Товарищ Сталин, вы большой учёный

Песня, созданная в годы «оттепели», быстро обрела подпольную популярность. Как свидетельствует литературовед Алла Латынина, «Товарищ Сталин» был «хитом» в студенческой среде начала 1960-х годов: песню исполняли в походах, пели с гитарой у костра[2]. При этом вопрос авторства долго оставался открытым. Так, по признанию Валерия Залотухи, для него новость о том, что песню написал Алешковский, стала откровением; до знакомства с поэтом драматург пребывал в уверенности, что её текст и музыка — народные[3]. Поэт и публицист Юрий Кублановский рассказывал, как во время поездки по Сибири он наткнулся на мемуары узника ГУЛага Александра Сновского; автор книги сомневался, что Алешковский, исключённый из средней школы и не имевший отношения к политике, мог написать стихи о Сталине[4]. Путаница усугублялась ещё и тем, что «Товарища Сталина» — одну из немногих не своих песен — включал в свой репертуар Владимир Высоцкий[5].

Алешковский, отбывавший срок по уголовной статье, действительно никогда не был политзаключённым. В конце 1940-х годов во время службы во флоте он вместе с матросами угнал казённую машину; затем были «полундра, выяснение отношений с патрулём, выступление в зале вокзального ресторана» и приговор суда — четыре года пребывания в местах лишения свободы[6]. Опыт, обретённый там, воплотился в песнях; в «лагерный цикл» Алешковского, помимо «Товарища Сталина», вошли «Окурочек», «Личное свидание» и другие[7]. Позже автор признавался, что успех песни, напетой «для себя в одиночестве», стал для него неожиданным[8]:

Когда увидел реакцию слушателей, меня это удивило. Она действительно стала шлягером, что мне было лестно, поскольку, значит, я уловил общелюдское настроение советских граждан и как-то выразил то, что чувствовали они.

В тексте «Товарища Сталина» элементы народной (в основном сибирской) песни сочетаются с пародией на парадную советскую поэзию[7]; при этом почти каждая строфа перекликается с известными эпизодами из российской и советской истории. Так, обращение к вождю со словами «в языкознаньи знаете вы толк» — это прямая отсылка к работе Сталина «Марксизм и вопросы языкознания», опубликованной в 1950 году и широко обсуждавшейся общественностью[9]. По словам литературного обозревателя Натальи Дардыкиной, «нынешняя публика не знает, какое жуткое смятение вызвала в интеллигенции книжечка Сталина о языкознании, уничтожившая наследие академика Марра»[6].

Строка про «серого брянского волка» представляет собой перелицовку русской поговорки про «тамбовского волка»[9]. Ещё одна поговорка зашифрована в словах про «рубку леса» и «сталинские щепки»; кроме того, эти строки содержат напоминание об известном выражении, которое будто бы было произнесено Сталиным для обоснования масштабов репрессий 1930-х годов[10]. Саркастическая благодарность за таёжный костёр («Вы здесь из искры разводили пламя») несёт в себе напоминание о революционной газете и одновременно обыгрывает её эпиграф («Из искры возгорится пламя»)[7].

Фраза про то, что «мы верили вам так, товарищ Сталин, как, может быть, не верили себе» представляет собой парафраз строчек из стихотворения Михаила Исаковского «Слово товарищу Сталину»[1][11].

Прозаик Андрей Битов увидел в «Песне о Сталине» «ту вершину», с которой началась творческая биография Алешковского; литературный дебют автора он уподобил мастерству сказителей[12]. Самуил Лурье назвал песню «бессмертной»[13]; Юрий Кублановский включил её в список «шедевров»[4]; Наталья Дардыкина отметила, что «смех Юза поистине раблезианский»[6].

Для литературоведа Владимира Новикова важной оказалась та внутренняя свобода, с которой написана песня Алешковского; особенно это чувствуется в сравнении с популярной в конце 1950-х годов «компромиссной либерально-прогрессистской поэзией»[14].

По словам писателя Евгения Попова, «Песня о Сталине» давно стала «классикой жанра»[15]:

«Этот человек, слышащий русский язык, как Моцарт» (фраза Иосифа Бродского), стал классиком, написав песню «Товарищ Сталин, вы — большой учёный», которую в СССР не знал только тот, кто вообще её не хотел знать… А ещё Бродский писал: «Перефразируя известное высказывание о гоголевской шинели, об Алешковском можно сказать, что он вышел из тюремного ватника».