Хоутон, Гарри Фредерик

Гарри Фредерик Хоутон родился 7 июня 1905 года в городе Линкольн. В возрасте 14 лет он бросил школу, устроившись юнгой на корабль КВМФ Великобритании, нёс службу на канонерской лодке в Китае и занимал пост начальника военной полиции на одном из крейсеров[4]. Во время Второй мировой войны нёс службу на кораблях арктических конвоев, был каптенармусом[7], за годы войны дослужился до звания старшины[8]. Характеризовался как «исполнительный и добросовестный моряк»[4]. В послевоенные годы Хоутон занимал некоторые унтер-офицерские должности, а в 1951 году был назначен шифровальщиком при военно-морском атташе Великобритании в посольстве в Варшаве. Согласно публикациям документам СВР, Хоутон вёл разгульный образ жизни, злоупотребляя алкоголем и занимаясь махинациями на чёрном рынке[4][8]. Так, пользуясь дипломатическими каналами, Хоутон ввозил многие товары из Англии, начиная от кофе и заканчивая антибиотиками, и сбывал их на рынке[4]. По утверждениям Б. Ю. Анина, в это время Хоутон также якобы начал разочаровываться во внешней политике Великобритании и «западном образе мышления»[2].

По одним данным, в поле зрения Министерства общественной безопасности Польши он попал после того, как устроил скандал на одном из дипломатических приёмов в посольстве: в присутствии дипломатов он поссорился со своей женой Элис и буквально выбросил её из здания на улицу[4]. После этого скандала Хоутона уволили из посольства, переведя его на базу ВМС Великобритании в Портленде, где находился Центр разработки подводного вооружения[9], занимавшийся разработкой новейшей подводной аппаратуры для обнаружения объектов и иное противолодочное оборудование[10]. По данным, предоставленным Михалом Голеневским, работавшего в британском посольстве Хоутона завербовала ещё в 1951 году польская разведка в лице 2-го (британского) отдела 1-го (контрразведывательного) управления Министерства общественной безопасности ПНР[11], дав ему оперативный псевдоним «Мирон» (польск. Miron)[12]. Для этого они организовали ему встречу с молодой девушкой, с которой он вступил в интимные отношения и именно после этого познакомился с «красивой жизнью», которую мог себе позволить, занимаясь ввозом и сбытом контрабанды. Вскоре он встретился с двумя сотрудниками 1-го управления Министерства государственной безопасности Польши, с которыми заключил договорённость: он обязывался передавать полякам секретную информацию в обмен на то, что на его отношения с девушкой и контрабандную деятельность польская милиция закроет глаза[1]. По данным MI5, на сотрудничество с МОБ ПНР он пошёл по собственной инициативе[6].

Постоянную связь с Хоутоном поляки поддерживать не могли, поэтому советская разведка, используя их наводку, завербовала в 1952 году Хоутона, дав ему оперативный псевдоним «Шах»[2]. С марта по ноябрь 1952 года он передал в руки польской разведки 99 секретных документов (около 4500 машинописных листов), которые фактически оказались потом в руках и советской разведки[1]: так, им были переданы шифры ВМС Великобритании с подробными инструкциями[2] и «Руководство военно-морской разведки» (англ. Manual of Naval Intelligence)[7]. В 1953 году он был переведён официально в центр на Портленде, где и продолжил свою деятельность по передаче секретных сведений СССР[7], однако когда его перевели в ремонтный цех, доступ к секретной информации он утратил[8]. В 1955 году Гарри, работая мелким служащим в центре и всё ещё состоя в браке[4], вступил в отношения с девушкой по имени Этель Джи (агент «Ася»)[13], которая также работала на этой базе секретарём в архивном отделе[6][10] — формально она числилась старшим клерком бюро учёта и размножения совершенно секретных документов[4]. Хоутон сообщил ей о своей вербовке сотрудниками СССР и склонил к сотрудничеству, получив с помощью Этель доступ к совершенно секретным сведениям о противолодочной обороне Великобритании и британских АПЛ[10].

