Латышский национальный романтизм

По темпам роста населения Россия в период 1860—1910 гг. опережала все европейские страны[1].

Прирост городского населения был неравномерным в разных частях страны: в прибалтийских губерниях он составил за 1863—1897 гг. 192,6 % (сельского — только 10,6 %), в столицах 141,5 %, а в северных Архангельской, Вологодской, Олонецкой губерниях — только 30,6 %, уступая росту численности селян (32,0 %)[2]. Это стимулировало спрос на строительство, которое стало бурно развиваться в наиболее урбанизированных губерниях страны. К 1914 году население Риги достигло 558 тыс. человек, и по величине и промышленному потенциалу она уступала только Петербургу, Москве и Варшаве[3][4].

Доходный дом оставался на рубеже XIX и XX веков самым активным компонентом застройки Риги, особенно в центре города, отмечает историк архитектуры Янис Крастыньш. В промышленной архитектуре города мало что изменилось, тогда как московские и петербургские зодчие возводили новые железнодорожные вокзалы, банки, универмаги, особняки для крупных промышленников и торговцев. В центре Риги подобные задачи не имели базы, спрос на общественные здания был удовлетворён к 1905 году. А в доходном доме реализовывались вкусы заказчиков, среди которых заметное место получили латышские буржуа. Пользуясь ссудами различных кредитных организаций, латыши развернули широкое строительство жилых домов: по статистике 1907—1913 годов их доля среди домовладельцев достигла половины[5].

Основное внимание уделялось внешней отделке зданий. Латышский романтизм в городской архитектуре многоэтажных каменных домов со съёмными апартаментами также сыграл роль специфического индикатора общего финансового процветания зарождавшейся латышской буржуазии — можно утверждать, что этот стиль, развившийся всецело на национальной этнографической почве, обслуживал коммерческие интересы латышских домовладельцев и предпринимателей, являясь устойчивым выразителем их стабильного экономического положения, упрочившегося как раз к 1905 году. По сути же латышский национальный романтизм можно причислить к вариантным национальным интерпретациям рационального модерна, который пришёл на смену раннему декоративному направлению[5].

Дом по улице Альберта, 12

Среди разнообразия стилей архитектуры модерна латышский национальный романтизм представляет собой попытки создать самостоятельную, национально-самобытную архитектуру, что было тесно связано с общим подъёмом латышской культуры после революции 1905 года и выходом фундаментального собрания латышских дайн, собранных К. Бароном и изданных в Петербурге при содействии латышского богача Генриха Висендорфа и Императорской Академии наук[6][7][5].

Развивался на основе эстетических концепций традиционного европейского модерна, стал своеобразной национально обусловленной реакцией на декоративное ответвление «нового стиля», а также на другое «национальное» ответвление под условным названием финский национальный романтизм, который зародился в скандинавских странах на рубеже столетий, где и приобрёл высокую популярность (Л. Сонк, Э. Сааринен, Г. Гезеллиус, А. Линдгрен)[5]. Об этом архитектурном направлении художник Янис Розенталь писал: «Молодые финские архитекторы стремятся к достижению впечатления мощных, динамических ансамблей и гораздо меньше к симметрии… Башни, эркеры и лоджии вводятся с целью оживления фасада. Стены, напротив, оставляют гладкими, без всяких профилей и орнаментов. Последние используются крайне скупо или концентрируются в таком месте, где они обретают смысл и значение… Взято за правило стремиться к их самостоятельной художественной ценности и оригинальности». Он подчёркивал стремление финских архитекторов использовать природный материал, а не имитацию. Даже штукатуркой стремятся не имитировать гранит или мрамор, но выявить эффекты, свойственные этому материалу: создать фактуру через сочетание гладких и грубых поверхностей. Но самой главной чертой является стремление удобных и светлых внутренних помещений[8].

Сами финны связывали своеобразие своей архитектуры с влиянием американского и европейского зодчества, отрицая внешние проявления национализма. Фактически о латышском архитектурном романтизме можно говорить как об аутентичной попытке создания канонов национального зодчества, обусловленной условиями эпохи своеобразного «золотого века» (в масштабах Европы и мира этот период получил название Прекрасная эпоха) в развитии рижской промышленности, экономики, латышской национальной культуры. Тенденции развития Прибалтийского края и Финляндии были схожи, и финская архитектура придала импульс латышским архитекторам в их творческих поисках, полагает Я. Крастыньш[5].

