Аскарова, автор сумел создать запоминающийся образ киргизской матери[4].

Главный герой в повести неоднократно обращается к поэзии Токтогула Сатылганова

Отец друга Чолпонбая Дуйшемби готов обучать своего сына отжившими методами, пороть его камчой за неудовлетворительные оценки. Его нрав, по мнению критика Аскарова, напоминает образ Омор аке из повести «Дети гор» Тугельбая Сыдыкбекова[5] — там тоже изображается человек, чувствующий большую власть в семье, готовый скандалить, если кто-нибудь посягнёт на его убеждения. Методы воздействия на людей и воспитания у них одинаковы, но они отличаются друг от друга своими взглядами на жизнь, просвещение, и тем, что Омор аке придерживается отцовских заветов, традиции старины, считает образование «не делом настоящих людей». Дуйшемби же в этом вопросе полная противоположность ему. Он убеждён, что только учение даст человеку счастье, но вместе с этим он впадает в крайность, стараясь привить свои взгляды на жизнь силой камчи. Критик отметил, что в этом заключаются хорошие и слабые стороны образа Дуйшемби. По его мнению, автору удалось, в некоторой мере, проникнуть в специфику национального характера: «Иногда Самохину удаётся найти характерную деталь, достигающую большой выразительности в создании национальной специфики». Дуйшемби, обеспокоенный уходом из дому своего сына Сагымбека за нанесённую ему обиду, обращается к своей жене с вопросом: «Давно он уехал? — спросил Дуйшемби свою жену, которая выгребала золу из очага». «Солнце в это окно светило, — ответила она, тревожно поглядывая на мужа». Этот незначительный штрих, по мнению критика, заключает в себе глубокий смысл. В словах «Солнце в это окно светило», встаёт перед нами картина из жизни киргизского народа, когда люди, «умудрённые опытом народной астрономии», определяли времени года и суток по небесным светилам. Элементы народной астрономии, некоторые особенности бытовых явлений продолжают своё законное существование и поныне. Автор, как отметил критик, верно подметил эту особенность, и такая «краска стала как бы выразительной линией на фоне однообразных тонов»[4].

Правдивым образом критик назвал эпизодическое лицо старшину Потапова, но добавил, что его образ в повести «выпукло» очерчен. О нём говорят в роте: «Скупой как старшина Потапов». Недостаток в обмундировании, в постельных принадлежностях вынуждал его внешне казаться строгим и скупым, но на самом деле человек он «сердечный», честно относящийся к своим обязанностям. Он живёт интересами коллектива, хочет хорошего всем и готов поделится с ними «первой радостью и благополучием»[4].

Наряду с удачными образами у Самохина, по мнению критика Аскарова, встречаются и «неправдивые»: «Это получилось потому, что писатель не следовал жизненной правде, и иллюзию правдоподобности принял за истину». В пример критик приводит сцену, где Чолпонбай пытается поспорить с отцом Гульнар Шарше и её женихом. Здесь герои говорят «неестественные, напыщенные слова» и их действия «неправдоподобны». Чолпонбай вдруг оказался в роли почтенного старика, пересыпающего свою речь афористичными выражениями, вроде — «Привычка — дело житейское, это верно, Шаршен аке. Однако многие обычаи устарели, как изнашивается аркан. Одни люди стареют — набираются мудрости, другие цепляются за старинку, как репьи за курдюк овцы». Жених Гульнар человек «тупоумный», способный показать только свою душевную пустоту. Самохин вложил в уста жениха циничные слова, чтобы вызвать у читателя чувство «отвращения и презрения», но, по мнению критика, такой способ изображения отрицательных героев «страдает односторонностью»: «Едва ли верится, что жених, претендующий на руку молодой девушки, станет демонстрировать своё умственное убожество, животный эгоизм. Было бы более реальным, если бы автор изобразил жениха не простаком, а хитрым волком в овечьей шкуре»[4].

