Черкесская мифология

От эпохи энеолита и ранней бронзы дошли фрагменты предметов домашнего обихода и культового назначения, с изображениями крестов, квадратов, фигур людей, животных, а также астральных знаков, которые подтверждают существование сложных представлений о загробном мире[1].

По космогоническим представлениям кавказских народов, земная твердь имеет круглую форму, окружена морем или горами, на краю света стоит древо жизни, соединяющее по вертикали небо, землю и подземный мир[1].

Учёные реконструируют мифологию адыгов по различным источникам.

Во-первых, это письменные источники. Древнейшие тексты античных и других авторов (Арриан, Аристотель, Гиппократ, Плутарх, Скимн, Овидий, Нимфодор, Геродот, Пиндар, Тацит, Птолемей, Плиний), которые писали свои сочинения до нашей эры, а также древние летописи, хроники, легенды, поэмы, саги, эпосы, различные поучения и инструкции, вставки в переводную литературу, апокрифы и т. п. в части, освещающей религиозные верования адыгов и их предков. Чаще всего эти тексты не содержат каких-либо целостных изложений мифологии или отдельных мифов. В любом случае следует помнить, что это не изложение самих мифов, а пересказ их понимания современниками-иноверцами.

Особое место занимает Нартский эпос адыгов (а также аналогичные эпосы соседних народов), в котором отразился значительный пласт древних языческих мифов.

Во-вторых, письменные источники, датируемые с 1 века нашей эры, и фольклорные источники, которые менее приближены к язычеству, но содержат в себе ряд сведений более ранних, не дошедших до нас, источников, а также развернутые записи легенд, сказок, былин, обрядовых и других песен, заговоров, быличек и бывальщин, пословиц и поговорок, по которым возможно реконструировать древние мифы. Среди фольклорных сюжетов к язычеству обычно относят определённую часть легенд, притч, сказкок.

Среди авторитетных исследователей адыгского фольклора известны А.Гадогатль и др.

Особую роль играют сведения иностранных авторов (историков, этнографов, путешественников, разведчиков), записавших местные легенды адыгов и т.о. сохранивших сведения, в том числе Дж. Интериано (1502 г.), Э.Челеби (1667 г.), Ферран (1702 г.), П. С. Паллас (1743 г.), Дж. Кук (1750 г.), А.Ламберти (1660 г.), И.Шильбергер (1427 г.), Бларомберг, И. Дельпоцо, Дж. Белл (1838 г.), Ю.Клапрот, Э.Спенсер, Э.Кемпфер и многие др.

Например :

 — благодаря Дж. Интерано, до нас дошли сведения о ранее практиковавшемся у адыгов Ритуальном лишении девственности.

 — благодаря А. Ламберти и И.Шильбергеру до нас дошли сведения о ранее практиковавшемся у адыгов языческом обряде воздушного погребения.

В-третьих, историческая территория адыгов (историческая Черкессия) богата археологическими источниками: артефакты раскопок культовых мест, находки идолов, ритуальных предметов, украшений, языческих символов, надписей с упоминанием о языческих богах или язычниках, остатки жертвоприношений и ритуальных действ.

Например, для будущих работ по реконструкции мифологии адыгов, важное значение будет иметь научная работа С. Н. Кореневского, который установил бытование в 3 тыс. до н. э. нижеследующих видов языческих символик и комплексов у носителей майкопской культуры, а именно[2]: Военно-охотничья символика. Военно — бигменская символика. Символика могильного пространства и места в нём погребенного. Символизм очистительных обрядов. Комплекс страха перед умершим. Символика гробниц (в двух вариантах). Охра в обрядах и отражение магии отдельных частей тела. Символика курганной насыпи. Особое ритуальное отношение к отдельным предметам. Символика благородных металлов и полудрагоценных камней. Символика ритуальной сцены «медведь и дерево».

В-четвёртых, важными оказываются сведения языкознания, сравнительного религиоведения и изучения мифологических сюжетов у других народов.

По мнению З. Ж. Кудаевой, в дошедшей до нас адыгской мифологии представлена модель вертикальной организации пространства, разбитого на три уровня: «верхний», «срединный» и «нижний» миры[3].

Верхний мир населяют божества, птицы и фантастические существа, средний — люди, животные и растения, нижний мир — это мир усопших, хтонических существ.

Первоначально, с понятием «верха» (горы, небо, орел) ассоциировались деструктивные силы, нарушающие космический порядок. Позже под понятие «верха» попали сакральные ценности, которые ещё позже частично сменились ценностями духовного, нравственного, этического порядка.

