Кублановский, Юрий Михайлович

Юрий Кублановский родился 30 апреля 1947 года в семье актёра Михаила Наумовича Кублановского (1910—1975) и преподавательницы русской литературы[1][2]. По материнской линии все его предки, начиная с XVIII века, из духовного сословия; со стороны отца — ремесленники из Мариуполя. Несмотря на то, что родители были коммунистами, был крещён в младенчестве бабушкой.

Увлекался живописью, с 10 лет занимался в изостудии, одно время хотел стать художником. Стихи, по собственному признанию, начал писать в 14—15 лет. Начинал с авангардизма, считая, что противостоять официальной советской литературе можно только на нетрадиционных путях[3]. Брал пример с появившихся в печати в первые годы оттепели в СССР как западных сюрреалистов, так и отечественных футуристов[4]. В 1962 году приехал в Москву и показал свои стихи Андрею Вознесенскому. Тот их одобрил[5].

Юрий Кублановский, Владимир Алейников, Леонид Губанов, Аркадий Пахомов. 1965 год.

В 1964 году Юрий Кублановский приезжает в Москву и поступает на отделение искусствоведения Исторического факультета МГУ. Тогда же он знакомится с молодыми поэтами — Леонидом Губановым, Владимиром Алейниковым и другими. Их роднило неприятие официальной советской литературы. По инициативе Леонида Губанова молодые поэты создали литературное объединение «Смелость, Мысль, Образ, Глубина». СМОГ просуществовал недолго. Уже к 1967 году под давлением властей это объединение прекращает существование.

Это не было объединением на какой-то эстетической платформе: нам было всего по 17—18 лет, и мы в ту пору не могли ещё ставить перед собой сколько-нибудь самостоятельных и серьёзных эстетических задач. Скорее, это было объединение по «дружеству», мы были поколением, сменившим поэтов «оттепели». Это было время, когда отстранили доставшего всех Хрущёва, открывалась новая полоса советской истории. СМОГ стал для меня школой нонконформизма. Мы отказались от публикаций в советских журналах и издательствах, считая советскую литературную машину частью пропагандистского тоталитарного аппарата. Мы сразу стали ориентироваться на «самиздат» и создавали свою «параллельную» литературу. СМОГ довольно быстро распался, я не склонен к переоценке его значения. Но мы сохранили между собой дружеские отношения, чувство локтя и, главное, уверенность в том, что и в советской системе литератору возможно существовать самостоятельно, без государственных костылей.[6].

Окрестности города Рыбинска, малой родины Юрия Кублановского.

В 1970 году состоялась первая официальная публикация — стихи в сборнике «День поэзии». В том же году окончил университет и защитил дипломную работу у академика Д. В. Сарабьянова по теме «Станковое творчество Николая Сапунова».

Кублановский, будучи искусствоведом по профессии, уезжает работать экскурсоводом в музей на Соловках, открывшийся незадолго до этого[6]. В огромном разорённом монастырском комплексе работало на тот момент только шесть сотрудников. На Соловках Юрию Кублановскому довелось общаться с бывшими заключёнными соловецкого лагеря. Так он по собственному признанию постепенно «реконструировал для себя кошмар советской лагерной жизни».

После Соловков работал экскурсоводом в музее Ф. И. Тютчева в Муранове, в Кирилло-Белозерском и Ферапонтовском музеях. В середине 70-х познакомился с Александром Менем и стал его духовным сыном[7].

В декабре 1976 года выступил в самиздате с открытым письмом «Ко всем нам», приуроченным к двухлетию высылки Александра Солженицына, которое было опубликовано на Западе; после чего лишился возможности работать по профессии[7]. Трудился дворником, истопником, сторожем в московских и подмосковных храмах. Печатал переводы под псевдонимом Ю. Исполатов[8].

В 1979 году принял участие в неподцензурном альманахе «Метрополь», изданном самиздатовским способом, а также вышедшем в американском издательстве «Ардис» и переведённом на многие языки[9]. В 1981 году в США в том же издательстве «Ардис» вышел[10] его дебютный сборник «Избранное», составленный Иосифом Бродским[6].

Обложка альманаха «Метрополь», издательство «Ардис», 1979.

19 января 1982 года в квартире Юрия Кублановского был проведён многочасовой обыск, после чего ему было предложено покинуть СССР под угрозой лагерного срока за зарубежные публикации. 3 октября 1982 года эмигрировал, жил в Париже, с 1986 года в Мюнхене[11]. В эмиграции Кублановский лично познакомился с Иосифом Бродским и Александром Солженицыным. Работал в Париже в газете «Русская мысль» и вёл авторскую программу «Вера и Слово» на Радио Свобода. В конце 1980-х годов, когда произведения Юрия Кублановского стали публиковать на Родине, он, по собственному признанию, «потерял статус политического эмигранта. Становиться же эмигрантом экономическим не хотел»[6].