В 1901 году доля рижских домовладельцев-латышей составил 44,7 % от общего числа владельцев недвижимости в городе. На уровень культурного самосознания латышей повлияла активная общественная и архитектурная деятельность Яниса-Фридриха Бауманиса, первого архитектора-латыша, получившего высшее образование в Императорской Академии художеств. Всего архитекторам-латышам в период господства стилевых принципов национального романтизма удалось спроектировать и построить более 40 % от общего числа капитальных жилых домов в Риге в период с 1905 по 1911 год: свыше 140 из более чем 500[5].

• Отказ от приёмов архитектуры XIX века, ориентированной на выстраивание квартир вдоль фасада с анфиладами светлых комнат и тёмными подсобными помещениями, переориентация на комфортное проживание и удобство.
• Использование широкого ассортимента строительных материалов, в том числе природных, и приёмов отделки зданий с ориентацией на характерные особенности применяемого материала.
• Экспрессивно-тяжеловесный архитектурный образ.
• Типичные для модерна принципы художественной композиции: динамизм, асимметрия, «живописное» пятно и другие.
• Использование этнографических элементов в отделке зданий, народных мотивов и орнаментов на фасадах.
• Регулярное применение открытых металлических консолей (выступов в стене, поддерживающих элементы фасадов, такие, как балки и карнизы), перемычек и перекладин, каменных выпирающих частей главного фасада (эркеров и ризалитов), которые часто бывают обрамлены и даже изящно «обыграны» (в соответствии с утилитарно-функциональным подходом, принятым в идеологии модерна) с помощью этнографического орнамента.
• Признаки, относящиеся к строительному канону деревянного национального сельского зодчества: подчёркнутая крутизна крыш зданий, демонстративно скошенные верхние или боковые части оконных проёмов, интенсивное использование стилизованных орнаментов и чётких этнографических рельефных изображений (не абстрактных зоо- или антропоморфных, как в раннем декоративном ар-нуво, перенасыщенном символами и эмблемами, а нарочито простых и исчерпывающих в своей простоте — девушка в национальной одежде, латышский крестьянин с инструментами для пахоты, пчела, борть, пышные колосья ржи или пшеницы, папоротник, танцы у костра в языческий праздник Лиго и т. д.), а также обыгрывание традиционных мотивов деревянных опор и других конструктивных элементов, свойственных крестьянским, рыбацким избам и ремесленным мастерским разных регионов Латвии. Одним из наиболее часто встречающихся орнаментов, который фактически определяет принадлежность здания к данному стилю — искусно имитированный фахверк; из растительных орнаментов достаточно часто встречаются сосновые и еловые ветви, дубовые и липовые венки; из образцов зоологического орнамента — белки (например, на доме по адресу улица Альберта, 12, который считается ортодоксальным примером латышского национального романтизма в Риге), клёсты и пчёлы.

Скульптурные рельефы на фасаде дома по улице Бривибас, 62 (архитектор Эйжен Лаубе)
«Архитектура»	«Скульптура»

Плеяду латышских архитекторов открывают К.Пекшен и О.Баар, которые начали самостоятельную карьеру ещё в XIX веке. Вместе с произведениями Яниса-Фридриха Бауманиса их работы составили около 40 % общего объёма капитальной застройки Риги на рубеже веков. Первые произведения в стиле национального романтизма были созданы в мастерской К. Пекшена, где тогда работали Э. Лаубе и А. Ванаг. Они стали ведущими мастерами этого стиля, а Эйжен Лаубе — ещё и его идеологом[5].

• Константин Пекшен, работавший в прогрессивном строительном бюро Яниса Фридриха Бауманиса, один из создателей Рижского общества архитекторов, построил более 250 домов в данном стилевом направлении;
• Эйжен Лаубе, его ученик, впоследствии почётный доктор архитектуры (с 1930 года), кумир Карлиса Ульманиса, питавшего страсть к архитектурным изыскам с национальным колоритом, талантливый преподаватель во многих высших школах, построил 83 дома;
• Янис Алкснис, чьё творчество отличается ярко выраженной вертикально-рациональной составляющей, автор первого в Риге многоэтажного здания с монолитным железобетонным каркасом (здание банковского комплекса на улице Калькю, 15, датированное 1913 годом), построил всего 129 домов. Однако стиль латышского национального романтизма был для него лишь кратковременным увлечением[5];
• Александр Ванагс, получивший строительное право в Санкт-Петербурге в 1902 году и открывший впоследствии независимое строительное бюро с мастерскими для молодых архитекторов, стал автором 71 проекта капитальных жилых домов;
• Эрнест Поле, работавший в строгом рациональном или неоклассическом стиле, считается автором 32 — 34 домов в центре Риги, которые принадлежат к национальной концепции в архитектуре. Одна из первых его работ — здание Ссудо-сберегательной кассы рижских ремесленников на ул. Элизабетес, 14, навеянное впечатлениями от посещения Финляндии и знакомством с мастерской Г. Гезеллиуса, А.Линдгрена и Э. Сааринена в 1903 году[5];
• Мартин Нукша является автором 20 домов;
• По проектам будущего латвийского советского архитектора, первого в Латвии специалиста по строительным конструкциям, разработчика терминологического словаря Августа Яновича Мальвеса также было построено около 20 домов в этом стиле, некоторые совместно с Эйженом Лаубе.

