Молк

Стела на карфагенском тофете, посвященном Баал-Хаммону и Танит

Распространенный в сиро-палестинском регионе обычай требовал принесения в критической ситуации человеком в жертву своих сыновей (путём сожжения заживо). Этот обряд, называвшийся у финикийцев молк (молх), а у евреев молех, долгое время был известен из текста Библии, но из-за неясности толкования слово mlk в Септуагинте превратилось в имя собственное — Молох (греч. Μολόχ; 3Цар. 11:7), и предполагалось, что детей приносили в жертву некоему богу с таким именем[1][2].

Поскольку у семитов, по мнению исследователей, бога по имени Молох не было[3], это слово сблизили с корнем mlk («царь», ср. древнеарабское божество Малик и одноимённый титул), и попытались отождествить с аммонитским Милькомом (Милхом; 3Цар. 11:5), Мелькартом и даже самим Яхве, которому в доавраамовский период также приносились человеческие жертвы[2].

В 1935 году немецкий семитолог Отто Эйссфельдт опубликовал ставшую классической работу Molk als Opferbegriff im Punischen und Hebräischen, und das Ende des Gottes Moloch, в которой, на основании изучения пунийских надписей конца 1-го тыс. до н. э. — первых веков н. э., сделал вывод о том, что «молк» является техническим термином, а не именем божества[4][2].

Ныне эта теория доминирует в ориенталистике и гебраистике[5][1][2], хотя и прежняя точка зрения, освящённая веками традиции, имеет своих поклонников[6].

Мнение тех, кто полагает, что столь развитые цивилизации, как финикийская и карфагенская, не могли совершать человеческих жертвоприношений и были оболганы греческими и римскими писателями, опровергается результатами исследований тофетов из Карфагена, в том числе самого знаменитого из этих полей погребальных урн — Саламбо[7].

Самые древние надписи со словом mlk обнаружены на двух финикийских стелах VII века до н. э. на Мальте. Это существительное производное от глагола hlk «идти», относившегося к терминологии жертвоприношений ещё веком ранее[8].

В пунийских надписях слово «молк» используется отдельно или в составе трёх стандартных сочетаний:[8]

• molk’adam — «жертвоприношение, (совершаемое) человеком» — сокращение от более длинной формулы — mlk’dm bšrm btm («жертвоприношение (совершаемое) человеком, с радостными песнопениями, за свой счёт»)
• molk bа’al — «жертвоприношение, (совершаемое) господином» (за его счёт)
• molk 'omor — «жертвоприношение ягнёнка» или «жертвоприношение по обету»

В последнем случае, как полагают, имеется в виду заместительная жертва (после римского завоевания человеческие жертвоприношения были запрещены), примером которой в Библии является агнец из рассказа об Аврааме и Исааке[9].

На некоторых африканских стелах в связи с этим изображён Сатурн (Баал-Хаммон) с жертвенным ножом в правой руке и бараном в левой, и надписями типа: аgnum рrо agno, anima pro anima, sanguine pro sanguine, vita pro vita («агнец за агнца, душа за душу, кровь за кровь, жизнь за жизнь»)[10].

У Евсевия сохранился фрагмент из «Финикийской истории» Филона Библского, который, в свою очередь, цитирует Санхуниатона:

У древних был обычай, по которому во время великих несчастий от опасностей властители городов или народа отдавали самое любимое дитя на заклание карателям-богам — в качестве искупления, вместо всеобщей гибели. Отданные [на заклание] убивались во время мистерий. Так, Крон… когда на страну обрушились величайшие несчастия вследствие войны, украсив царским нарядом (своего сына от нимфы Анобет) и соорудив жертвенник, принес в жертву.

— Евсевий Кесарийский. Приготовление к Евангелию. 4, 16

Когда именно в Финикии прекратились человеческие жертвоприношения, в точности неизвестно, так как содержимое урн III века до н. э., найденных в Акре, исследовать не удалось. Возможно, они были запрещены после персидского завоевания, так как, по сведениям Юстина, послы Дария I в 491/490 годах до н. э. привезли карфагенянам царский указ с запретом совершать такие жертвоприношения[11].

По сообщению Курция Руфа, во время осады Тира Александром кое-кто из граждан предложил вернуться к древней практике жертвоприношений сыновей знати Сатурну, но городской совет это предложение отклонил[12]. Исходя из этого, можно предположить, что к эпохе эллинизма молк уже был пережитком, хотя и не совсем забытым[9]. Следует также отметить, что прямых археологических свидетельств из самой Финикии о детских жертвоприношениях нет[13].

