Саламов, Абдулхалим Асхабович

В 1918 году участвовал в боевых действиях чеченских отрядов против станицы Петропавловская. В марте 1919 года участвовал в обороне аулов Устар-Гардой и Мескер-Юрт от войск Деникина, командовал артиллерией. После занятия деникинцами Шалинского района отступил в Ведено, где работал в правительстве Узун-Хаджи. Он возглавил монетный двор, чеканил деньги Северо-Кавказского эмирата.

В марте 1920 года, после установления Советской власти в Чечне, был назначен заведующим орготделом Чеченского ревкома. В 1923 году был направлен на учёбу в Москву в Коммунистический университет трудящихся Востока, где вступил в партию большевиков. После окончания учёбы вернулся в Грозный и стал редактором областной газеты «Серло». В 1926—1927 годах работал заведующим оргбюро в Чеченском облисполкоме. В начале 1927 года на съезде Советов Чечни был избран членом Крайисполкома. Также он состоял членом Президиума нацпарткомиссии крайкома партии и членом редколлегии краевого журнала «Революция и горец».

В 1927 году он женился. Его избранницей стала дочь чеченского купца Юсупа Эдельбиева Петимат. В том же году у них родилась дочь Роза.

Саламову неоднократно приходилось спасать своего отца от репрессий, так как он принадлежал к зажиточному сословию. По совету сына Асхаб переквалифицировался в жестянщики.

12 апреля 1929 года Саламов бы направлен на учёбу в Москву, в Институт красной профессуры, где учился вместе с Абдурахманом Авторхановым и Михаилом Сусловым. Все трое были отличниками.

Стипендии не хватало и Саламов читал лекции по философии и политэкономии. Он хотел, чтобы его жена тоже была образованным человеком — научил её читать и писать (арабскую грамоту она уже знала). Она посещала лекции, которые читал её муж. Также она посещала кружок «Ворошиловский стрелок», который работал в институте и научилась хорошо стрелять. Она и в 70 лет удивляла окружающих меткой стрельбой.

После окончания четырёх курсов Саламов был отозван Чечено-Ингушским обкомом партии. В марте 1933 года его назначили начальником политотдела Хасавюртовской МТС. За работу на Хасавюртовской МТС осенью 1934 года в Кремле Саламову вручили Орден Ленина. На банкете Михаил Калинин вручил ему золотые часы с гравировкой на крышке, а Климент Ворошилов — маузер, тоже с золотой гравировкой.

Саламов был переведён на должность начальника политотдела 1-й Чеченской МТС. Там он проработал до февраля 1935 года. После слияния политотделов МТС с райкомами партии он стал первым секретарём Грозненского РКП(б). Впоследствии был назначен наркомом земледелия ЧИАССР, а затем — заместителем председателя правительства.

Абдурахман Авторханов писал:

В начале октября 1937 года в Чечено-Ингушетию прибыл кандидат в члены Политбюро, председатель партколлегии при Комитете партийного контроля и заместитель Николая Ежова Матвей Шкирятов. 7 октября был созван расширенный пленум Чечено-Ингушского областного комитета в Доме культуры имени Ленина в Грозном. Кроме членов пленума, присутствовали персонально приглашённые ответственные работники города и районов. По приказу Шкирятова прямо на заседании были арестованы все чеченцы и ингуши, являющиеся членами Чечено-Ингушского областного комитета. Потом приказ Шкирятова был распространен на всех чечено-ингушских работников, от председателя республиканского правительства до председателей сельсоветов.

Ведущий дело Саламова следователь приходил к его супруге и рассказывал ей о пытках, которым подвергается её муж. Через два месяца он выселил её с четырьмя детьми во двор, а сам занял её квартиру. Всем было запрещено общаться с семьёй «врага народа». Супруга следователя целыми днями следила за исполнением распоряжения. Старшей дочери Саламова было в то время 10 лет, а младшей 9 месяцев.

Раиса Саламова вспоминала:

В ноябре семью Саламовых забрала к себе их дальняя родственница Дута Мустафинова. Она устроила Петимат на работу в аптеку, давала деньги, присматривала за детьми. Но доброта Дуты стоила ей семьи — муж развёлся с ней.

Пристроив своих детей, Петимат поехала в Москву, писала письма, добивалась приёма у руководителей. Ей даже удалось попасть на приём к Ежову. На письма ответа не было. Но расстрел был заменён ссылкой на 10 лет. В 1939 году Саламова отправили на каторгу в Карелию. Вскоре после этого известия скончался его отец.

В июле 1947 года после заключения Саламов вернулся к своей семье, которая к тому времени находилась в депортации в посёлке Верхний Комсомольск недалеко от города Чирчик на севере Узбекистана. Он начал работать сначала счетоводом, потом учётчиком, главным бухгалтером.

В 1951 году он был арестован снова. Жена искала его по всей стране, но найти не смогла. Два года от Саламова не было известий. После смерти Сталина семья получила письмо: он осуждён пожизненно по 58-й статье. Петимат тут же поехала к мужу, который отбывал срок в тайге в 100-150 км от Новосибирска и оставалась там до его освобождения. Вместе с Саламовым там отбывали срок бывшие секретари обкомов Латвии и Эстонии. Между заключёнными установились дружеские отношения, которые продолжались вплоть до смерти Саламова.