Дом по улице Бривибас, 62

Первым проектом в стиле латышского национального романтизма стало здание на ул. Мариинской, 26, проект которого глава бюро К. Пекшен подписал в 1905 году. Окончательный вариант фасада разработан при участии Э.Лаубе, на нём красуется надпись по-латышски: «Mans nams — mana pils» («Мой дом — моя крепость»), выражающий идеалы ставшего состоятельным латышского буржуа. Оконные проёмы со скошенными верхними углами ассоциируются с крестьянскими домами, орнаменты перебивают ритмичный строй окон, асимметричный фасад отделан различной по фактуре штукатуркой[5].

На фасаде школы Кеныня (Тербатас, 15/17) проявлены новые свойства известных материалов: вместо штукатурки применён грубо тесанный тёмно-серый пористый известняк, красный кирпич, имеются вставки из зелёных изразцов и гладкой розовой штукатурки. Окна имеют характерные скосы в верхней части, а на фасаде выступают опорные части конструкции здания[5].

Аналогичным образом решен фасад доходного дома на Тербатас, 33/35: оштукатуренные поверхности разнообразной фактуры чередуются со вставками из кирпича и тёмного гранитного щебня. Балконный парапет на третьем этаже украшает латышский орнамент[5].

Орнаментальные украшения стали характерной чертой зданий национального романтизма и зданий на ул. Авоту, 3 и 5, Динабургской, 10/12.

Дом по улице Тербатас, 15/17

Основные наиболее примечательные сооружения в стиле национального романтизма, которыми наполнен центр Риги, где этот стилевой вариант оставил самые яркие следы, расположены на периметральной застройке центральных рижских улиц Александра Чака, Кришьяня Валдемара, Бривибас, Тербатас, Кришьяня Барона и др. Конкретные дома, построенные в данном стилевом направлении и заслуживающие внимания, относятся к творчеству конкретных архитекторов.

Александр Ванагс

• Дом по улице Бривибас, 58 (1906 год), где проживала писательница Анна Бригадере;
• Дома по улице Кришьяня Валдемара: дом № 69 (датируется 1909 годом), дома № 71 и 73, построенные в 1910 году;
• Дома по улице Кришьяня Барона, 30 (1907 год), 62 (1909 год) и 67 (1911 год);
• Дом на ул. Бривибас, 61.

Дом по улице Гертрудес 23/25

Работы немецких архитекторов

В то же время достойны упоминания работы прибалтийско-немецких архитекторов, которые украшают современную Ригу и также относятся к стилевому направлению национального романтизма. Речь идёт об оригинальном проекте водонапорной башни по адресу улица Алисес, 10а (находится в микрорайоне Агенскалнс, 1910 год), автором которой является известный остзейский строительный мастер Вильгельм Людвиг Николай Бокслаф. Этот же архитектор является автором рижской лютеранской церкви Святого Креста, которая располагается в микрорайоне Чиекуркалнс, отстроенной в лучших традициях национального романтизма в 1908—1909 годах.

Известно, что много работал на ниве национального романтизма другой архитектор-немец Александр Шмелинг, которому принадлежало здание по улице Бривибас, 68, построенное на раннем этапе в 1903 году. Он же построил типичное для национального романтизма здание на ул. Гертрудес, 38[5].

Фасад дома Детмана на улице Тиргоню, д. 4 разработал архитектор из Любека Карл Ган.

Дом по улице Бривибас, 68		Орнамент на фасаде дома по улице Альберта, 12		Дом по улице Бривибас, 58

В конце первого десятилетия XX века наметился отход от национального романтизма: даже его горячие сторонники убедились, что традиционные формы традиционного деревянного зодчества плохо применимы в городском строительстве. Периодически это стилевое ответвление подвергалось довольно жёсткой критике за излишнюю, как казалось историкам-современникам, формалистическую направленность. Эта критика звучала даже в пору расцвета национального романтизма в губернской столице. Тем не менее неоспоримым достоинством архитектурного романтизма с национальным оттенком следует считать воплощение черт регионального характера в урбанистическом зодчестве. Впоследствии эта стилистика оказала существенное влияние на архитектуру Риги середины-конца 1920-х годов, а также предопределила своеобразие городского облика на много лет вперёд[5].

• Рижский музей модерна