Хтонический нижний мир в более архаичных пластах имел главенствующую роль, на что указывает преобладание образов и символов «нижнего» мира над образами «верхними». Также и Нартиада содержит сюжеты «путешествия» в нижние миры, однако «путешествия» в небо и вершины гор (Ошхамахо) не допускаются.

Одним из наиболее значимых является понятие «Центра» в виде космического Древа символа вертикальной и горизонтальной организации пространства (ипщэ/ ищхъэрэ — верх/юг -низ/север), он же символ «Оси мира», он же символ «Космоса».

С Солнцем связан календарь адыгов (солнечный), реперные точки которого — астрономические события, связанные с Солнцем — Весеннее равноденствие (Гъэрэ щlырэ зыхокl, Новый год по черкесскому календарю, 22 марта), Летнее солнцестояние (Сатаней махуэ, 21-23 июня), Зимнее солнцестояние (Дыгъэгъазэ, 22 декабря). С осенним равноденствием и сбором урожая связан праздник Тхьэшхуэгухьэж (Единение с Великим богом Тха(Тхьа), первый четверг после осеннего равноденствия).

В советский период была выдвинута гипотеза о связи имени Тха — высшеее божество, демиург (создатель этого мира), первотворец[4] — со словом Солнце «Тыгъэ» («Дыгъэ» на восточном диалекте). Но данная гипотеза не представляется убедительной по следующим причинам:

1. Букве «т» в западном диалекте черкесского языка соответствует буква «д» в восточном (кабардинском) диалекте. Так, к примеру, слово «тыгъэ» (солнце) западного диалекта в восточном произносится «дыгъэ». Соответственно, при наличии связи между словами «Тхьэ» и «Тыгъэ», в восточном диалекте они соответствовали бы словам «Дхьэ», и «Дыгъэ». Однако в восточном диалекте имя высшего божества произносится точно также, как и в западном — «Тхьэ», в то время как слово «дыгъэ», означающее Солнце, имеет другое звучание.

2. Данная гипотеза не объясняет, как гортанный твердый «гъ» мог превратиться в мягкий придыхательный «хь», и притом только в одном слове.

Таким образом, слова Тхьэ и Дыгъэ имеют совершенно разную этимологию.

Архаичные (древние) элементы культа Солнца имеет подтверждения в памятниках археологии, датируемых начиная с 4 тысячелетия до н. э. Например — в Майкопском кургане, на это указывает обряд захоронения — каменный кромлех вокруг кургана (символический солнечный круг), костяки погребенных, окрашенные красным суриком (цвета восходящего солнца), их молитвенная поза с обращенным на восток лицом с воздетыми к восходящему солнцу руками — см. Майкопский курган.

В черкесской мифологии известны Хозяйка рек (Псыхъуэ Гуащэ), Хозяйка леса (Мэз Гуащэ), Кодес (Кlэдыщэ) — мифологическая рыба с золотым хвостом, удерживающая Черное море в его берегах.

Образ Древа (Жыг-гуащэ), воплощает в себе черты и атрибуты Древа Познания, выступает в качестве «Золотого дерева нартов» — «Дыщэ жыг».

Древо выступает не только соединительным мостом между небом и землей, но и соединительном звеном между природой и человеком.

Понятие Центра в мифологии адыгов не связано с формальным представлением о «середине» этнического пространства, и даже расположено на периферии нартской земли, в связи с признанием наличия в нём опасных начал (идея власти, подавления, смерти).

Различные породы деревьев служат воплощением различных понятий, качеств : «добро» — «зло», «мужской» — «женский», «умный» — «глупый».

Деревья разделяются на «благодетельные» -«уэгъурлы» и «злокозненные» — «уэгъурсыз».

 — «злокозненные» — кизил, клен, дикая черешня, тополь, бересклет европейский.

 — «благодетельные» — липа, ясень, дуб, боярышник.

Отчетливо прослеживается представление о полной взаимозависимости микро- и макрокосма (человека и Вселенной).

Значимый элемент мифопоэтических воззрений — символика связывания (узла, сети, паутины или сковывания), в том числе при помощи «божественной веревки» («тхьэгъущ1 к1апсэ»), сковывания льдом и т. п.

Сеть выступает символом взаимосвязанности всего мироздания, всех элементов космоса, что хорошо отразилось в мифологическом гимне «Нартыжь уэрэд» — «Песня старых нартов», а также в мифо-ритуальном комплексе.

Символика связывания лежит в основе колдовских, магических ритуалов, и даже некоторых правил повседневного поведения.