Плохое впечатление, по мнению Аскарова, оставляет образ и Архипа Поликарпова. Его занятие — собирать вещи с трупов. На вопрос «Что вы собираете?», он отвечает: «Я всё беру... шинели, гимнастёрки... зачем будет пропадать зря добро? А убитому не всё ли равно как в могиле лежать — голышом или в шинели? А мне живому вещички-то потребны». Критик написал, что читатель не может равнодушно читать эту «мерзкую философию», которая «есть издевательство над памятью погибших воинов». Но вместе с этим, Архипу Поликарпову оказали доверие, и его посылают в разведку в немецко-фашистский тыл. Он, попав туда, показывает себя «удивительно ловким человеком», превращается в «хитрого разведчика» и совершает беспрепятственные прогулки у военных объектов фашистов. В душе Поликарпова пробуждается сознание человечности, и перед читателем он перерождается в порядочного человека. «Мне стыдно стало так жить, как раньше, на своей Родине...» — говорит он. Но, как заметил критик, это звучит «неубедительно, фальшиво», и его перерождение недостаточно мотивировано, не имеет под собой твёрдой почвы. Однако, заключил критик, автор верит в перерождение своего героя[4].

Фёдор Самохин, автор повести

В статье О. И. Трудаковой из ВА ВКО им. Г. К. Жукова был проведён анализ языковых средств, используемых Фёдором Самохиным для создания образа Чолпонбая Тулебердиева и определение их закономерностей употребления. Первое, на что в статье было обращено внимание это то, что в номинации главного героя повести Ф. Самохина преобладают существительные и прилагательные с положительной и нейтральной оценкой. Лексика с отрицательной оценкой всего встречается дважды в речи других персонажей («Безумный ты, Чоке», — говорит Гульнара удерживающему её Чолпонбаю, «недозрелым архаром» называет героя отец девушки Шаршен). Список предметов, принадлежащих Тулебердиеву, небольшой, «типичный для жителя киргизской деревни». Отправляясь в райвоенкомат, «Чолпонбай вскинул на плечо холщовую сумку, в которой лежали лепёшки и варёное баранье мясо». Так, с упоминанием атрибутов кочевника, «в повести появляется мотив дороги, характерный для притчевой манеры повествования»[6].

Система ценностей Чолпонбая Тулебердиева выражена через его желания и поступки. Родина, семья и друзья — основные ценности героя повести и в мирное, и в военное время. Чувство личной ответственности перед страной и любимыми людьми формируют его стремления, надежды и нравственные ориентиры в целом. С помощью глаголов обозначается намерение («за брата буду мстить», «буду драться <...> за Родину»), являющееся предпосылкой всех последующих поступков героя[6].

Особого внимания, по мнению О. И. Трудаковой, в цепочке непроцессуальных характеристик персонажа повести Фёдора Самохина, «заслуживает стремление Чолпонбая всё время быть с товарищами, среди людей». «Муторно одному», — говорит герой другу — пехотинцу Остапу. «Чолпонбай постарался идти рядом со взводным — спокойнее чувствуешь себя». «У него сердце доброе. Он рубашку с себя снимет для товарища», — характеризует Тулебердиева Остап. Такое отсутствие индивидуализма, по мнению Трудаковой, типично для положительного героя советской повести, «но в нашем случае оно ещё и объясняет отчаянный поступок человека, пожертвовавшего собой ради спасения жизней других»[7].

В описаниях деятельности Тулебердиева в повести Ф. Самохина преобладают формы прошедшего времени глаголов совершенного вида, с которым «традиционно связывается элемент динамики». В тексте неоднократно подчёркивается быстрота и сила действий, осуществляемых героем. Как правило, эти действия оказываются успешными, в контексте повести — именно благодаря своей своевременности. Наиболее частотными лексическими единицами, обозначающими ментальную активность Чолпонбая Тулебердиева, являются глаголы «волновался», «радовался», «догадался». Преодоление волнения предваряет каждое значительное действие героя. При этом у него полностью отсутствует рефлексия по поводу совершенного поступка, реакции на действия других персонажей тоже нет[7].

Основной авторской характеристикой героя в повести «Чолпонбай», по мнению Трудаковой, является само действие, а не размышления о нём. Речь героя эмоционально не окрашена, оценка своих действий присутствует в единичных случаях. Неуверенность, волнение отступают, как только герой начинает действовать. Перед подвигом у героя «мысли в голове ясные, чёткие». Оценка подвига Чолпонбая Тулебердиева содержиться в авторских отступлениях и речи других персонажей. «За Родину погиб Тулебердиев», «здесь человек отдал жизнь, чтобы сотни других бойцов остались живыми», «какое золотое сердце было этого бойца, <...> да ляжет на его могиле земля лебяжьим пухом» (старший лейтенант Горохов). «За нас, верных друзей, он не пожалел жизни» (командир роты). «Погиб смертью храбрых за свободу и независимость нашей Родины» (старшина роты). «Тулебердиев грудью открыл нам дорогу» (боец Метровели). Текст, написанный на деревянном обелиске братской могилы, Фёдор Самохин приводит полностью: «Вечная память тебе, герой киргизского народа! Верный сын Родины, Чолпонбай Тулебердиев, ты обессмертил себя и свой народ! Память о тебе будет жить вечно!». В собственно авторской речи оценка подвига также присутствует: «Светлый образ Чолпонбая Тулебердиева вдохновлял воинов на боевые подвиги»; «память о Чолпонбае Тулебердиеве живёт в сердцах солдат и офицеров»[8].

