Огнеземельцы

Согласно новейшим данным археологии, предки морских охотников и собирателей ямана, или яганов, появились на Огненной Земле первыми ещё около 6 000 лет назад. Рыболовы и зверобои алакалуфы (кавескар) и селькнамы (она), которые вели кочевой образ жизни охотников на гуанако, по-видимому, переселились на архипелаг позднее. Селькнамы были самой многочисленной индейской общиной на архипелаге. Антропологически они сильно отличались от сравнительно низкорослых и кривоногих алакалуф и ямана, больше напоминая патагонцев-теуэльче и родственных последним материковых индейцев чоно.

Рыбак из племени ямана. Рис. участника итальянской экспедиции в Патагонию (1883)[1]

Первыми из европейцев с аборигенами Огненной Земли познакомились в 1519 году члены кругосветной экспедиции Фернандо Магеллана. В 1578 году их видели англичане Френсиса Дрейка, но в контакт с ними не вступали (в отличие от патагонцев-техуэльче).

В конце 1774 года, во время своего второго кругосветного плавания, острова Огненной Земли посетил Джеймс Кук. Сопровождавший его в путешествии немецкий естествоиспытатель Георг Форстер приводит в своих записках подробное описание фуэгинов:

«Они небольшого роста, меньше 5 футов 6 дюймов, с большими толстыми головами, широкими лицами, очень приплюснутыми носами и выступающими скулами; глаза карие, но маленькие и тусклые, волосы чёрные, совершенно прямые, смазанные ворванью и свисающие вокруг головы дикими космами. Вместо бороды на подбородках у них растут лишь жидкие волоски, а от носа к безобразному, постоянно разинутому рту всегда стекает струйка. Сии черты в целом откровенно и красноречиво свидетельствуют о глубокой нужде, в какой проживает это несчастное людское племя… Плечи и грудь у них широкие и хорошо развитые, нижняя же часть тела очень худая и как бы уменьшенная, так что даже не верилось, что она относится к этой верхней части. Ноги тонкие и кривые, а колени слишком большие. Вся их жалкая одежда состоит из старой небольшой тюленьей шкуры, укрепляющейся при помощи шнура вокруг шеи. В остальном они совершенно нагие и не обращают ни малейшего внимания на то, что не допускает наша благопристойность и скромность. Цвет кожи у них оливковый с медно-красным оттенком и у многих разнообразился полосами, нанесёнными красной и белой охрой… Вообще характер их представлял странную смесь глупости, безразличия и вялости…»[2]

В декабре 1823 года — в ходе своей третьей кругосветной экспедиции на шлюпе «Предприятие» — у берегов Огненной Земли останавливался русский мореплаватель О. Е. Коцебу, оставивший довольно мрачное описание местных жителей:

«Человек… нуждается в солнечном тепле для развития своего организма. Поэтому здесь он — не более чем животное. Маленького роста, безобразного телосложения, он имеет грязную тёмно-красную кожу, чёрные жёсткие всклокоченные волосы и безбородое лицо. Его единственное скудное одеяние составляют шкуры морских животных. Живёт он в убогом шалаше, сооружённом из нескольких жердей, покрытых сухой травой, и утоляет свой голод сырым, а нередко и полусгнившим мясом убитых или издохших морских животных. Вследствие своей умственной отсталости обитатели этого острова не сделали никаких других, даже простейших изобретений, которые могли бы защитить их от суровости местного климата или в какой-то мере скрасить их безрадостное существование. Таким образом, холод мешает здесь не только физическому, но и духовному развитию… Горемычные обитатели Огненной Земли часто произносят слово пешерэ, вследствие чего их так и прозвали. Значение этого слова до сих пор не удалось установить. Полагают, что их предки бежали сюда, будучи вытеснены из другой, более удобной местности. Здесь они деградировали до животного состояния и ныне не имеют других потребностей, кроме поддержания самым отвратительным образом своего жалкого существования…»[3]

Заново «открыл» индейцев Огненной Земли в 1832 году Чарльз Дарвин, высадившийся на Огненной Земле во время кругосветного путешествия на корабле «Бигль». Дарвин был также поражен первобытным и примитивным видом аборигенов:

«Это были самые жалкие и убогие создания, каких я когда-либо видел. На восточном берегу у туземцев... есть плащи из шкур гуанако, на западном они имеют тюленьи шкуры. Здесь же у племён, живущих посредине, мужчины носят обыкновенно выдровую шкуру или какой-нибудь маленький лоскуток, примерно с носовой платок, едва достаточный, чтобы прикрыть спину до поясницы. Эта накидка стягивается на груди тесёмками и, смотря по тому, откуда дует ветер, передвигается из стороны в сторону. Но те огнеземельцы, которых мы встретили в челноке, были совсем нагие, и даже одна взрослая женщина была совершенно в таком же виде. Эти жалкие бедняги были какими-то недоростками, их безобразные лица были вымазаны белой краской, кожа была грязная и засаленная, волосы спутаны, голоса неблагозвучны, а жесты порывисты. Глядя на таких людей, едва можно поверить, что это наши ближние, живущие в одном мире с нами... Ночью эти люди, голые и едва защищённые от ветра и дождя здешнего бурного климата, спят по пяти, по шести часов на сырой земле, свернувшись подобно животным... Природа, сделав привычку всемогущей, а результаты её действия наследственными, приспособила огнеземельца к климату и естественным произведениям его скудной родины...»[4]

Однако соотечественник Дарвина, английский исследователь Уильям Паркер Сноу, побывавший на Огненной Земле в 1855 году, пришел к совершенно иным выводам о тамошних жителях. Описывая их неопрятный внешний вид и первобытные привычки, Сноу отмечает: «…многие огнеземельцы, живущие на Восточных Островах, обладают приятной и даже привлекательной внешностью. Понимаю, что это идёт вразрез с тем, что описывал в своих трудах мистер Дарвин, но я говорю лишь о том, что сам видел…» Позже учёный обнаружил, что аборигены «живут семьями»: «Я был свидетелем проявления глубокой любви и нежности по отношению к своим детям и друг ко другу», — пишет он. Сноу также свидетельствует, что местные женщины отличаются скромностью, а матери очень привязаны к своим детям.

Яганы, фото 1917 года

Известный американский художник и путешественник Рокуэлл Кент на парусном боте «Кэтлин» посетил остров Доусон архипелага Огненная Земля в 1922 году, когда там, по его словам, еще проживало около 500 индейцев племени алакалуф. В своей книге «Плавание к югу от Магелланова пролива» (1924) он описывает одного из них в довольно доброжелательных тонах:

«Это был человек приблизительно лет шестидесяти, среднего роста, мощного сложения, с большим животом, одетый в грязные заплатанные лохмотья — разношёрстные остатки одежды белых. Кожа у него смуглая, лицо широкое, нос плоский, глаза маленькие, широко расставленные, зубы мелкие, крепкие, щербатые. Вообще в выражении его лица, хотя и не сиявшего доброжелательством, не было ничего зловещего… Отчаянно нуждаясь в самом необходимом, не привыкший следить за собой, он был типичным представителем своей расы. Однако и среди просвещённых наций, населяющих землю, есть отдельные личности и даже целые классы, которых обстоятельства или собственный нрав низвели до того же положения…»[5]

Благоприятное впечатление произвел на Р. Кента и непритязательный быт алакалуфов:

«Посредине вигвама горел костёр из чурбачков. У стен виднелись постели из звериных шкур с уютными, похожими на гнезда вмятинами, сделанными человеческими телами за долгие дни и ночи. На полу подле огня лежал кусок полувысушенного мяса морского льва, нога гуанако и скелет огромной огнеземельской крысы коати. Искусно сделанная соломенная корзина и винчестер — единственные предметы утвари и орудий производства. В вигваме было тепло и сухо. В таком пристанище с меньшей затратой топлива и труда даже в самые жестокие зимние холода, несомненно, чувствуешь себя уютнее, чем в любом временном жилище белого…»[6]

Дети племени селькнамов. Фото 1898 года

Начало колониальной эпохи на Огненной Земле положило конец оригинальной культуре местных индейцев. После того, как в 1886 году румынский авантюрист Джулиус Поппер нашёл на Огненной Земле золото, сюда стали прибывать тысячи искателей наживы из стран Европы и Америки. Колонизаторам потребовалось немало усилий, чтобы сломить сопротивление местного населения, которое до их прихода более 50 лет успешно противостояло попыткам проникновения с «большой земли».

В 1881 году 11 алакалуфов были вывезены в Европу, где выставлялись в качестве «живых экспонатов» в Берлинском зоопарке и в Булонском лесу близ Парижа. Лишь четверо из них выжили и вернулись на родину, остальные умерли от болезней.

Окончательный приговор фуэгинам, особенно селькнамам, вынесли колонисты-овцеводы. Ещё в середине XIX века было установлено, что в суровом климате архипелага овцы обрастают густой и длинной шерстью, в связи с чем охотничьи угодья индейцев стремительно вытеснялись пастбищами. Пытавшиеся охотиться на овец индейцы безжалостно уничтожались.

