Право Канады

Как и законы всех стран, принявших систему common law, канадские законы удовлетворяют принципу стоять на решённом. Иначе говоря, все суды должны придерживаться решений высших трибуналов судебной пирамиды, на вершине которой находится Верховный суд Канады. Однако высшие и провинциальные суды какой-либо провинции не ограничены судами других провинций. Тем не менее, решения последних используются как убедительный источник и обычно выступают примером для других провинций, как если бы между ними существовала иерархическая связь. Лишь Верховный суд Канады имеет право обязывать принимать одно решение все суды страны. Такие наиболее активные суды, как, например, Апелляционный суд Онтарио, часто берутся за пример при решении местных судебных споров в других провинциях, в частности в том, что касается доказательств и уголовных законов.

Принимая во внимание историческую связь Канады с Соединённым королевством, постановления Палаты лордов, изданные до 1867, по-прежнему ещё действуют в Канаде, если только они не были изменены Верховным судом Канады. Также остаются в силе решения, принятые Тайным советом Соединённого королевства до отмены обжалований в 1949. Однако сегодня решения этих двух британских судебных инстанций по-прежнему высоко оцениваются и считаются судами по всей стране очень убедительными.

Гражданские законы Канады происходят от британских гражданских законов, позднее на протяжении многих лет приспосабливаемых под социально-культурную и геополитическую обстановку в Канаде. Исключая Квебек, common law является системой гражданского права, единственной существующей в провинциях и территориях Канады. Common law означает «общее право» и может не переводиться на русский язык. Хотя некоторые склонны говорить об обычном праве, common law — это больше, чем система обычного права, это также система образцового, законодательного и народного права. Таким образом, говорят об образцовом праве, когда законы вводятся в действие постановлениями судов, о законодательном праве, когда законы издаются федеральным Парламентом, провинциальными законодательными собраниями или муниципальными правлениями, и о народном праве, когда законы имеют своим источником народ (граждан). В народном праве говорят о неписаных соглашениях при определении исходящих от народа законов. К тому же, в системе common law существует и обычное право, поскольку каждая из вышеназванных групп может получить или потерять власть над некоторыми сферами, в зависимости от традиции или обычая, установившихся на протяжении многих лет. Эта традиция или обычай определяется повторяющимся на протяжении некоторого промежутка времени поведением или опущением. Например, провинциальное законодательное собрание получило бы власть над некоторыми положениями правил дорожного движения и издало бы закон, запрещающий поворот налево по красному сигналу светофора; но если ответственное ведомство (полицейские силы) не примет соответствующих мер по применению этого закона и его опущение приведёт к появлению обычая, при котором водители поворачивают налево по красному сигналу светофора, несмотря на законодательный запрет, то этот обычай может одержать верх над законом и, таким образом, стать неписаным соглашением, делающим закон недействительным. Народное право стало бы обязательным, и любое будущее вмешательство полицейских сил с целью контроля исполнения этого закона стало бы незаконным. Посредническое влияние и пропаганда стали бы единственными законными методами изменения этого обычая, чтобы в случае необходимости получить одобрение достаточного количества лиц. Следовательно, обычай может быть государственного, провинциального, областного, местного и даже личного масштаба — одно лицо может создать свой собственный закон. Таким образом, поворот налево по красному сигналу светофора, как в предыдущем примере, обыкновенно используется в агломерации Торонто при условии, если манёвр выполняется, когда встречное движение мешает первым трём транспортным средствам повернуть налево по зелёному или жёлтому сигналу светофора, хотя законодательство это запрещает.

Примером государственного и местного масштабов может быть признание Канадой Квебека в качестве нации или независимой страны. Фактически депутаты, избранные вне Квебека, связаны с волеизъявлениями избирателей своего избирательного округа. Подобное заявление, голосование или декларация могли бы не только поставить на карту их (депутатов) политическое будущее, но и оказаться незаконными для политиков. В таком же положении и правительство, связанное, в свою очередь, с государственным народным правом. В формулировке Палаты общин, признающей, что «квебекцы составляют нацию в составе единой Канады», нужно проводить грань между признанием по резолюции или закону и признанием Палаты общин или Канадой. Так, признание по резолюции Палаты общин считается законным, но признание правительством оказалось бы незаконным. Опросы показали впоследствии, что 70% канадцев были против признания Квебека в качестве нации. Таким образом, в более значимых ситуациях правительства иногда борются с обязанностью постепенно вводить политические изменения в жизни населения, поскольку такие изменения не должны быть заметны гражданам по причине того, что политическое изменение может оказаться незаконным в соответствии с действующей традицией. Примером, связанным с образцовым, законодательным и народным правом, является политика правительства Онтарио в отношении прав франкоязычных. Поскольку провинциальная традиция ничего не говорит о наделении правами франкоязычных, то правительство и суды должны время от времени работать сообща по взглядам населения, чтобы изменить традицию и судебную практику, что может позволить правительству не восприниматься населением как действующим незаконно. Как только сомнительная традиция изменяется, изменение закона парламентариями может быть проведено более свободно и открыто (Закон об услугах на французском языке).