Стихия огня выступает как первичный материал космогенеза. Культ огня (а также культы солнца, очага) имеют множественные выражения в различных обрядах и ритуалах.

Стихия воды выступает как другой фундамент мироздания. Водой представлены образы покровителей морей и рек — Хы-гуаша, Псыхо-гуаша. Очистительное свойство воды используется в обрядах, связанных со спасением скота от болезней и т. д. Стихия воды используется девушками для гадания («Псыхэплъэ»). Вода подсказывает новые места поселения, постройки дома; хозяйственных объектов.

Цикличность времени. У адыгов существовало космологическое представление, связанное с символикой яйца и колеса, имелось представление о цикличности времени, которое слито воедино с пространством (в виде мироздания-колеса) — времени, замкнутом в круг вращения. Предполагается, что данное представление было более архаичными, чем знания о периодичности смены времен года, обращении светил, планет и т. п. К примеру — пословица «Дунейр шэрхъщи, мэкlэрахъуэ» — «Мир — это колесо и оно вращается», здесь время слито воедино с представлением о пространстве.[3].

Нартское время. В представлении создателей и носителей Нартиады это время, как и сами нарты, представлялось реально существовавшим: это — «время нартов» — «нартхэм я зэман», «нартхэм я лъэхъэнэ». Согласно данному мифологическому эпосу — нартам предшествовали иныжи (великаны), соседствовали с испами (карликами), позже нартов сменили люди. То есть нартское время представляет собой собственно-мифическое время, или «мифоэпическое» время.

Яйцо. Поднятое высоко к небо и взорвавшееся яйцо есть началом временного отсчета, творения («возрождение» космоса). Отголоски этого — яйцо, установленное на возвышении, на конце шеста, которое служило мишенью для стрельбы в начале празднеств.

По свидетельству И. Ф. Бларамберга, черкесы называли один из этих празднеств (в частности, посвящаемых Тлепшу) «днем появления бога».

Разбивание яйца символизировало возникновение, «восстановление» космоса. В немного завуалированной форме символика яйца присутствует в обряде вызова дождя с помощью вороньего яйца, добываемого непременно из гнезда, висящего над пропастью и т. д..

Человек понимается как модель мироздания, «универсальный символ жизни», суть космических законов.

На это указывает, например, картина первотворения («Песня старых нартов»), здесь процесс становления мира происходит одновременно с ростом и возмужанием первочеловека.

Равенство Микро и МакроКосмоса. Первотворение человека и вселенной. Соотнесенность человека со Вселенной в опосредованной форме содержится также в картине первотворения («Песня старых нартов»), в которой процесс становления мира изображается в параллели с ростом и возмужанием первочеловека.

Один из основных и своеобразных мотивов адыгской мифопоэтической традиции — сам человек (нарт), осознающий себя :

 — как «равным космосу», «космическим телом», (растущий параллельно с формирование и «ростом» мира),

 — как антропоморфный образ космоса,

 — как самодостаточное явление, вместе с тем, неразрывно связанное с мирозданием.

Согласно черкесским (адыгским) космогоническим текстам Вселенная (Хы, Дунеижь) началась с первоначального вмешательства — её строительства Сетью (Хъы):

Дунеижьыр Хъыкlэ шаухуэм… Когда Мир Сетью строили…

Вместо ухуэн (строить) иногда используется слово ублэн (начинать):

Дунеижьыр Хъыкlэ шаублэм… Когда Мир Сетью начинали…

Дальнейшее развитие Мира происходило эволюционным путём — саморазвитием на основе происходящих в нём процессов.

В космогонических текстах нет актов творения объектов мира, эволюция протекает по естественным законам и не является одномоментным действием.

Первоначально мир находился в неком неопределенном состоянии — не жидком, и не твердым (мыджэмыпц1э):

Дунеижьри щымыджэмыпцlэу…

Объекты Вселенной и Земля образовались путём эволюционных изменений — структурированием, выделением из некой хаотичной массы.

Образование Земли описывается постепенным затвердеванием — используется глагол «пц1эн», имеющий значение «затвердевать», «соединяться», «слипаться» в отношении чего-то не твердого:

Щlылъэ щхъуантlэр щызэпцlагъащlэу…

То есть соединение, слипание Земли происходило само по себе — в силу естественных процессов.

Постепенным, естественным путём образовались и отдельные части мира:

Бещто lуащхьэр къандзэгу щыхуэдэу… Гора Бешто была величиной с кочку…

Индылыжьым лъэсыр щебакъуэу… Могучий Индыль (Волгу) можно было перешагнуть…

В черкесских текстах отсутствует упоминание о сотворении объектов мира. В них содержатся модели его саморазвития, эволюционного пути образования современной Вселенной — путём её изменений на основе происходящих в ней процессов.