В 1955 году Саламов был освобождён и супруги смогли вернуться. Они переехали в Алма-Ату, где к тому времени жили почти все их родственники. В Алма-Ате начали выпускать первую после смерти Сталина газету на чеченском языке «Къинхьегаман байракх» (чечен. «Знамя труда»). Саламов начал работать в этой газете, в редакции которой собрался цвет чеченской интеллигенции: журналисты Азамат Саракаев, Хамид Магомадов, Салаудин Магомаев, Ноха Магомедов, Абаз Чекуев, Висита Азамов, писатели Нурдин Музаев, Хасмагомед Эдилов, Раиса Ахматова, Зайнди Джамалханов, Саидбей Арсанов и другие.

Надежда на реабилитацию и возвращение домой крепла с каждым днём. Но это вопрос не мог решиться сам собой. В 1956 году представительная чечено-ингушская делегация поехала в Москву на встречу с Никитой Хрущёвым. В составе этой делегации был и Саламов. Вопрос о возвращении на родину был решён. Саламову было поручено выдавать разрешения на возвращение домой. Его семья не могла поехать домой, пока он не отправил всех желающих. Саламовы прибыли в Чечено-Ингушетию 6 ноября 1956 года.

В 1958 году Саламов был назначен директором Чечено-Ингушского научно-исследовательского института истории, языка и литературы (ЧИНИИИЯЛ). Он принял это назначение с большой неохотой, так несколько раньше от этой должности был освобождён Дошлуко Мальсагов, вместе с которым они прошли через ссылку. В Грозном стоял памятник генералу Ермолову, прославившемуся жестоким отношением к горцам. Причиной отставки Мальсагова была его непримиримая позиция по вопросу сохранения памятника.

Саламов был директором института до 1971 года. Хасан Туркаев писал:

Главной проблемой в организации работы института было отсутствие кадров. Старые учёные в основной своей массе были уничтожены в ходе сталинских репрессий и депортации. Лишь немногим удалось получить образование в годы депортации. Первые после длительного перерыва выпускники вузов появились лишь в 1962 году. Поэтому Саламов делал всё возможное, чтобы содействовать развитию образования в республике, помогать молодым учёным, выбивал для них жильё, решал бытовые проблемы. Благодаря его помощи стали известными учёными Саид-Магомед Хасиев, Хамзат Ибрагимов, Муса Багаев и многие другие.

Саламов был первым чеченцем, написавшем кандидатскую диссертацию. Она была посвящена истории чеченского народа. Предполагалось защитить её в Москве. После своего ареста Саламову удалось передать своему коллеге записку с просьбой сохранить свою работу. Тот забрал диссертацию и успешно её защитил. Под впечатлением от этого поступка после возвращения к научной работе Саламов, несмотря на неоднократные предложения, отказывался снова писать диссертацию.

Саламов прекрасно знал арабский, немецкий и английский языки. Он часто выступал с докладами на всесоюзных и международных симпозиумах.

После назначения Саламова директором институтом за короткое время были написаны:

• «Очерки истории чеченской литературы» (1961);
• «Очерк истории чечено-ингушской литературы» (1961);
• «Очерк истории чечено-ингушской литературы» на русском языке (1963).

К созданию этих работ Саламов привлёк ведущих чеченских и русских учёных, работавших в то время в Чечено-Ингушетии: Дошлуко Мальсагова, Багаудина Зязикова, Орцхо Мальсагова, Халида Ошаева, Махмуда и Магомеда Сулаевых, Марьям Чантиеву, Виктора Борисовича Корзуна, Владимира Ивановича Харчевникова, Владимира Михайловича Былова. Сам Саламов внёс весомый вклад в создание этих очерков, являлся членом редакционной коллегии.

Но впереди была более масштабная задача: написание «Очерков истории Чечено-Ингушской АССР». Чеченцы и ингуши не имели своей письменной истории, архивы и письменные источники были уничтожены во время депортации. Но главная проблема заключалась в том, что объективно написанная история могла не пройти цензуру местной номенклатуры. Профессор Х. В. Туркаев вспоминал:

К написанию «Очерков» были привлечены известные советские учёные Е. И. Крупнов, В. И. Марковин, P. M. Мунчаев, Е. Н. Кушева, Н. П. Гриценко, Н. А. Тавакалян, Е. Н. Гонтарева, Л. Н. Колосов, И. М. Саидов, А. И. Хасбулатов. Сам Саламов написал разделы «Народные восстания в 60-70-х годах XIX века» и «Положение крестьянства (1900—1914)». В 1972 году был издан второй том «Очерков».

Саламов прилагал огромные усилия для сбора архивных материалов, разбросанных по всей стране, привлекал к этой работе лучших сотрудников, мобилизовал для этого все имеющиеся командировочные ресурсы, если государственных средств не хватало — расходовал личные. В результате были собранные ценные материалы по истории Чечни и Ингушетии, которые послужили основой для большого количества научных работ. Благодаря его усилиям в Грозный попали библиотеки Романа Фатуева, Евгения Крупнова и ряд других. По инициативе Саламова в районах республики ежегодно проводились фольклорные, этнографические и археологические экспедиции. К сожалению, богатейшая библиотека института была разграблена и уничтожена во время боевых действий в Чечне.

Даже после ухода на пенсию Саламов продолжал заниматься наукой и общественной деятельностью. Последним испытанием для него стала тяжёлая болезнь, начавшаяся в марте 1978 года. В том году в Чечено-Ингушетии проходило обсуждение плана второго тома четырёхтомной истории народов Северного Кавказа. Саламов не был приглашён на это обсуждение из-за болезни. Но он сам приехал на совещание и выступил с острой критикой предлагаемого плана. Скончался 18 апреля 1978 года. Телеграммы с соболезнованиями со всей страны шли в течение нескольких месяцев.