В 1956 году советский разведчик Конон Молодый, который действовал в Англии под псевдонимом «Гордон Лонсдейл» и с позывным «Бен», сообщил центру, что Хоутон к моменту развода пропил все заработанные на спекуляции деньги и проживал в трейлере. Чтобы помочь Хоутону, Лонсдейл прибыл в Портленд и по телефону связался с Хоутоном, представившись помощником военно-морского атташе США в Лондоне Александром Джонсоном и передав привет от общего знакомого, с которым Хоутон занимался спекуляцией в Варшаве. На личной встрече Лонсдейл убедил Хоутона сотрудничать от имени аппарата атташе и получил ряд секретных материалов. Позже Гарри предложил использовать и Этель в качестве источника разведки, так как она могла печатать дополнительные экземпляры секретных документов: с ней Молодый встретился осенью 1956 года, и она произвела на него положительное впечатление[4]. По данным Службы внешней разведки России, Гарри и Этель передали с 1952 по 1961 годы в Москву более 17 тысяч листов секретных документов[4]: Молодый получал от Гарри и Этель на встречах пакеты или свёртки с соответствующими документами[5]. Вместе с тем сам Молодый отзывался скептически о навыках Хоутона[7].

Помимо военно-морских шифров, Хоутоном и Джи через Молодого в Москву были переданы рапорты британского военного атташе об оценке численности и вооружения Северной группы войск СССР[12], чертежи наиболее важных разработок центра от торпедного вооружения до аппаратуры по обнаружению объектов[14], 350 документов о противолодочном вооружении[7], отчёты стран НАТО о манёврах их военно-морских флотов, детали системы обороны портов Великобритании и дислокации соединений КВМФ Великобритании[12], отчёты о кораблях британского флота и об используемом вооружении (в том числе сведения о британских АПЛ[7], начиная с субмарины HMS Dreadnought), а также сведения по гидроакустическим станциям и гидролокаторам[6][2]. В последних двух случаях были получены чертежи таких изобретений, как противолодочные бомбомёты Mk 10, гидролокаторы типа 170, сонары Super ASDIC типа 184 и сонары типа 2001 для подлодки Dreadnought[15]. Считается, что перехваченные секретные документы позволили СССР создать новое поколение подводных лодок, менее заметных для радаров НАТО, а также разработать новые гидролокаторы[6][16].

Первые подозрения о деятельности Хоутона появились у Элис Хоутон, когда она в 1952 году увидела, как муж достал откуда-то пачку денег и разбросал их по комнате — это были 150 фунтов стерлингов (около 6 тысяч фунтов стерлингов по курсу 2018 года). Гарри якобы показывал ей кусок мела, которым лично обозначал место, где ему должны были оставить деньги его таинственные «работодатели», а также приводил в квартиру неких польских граждан, отказываясь объяснять, кем они были[14]. Позже Элис обнаружила на столе у Гарри несколько пачек документов в коричневой обёртке, на которых была пометка «совершенно секретно», и крошечную фотокамеру, спрятанную под лестницей. Когда Хоутон узнал о случившемся, то затаил на жену злобу и попытался несколько раз от неё избавиться: по словам Элис, однажды он её чуть не столкнул с обрыва в Портленд-Билл, а в другой раз, напившись, пригрозил убить её, поскольку она «слишком много знала»[6]. Супруги окончательно развелись в 1956 году: как минимум два раза за тот год Элис сообщала сотрудникам базы[8] (в том числе сотруднику службы социального обеспечения) о неблагонадёжности бывшего мужа, который якобы передавал секретную информацию людям, не имевшим к ней права доступа. Заявление рассмотрели в MI5, но делу не дали ход, не предъявив Хоутону никаких обвинений[14]. Разведка, ссылаясь на сведения о том, что у Гарри была любовница, решила, что все заявления Элис были вызваны банальной ревностью[6]. В СССР из соображений безопасности Хоутона решили передать на связь Конону Молодому (Гордон Лонсдейл), чтобы не потерять источник разведки[4].