Мир начался с первоначального вмешательства — начала (строительства) его Сетью (Хъы). После этого объекты Мира образовывались естественным, эволюционным путём, развиваясь по внутренним Законам.

Адыгская мифология есть предфилософское, донаучное, но во многом, развитое сознание. Большинство повествований о жизни культурных героев адыгской мифологии (равно и Нартиады) основаны на сюжете, который часто встречается у большинства народов мира, а именно на сюжете условное именуемом «история этнического героя», которая предусматривает[5]:

 — чудесное рождение (дальнейший чудесный рост и развитие)

 — разрыв с материнско-отцовским миром

 — серия богатырских подвигов

 — женитьбы на деве, воплощающей в себе безусловную ценность народа и нередко их загадочной, трагической или славной гибели.

Основные архетипы — персонажи

• Сатаней — главное воплощение любящего своё чадо Матери. Она мать нарта Сосрыкъуэ, она же мать нартов, воплощение вечной женственности и интуиции.
• Ахумида (Ахумыдэ)
• Биримбух (Бырымбыху)
• Бедех (Бэдэху)
• Даханаго (Дахэнагъуэ)
• Сосрыкъуэ — нарт, один из главных героев адыгского нартского эпоса, основные сюжеты жизни и подвиги которого схожи с осетинским Сосруко, незначительные отличия в деталях, значительные отличия в мотивах некоторых действий.
• Бадыноко
• Хамри — легенда племени Хакучи, имеющая схожесть с греческим Прометеем.

Воззрения, связанные с животными, следует понимать как метаязык, описывающий мироздание.

Образы животных связаны с мифологическими покровителями животных Мазгуаша Мазитха, Ахин (Кодес), в виде помощников эпических персонажей, их символов и атрибутов.

Бытование у адыгов в древности культа различных животных имеет подтверждение не только в памятниках устного народного творчества (таких как Нартиада), но и имеет материальные доказательства в археологии — находки изображений этих животных на золотых и серебряных изделиях обнаруженных в древних захоронениях, а также останков животных, которые использовались для жертвоприношений.

см. Культ коня, Культ быка, Культ оленя, Майкопский звериный стиль.

Пако строит на небе дома из паутины, имеет ассоциацию с пауком, высасывающим соки земли, что также согласуется с образом сети (паутины), «натягиваемой, плетущейся в основание земли и неба» и образом «пупа земли» .

По мнению А. К. Клосса, поддержанному М.Элиаде, комплекс связывания в индоевропейской традиции имеет кавказское происхождение[3]

Реальным праобразом Пако, живущем в шатре из «паутины» (шелковом), и перекрывающим воду (орошение), может быть образ древнеегипетского (по другой гипотезе — монголо-татарского) сборщика дани. Интересен эпизод об убийстве Пако одним из нартов.

В картине мира «нижний» загробный мир аналогичен, тождественен земному, «срединному». В «нижнем» мире существует свой вариант мирового древа, а также есть методы которые позволят герою, в случае его победы над определенными персонажами, вернуться в свои мир.

В корпусе правил-примет адыгской мифологии выделяются некоторые приемы (рекомендации героям), например «чихать», «кашлять», «звать», «свистеть», «стучать», «сглатывать», «наступать», «садиться» и т. п.

Сакрально значимые цвета :

 — красный (плъыжь), чёрный (фlыц1э), белый (хужь) и шхъуэ.

Белый цвет может быть как «благоприятной» так и «злокозненной». Красный цвет всегда сакральный и позитивный, благородный.

Числа В архаичных культурах числа — один из наиболее традиционных классов знаков, с помощью которых осуществлялась «космизация» вселенной. Здесь, как и у многих народов, представлены числа :

 — Три (например — примета, если тебе вслед три раза прыгнет лягушка — не к добру),

 — Семь (например — «семь нартских братьев», «семь нартских сыновей», «семь нартских женщин», «семь девушек — тхаухуд, прислуживающих Жыг-гуашэ», «семиглавое чудовище»)

 — Двенадцать (загадка, описывающая год и, по сути дела, мировое дерево, числовой текст «Темыр къэзакъ» (Уэ зы Темыр къэзакъ и закъуэщ).

 — Двойка, или понятием парности, а также близнечное рождение, у адыгов считалось негативными.

Иныжи — персонажи адыгского нартского эпоса, обладают одним глазом, гигантскими размерами и слабыми умственными способностями.