В 1990 году Юрий Кублановский возвращается в Россию в тот период, «когда многие, наоборот, уезжали. Вернулся первым из писателей, но совсем не шумно»[12]. Генрих Сапгир отмечал, что когда Юрий Кублановский приехал, «горбачёвские чиновники долго не хотели возвращать ему советское гражданство, пока вся эта нелепость не отпала сама собой»[13]. После возвращения Юрий Кублановский много печатается, причём публикует не только стихи, но и пишет публицистику[12]. Поселился в Переделкино. Работал в журнале «Новый мир»: заведующим отделом публицистики (1995—2000), затем несколько лет заведующим отделом поэзии.

Сопредседатель Союза российских писателей. Член редколлегии журналов «Вестник РХД», «Новый мир».[8].

Юрий Кублановский на презентации книги «Чтение в непогоду» в Доме русского зарубежья. 23 ноября 2012 года

В 2003 году Юрию Кублановскому была вручена премия Александра Солженицына за «правдивую точность поэтического слова, за богатство и метафоричность языка», за ясную гражданскую позицию[14][15].

В 2006 году ему была присуждена «Новая пушкинская премия» «за совокупный творческий вклад в отечественную культуру».

В эти же годы в журнале «Новый мир» Юрий Кублановский публикует фрагменты своих дневниковых записей, которые ведёт с 1988 года.

С 26 июля 2010 года — член Патриаршего совета по культуре[16].

Решением Муниципального Совета городского округа город Рыбинск № 186 от 15.08.2012 года Ю. М. Кублановскому присвоено звание «Почётный гражданин города Рыбинска»[17].

Юрий Кублановский удостоен премии Правительства Российской Федерации в области культуры за 2012 год за сборник стихов «Перекличка».

В 2015 году ему вручена Патриаршая литературная премия имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия.

Принял участие в цикле телевизионных передач «Имя Россия» (канал «Россия»), представляя Пушкина[18][19].

Имеет двоих детей и восьмерых внуков. Жена Наталья Поленова — искусствовед[2], правнучка художника В. Д. Поленова, директор музея-заповедника В. Д. Поленова[20].

В своём послесловии к сборнику стихотворений Юрия Кублановского «С последним солнцем», (Париж, 1983) Иосиф Бродский писал:

«Его техническая оснащённость изумительна, даже избыточна. Кублановский обладает, пожалуй, самым насыщенным словарём после Пастернака. Одним из его наиболее излюбленных средств является разностопный стих, который под его пером обретает характер эха, доносящего до нашего слуха через полтора столетия самую высокую, самую чистую ноту, когда бы то ни было взятую в русской поэзии»[21].

Лирику поэта высоко ценил и другой нобелевский лауреат Александр Солженицын:

«Поэзия Юрия Кублановского — отличается верностью традициям русского стихосложения, ненавязчиво, с большим чувством меры обновлённой метафоричностью — никогда не эксцентричной, всегда оправданной по сущности; и естественной упругости стиха, часто просящегося к перечитыванию и запоминанию».

Солженицын также отмечает, что ценность поэзии Кублановского в том, что она сохраняет живую полноту русского языка в то время, когда русская литература «понесла потери в русскости языка». Неотъемлемыми качествами лирики Юрия Кублановского названы глубинная сроднённость с историей и религиозная насыщенность чувства.

Генрих Сапгир, знавший Кублановского со времён СМОГа, написал о нём:

Юрий Кублановский в юности походил на юнкера или студента-белоподкладочника: тонкая кость, васильковый цвет глаз. И стихи уже тогда были под стать: Россия, по которой тосковали эмигранты — сладостная, православная, почти придуманная… С годами стихи стали реальнее, трагичнее, но взгляд автора по-прежнему устремлён в те, доблоковские, дали.[13]

Фазиль Искандер стихи Кублановского в рукописных копиях прочёл ещё в советские времена. Внимание Искандера привлекли талант автора и его творческая оригинальность:

Юрий Кублановский отличный поэт, у него бездонный словарь, неутомимое любопытство к поэтическим деталям жизни, и сама его безнадёжность даёт надежду жить, раз можно жить и писать хорошие стихи даже в таких условиях.[15]

Анатолий Найман:

В присутствии Кублановского — всё равно что в это время происходит: догоняешь ли ты с ним автобус, болтаешь ли о мелочах жизни, приподнимаешься ли над ними, просто выпиваешь ли — ощущается исходящая от него вибрация, трепет, присущий лишь поэтам, дрожание готового начать вырабатывать ток поэтического генератора. В лучших его стихах оно достигает той пронзительной трогательности, которой невозможно противостоять, да и незачем…[15][22][23]