Хеннеман, Николас

В 1844 году Хеннеман стал представителем фирмы Тальбота в городе Рединг; мастерская там, вероятно, не являлась его собственностью и принадлежала Тальботу, она специализировалась на книжных фотоиллюстрациях (иную трактовку предлагает Ларри Шааф: по его мнению, Хеннеман порвал с Тальботом и сам основал студию в Рединге[9]). Предполагают, что Хеннеман заведовал в Рединге творческой стороной работы (зарплата его была определена в размере 150 фунтов в год, а также один шиллинг за каждый негатив плюс один шиллинг за сто позитивов), а хозяйственными проблемами занимался Бенджамин Б. Коудерой (англ. Benjamin B. Cowderoy). Именно в это время Хеннеман дал несколько первых уроков известному в будущем фотографу Антуану Клоде. В 1844 году с 25 сентября по 2 ноября он сопровождал Тальбота в поездке на север, чтобы помочь в съёмке шотландских достопримечательностей для «Sun Pictures». 24 июня появляется «The Pencil of Nature» — первая иллюстрированная книга с фотоиллюстрациями, созданная Тальботом и Хеннеманом в Рединге. Шестой и последний выпуск был опубликован в апреле 1846 года. В 1845 году Хеннеман направляется в поездку с Тальботом и художником Калвертом Ричардом Джонсом в Йорк, Бристоль и Девон, где делает фотографии. Примерно в то же время Тальбот при помощи Хеннемана снимает двадцать три достопримечательности Шотландии, которые были связаны с биографией писателя Вальтера Скотта. В ноябре Хеннеману было поручено сделать фотопортрет Эдуарда, принца Уэльского, и одной из принцесс. Эти портреты впоследствии были утеряны и до настоящего времени не найдены. В зале New Roman в Рединге на выставке были представлены некоторые калотипии Хеннемана. В 1846 году другой в будущем известный фотограф Джордж Уилсон Бриджес берёт уроки калотипии у Хеннемана[4].

Большое внимание Хеннеман уделял фотографиям произведений искусства. Он сделал шестьдесят калотипий произведений испанских художников для «Летописи художников Испании» (англ. «Annals of the Artists of Spain»). Это была первая книга репродукций произведений искусства. Фотограф рассматривал эту задачу как вызов, так как фотографирование двухмерного произведения искусства требует значительных технических навыков. Даже по современным стандартам считается, что эти фотографии весьма хорошего качества. Сохранилась фотография 1846 года, на которой в окружении своих сотрудников Хеннеман в Рединге фотографирует скульптурную группу «Три грации»[10].

Весной 1847 года Тальбот принял решение закрыть студию в Рединге. Он пригласил Хеннемана в Лондон, чтобы создать студию на Риджент-стрит. Она была создана на средства Тальбота, первоначально ему и принадлежала, но в силу неудобства управления студией из своего поместья в Лакоке он передал её Хеннеману. Тальбот писал: «Я хотел бы знать, не хотите ли Вы вести собственный бизнес в качестве фотографа, если бы я одолжил вам денег, чтобы начать его и предоставил вам лицензию на льготных условиях. Я хочу, чтобы вы обдумали моё предложение и дали мне знать, если вы решитесь пойти на это, я думаю, что вы можете войти в партнерство с Агостином Мэлоуном. Я думаю, что вы вдвоём могли бы вести достойный бизнес на Риджент-стрит». Хеннеман и молодой химик Томас Агостин Мэлоун (англ. Thomas Agostine Malone) приняли предложение Тальбота создать свою собственную портретную студию[11] и 16 и 17 июня заключили с ним договор. Студия называлась «Nicholas Henneman’s Talbotype or Sun Picture Rooms», она афишировала себя как «студия королевы». В 1849 году Хеннеман и Мэлоун выпустили альбом фоторепродукций гравированных портретов испанских художников XVII века. Книга выпускается тиражом всего в пятьдесят экземпляров. Фирма Хеннемана и Мэлоуна сделала всё возможное, чтобы быть инновационной, рекламировала фотографию с помощью электрической вывески и представила широкий спектр своих фотографий на Великой выставке промышленных работ всех народов 1851 года, в том числе работы не только на бумаге, но и на шёлке и других материалах[4].

Сохранилось мало фотографий, сделанных в студии на Риджент-стрит (впоследствии она не раз меняла свой адрес, а по мнению Шаафа — расширялась за счёт филиалов, так для съёмок на открытом воздухе Хеннеман создал ещё одну студию в районе кладбища Кенсал-Грин[9]). Единственный портрет, который можно с уверенностью к таким отнести, — портрет художника Уильяма Генри Ханта (в настоящее время находится в коллекции Музея истории науки в Оксфорде[12]). Мелкая сетка карандашных линий на портрете может быть признаком того, что Хант позже использовал фото для создания автопортрета[4].

9 марта 1850 года реклама студии Хеннемана и Мэлоуна появляется в «Литературной газете», а 13 марта — в «Таймс». В 1851 году студия принимает участие во Всемирной выставке в Гайд-парке. Вскоре после этого Мэлоун ушёл из фирмы. Студия продолжила существовать под названием «Нenneman & Co.» В ноябре Хеннеман создал портрет венгерского борца за независимость Лайош Кошута во время его пребывания в Лондоне и 31 декабря рекламировал этот портрет в «Таймс». Некоторые современные исследователи считают, что имела место рекламная мистификация. Кошут в это время был намного моложе, чем старик, запечатлённый на фотографии, что вызывает сомнения историков в правильности газетного сообщения, к тому же на одном из позитивов, находящемся в коллекции Рейксмюсеум в Амстердаме (инвентарный номер RP-F-1997-58), на этой фотографии имя совсем другого человека[13]. Средства от продажи фотографии, продававшейся за 15 шиллингов, шли в пользу венгерских беженцев. В декабре 1852 года Хеннеман предложил несколько портретов на выставку фотографий в Лондоне. Это была первая фотовыставка, когда-либо проводившаяся в Англии[4].