К разоблачению Хоутона приложил руку польский агент-перебежчик, подполковник Министерства общественной безопасности ПНР Михал Голеневский («Снайпер»)[17], занимавший пост руководителя 6-го отдела I департамента МОБ (контрразведки)[18]: уже после побега он прославился тем, что попытался выдать себя за спасшегося от расстрела цесаревича Алексея Николаевича[2]. В апреле 1960 года генеральный директор MI5 Роджер Холлис получил от ЦРУ материалы допроса Голеневского. Согласно этим материалам, опубликованным в книге Питера Райта «Ловец шпионов», Голеневский утверждал, что в 1951 году Министерство общественной безопасности ПНР завербовало шифровальщика военно-морского атташе, который позже был отозван из посольства из-за пьянства на рабочем месте[10], а через год это сделали и русские по наводке поляков[6]. При этом Голеневский не совсем точно указал фамилию завербованного, назвав его «Хьюйтон» (англ. Huiton)[10]; в документах MI6 он фигурировал под псведонимом «Лямбда 2» (англ. Lambda 2)[19]. После получения информации Министерство иностранных дел Великобритании вышло на след Хоутона, и Холлис приказал установить за ним плотное негласное наружное наблюдение[6], изучить его связи и провести обыски по месту работы и жительства. К расследованию подключился Скотланд-Ярд[5]. Делом Хоутона занимался так называемый польско-чешский (D2) отдел MI5[20].

При проведении обыска в доме Хоутона были обнаружены секретные документы, среди которых был и план базы ВМС в Портленде[4], а также спрятанный под полом радиопередатчик, устройства для создания и чтения микрофильмов, зажигалку с тайником, коды для шифрования и семь паспортов[6]. В ходе разбирательства в марте 1961 года будущий директор MI5 Мартин Фёрнивел Джонс заявил о серьёзной ошибке MI5 — игнорировании предупреждения от Элис Хоутон, отправленного в 1956 году[6]. Через Хоутона MI5 вышла и на Гордона Лонсдейла, с которым «мимолётно» встречались Хоутон и Джи, ездившие раз в месяц в Лондон: в июле 1960 года была зафиксирована встреча пары с Лонсдейлом, которому Хоутон передал большую сумку, получив в ответ некий конверт[20]. Позже британцы вышли и на супругов Морриса и Леонтину «Лону» Коэн (они же Питер и Хелен Крогены), которые были связными нелегальной советской резидентуры[6]. Всё расследование заняло порядка 10 месяцев: для осуществления задержания была подготовлена группа из 15 человек, операцией руководил суперинтендант, инспектор Джордж Смит[5].

В субботу 7 января 1961 года, в 14:45 на вокзал Ватерлоо прибыл поезд из Солсбери, на котором находились Гарри Хоутон и Этель Джи, ехавшие прогуляться в Лондон. Покинув поезд, они скорым шагом направились к автобусу номер 68, ехавшему к рынку на Уолфорд-роуд. Всё это время один из сотрудников полиции под прикрытием продавца газет следил за парой, а другой сотрудник успел сесть на ходу в автобус, чтобы не потерять Хоутона и Джи из виду. Около 20 минут они пробыли на рынке, прежде чем вернуться обратно на вокзал к зданию театра «Олд Вик»[7]. Там их дожидался Молодый: Джи собиралась передать ему безобидную внешне соломенную корзинку, в которой были спрятаны два пакета секретных материалов. В этот же день ожидалась передача очередной шифровки в Москву[13]. При передаче корзинки Лонсдейлу все трое были задержаны. На допросе Молодый отказался отвечать на какие-либо вопросы следователя; Хоутон проговорился о деньгах, которые были у Молодого (125 фунтов стерлингов, которые он должен был получить за передачу документов); Джи утверждала, что ничего противоправного не совершала. Не получив сведений, Смит отправился с полицией в Рюслип, куда ездил Лонсдейл, где были арестованы связные всех троих — Моррис Коэн (Питер Крогер) и Лона Коэн (Хелен Крогер)[5], всё оборудование было изъято[13].

