Леса Валуйского городского округа

Лесистость городского округа[2]:

     0-1 %,      1-2 %,      2-5 %,      5-10 %,      10-20 %,      20-50 %

Анализ спутниковых снимков, сделанных в рамках программы Landsat с 2011 по 2012 год, позволяет заключить, что лесистость Валуйского района, в границах которого сегодня располагается Валуйский городской округ, составляла 11,8 %[1]. По другим данным, вероятно, завышенным, в 2013 году лесистость могла достигать 15,7 %[3]. Такое соотношение лесов к площади территории характерно для лесостепной зоны, частью которой и являются местные леса[4].

Общая площадь, занятая лесами, включая лесные полосы, по некоторым оценкам может приближаться к 26 889 гектарам[3]. В то же время по данным, полученным при анализе спутниковых снимков, совокупная площадь лиственных и хвойных лесов не превышает 20 119 гектаров[1]. Значительная часть этих лесонасаждений — от 19 386 гектаров до 20 414 гектаров (в зависимости от принятых во внимание расчетов) — относится к Валуйскому лесничеству[5][6]. Лесные массивы являются одними из наиболее крупных в Белгородской области[7].

C 1986 по 2012 год в округе наблюдалась положительная динамика площади хвойных лесов: они увеличились на 105,9 гектаров или на 6 %[8]. В тот же период заметно снизились масштабы сплошных рубок лиственного леса. Площадь таких вырубок уменьшилась на 69,4 %, а это — в свою очередь — должно было привести к повышению среднего возраста лиственных лесов[9].

Растительный мир

В дендрофлоре преобладает дуб черешчатый (лат. Quercus robur), чьи высокоствольные насаждения занимают площадь 8114 гектаров (или 41,9 % общего числа лесов), а низкоствольные — 8111 гектаров (41,8 %)[5]. Вторым по распространенности деревом остается сосна, которая растет, в частности, в урочище «Подмонастырская сосна». Занятая сосной площадь доходит до 1625 гектаров[5]. Выделяются также относительно крупные насаждения ясеня (541 гектар), осины (461 гектар), вяза и других ильмовых (220 гектаров). Ольха черная (Alnus glutinosa) растет на площади в 104 гектара. К наименее значительным по размерам следовало бы отнести насаждения тополя, клена, робинии ложноакациевой (Robinia pseudoacacia), березы и древовидной ивы[5]. Встречается также липа сердцевидная (Tilia cordata)[10]. В подлеске растут кустарники бересклет бородавчатый (Euonymus verrucosus) и лещина обыкновенная (Corylus avellana)[10]. В травостое — сныть обыкновенная (Aegopodium podagraria), копытень европейский (Asarum europaeum), купена многоцветковая (Polygonatum multiflorum), крапива двудомная (Urtica dioica), гравилат городской (Geum urbanum), чистец лесной (Stachys sylvatica) и ландыш майский (Convallaria majalis)[10].

Сосны в урочище «Лука» около Двулучного

Виды растений, включённые в Красную книгу Белгородской области, представлены листостебельными мхами — дикранумом зелёным (Dicranum viride), который встречается в урочище «Жиров Лог» и растет на стволах деревьев в хорошо сохранившихся участках старовозрастных лесов, а также эвринхиумом узкоклеточным (Eurhynchium angustirete), обнаруженным в урочище «Городище» у села Конополяновка и предпочитающим сырые почвы дубрав[11]. В светлых лесах и на опушках попадается любка двулистная (Platanthera bifolia), также внесенная в Красную книгу Белгородской области[12]. В нагорной дубраве в Мандрово растет дремлик морозниковый, иначе называемый лесной чемерицей (Epipactis helleborine)[13]. Отдельного внимания заслуживает реликт волчник алтайский (Daphne altaica), находящийся под угрозой исчезновения, включенный в Красную книгу России и известный в Белгородской области под названием волчеягодник Софии[14][lower-alpha 1]. Он растет на меловых обнажениях Урочища «Борки», в дубраве «Лисья гора» около деревни Яблоново[17].

Глинистая почва нагорной дубравы урочища «Жиров Лог» является единственным в области местообитанием лишайника пельтигера окаймленная (Peltigera praetextata)[18].

Животный мир

По данным зимнего маршрутного учёта 2015 года лесные массивы Валуйского городского округа, наряду со Старооскольским и Шебекинским, являются одним из немногих мест обитания европейского лося (Alces alces) в Белгородской области: в тот момент его численность оценивалась в 19 особей[19]. При этом численность лося сокращается, поэтому с 1994 года охота на него запрещена. С целью сохранить популяцию этого парнокопытного на территории городского округа, а также Волоконовского и Красногвардейского районов, был создан видовой заказник «Мандровский»[20].

