Польская операция НКВД

После окончания советско-польской войны 1920 года и обмена пленными, на территории СССР проживало примерно 1 100 000 — 1 200 000 поляков. Большинство из них (900 000—950 000) были жителями УССР и БССР; около 80 % составляли потомки крестьян, переселённых в ходе польской колонизации XVII—XVIII веков.

Серьёзная напряжённость между СССР и Польшей сохранялась на протяжении всех 1920-х и 1930-х годов. Во внешней политике СССР доминировало представление о «пролетарской крепости», осаждаемой империалистами. Польша в эти годы рассматривалась в Советском Союзе как потенциальный противник номер 1. В такой международной обстановке многие поляки стали удобными мишенями и пополнили собой список жертв «охоты на шпионов». За 1924—1929 годы имели место сотни эпизодов расстрелов, по обвинению в шпионаже в пользу Польши, часть из которых впоследствии не подтверждались[4].

В сентябре 1935 года в крупнейших городах СССР прошла волна арестов, призванных, согласно официальной версии, положить конец так называемой агентурной сети ПОВ (Польской организации войсковой). Одновременно с этой акцией началась ликвидация польской региональной автономии. Аресты функционеров НКВД польского происхождения начались в 1936—1937 годах и были частью Большого террора.

Польская операция стала второй в серии национальных операций НКВД в предвоенные годы и оправдывалась страхом перед «пятой колонной». Подлежали аресту такие категории людей:

• члены Польской военной организации
• пленные польско-советской войны, оставшиеся в СССР
• польские иммигранты
• политические беженцы из Польши (преимущественно члены коммунистической партии Польши)
• члены польской социалистической партии и других некоммунистических польских партий
• активисты польского национального движения

Оперативный приказ НКВД СССР № 00485 от 11 августа 1937 года о начале «польской» операции содержал главные положения, которые легли в основу последующих аналогичных приказов по «национальным» линиям. Преамбула подобных приказов состояла из утверждений об активизации на территории СССР деятельности разведорганов соответствующей страны и перерастании этой деятельности на современном этапе из разведывательной в диверсионно-террористическую и повстанческую. Начало операции по обезвреживанию польского элемента было назначено на 20 августа 1937 года. На «зачистку» отводилось ровно три месяца.

Приказ предусматривал внесудебное решение дел арестованных по спискам с кратким изложением сути обвинения. «Все арестованные по мере выявления их виновности в процессе следствия» подлежали подразделению на две категории:

• к первой относились «все шпионские, диверсионные, вредительские и повстанческие кадры польской разведки», подлежавшие расстрелу;

• ко второй категории — «менее активные из них», подлежавшие заключению в тюрьмы и лагеря, сроком от 5 до 10 лет

Первые три недели «польской операции» принесли ощутимый результат. Народный комиссар внутренних дел СССР Николай Ежов в своём рапорте Сталину информировал о выявлении более 23 тысяч «польских шпионов», приводил данные, относящиеся к арестованным, которые признали свою вину. В Москве это сделал каждый пятый взятый под стражу, на Украине — каждый седьмой, а в Ленинграде — каждый третий. Эти данные не были, конечно же, связаны с настоящим присутствием польской агентуры в отдельных районах страны, а с методами, избранными для того, чтобы вынудить арестованных признать свою вину. Там, где сотрудники НКВД без колебания использовали безжалостные средства физического насилия, там процент людей, признающих свою вину, был выше[5].

В рапорте Ежов представил Советский Союз как страну, нашпигованную польскими шпионами, диверсантами и врагами. Он утверждал, что польские шпионы находятся на ключевых предприятиях военной промышленности, что разведчики II отдела Генерального штаба Войска Польского регулярно информируют Варшаву об оборонном потенциале СССР, что многочисленные структуры фиктивной Польской военной организации разбросаны по территории всей страны, изменники есть в рядах Красной Армии и даже НКВД.

Большинство жертв «польской операции» НКВД — поляки, но среди репрессированных были также евреи и представители других национальных и этнических групп, проживавших на территории СССР[6]. Кроме того, в соответствии с приказом № 00486 от 15 августа 1937 г., изданным также Николаем Ежовым, были репрессированы жены и дети осуждённых «шпионов»[7].

По состоянию на 10 сентября 1938 года было осуждено 103 489 чел., в том числе приговорено к расстрелу 84 471 чел,[8] а всего согласно исследованиям российского правозащитного общества Мемориал, с 25 августа 1937 года по 15 ноября 1938 года было[9]:

• арестовано — 143 810 человек;
• из них виновными признаны — 139 835;
• приговорены к расстрелу — 111 091 человек;
• 10 лет заключения в лагере — 25 967 человек;
• от 5 до 8 годов заключения в лагере — 2224 человека;
• 3 года заключения в лагере — 153 человека;
• ссылка или депортация — 400 человек (после окончания «польской операции» это часто обозначало освобождение и пребывание под постоянным милицейским надзором).