В строго мифологическом смысле их нельзя считать «Великанами», так как они не являются какими-то первосуществами, не являются предками нартов. В сюжетах Нартиады они исполняют функции чудовищ-вредителей, то есть несут образ «Врага» или «Враждебного народа»[6].

Уничтожение злобствующих иныжей или их групп осуществляют положительные герои — нарты. Иногда Иныжи могут выступать против героя в союзе с некоторыми нартами — отрицательными героями (Вероятнее всего, что за образами Иныжей скрываются существовавшие в далёком прошлом реальные враги народа нартов).

В адыгской мифологии люди-карлики именуются Испы, в абхазской и абазинской мифологии они именуются Ацаны и даже считаются первыми обитателями Абхазии[7].

Касательно испов (карликов), многие популярные авторы обращают внимание, на то что адыгская мифология (равно абхазская и абазинская) показывает[8]:

 — они (испы, карлики) очень редко взаимодействуют с нартами.

 — они, в своём большинство (относительно нартов) ни плохие, ни хорошие, ни помощники, ни враги, ни повелители, ни подчиненные.

 — они не производят впечатления неких чудесных мифических существ, несущих некую нравственно-смысловую нагрузку, что всегда присуще придуманным сказочным персонажам. Данное сильно выделяет испов из всех прочих мифологических персонажей (циклопов, драконов и т. п.).

 — они имеют привязку к конкретному типу построек — дольмены и ацангуары[7].

 — они (испы) карлики жители горных вершин и хребтов, а в иных мифологиях мира встречаются только подземные карлики.

 — один нарт вообще был женат на девушке племени испов, более того — у них родился сын, который считался нартом и совершил много подвигов.

По их мнению, всё вышесказанное свидетельствует о том, что в лице «карликов» мы имеем дело с осколками осколков сведений о когда-то существовавшем народе строителей дольменов[8]. Однако большинство учёных такие выводы не поддерживают.

В адыгской мифологии опьяняющий напиток присутствует — это пиво, приготавливаемое из проса (сюжет популярный в мифологиях народов Европы), неоднократно упоминается его употребление во многих праздничных случаях, однако напитку или процессу его употребления не придано значимого религиозного или магического смысла, что могло бы позволить говорить о существовании соответствующего культа[9].

Алкоголь или галлюциногены ни разу не были использованы нартами для изменения сознания, для общения с божественными или потусторонними силами, не было даже попыток употребления опьяняющих напитков для достижения какой-либо значимой цели и т. д.. Так как культа «опьяняющего напитка» в Нартиаде не прослеживается, то возможно, что тема опьяняющего напитка не является архаичной, а является новой и потому слабо развитой.

В адыгской мифологии брак (свадьба) выступает как просто результат любви, или как вспомогательное средство для достижения значимых целей, часто является финальным достижением культурного героя (в цепочке действий по добыванию общественных и личных благ). Следовательно брак (свадьба) адыгской мифологии, в строго научном плане не подпадают под определение мифологического священного брака, под которым понимаются браки богов, браки земли и неба и т.п[10].

В адыгской мифологии брак (свадьба) положительного героя украшается побочным эффектом положительного (благотворного) влияния этой свадьбы на окружающий мир, на плодородие вокруг них и т. п. В большинстве сюжетов адыгской мифологии, действия положительного героя — жениха основаны на теме «змееборца», так как в архаичные времена добывание жены мыслилось как её отвоёвывание (или похищение).

Мифология адыгов (черкесов), запечатленная в памятниках устного народного творчества, в прошлом являлась главным носителем культурных традиций адыгов. Например в адыгском нартском эпосе, можно обнаружить почти все элементы Адыгэ хабзэ (адыгского этикета). Это касается и семейно-брачных отношений, свадебных обрядов, уважение к старшим, принципов гостеприимства, воспитания детей и т. д[11].

• Алиева, Алла Ивановна
• Кудаева, Зинаида Жантемировна
• Мижаев, Михаил Исмаилович
• Хакуашева, Мадина Андреевна

• Сказки адыгских народов / Сост., вступ. статья и примеч. А. И. Алиевой. — М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1978. — 408 с. — (Сказки и мифы народов Востока). — 75 000 экз.
• Алиева А. И. Поэтика и стиль волшебных сказок адыгских народов : диссертация … доктора филологических наук : 10.01.09 / АН ГССР. Ин-т груз. лит-ры им. Ш. Руставели. — Тбилиси, 1988. — 347 с.
• Кудаева З. Ж. Мифопоэтическая модель адыгской словесной культуры. — Нальчик: Эльбрус, 2008. — 296 с. — ISBN 978-5-7680-2166-5.