В местных лесах распространена европейская косуля

В округе обитает и европейская косуля (Capreolus capreolus), чья численность в 2015 году приближалась к 345 особям[19]. Несмотря на наличие обширных дубрав, при учёте 2015 года не было обнаружено ни одного кабана[19]. Судя по всему, кабаны появляются здесь лишь эпизодически, пересекая границу с Украиной, как это было в 2017 году, когда в южной части округа, вблизи хутора Нижние Мельницы, были найдены шесть трупов кабанов, погибших из-за африканской чумы свиней[21]. На территории есть и другие млекопитающие, которые могут селиться в лесах или посещать их, — такие как лисица (168 особей), куница (152 особи), горностай (51 особь), хорь (9 особей)[19]. Тем не менее, перечисленные виды нельзя назвать преимущественно лесными, поскольку их кормовая база нередко находится в степной зоне.

Лесные массивы округа — единственные в области, где с 2009 по 2016 год наличие серого волка (Canis lupus lupus) подтверждалось непрерывно[22]. Однако его численность минимальна: так, в 2015 году в рамках зимнего маршрутного учёта был зарегистрирован всего один волк[19]. При такой низкой численности волк не может оказывать существенного влияния на популяции парнокопытных, и его экологическую нишу занимают бродячие собаки и лисицы[22]. С 2013 года на всей территории области охота на волка запрещена, однако её вновь разрешат при росте численности[22].

В период до 2003 года в нагорных дубравах имели место единичные находки краснокнижного жука отшельника обыкновенного (Osmoderma eremita)[23]. До 2001 года встречалась бронзовка гладкая (Protaetia speciosissima)[24]. Основная угроза для этих жуков — сокращение площади коренных лесов, уничтожение старовозрастных деревьев[24]. Удаление сухостоя становится причиной исчезновения блестящего муравья-древоточца (Camponotus fallax). Его последняя находка датируется 1999 годом. Он поставлен на охрану в дубраве «Лисья гора»[25].

На территории Валуйского городского округа существуют 10 природных заказников и два природных комплексных ландшафтных заказника, а также два природных парка. При этом не все заказники расположены в лесной зоне. Например, охраняемые территории «Борки» и «Сниженные Альпы» представляют собой выступы мела и не включены в этот список. В то же время «Казинский заказник», который был создан для сохранения популяции степного млекопитающего, сурка-байбака, включает в себя множество небольших лесных урочищ. Всего же в Валуйском городском округе насчитывается больше 80 лесных урочищ разного размера, расположенных преимущественно по правому берегу реки Оскол[6].

Дуб господствовал в уезде в середине XIX века

В XVI веке по высокому правому берегу реки Оскол — от современных Валуек до Нового Оскола — простирался большой лесной массив. Современными исследователями его площадь оценивается примерно в 2368 квадратных километров[44].

Во время освоения Слобожанщины Московским царством в XVII веке лес был главным строительным материалом для валуйской крепости и других оборонительных сооружений. Трудоемкие лесозаготовки требовали участия всех жителей острога: так, после разорения города в 1633 году Яковом Остряниным валуйчане восстанавливали его своими силами, указывая в письме государю, что «лес на острожное дела возили на себе», так что «многия люди с Волуйки розбрелися розно в твои государевы украинные городы кормитца своею силою и роботою»[45]. Когда в 1645 году Алексей Михайлович отдал приказ местному воеводе Колтовскому распределить объём заготовок между жителями, выяснилось, что каждый валуйчанин в зависимости от сословной принадлежности должен был предоставить от 6 до 30 бревен, а в сумме на строительство полевых укреплений — сторожевых башен и надолб — требовалось 10 060 бревен[46]. Постепенно люди осваивали дубравы, селясь на лесных полянах[47]. При этом межеванию подлежали только территории дикого поля, тогда как лесные угодья оставались коллективной собственностью[48].

В середине XVIII века помещики жаловались на вырубку валуйского и полтавского лесов жителями других городов. Они обращали внимание на то, что упомянутые леса издавна были «отданы на довольствие всех валуйских и полтавских жителей», и размежевание участков не производилось, то есть лес не имел ясного правового статуса, не являясь ни государственной, ни частной собственностью[49]. Уже в то время дворяне беспокоились о том, что лес мог исчезнуть при неконтролируемой вырубке посторонними людьми из соседних уездов, и предлагали запретить эту практику: «Если оные до основания опустошатся, то, как уже от тех городов в близости других лесов нет, всем тем валуйским и полтавским жителям и купить будет негде. И в таком случае соизволено бы было в порубке тех лесов для вывоза в уезды других городов учинить запрещение»[49].