Из этого числа за 3 месяца, сентябрь-ноябрь 1938 года, особыми тройками было осуждено 36 768 человек. Из них поляков — 20147, белорусов — 5215, украинцев — 4991, русских — 3235, евреев — 1122, немцев — 490 человек. Дела 3995 человек были повторно переданы в следственные органы с распоряжением проведения дополнительного следствия. Оправдано было всего лишь 40 человек[9]. Эти цифры вполне подтверждают тезис о том, что отождествлять понятия «поляки» и «польская операция» было бы ошибочно[9]. 16 мая 1938 года НКВД СССР приказал местным органам включать в свои отчёты данные о национальном составе арестованных[10].

«Польская операция» также привела к ликвидации Коммунистической партии Польши, обвинённой Сталиным в троцкизме и измене. Коммунистическая партия Польши была единственной компартией, входящей в Коммунистический интернационал, которая была формально распущена Коминтерном. В СССР были расстреляны почти все пребывающие на его территории польские коммунисты, во главе с генеральным секретарём партии Юлианом Лещинским-Ленским. Среди польских жертв Большого террора количество польских коммунистов составляло около 3,5 %.

В частности, жертвами операции стало практически всё взрослое мужское население (около 100 человек) села Белосток в Томской области, основанного польскими ссыльными[11].

По мнению Бартошека Карела поляки составили 10 % от общего числа жертв Большого террора и примерно 40 % всех погибших в ходе операций, направленных против национальных меньшинств. Он считает, что речь идёт о минимальных показателях, поскольку тысячи поляков Украины и Белоруссии были высланы независимо от «польской операции»[4].

По данным польского историка Хенрика Глембоцкого, число жертв доходит до 200 тысяч (по его мнению они все являются этническими поляками), потому что некоторых расстреливали в рамках других операций Большого террора, например, как кулаков. Другие погибали в транспорте во время депортаций в Казахстан и Сибирь (Депортация поляков) или умирали в ГУЛАГе[12].

По мнению историка Майкла Эллмана «польская операция» НКВД может квалифицироваться как геноцид, в соответствии с определением, установленным Конвенцией ООН[13].

14 июля 2009 года Сейм Польши принял решение о почтении памяти поляков репрессированных НКВД в 1937—1939 годах и выразил благодарность организации «Мемориал», а также российским и украинским историкам, поддерживающим память о совершённых НКВД преступлениях против поляков[14].

• Репрессии по «национальным линиям» в СССР (1937—1938)
• Катынский расстрел
• Депортация поляков

• АПРФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 254. Л. 156—157.
• АПРФ. Ф. 3. Оп. 24. Д. 489. Л. 23–91
• Решение Политбюро от 15 сентября 1938 г. впервые опубликовано в «Московских новостях» (1992. 21 июня).
• Постановление от 17 ноября 1938 г. см. в кн.: Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне: Сб. документов. Т. 1. Кн. 1. М., 1995. С. 3-8. Там же на с. 16-20 опубликован с небольшими купюрами приказ НКВД СССР № 00762 от 26 ноября 1938 г. «О порядке осуществления Постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 года».
• О ликвидации «пятой колонны» как о цели массовых репрессий 1937—1938 гг. подробно и обоснованно говорится в кн.: Хлевнюк О. В. Политбюро: Механизмы политической власти в 1930-е гг. М., 1996. С. 196—198.
• Ср. сталинские рассуждения 3 марта 1937 г. на Пленуме ЦК ВКП(б) о «буржуазных странах», «которые окружают Советский Союз, выжидая случая для того, чтобы напасть на него, разбить его или, во всяком случае, подорвать его мощь и ослабить его», а также о «буржуазных государствах», непрерывно засылающих «друг к другу в тыл своих шпионов, вредителей, диверсантов, а иногда и убийц» с целью «создать там свою сеть и „в случае необходимости“ взорвать их тылы, чтобы ослабить их и подорвать их мощь» («таков закон взаимоотношений между буржуазными государствами»), и его вывод, что, «с точки зрения марксизма», «в тылы Советского Союза буржуазные государства должны засылать вдвое и втрое больше вредителей, шпионов, диверсантов и убийц» (Вопросы истории. 1995. № 3. С. 5-6).
• АПРФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 6. Л. 53.
• Формально немецкая операция началась раньше польской. По сути же это не так. Приказ НКВД СССР № 00439 от 25 июля 1937 г. (опубликован в кн.: Ленинградский мартиролог. Т. 2. С. 452—453) касался лишь «германских подданных», работающих или работавших на определённых оборонных заводах или на транспорте. Осуждать по нему предлагалось через Военную коллегию Верховного суда или ОСО. Расширение категорий, подлежащих аресту, до рамок национальной операции и установление «альбомного порядка» осуждения произошли в октябре 1937 г.
• Разъясняющее указание Отдела актов гражданского состояния НКВД СССР № 1486178 от 29 апреля 1938 г. см.: Мемориал-аспект. 1994. № 10.