Материальная культура

Хижина алакалуфов. Рис. участника итальянской экспедиции в Патагонию (1883)

Хотя все огнеземельцы занимались охотой и собирательством[7], их материальная культура была неоднородной и приняла две разных формы на большом острове и архипелаге. Одни культуры были прибрежными, тогда как другие обитатели жили вдали от побережья[8][9]:

• яганы, алакалуфы (обитавшие на землях Магелланова пролива и ряде других островов), а также чоно (обитавшие севернее, на побережье Чили и архипелаге) обеспечивали себе пищу тем, что добывали в море: рыбной ловлей, охотой на морских птиц, тюленей, иногда на китов[8][9].
• селькнамы обитали вдали от побережья, на равнине крупнейшего острова архипелага Исла-Гранде, где охотились на стада гуанако.[8][9] Их материальная культура имела некоторое сходство с культурой народа теуэльче, обитавшего на равнинах крайнего юга Аргентины и родственного им по языку[8][10].

Оба вышеуказанных образа жизни были распространены и среди индейцев на материке.

Все огнеземельцы были кочевыми народами и не строили постоянных жилищ. Селькнамы, охотившиеся на гуанако, делали себе временные жилища из шестов и шкур. Прибрежные ямана и алакалуфы также сооружали временные жилища, сплавляясь на каноэ[11].

Чарльз Дарвин, посетивший прибрежных огнеземельцев в 1832 году, в своей книге «Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль»» (1839 г.) сообщал, что у огнеземельцев в периоды голода практиковалось убийство и поедание стариков другими членами племени — каннибализм и геронтицид[12].

Значительная часть сведений о материальной и духовной культуре индейских племен Огненной Земли, которыми располагает мировая наука, содержится в опубликованных в 1925 году в Германии записках немецкого миссионера Мартина Гузинде, совершившего четыре экспедиции на острова в 1919—1923 годах. Мартин Гузинде посетил все три племени огнеземельцев, участвовал в их повседневной жизни, религиозных обрядах и даже прошел инициацию.

В основном сведения Мартина Гузинде относятся к яганам и селькнамам, о традиционной культуре алакалуфов ему удалось собрать меньше сведений, так как она пришла в упадок уже к началу XX века. Почти одновременно с Гузинде работали его коллега М. Копперс и американский этнограф С. К. Лотроп[13].

В целом материальная культура фуэгинов, к моменту прихода белых колонизаторов живших, по сути, в каменном веке, была довольно примитивной. Охотники она (селькнамы) пользовались простым луком и стрелами с каменными или костяными наконечниками, а также бола, напоминавшим традиционное охотничье оружие патагонцев-теуэльче; алакалуф и яганы били тюленей, китов и рыбу теми же стрелами и гарпунами.

Антропологические особенности

Охотник племени она. Рис. участника итальянской экспедиции в Патагонию (1883)

Семья индейцев она, охотников-собирателей. 1917 год.

Крайне суровые природные условия островов выработали у аборигенов особые методы приспособления к подобному климату и поразительную способность к выживанию в условиях пронизывающего дождя, ветра и сильных холодов. По словам Мартина Гузинде, женщины она имели специфическое телосложение с наличием выраженных жировых прослоек, помогавших им спать прямо на голых камнях. С другой стороны, такая феноменальная приспособляемость, вкупе с неразвитыми социальными и имущественными отношениями, заставила ряд исследователей предполагать, что огнеземельцы-фуэгины являются выродившимися потомками аборигенов с континента, возможно, чоно или теуэльче.

Адаптация к холодному климату сближала огнеземельцев и с эскимосами Арктики, а их смугло-черный оттенок кожи, широкий нос, волнистые волосы и пр., как считалось, являются наследием древнейшей волны мигрантов на Американский континент, имевших австралоидные черты[14]. Однако, позднейшие генетические и палеогенетические исследования не выявили у огнеземельцев ни каких-либо примесей генов австронезийских народов, ни их реликтового происхождения от первых палеоиндейцев[15].

Духовная культура

Деревянный божок фуэгинов. Рис. участника итальянской экспедиции в Патагонию (1883)

Основная статья: en:Fuegians § Spiritual culture

В племенах селькнамов и яганов сохранилось поверье, что в древние времена женщины правили мужчинами[16]. Яганы объясняли отличие современной ситуации от древней предполагаемым успешным восстанием мужчин. Праздники, связанные с этим событием, отмечались в обоих племенах[17][18].

Джулиус Поппер(?) у тела убитого индейца из племени она[20][21].

Когда европейцы, чилийцы и аргентинцы, овцеводы и миссионеры, стали осваивать острова в середине XIX века, вместе с ними на Огненную Землю пришли и европейские болезни, такие, как корь и оспа, от которых огнеземельцы не имели иммунитета.

