Слово о лживых учителях

Произведение, к которому восходит Слово о лживых учителях, «Слово о лжепророках и лжеучителях…», было написано в Византии и приписано Иоанну Златоусту. «Слово о лжепророках и лжеучителях…» известно, например, в составе списка «Златоструя» XII века[5] («Того ж Иоанна о лъжиих пророцех и о лъжных учителех, и о безбожных еретицех и о знамениях скончаниа, хотящаго изыти от телеси»). В «Златоструе» сохранились лишь отрывки произведения[4].

Слово находится в рукописях в окружении русских поучений против язычества, включая «Слово некоего христолюбца и ревнителя по правой вере». Известно четыре списка памятника, включая списки в составе Трифоновского сборника (список 80-х годов XIV века; написан в Псковской земле; здесь же имеется сочинение Псевдо-Златоуста, текст которого дефектен)[6], Паисьевского сборника[7], ещё одного из Софийского собрания[8] и «Измарагда» (список XVI века)[9][1]. В Трифоновском сборнике Слово находится в составе русского компилятивного трактата «Власфимия», бо́льшая часть статей которого объединена темой обличения симонии[10]. В редакции «Измарагда» Слово помещается в круге других сочинений, отличающихся критикой духовенства.

Список в составе Трифоновского сборника имеет заглавие «Слово святого отца нашего Иоана Златоустого архиепископа Костянтина града о лживых учителех»[4].

В. А. Яковлев обосновывал принадлежность памятника старшей редакции «Измарагда». А. Д. Седельников отмечал близость мотивов Слова к некоторым идеям стригольников (XIV век). Местом создания сочинения Седельников считал Псков, главный очаг этой ереси. Н. П. Попов отнёс Слово к прямым произведениям стригольнической литературы.

По мнению А. И. Клибанова, произведение возникло раньше, между 1274 и 1312 годами, в «демократической среде». Его содержит уже старший «Измарагд» конца XIII — первой половины XIV веков. Составление Трифоновского сборника датируется 1274—1312 годами. Ведущей темой старшей редакции «Измарагда» исследователь считал «тему учения книжного». Наличие и других церковно-критических сочинений в старшем «Измарагде» свидетельствует о его зависимости от проблем, интересовавших широкие круги русского общества. По мнению учёного, Слово представляет собой пример встречи византийской литературной традиции с идеологическими интересами демократических кругов русского общества XIV века. Автором Слова Клибанов считал составителя Трифоновского сборника[1][4].

Сочинение Псевдо-Златоуста, основной источник Слова о лживых учителях, начинается с сообщения о смертельной болезни автора. Мотив ухода повторяется по всему ходу изложения уже как факт, сопряжённый с кончиной мира и Вторым пришествием. Идеал отцов Церкви автор противопоставляет современной ему церкви: «Но и много разньство вижу тогда бывших пастух и нынешних. Они храбрии — сии бегуны. Они трудници, а сии питающемся. Они красящеся книгами и заповедми, а сии ризами. И акы на поли оставляют овца и бежать, а они душа положиша за овца» (л. 164 об.). Автор призывает духовенство очиститься от стяжательства, пороков, нерадения и, очистившись, воспрянуть[4].

Слово о лживых учителях содержит требование предоставить мирянам право изучать и толковать священные книги. Критикуются пороки духовенства, звучит протест против симонии. Ни принадлежность к мирянам, ни положение на социальной лестнице не могут служить препятствием к чтению и проповеди. Автор Слова выступает от имени «простцов», «простолюдий», «чтецов», «певчих» как обладающих полнотой Святого Духа и полномочных проповедовать и толковать книжное учение. Одобряется русское сочинение «Предъсловие честнаго покаяния» (XIII век).

Мотив кончины мира присутствует и в Слове о лживых учителях, но не как сквозной и не как актуальный. Он отодвинут в будущее, близкое по сравнению с вечностью, поскольку земной век людей короток: «Век бо сий короток, а мука долга, а концина близ» (л. 107).

Автор Слова о лживых учителях более чем в два раза сокращает исходный текст. Были использованы тексты, обличающие стяжательство духовенства и игнорирование им учительских задач, и тексты, представляющие собой апологию книжного учения и чтения. Другими источниками являются шесть сочинений из «Трифоновского сборника»: «Предъсловие честнаго покаяния» и тексты, обличающие духовенство и проповедующие пользу книжного чтения. При этом Слово не является компиляцией, поскольку отличается логической стройностью. Вставки, отмеченные Клибановым, позволяют рассматривать Слово как оригинальный памятник древнерусской литературы[1][4].

• Власфимия

• Клибанов А. И. «Слово о лживых учителях» // В кн.: Исследования и материалы по древнерусской литературе. — М., 1961. — С. 300—312.
• «Слово о лживых учителях» // Клибанов А. И. Духовная культура средневековой Руси. — М. : Аспект Пресс, 1996. — С. 301—305.

• Архангельский А. С. Творения отцов церкви в древнерусской письменности. — Казань, 1890. — Т. 4. — С. 228.
• Яковлев В. А. К литературной истории древнерусских сборников : Опыт исследования «Измарагда». — Одесса, 1893. — С. 127—129.
• Седельников А. Д. Следы стригольнической книжности // Труды Отдела древнерусской литературы. — 1934. — Т. 1. — С. 133—134.
• Попов Н. П. Памятники литературы стригольников : Старший русский Измарагд // ИЗ. — 1940. — № 7. — С. 37—38.
• Клибанов А. И. Реформационные движения в России в XIV — первой половине XVI вв. — М., 1960. — С. 32—34, 113—117.
• Гранстрем Е. Э. Иоанн Златоуст в древней русской и южнославянской письменности (XI—XV вв.) // Труды Отдела древнерусской литературы. — 1980. — Т. 35. — С. 357, № 54.
• Буланин Д. М. Переводы и послания Максима Грека: Неизданные тексты. — Л., 1984. — С. 187.

• Слово Иоанна Златаустаго о лъживых учителех. Л. 232 // Рукопись № 204. (1626). Измарагд, полууст., ХVІ века, в лист, 294 л. Фонд 304.I. Главное собрание библиотеки Троице-Сергиевой лавры. Полный текст списка.