Омии

По мнению российского историка церкви В. Н. Самуилова, омийское богословие берёт начало во взглядах Евсевия Кесарийского, которые хотя и не были заимствованы у Ария, но являются существенно субордиционистскими. При этом, однако, существует существенное разнообразие в оценках взглядов Евсевия, от признания их православными до отнесения их к омийским или полуарианскими. Основной задачей Евсевия при построении своей системы было избежать противоречия с идеей о единстве Бога, в связи с чем изначальной сущностью, возвышенной над всеми остальными, признавался только Бог Отец. Только он может быть первоначалом таких свойств, как бессмертие, невидимость, премудрость и благость. Он совсем не может передать свою сущность другим и не может быть сопоставлен с миром или вступить с ним в какое-либо отношение. Поэтому возникла необходимость в посреднике, которым стал Логос. Он произошёл по воле Отца непостижимым для людей образом, и в самом акте происхождения получил вместе с бытием и божество. Однако он не равен Отцу ни по сущности, ни по чести, ни по божеству, ни по славе. Это являлось следствием того, что не могут быть равны сущности связанные и не связанные с миром. Согласно приведённой Евсевием в трактате «Приготовление к Евангелию» аналогии, три лица Троицы можно уподобить небу, Солнцу и Луне[2]. Отличая Сына от Отца по существу, Евсевий в то же время решительно отрицал подобие Сына всему, что произошло в результате его творческой силы, и ставил его в категорию божеств. Согласно Евсевию, Сын Бог по природе, единородный Бог, второй Бог, царь, господ и Бог всякой твари.нём нельзя говорить, что он произошёл из ничего, поскольку об этом не сказано в Библии. В этом учение Евсевия отличалось от взглядов Ария и аномеев, для которых были возможны только существо Отца, либо то «ничто», из которого создано всё остальное. В этом Евсевий, возможно, следовал за Оригеном, который средней возможностью признавал силу или волю Отца, которая сама по себе являлась сущим. Евсевий отрицал высказывания Ария о Сыне, что он «не был до рождения» и что «было когда не было Сына», поскольку Сын потенциально был в Отце и до рождения. Относительно воплощения Евсевий учил, что Сын принял человеческую плоть без души. При этом его божество оставалось неизменным и чуждым телесным слабостям, подобно тому, как луч света, попавший в нечистое место остаётся чуждым нечистоты. Смерть Сына Божия была временным отделением его божества от тела, и страдания тела не причиняли страданий его божеству. Святой Дух является творением Сына и отличен от прочих сущностей, им сотворённых, и не может быть сравнен ни с Отцом, ни с Сыном[3].

Другим вождём раннего омийства был епископ Евсевий Никомедийский, из чьего богословского наследия сохранилось очень не многое. В письме к Павлину Тирскому он просит обратить к правой вере Александра Александрийского и формулирует свои воззрения: он признаёт, что Сын произошёл по воле Отца, но не из его сущности, отличен от Отца по природе и силе, хотя совершенно подобен Отцу в этих отношениях. Он произошёл непостижимым для людей образом и по природе неизменяем[4]. По его имени последователи данного течения назывались «евсевиане». В 341 году они организовали собор в Антиохии, на котором были приняты четыре догматические формулы. Афанасий Великий, в чьих трудах сохранился текст этих догматических документов, так объясняет многочисленность принятых формулировок: «так как им постоянно приходилось выслушивать от всех обвинения в ереси, они пишут на соборе не одинаково, то так, то иначе»[5].