Помимо этого, значительную роль в вымирании аборигенов сыграло традиционное отсутствие у них понятия частной собственности. Так, например, по словам Мартина Гузинде, охотники она (селькнамы) сильно страдали от завезённых колонизаторами на острова овечьих стад, интенсивно поедавших траву — основную пищу гуанако. После исчезновения последних они вынуждены были начать охоту на самих овец, вступив, таким образом, в конфликт с их владельцами, вооружёнными огнестрельным оружием. В результате геноцида, численность как селькнамов, так и яганов резко уменьшилась с нескольких тысяч в середине XIX века до нескольких сотен в начале XX века[22]. Не исключено, что значительную роль в их вымирании сыграла также утрата основных источников пропитания (киты и тюлени) из-за того, что их добычу освоили европейские и американские моряки.

Сегодня чистокровных фуэгинов не существует; последний индеец она умер в 1974 году, последний яган — в 1999 году[23]. В настоящее время в селении Укика, пригороде города Пуэрто-Уильямс, расположенного на острове Наварино, принадлежащем Чили, проживает певица, этнограф и фольклорист Кристина Кальдерон (род. 1928), утверждающая, что является «последней чистокровной» ямана (яган), однако документально это ничем не подтверждается, не вызывает сомнений только тот факт, что она является последней носительницей яганского языка. В 2005 году Кристина Кальдерон опубликовала книгу «Хочу рассказать вам историю» (Hai Kur Mamashu Shis), в которой собраны сказки и легенды ямана, рассказанные ей представителями старших поколений племени, в том числе бабушкой Урсулой Кальдерон[24].

Огнеземельцы говорили на нескольких неродственных языках. Язык алакалуфов — кавескар и язык яганов — ямана — считаются изолятами, тогда как селькнамы (она), как и родственные им теуэльче на материке, говорили на языке чонской семьи.

Огнеземельские языки отличались богатством. Индейцам удавалось передать происходившее в окружавшем их мире, собственные ощущения и абстрактные идеи в виде метафор. Так, для состояния душевной подавленности яганы пользовались словом, означавшим период в жизни краба, когда он уже успел сбросить свой старый панцирь, новый же ещё не вырос. Понятие «прелюбодей» им подсказал сокол, который, отыскав себе жертву, неподвижно зависает над ней. Понятие «морщинистая кожа» совпадало с названием старой раковины, а «икота» — с названием завала из деревьев, перегородившего путь.

Огнеземельцам удавалось выражать различные нюансы жизни природы и человека. Так, «ийя» означало «привязать лодку к зарослям бурых водорослей», «окон» — «спать в движущейся лодке». Совершенно другими словами обозначались такие понятия, как «спать в хижине», «спать на берегу» или «спать с женщиной». Слово «укомона» значило «метать копьё в стаю рыб, не целясь ни в одну из них». Что же касается самоназвания яганов «ямана», это слово значило «жить, дышать, быть счастливым».

• en:Anne Chapman
• en:Indigenous Amerindian genetics
• Thomas Bridges
• Джулиус Поппер
• Культура Огненной Земли

• «Огненная земля» (Tierra del fuego) — режиссер Мигель Литтин (Чили, Испания, Италия, 2000); по одноименному роману Франсиско Колоане (1956).

Видео

• Balmer, Yves Fuegian Videos (неопр.). Ethnological videos clips. Living or recently extinct traditional tribal groups and their origins. Andaman Association (2003–2009). Архивировано 12 июля 2009 года.

Аудио

• Lola Kiepja. Selk'nam (Ona) Chants of Tierra del Fuego, Argentina [Streamed tracks on Napster from the audio CD)].
• Excerpts from the same material on Amazon.com

Библиография

• Lenguas australes / Materiales sobre lenguas y culturas indígenas de la Tierra del Fuego y del sur de la Patagonia

На русском языке

• Л. М. Минц. Погасшие огни

На английском языке

• Extinct Ancient Societies Tierra del Fuegians
• Indians page of homepage of Museo Maritiomo de Ushuaia

На немецком языке

• Dr Wilhelm Koppers: Unter Feuerland-Indianern. Strecker und Schröder, Stuttgart, 1924. (A whole book online. In German. Title means: «Among Fuegians».)
• Die letzten Feuerland-Indianer / Ein Naturvolk stirbt aus. (Short article in German, with title «The last Fuegians / An indigenous people becomes extinct»)
• Feuerland — Geschichten vom Ende der Welt. («Tierra del Fuego — stories from the end of the world». Link collection with small articles. In German.)
• erdrand galleries, 9 photos

На испанском языке

• Cosmología y chamanismo en Patagonia by Beatriz Carbonell. See abstract in English.

«Шаманы»

• About the Ona Indian Culture in Tierra del Fuego
• Rituals and beliefs of the Yámana, mentioning «yekamush»
• Cosmología y chamanismo en Patagonia by Beatriz Carbonell. See abstract in English.