Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии

Свою работу Энгельс начинает с рассмотрения философской концепции Гегеля. Несмотря на то, что материализм противоречит идеализму Гегеля, Энгельс отмечает, что философия последнего носила подлинно революционный характер. Гносеология Гегеля, выразившаяся в принципе невозможности достижения абсолютного знания и истины, конечного результата развития экономических и общественных отношений находит у Энгельса глубокую поддержку и восхищение в большей степени потому, что предвещает крах капиталистического строя, буржуазных отношений:

Но именно в том и состояло истинное значение и революционный характер гегелевской философии… что она раз и навсегда разделалась со всяким представлением об окончательном характере результатов человеческого мышления и действия. Истина, которую должна познать философия, представлялась Гегелю уже не в виде собрания готовых догматических положений которые остается только зазубрить… истина теперь заключалась в самом процессе познания в длительном историческом развитии науки…

Причину нераскрытия революционного потенциала в учении Гегеля Энгельс объясняет парадоксальностью самой философской системы Гегеля: ведь получается, что идея о том, что нет абсолютной истины сама по себе является абсолютной истиной, что противоречит диалектическому методу Гегеля и заставляет его обойти эту проблему. В результате, Гегель приходит к обоснованию существующего общественно-политического строя как такого, который единственно возможен для людей, ещё не готовых к воплощению таковой идеальной идеи о невозможности познания абсолютной истины.

Энгельс отмечает также, что по сути своей, философия как поиск абсолютного знания о мире заканчивается на Гегеле, на его выводе о невозможности абсолютного познания. Данный вывод до настоящего времени закрепился в науке истории философии, которая разделяет историю развития философии на классическую философию (до Гегеля) и неклассическую философию (после Гегеля)[1].

Подробно исследуя взгляды Фейербаха Энгельс подчеркивает значение фейербаховской критики идеализма[2], выразившееся в его труде «Сущность христианства»:

Одним ударом рассеяло оно это противоречие, снова и без обиняков провозгласив торжество материализма. Природа существует независимо от какой бы то ни было философии. Она есть та основа, на которой выросли мы, люди, сами продукты природы. Вне природы и человека нет ничего, и высшие существа, созданные нашей религиозной фантазией, это лишь фантастические отражения нашей собственной сущности. Заклятие было снято; «система» была взорвана…

Однако критике Энгельса подвергается стремление Фейербаха создать новую религию и этику, основанную на чистой любви, вместо того, чтобы утвердиться в материализме и продолжать размышлять в данном направлении. Энгельс объясняет подобную позицию Фейербаха несколькими причинами: аскетическим образом жизни Фейербаха, не позволявшим ему общаться с людьми «такого же калибра» и тем самым качественно развить свою философию; излишне упрощённым пониманием материализма (вульгализированым Молешоттом); нежеланием использовать гегельянскую диалектику.