Наконец, в системе common law каждое действующее лицо обычно пытается сохранить свою власть, а также получить или вернуть её. Следовательно, лишь влияние, давление и пропаганда являются используемыми в среде населения средствами достижения своих целей, ломки действующих традиций, идущими вразрез с интересами одних групп, и противостояния другим группам в установлении обычая, который может ущемить интересы первых.

В отличие от остальной Канады всякий гражданский закон в Квебеке записан. Следовательно, необходимо лишь изменение законодателями существующих законов. Высшая власть принадлежит Национальной ассамблее Квебека в рамках её законодательных полномочий. В федеральных же законах применяются лишь принципы common law. Таким образом, все законы Национальной ассамблеи Квебека имеют постоянное преимущество до такой степени и до тех пор, пока они соответствуют конституционным нормам и не изменяются законодателями. Однако Гражданский кодекс Квебека и другие провинциальные законы иногда дают судам возможность использовать образцовое право, но заранее организованное законодательством. Такое правовое устройство представляет собой смешанную судебную систему, уникальную, учитывая к тому же шотландское и луизианское право.

Это образцовое и обычное право регламентирует некоторые сферы деятельности с развитой корпоративистской системой, в частности все свободные профессии: медицину, право, нотариат, бухгалтерию и финансовое планирование. Когда, например, законодатели включают в закон положения, настаивающие на разумном или уместном характере того или иного действия и необязательно детализированные, то говорят об этом виде права. Суды, таким образом, призваны сами создавать законы по этим спорным положениям, руководствуясь разумностью или уместностью в соответствии с нравами и обычаями соответствующей сферы деятельности. Другим примером может быть случай, когда закон обязывал бы специалиста действовать с профессионализмом и порядочностью в зависимости от обстоятельств. Поэтому суды должны были бы установить то, что является или нет актом профессионализма и порядочности в данных обстоятельствах.

Эта смешанная система, среди всего прочего, имеет своей целью заполнить некоторые правовые пустоты, о которых законодатели не подумали ранее, позволить праву быстрее приспосабливаться к развитию общества и содействовать быстроте практических нововведений при согласовании с экспертами соответствующих сфер деятельности.

Иначе говоря, кодификация квебекских законов включает принципы общего права, позволяя народу самому устанавливать свои основные судебные принципы, благодаря «закону народа» (law of the land) – принципу, описанному в Magna Carta 1215 года и в Парижском обычае Новой Франции. Например, в области гражданской ответственности первый параграф статьи 1457 Гражданского кодекса гласит, что всякое лицо должно уважать поведенческие нормы, которые, в зависимости от обстоятельств, обычаев или закона, необходимы для него во избежание вреда для других. Весь народ приведён к необходимости демократически установить в своей среде различные действующие социо-культурные нормы, со временем приобретающие законную силу. Таким образом, по действующим социо-культурным нормам одна эта фраза Гражданского кодекса устанавливает законы на различную тематику: о злоупотреблении доверием, превышении власти, психологическом преследовании, помощи другим, разглашении сведений, изменении законов законодателями и т.д.

Следовательно, в отличие от провинций с common law в Квебеке не существует никакой обычно-правовой или народно-правовой системы, если они не утверждены законодательным правом. Однако, чтобы иметь законную силу, лишь суды компетентны в рамках законодательства признавать поведение, опущение или обычай соответствующими законодательным положениям.[1]

«Поскольку публичное право затрагивает отношения между правительственными и общественными организациями с одной стороны и гражданами – с другой, оно имеет целью регламентировать иерархические, властные взаимоотношения. Преследуя общую цель сообщества, государство должно иметь для этого более широкие полномочия и особые привилегии».[3]

Ввиду того, что канадское государство имеет более широкую власть над различными сферами всеобщего интереса канадского общества, чем каждый отдельный гражданин, публичное право Канады включает: конституционное право, административное право, уголовное право, налоговое право, а также публичное судебное (процессуальное) право.

«Что касается частного права, оно имеет целью регламентацию правовых взаимоотношений между частными лицами. Преобладающее большинство правил являются лишь факультативными или вспомогательными и стремятся обеспечить гармонию в личных отношениях».[4]

В этом смысле частное право включает: гражданское и гражданско-процессуальное право.

«Международное публичное право включает совокупность правовых норм, регламентирующих отношения между государствами и деятельность международных организаций. Эти нормы касаются как делимитации границ, дипломатии, международных договоров, гражданства, так и структуры ООН и ЮНЕСКО. Международное публичное право отличается от любого другого права тем, что чаще всего государства независимы, что является помехой эффективности санкций за нарушение правил. Во многих случаях нужно рассчитывать на добрую волю государств в том, что касается их самоуважения и исполнения международных решений».[6]

«Международное частное право, известное также под названием права «коллизий правовых норм», затрагивает преимущественно взаимоотношения между гражданином или выходцем из страны и гражданами или правом другой страны.

Одна из его важных ролей заключается в определении подходящего права в некоторых ситуациях, когда различные внутренние права могут противоречить друг другу».[6]