Поскольку до 1799 года леса являлись общественным достоянием, их более или менее бессистемно вырубали: по воспоминаниям крестьян, в ту эпоху дубовые кряжи продавали белгородским и другим промышленникам «за самую ничтожную цену целыми десятинами»[50]. После того как стало известно, что леса перейдут под государственный контроль, процесс обезлесения ускорился, поскольку крестьяне спешили заготовить для себя древесину[50]. Государство не считало нужным закрепить право на частную собственность за всеми гражданами, из-за чего «ни крестьяне государственные, ни частные лица» не могли быть убеждены «в неотъемлемости прав своих на владение»[50]. Бывали случаи, когда «дача, сбереженная крестьянами, по решениям судебных мест присуждалась помещикам, и истреблялась ими совершенно»[50][lower-alpha 2].

Леса к северу от Валуек в 1869 и 1941 годах

В описании местных лесов, составленном в 1856 году, сообщалось, что «роскошная флора» Валуйского уезда была «несравненно богаче флоры других уездов, лежащих севернее, ближе к Воронежу»[51]. Деревья начинали цвести со второй половины апреля, и даже поздние весенние морозы, которые приходились на май, не оказывали на деревья существенного влияния[51]. В уезде встречались лесонасаждения, достигшие 70-90 лет (в районе Белого Колодезя, Уразово и Казинки), однако они были скорее исключением, и средний возраст уездных лесов был значительно меньше — около 15 лет[52]. Характерной чертой валуйских лесов середины XIX века было отсутствие берёзы и сосны[53][lower-alpha 3]. В местной флоре господствовали Дуб черешчатый (Quercus robur) и Лещина обыкновенная (Corylus avellana). Встречались Ольха белая (Alnus incana), Осина обыкновенная (Populus tremula), Липа сердцевидная (Tilia cordata), Ясень высокий (Fraxinus excelsior), груши (Pyrus), рябины (Sorbus), яблони (Malus), а также клён трех видов — остролистный (Acer platanoides), полевой (Acer campestre) и татарский (Acer tataricum)[53]. Что касается кустарников, в уезде росли Вишня степная (Prunus fruticosa), Тёрн (Prunus spinosa), различные виды боярышника, бузины, калины, крушины, бересклета, шиповника и дрока[53].

В качестве строевого материала местные жители использовали иву белую (лат. Salix alba) и козью (лат. Salix caprea), осину, дуб и белую ольху. Из осины также делали колья и оглобли[54]. Вяз применяли в экипажном мастерстве, изготавливая из него ободья для колес. Хворост орешника использовали для плетней (плетеной изгороди), тогда как толстые стволы боярышника — при устройстве шестерни в водяных мельницах, а бересклет — для деревянных гвоздей и клиньев[55]. Как следует из описания 1856 года, при управлении природными ресурсами крестьяне редко учитывали долгосрочные последствия массовых вырубок и взаимодействовали с лесами достаточно «нерасчетливо». Часто дубам не удавалось достичь размеров бревна, пригодного для строительства, поэтому дубовые кряжи приходилось везти из Курской губернии[56]. Липу повсеместно вырубали для лыка, необходимого при изготовлении лаптей:

…Здесь нельзя не обратить особенного внимания на чрезвычайно нерасчетливое обращение с липой. Из 15 деревец 8-ми и 10-летнего возраста выходит одна только пара лаптей, стóящая на месте не более 4 копеек серебром. Кроме того, самые лапти, вообще весьма неискусно здесь приготовляемые, чрезвычайно непрочны; — самые лучшие и дорогие не носятся более двух недель[56].

Что касается плодовых деревьев, в середине XIX века в торговом отношении пользовались популярностью только грушевые деревья: крестьяне поставляли груши в Ростов и Таганрог[50]. По данным на 1847 год в Валуйском уезде было несколько частных помещичьих садов (генерал-майорши Тарасовой, Ф. Б. Лопатинского и графа М. Д. Девиера), где росли яблони разных сортов. Так, в саду графа Девиера встречались апорты, антоновки, анисовки, белые и красные зимние, белые наливные и курские[57]. Однако, как у садовых, так и у лесных яблок не было рынков сбыта, поэтому крестьяне и помещики собирали их преимущественно для внутреннего потребления[50].

В общем, целостность единых лесных массивов была окончательно нарушена в конце XVIII — первой половине XIX веков[58]. Экстенсивные методы ведения сельского хозяйства привели к тому, что леса поглощались пашнями[58]. Очередной пик лесосведения пришелся на 1850—1880 годы[58]. Снижение лесистости было приостановлено к 1936 году, когда выделили специальную водоохранную зону, и посадки леса стали превосходить площадь вырубок[59]. По некоторым данным, в 2013 году площадь лесов Валуйского городского округа была все же меньше, чем в XIX веке, хотя и больше, чем в 1953 году[3].

Комментарии

Использованная литература и источники