Историческая личность в повести «Чолпонбай» Фёдора Самохина идеализируется и это определено, как считает Трудакова, темой героического подвига на войне и масштабом личности. Характер Тулебердиева лишён противоречий, его намерения и действия напрямую связаны, подвиг представляется естественным следствием его морально-этических принципов. В тексте повести подчёркиваются положительные качества Чолпонбая, «его любовь к Родине, матери, братьям, товарищам»[8].

Принцип отбора языковых средств, используемых Фёдором Самохиным для изображения исторической личности, по мнению Трудаковой, можно объяснить его принадлежностью к тому же поколению, что и герой произведения, особенностями мировоззрения писателей-фронтовиков, господствующей общественной моралью, ориентированной на значительную взаимную ответственность общества и граждан, ставящей интересы коллектива выше интересов личности. И заключила: «Характер и судьба Чолпонбая Тулебердиева в повести Ф. Самохина «Чолпонбай» ясно показывают неизбежность совершения подвига на войне»[9].

• Самохин Ф. Чолпонбай / Под ред. С. М. Жажиева; Оформл. А. Осташёва. — Фрунзе: Киргизгосиздат, 1958. — 191 с. — 12 000 экз.
• Самохин Ф. Чолпонбай / Под ред. М. Даниловой; Оформл. М. Рудакова. — М.: Молодая гвардия, 1958. — 112 с. — 50 000 экз.
• Самохин Ф. Чолпонбай : [для сред. и старшего школьного возраста] / Под ред. П. Г. Леденёва, Н. М. Болдырева; Худож. А. Осташёв; Рецензент: Р. Г. Деева. — (2-е издание). — Фрунзе: Мектеп, 1982. — 125 с. — 12 000 экз.

Сокращение московского издания идёт за счёт изъятия некоторых эпизодов, образов и уменьшения многословных мест. В московском издании отсутствуют те места, где говорится о делах Архипа Поликарпова — это, по мнению критика Тендика Аскарова, хорошо, объяснив это тем, что образ этого героя лишний в повести, не помогает в раскрытии других образов, основного замысла и не вытекающий из необходимых обстоятельств. Образ Архипа в том виде, в каком изображён автором, только усиливает недоумение читателей и особенно трудно воспринять этот образ юным читателям, которых он только дезориентирует. Кроме того, в московском издании опущено эпизодическое лицо — майор Чистяков, введён новый эпизод, где Чолпонбай, посланный в разведку, добывает «языка». Как отметил критик, последняя сцена сыграла свою положительную роль в усилении динамики действий. Однако, как отметил Аскаров, в чрезмерном стремлении упростить слог произведения, устранить длинноты, были допущены неоправданные ситуации, которые не удалили ненужных слов, а наоборот «нарушили гармонию единого целого»[4].

Глава повести «Суровое время» во фрунзенском издании начинается со следующего предложения: «В лучистое июльское утро жители аила Тельмана проснулись, как в самое обычное утро». В варианте повести от «Молодой гвардии» это же место звучит так: «Ясным июньским утром сорок первого года в аиле имени Тельмана было всё как обычно». В московском варианте, по мнению Аскарова, авторская мысль обеднена: «Когда во фрунзенском издании читаем: «... жители аила Тельмана проснулись, как в самое обычное утро», наше внимание приковывается к тому, что хочет сказать нам автор, потому что в самой конструкции предложения заключена мысль, которая наводит читателя на нечто новое, особеное, о которых автор здесь только намекает. Эта первоначальная авторская мотивация выступает теми ассоциациями, от которых потом развернётся длинная цепь событий». И заключил, что этим предложением Ф. Самохин умело задаёт тон последующим событиям, создаёт антитезу, которая способствует отчётливому раскрытию авторского замысла[4].

• Оцифрованная повесть «Чолпонбай» Ф. И. Самохина Архивная копия от 13 января 2021 на Wayback Machine в Национальной электронной библиотеке Кыргызстана