В ходе этой операции была разгромлена крупнейшая шпионская сеть в Великобритании — так называемая Портлендская агентурная сеть[6]. На судебном процессе, проходившем в Лондоне[5], Хоутон утверждал о том, что все их действия были обоснованы исключительно шантажом со стороны СССР[10], а Джи утверждала, что действовала исключительно из любви к Гарри[14]. Однако суд не нашёл никаких смягчающих обстоятельств в их уголовном деле и признал их виновными в шпионаже: в приговоре суда утверждалось, что Хоутон и Джи совершали передачу секретных документов из корыстных побуждений[10]. 22 марта суд вынес приговор всем пятерым[21]: Молодый получил 25 лет тюрьмы за шпионаж, Коэны — по 20 лет тюрьмы, а Хоутон и Джи — по 15 лет тюрьмы[10]. Расследование привело к изменению работы MI5: впервые британской контрразведке пришлось разоблачать не сотрудника КГБ, работавшего под дипломатическим или официальным прикрытием, а обычного гражданского, который выдавал себя за гражданина одного из западных государств, имея подлинные документы на руках и используя биографию реального человека[6].

Во время пребывания в тюрьме от Хоутона и Джи требовали сознаться и выдать всех их сообщников в обмен на смягчение приговора, однако Джи отказывалась от сотрудничества и обвиняла сотрудников MI5 в неэтичном поведении, поскольку они вскрывали и читали её письма, адресованные Гарри. По просьбе Этель Гарри также не сознавался ни в чем сотрудникам[6], хотя на некоторых порах даже предлагал MI5 ещё во время подготовки судебного процесса свою помощь в обмен на снисхождение на суде[8]. Как потом стало известно MI5, после осуждения Этель в одном из писем к своему возлюбленному предупредила его: если Гарри выдаст ещё кого-нибудь, то добьётся не снисхождения, а лишь ещё одного тюремного срока[10]. В 1964 году Молодый был освобождён из тюрьмы, а в 1969 году оттуда вышли и Крогеры: всех обменяли на британских разведчиков, осуждённых в СССР[10]. 25 июля 1969 года британцами было принято решение об освобождении Хоутона и Джи[22]. 12 мая 1970 года Гарри Хоутон и Этель Джи были официально освобождены из-под стражи[10][23].

Через год Гарри и Этель официально поженились[6][24][25]: некоторое время они владели домом для гостей, пока не уехали жить в собственный дом в Дорсете[10]. Хоутон после освобождения написал книгу воспоминаний «Операция „Портленд“. Автобиография шпиона» (англ. Operation Portland: The Autobiography of a Spy), опубликованную в 1972 году[26][8]. В книге он утверждал, что с Кононом Молодым его объединяло «настоящее чувство товарищества»[4]. Вместе с тем в оригинальной рукописи присутствовали эпизоды о деятельности MI5, которые были изъяты из окончательного варианта[2].

Пара прожила вместе до конца своих дней. Джи скончалась 7 июня 1984 года, а через год, 23 мая 1985 года, не стало и Хоутона[27][lower-alpha 2]. Хоутон продал своё имение, а сумму от его продажи (почти 350 тысяч фунтов по курсу 2019 года)[28] завещал местной организации по борьбе против онкологических заболеваний[10]. 28 ноября 2017 года MI5 официально рассекретила все документы по делу Портлендской шпионской сети и, в частности, материалы о Гарри Хоутоне[29].