В 1853 году урок калотипии в течение трёх—пяти часов у Хеннемана взял сам Оскар Густав Рейландер, незадолго до этого увлёкшийся фотографией. Рейландер вспоминал позже, что едва успел на поезд и сильно торопился во время занятия с Хеннеманом[14]. В 1853 году Хеннеман начинает преподавание фотографии в только что открывшемся учебном заведении — Королевском паноптикуме науки и искусства (в 1856 году этот институт закрылся из-за неудачного ведения дел). Он активно участвует в Выставках фотографий и дагерротипов, проходивших в галерее Королевского общества художников-акварелистов в Лондоне, принимает участие в выставке Ассоциации промышленности во Дворце промышленности в Амстердаме[4].

В 1856 году Хеннеман принимает участие в очередной выставке фотографий и дагеротипов в галерее Королевского общества художников-акварелистов, представив несколько цветных портретов, вызвавших большой интерес публики[4].

Авторитет фотографа и участие в выставках не принесли коммерческого успеха, в 1856 году студия Хеннемана была закрыта из-за серьёзных финансовых проблем. Тальбот безуспешно пытался найти для Хеннемана престижную и хорошо оплачиваемую работу. С 1863 по 1867 год по приглашению Наполеона Сарони (брата фотографа Оливера Франсуа Ксавье Сарони, имевшего фотоателье в Скарборо) Хеннеман работал в его студии в Бирмингеме[4]. В 1868 году он в письме заявил Тальботу, что не удовлетворён своим положением наёмного фотографа в Бирмингеме: он вынужден работать в помещении, которое напоминает больше шкаф, чем комнату, где одновременно находятся ядовитые химические реактивы, и страдает от серьёзных проблем со здоровьем[15]. Хеннеман в итоге уволился и вернулся в Лондон. Какое-то время он хотел уехать в Португалию, чтобы открыть там свою фотостудию[16], но затем отказался от занятий фотографией. С 1872 по 1897 год Хеннеман с женой содержали дешёвую гостиницу на Хаф-Мун-стрит, 18, в Лондоне. 18 января 1898 года Николас Хеннеман скончался[4].

Хеннеман получал заказы на фотографии экзотических персонажей. Похвалу его современника — искусствоведа Эрнеста Лакана вызвали созданные Хеннеманом в 1853 году фотографии зулусов[4]. В 1852 году в Лондон была доставлена группа из тринадцати зулусов, прибывших из Южной Африки после выступления в Кейптауне. Как было принято в то время, они были выставлены на всеобщее обозрение для публики. Одного из выступивших перед публикой зулусов «Иллюстрированные лондонские новости» определили как «поэта-лауреата… который надевает голову и воротник из хвостов тигра и шкуру леопарда, когда воспевает хвалу королю»[20]. Лондон напугал зулусов, но фотограф сумел заставить их сосредоточиться перед камерой на время экспозиции[4]. Поэт-зулус был сфотографирован в студии на Риджент-стрит на простом фоне, возможно, фотография рассматривалась как заготовка для ксилографии или в качестве замены эскиза для живописного полотна. Фотографии зулусов могли принести известность Хеннеману, но заказчик запретил распространение фотографических отпечатков ради коммерческого успеха гравюр или литографий, которые предполагалось сделать на их основе. Один снимок, тем не менее, получил широкую известность, так как оказался в Королевской коллекции принца Альберта 14 июня 1853 года[20].

Хеннеман также запечатлел пару подростков-лилипутов, известную в своё время как «лилипуты-ацтеки» (англ. «Aztec Lilliputians»). Они родились в крестьянской семье в Мексике, страдали от микроцефалии, испанский торговец выманил их из деревни, пообещав вылечить их в Соединённых Штатах, но фактически превратил их в рабов. В Европе на гастролях они демонстрировались в качестве «последних из древних ацтеков». В июле 1853 года о прибытии в Англию лилипутов было объявлено в «Таймс». Считается, что они прожили большую часть жизни, гастролируя по всей Великобритании, и в конечном итоге заключили брак между собой в 1867 году[20].

Хеннеман гордился, что сделал одну из первых фотографий собаки. Тёмная шерсть и непредсказуемость поведения собак были долгое время неразрешимыми проблемами для калотипии[20]. Однако 20 апреля 1847 года Хеннеман сообщил Тальботу, что явился к популярной в то время писательнице Мэри Рассел Митфорд, чтобы сделать её портрет:

«…Я заставил её сесть для позирования, вышло очень хорошо, учитывая её возраст, я думаю, что негатив должен стоить не менее 25 фунтов… Она умоляла меня снять свою собаку… чтобы угодить ей, я взял её, конечно же, не ожидая, что она будет оставаться спокойной необходимое время, более того, она вся одного цвета (тёмно-коричневый), но замечательно, что она оставалась в течение четырёх минут неподвижно, как если бы была мертва, так что я получил деньги и за этот негатив тоже…»

— Larry J. Schaaf. Aztecs, Ice Skating, & Miss Mitford’s Dog[20]