В Карфагене жертвы по этому обряду приносились божественной паре Баал-Хаммону и Танит.

В Карфаген, как считается, эту практику завезли из Тира с новой волной переселенцев, а до того времени пунийцы человеческих жертвоприношений не практиковали. Лишь с первой четверти VII века до н. э. тофеты наполняются пеплом сожжённых детей. По сообщению Юстина, в VI веке до н. э. после поражения Малха на Сардинии и моровой язвы пунийцы прибегли к человеческим жертвам, и археология подтверждает, что к тому времени это уже стало обычной практикой[14][15].

В Карфагене в основном приносили в жертву детей из знатных семей (одно из крупнейших жертвоприношений Баал-Хаммону было совершено в 310 до н. э.[16]), но также могли использовать для этого военнопленных[17].

Согласно Библии, Меша, царь Моава, «взял (…) сына своего первенца, которому следовало царствовать вместо него, и вознес его во всесожжение на стене»[18], чтобы добиться победы над иудеями, и ему это удалось, так как «это произвело большое негодование в Израильтянах, и они отступили от него и возвратились в свою землю»[18].

У самих иудеев человеческие жертвоприношения были запрещены еще во времена Моисея («Из детей твоих не отдавай на служение Молоху и не бесчести имени Бога твоего»[19]; «не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь»[20]), а царь Иосия разрушил тофеты[21], однако в качестве пережитка сохранялись еще довольно долго (Иеффай и его дочь, цари-отступники Ахаз и Манассия).

Иеремия в очередной раз напоминал иудеям о недопустимости подобной практики:

Устроили капища Ваалу в долине сыновей Енномовых, чтобы проводить через огонь сыновей своих и дочерей своих в честь Молоху, чего Я не повелевал им.

— Иеремия. 32, 35

Упомянутый в этом стихе тофет в долине Хинном был местом отправления обрядов молк в Палестине, а само имя долины стало позднее нарицательным для адского пламени (геенна)[2].

Несколько царских надписей и частных контрактов, обнаруженных в Верхней Месопотамии, содержат в числе условий возможность принесения в качестве искупительной жертвы первенца — сына или дочери[22]. Э. Липинский, заинтересовавшийся этим вопросом, цитирует отрывок из «Вавилонской теодицеи», где разъясняется, почему божеству угодно получать в жертву первенцев[5]:

Отпрыск (их) первый у всех не[ладен]:
Первый теленок мал у коровы,
Приплод её поздний — вдвое больше;
Первый ребенок дурачком родится,
Второму прозванье — Сильный, Смелый.
Видят, (да) не поймут божью премудрость люди!

— Вавилонская теодицея, 259—264.

Из этого текста следует, что отнимая жизнь первенца, божество даже оказывает благодеяние человеку. В Библии содержится недвусмысленное указание на этот счет:

Отдавай Мне первенца из сынов твоих; то же делай с волом твоим и с овцою твоею (и с ослом твоим). Семь дней пусть они будут при матери своей, а в восьмой день отдавай их Мне.

— Исход. 22, 29—30

Как полагают исследователи, это установление, явно противоречащее запрету человеческих жертв, попало в Ветхий Завет из культовой практики Ханаана[7].

Греки и римляне считали молк «проявлением бесчеловечной свирепости»[1] финикийцев, но были не совсем правы, так как принесение в жертву сына «было подвигом благочестия, совершавшимся во имя бога и, как правило, ради блага народа»[1].

• Высокий М. Ф. История Сицилии в архаическую эпоху. — СПб.: Издательский Центр «Гуманитарная Академия», 2004. — ISBN 5-93762-039-9.
• Фролов Э. Д. Бык Фалариса: миф и реальность в предании об акрагантском тиране VI в. до н. э. // Античное государство. Политические отношения и государственные формы в античном мире. — СПб.: Издательский дом СПбГУ, 2002. — ISBN 5-288-013125-8.
• Шифман И. Ш. Молох // Мифы народов мира. Том 2. — М.: Советская Энциклопедия, 1992. — ISBN 5-85270-072-X.
• Шифман И. Ш. Ветхий Завет и его мир. — М.: Политиздат, 1987.
• Липински Э. Пантеон Карфагена // ВДИ. № 3, 1992. — М., 1992.

• Молох
• Авраам
• Иеффай